В 726 году император Лев III Исавр приказал снять икону Христа, висевшую над Медными воротами в Константинополе. Вместо изображения Христа в нише над воротами был установлен обыкновенный крест, а рядом была вывешена табличка со стихотворным комментарием следующего содержания:
В безгласном виде и лишенным дыхания
не выносит Владыка, чтобы Христос изображался
земной материей, попранной Писаниями.
Лев с сыном, юным Константином,
Креста начертывает образ триславный -
похвалы верных - вознеся его на ворота.
Так началась эпоха, вошедшая в историю под названием иконоборчества.
Иконоборцы считали всякие священные изображения идолами, а культ почитания икон — идолопоклонством, ссылаясь на ветхозаветные заповеди: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им» (Исход, 20, 4-5).
Результатом компании, инициированной императором, стало уничтожение тысяч икон, а также мозаик, фресок, статуй святых, расписных алтарей и витражей во многих храмах. Иконы разбивали, жгли, подвергали осквернению. За это низвергателей икон прозвали иконокластами (от греч. ;;;;;;;; — разбивать), иконокаустами (сожигателями икон), икономахами (иконоборцами).
Эти действия вызвали большое раздражение среди иконопочитателей (иконодулов, иконолатров, идололатров — иконопоклонников, идолопоклонников, как их называли оппоненты), к которым принадлежали, главным образом, духовенство и особенно монахи, массы простого народа и женщины всех классов общества. Уже в те времена выяснилось, что женщины гораздо более, чем мужчины склонны к почитанию икон, то есть к восприятию Бога в зримом телесном образе.
При уничтожении икон происходили схватки и побоища.
Население Эллады и Кикладских островов, провозгласив нового императора, подняло восстание, окончившееся, впрочем, полным поражением и победой энергичного Льва III.
Немало жителей внутренних частей империи, не желая мириться с иконоборческой реформой, бежали на окраины государства; значительная часть итальянских владений Византии с городом Равенной отдалась под власть германского племени лангобардов, предпочтя господство варваров иконоборческой политике имперской администрации.
Акция императора натолкнулась и на протесты высших иерархов церкви. Папа Римский Григорий II отказался подчиняться требованиям императора и объявил иконоборчество ересью. Такой же политики держался и его преемник Григорий III.
Константинопольский патриарх Герман тоже обличил Льва в ереси. Патриарх отказался подписать эдикт против икон, заявив, что не станет вводить никаких новшеств в делах веры без вселенского собора, а затем в знак протеста сложил с себя патриаршую власть.
Объясняя свою позицию в послании папе Григорию II, император Лев III писал:
«Объясни мне: кто нам сказал, что следует почитать и поклоняться сделанному человеческими руками, тогда как закон Божий это запрещает?».
Чтобы заручиться поддержкой церкви, новый император, Константин V (тот самый «юный Константин», упомянутый в стихе, прибитом к Медным воротам), столь же беспощадный к иконопочитанию, как и его отец, созвал в 754 году вселенский собор в Константинополе, который должен был определить позицию церкви в отношении почитания икон. На соборе присутствовало 338 епископов (правда, среди них не было ни одного патриарха). Собор принял иконоборческую позицию и запретил изготовление и почитание икон. В постановлении собора говорилось:
«Проклят тот, кто пытается материальными красками удержать внешний вид святых на безжизненных и немых иконах, - ибо такие иконы не имеют никакой пользы; писать их - это безумная идея и дьявольское изобретение, вместо того чтобы в себе самих отображать как на живых иконах добродетели святых, сохраненные в письменном виде, и побуждаться к тому рвению, которое они имели».
При следующих правителях, однако, ветер подул в другую сторону.
При поддержке императрицы Ирины, вдовы Льва IV, в 787 году состоялся НОВЫЙ Никейский собор. Собор утвердил дОгмат иконопочитания, отменивший решение предыдущего собора, лишив его статуса «вселенского». Императоры, правившие после Ирины, - Никифор ; и Михаил I, придерживались иконопочитания.
Плохой администратор и неудачный полководец, Михаил I, был низвергнут солдатами, которые возвели на его место энергичного и популярного полководца Льва V Армянина. Этот восточный по происхождению император снова стал на сторону иконоборчества.
Сломив оппозицию духовенства, Лев V созвал в 815 году собор, отменивший постановления VII вселенского собора (который был за почитание икон) и восстановивший определения иконоборческого собора 754 года. Уничтожение икон в империи возобновилось, а вместе с ним и преследование монахов и их эмиграция в страны Востока или на Запад, в Италию.
От таких резких перемен жители империи вконец запутались – то ли иконам молиться, то ли их разбивать о колено. Это всеобщее настроение своих подданных, уставших от бесконечных споров церковных иерархов, в буквальном смысле таскавших друг друга за бороды, выразил новый император Михаил II Косноязычный, приверженец Льва 5-го. И выразил он его довольно своеобразным образом. Он приказал всем заткнуться, или, выражаясь дипломатически, наложил мораторий на споры вокруг икон. Чтобы, как говорится в его эдикте, «никто не смел приводить в движение язык свой ни против икон, ни за иконы», «чтобы молчание было правилом во всём, что напоминает иконы».
Это замечательное постановление Михаила II оставалось в силе и при его преемнике, императоре Феофиле, который, однако, снова стал энергично преследовать иконопочитателей.
Лишь по смерти Феофила, когда престол перешел к императору Михаилу 3-му, который тогда был младенцем, а регентшей стала его мать Феодора, византийское духовенство, действовавшее из политических соображений, убедило императрицу восстановить почитание икон.
Как мы уже говорили, женщины вообще склонны молиться не абстрактному Богу, а его изображению, и чем изображение красивее и богаче украшено – тем больше оно импонирует религиозному чувству прекрасного пола. Императрица Феодора была не исключением, и тайно хранила у себя под кроватью разукрашенные иконки, скрывая это от мужа-иконоборца. Ну а когда тот сыграл в ящик – она охотно примкнула к партии иконопочитателей, которым, по большому счету, нужны были не иконы, а реальная политическая власть.
При поддержке императрицы рвавшаяся к власти партия свергла патриарха Иоанна VII, проводившего иконоборческую политику, а на его место возвела репрессированного прежним режимом бывшего патриарха Мефодия.
Мефодий, строивший во время своей опалы планы мести иконоборцам, теперь смог, наконец, привести эти планы в действие. В 842 году он собирает новый собор, который отменяет решение предыдущего иконоборческого собора и утверждает все определения VII вселенского собора, в том числе подвергает иконоборцев отлучению от церкви.
Тогда же был установлен и впервые совершён ( - это было 19 февраля 842 года) чин провозглашения вечной памяти ревнителям иконопочитания и анафематствования еретикам-иконокластам, совершаемый в православной церкви и до нашего времени в неделю православия.
С тех пор в православной церкви вновь возобновилось почитание икон, продолжающееся и по сей день.
Такая вот история.
Но если взглянуть глубже, то за всей этой кутерьмой вокруг икон стоит любопытнейшее явление: разрыв между теологией и религиозной практикой.
Христианская теология опирается на Закон, то есть учение Моисея, изложенное в Пятикнижии. Страбон в своей «Географии» сформулировал позицию Моисея в отношении изображений богов следующим образом:
«Моисей утверждал и учил, что у егИптян и ливийцев неправильные представления о божестве, так как они изображают его в образах диких зверей и домашнего скота;
ошибаются и греки, представляющие богов в человеческом образе.
Ведь, по его мнению, Бог есть одно, единое существо, которое объемлет всех нас, землю и море – то, что мы называем небом или вселенной, или природой всего сущего.
Кто, будучи в здравом уме, дерзнет создать изображение такого Бога, похожее на какой-нибудь из окружающих нас предметов?
Напротив, следует оставить изготовление всяческих изображений Божества и, отделив священный участок и подобающее святилище, почитать Его без изображения».
C теологической точки зрения всякая попытка людей изобразить Бога при помощи человеческих средств, во-первых, заранее обречена на неудачу, а во-вторых, ведёт к заблуждению.
Церковь, хотя она и приписывает себе сакральные функции, является на самом деле одним из социальных институтов. Она создана людьми и для людей. Поэтому для неё более важной является не «теория», а практика. А практика показывает, что ИЗОБРАЖЕНИЕ воздействует на сознание гораздо СИЛЬНЕЕ, чем слова. «Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать».
Общеизвестна страсть детей к книжкам с картинками. Даже не умея читать, они черпают информацию из иллюстраций. Да и для взрослых более привлекательны иллюстрированные журналы.
Не случайно такой популярностью пользуются комиксы.
Даже серьёзные взрослые люди, – инженеры, ученые, финансисты - не могут обойтись без чертежей, графиков и диаграмм, которые выглядят для них более убедительно, чем любые словесные описания.
Филологи установили, что древнейшей формой письменности была пиктография (от лат. pictus - нарисованный и греч. grarho - пишу), буквально — "рисуночное письмо", способ передачи информации посредством изображения каких-то предметов или событий.
Снисходя к этой слабости людей, Церковь предпочла поступиться заповедью, данной самим богом, чем отказаться от икон.
Заменив собою языческих идолов, иконы на деле доказали свою способность усиливать иллюзию присутствия объекта поклонения во время богослужения.
Икона будит воображение человека, рождает в его сознании образы иной реальности, образы населяющих «горний мир» существ – Бога, ангелов, святых. Икона служит своего рода концентратором внимания верующего. Глядя на икону, он как бы перемещается в иной мир, перестает обращать внимание на окружающее, сосредоточивает своё внимание на объекте культа. Длительное созерцание иконы может вызвать своего рода молитвенный транс.
Опытные гипнотизёры рекомендуют гипнотизируемому сосредоточивать внимание на каком-нибудь блестящем предмете. Этот же прием стали использовать и при изготовлении икон. Возникшие первоначально в виде расписанных красками досок, они со временем оделись в блестящие золотые и серебряные «ризы», украшенные драгоценными камнями или стразами.
Можно легко проследить эволюцию этого превращения. Ранее ХIV века на русских иконах оклады практически отсутствовали. В XV-XVI веках они уже частично покрывают иконопись, закрывая преимущественно нимбы (венцы), и поля иконы. Наконец, в XVII – XIX вв. оклад почти полностью спрятал под собой собственно икону: сквозь золочёный оклад проглядывают лишь лики и руки (иногда – ноги) изображенных на иконе святых. Это привело к инфляции иконописного искусства: на доске, всё равно скрытой окладом, стали изображать только лица и руки, опуская всё остальное.
Идол и икона – греческие слова. Икона (греч. ;;;;;) означает «образ», «картинка». Идол (греч. ;;;;;;;) – «изображение», «образ». Как видим, разница невелика. Точнее, нет здесь никакой разницы.
Идолы (изображения богов) выполняли в языческих культах ту же роль, что и иконы в христианстве: обеспечивали «эффект присутствия» и служили концентраторами внимания, гипногенными объектами.
«Для чего язычникам говорить: «где же Бог их»? – вопрошает Псалмопевец. - Бог наш на небесах [и на земле]; творит все, что хочет. А их идолы - серебро и золото, дело рук человеческих.
Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат; есть у них ноздри, но не обоняют; есть у них руки, но не осязают; есть у них ноги, но не ходят; и они не издают голоса гортанью своею» (Пс.113:10-15).
В этом фрагменте объясняется причина приверженности язычников к своим идолам. Они хотели ВИДЕТЬ своих богов, иметь перед собой их зримые образы. Поэтому когда иудеи говорили им о своем невидимом Яхве, язычники спрашивали: Каков ваш Бог? Как Он выглядит? Где можно Его видеть?
Христианские иконы функционально ничем не отличаются от языческих идолов.
Иконы - тоже дело рук человеческих, их тоже украшают золотом и серебром, существа, на них изображенные, ТОЖЕ имеют человеческий облик со всеми соответствующими органами, однако не чувствуют, не ходят и не говорят.
Между тем, отстаивая почитание икон, христианская церковь запрещает и преследует изготовление идолов.
Христианские авторы категорически возражают против сравнений иконопочитания с идолопоклонением. Они проводят терминологическое различие между «поклонением» (греч. ;;;;;;;) и «почитанием» (греч. проскинезис - ;;;;;;;;;;;), утверждая, что христиане не поклоняются иконам, а лишь почитают их.
«Очень многие не понимают или не знают, что православные христиане поклоняются не доске, а Тому, Кто на ней начертан, - говорится в апологетической статье, размещенной в Интернете. - Поклонение воздается не веществу. Разница между почитающими иконы и язычниками состоит в том, что для язычников идол, выструганная из дерева статуэтка – это и ЕСТЬ сам бог. Икона же не обожествляется. Божеское почитание принадлежит НЕ ИКОНЕ, а Тому, Кто изображен на ней».
Однако язычники античных времён вовсе не принимали своих идолов за подлинных богов, как пытаются представить дело христианские апологеты. Они были слишком рациональны для этого. До нас дошла запись любопытной беседы новообращённой в христианство бывшей жрицы храма Афины Дарии с обратившим её Хрисанфом.
«Если бы невежественный народ, - говорит бывшая жрица, - мог почитать богов без изваянных кумиров, то не следовало бы их изваивать и поставлять. Отливаются они из золота, серебра и меди, и делаются из мрамора и дерева, чтобы люди, видя их ОЧАМИ, знали, кого им надо представлять в уме, почитать и бояться… Изваянных идолов почитают люди ПРОСТЫЕ, НЕВЕЖДЫ, мы же почитаем те самые вещи, изображения которых поставлены»[ ]. Конец цитаты.
Видите, Языческая жрица не хуже христианских священников разбиралась в психологии верующих. Языческие идолы, как и христианские иконы, сами по себе не содержат ничего необыкновенного или божественного. И то и другое – не что иное, как проверенные веками инструменты воздействия на человеческое сознание.
В 8-9 веках, в эпоху иконоборчества, традиционное христианство едва не лишилось этих инструментов, но вовремя опомнилось.
В других конфессиях этот процесс был доведен до конца. Однако, там, где культ оказался лишённым визуальных инструментов, он непременно находил им не менее сомнительную в теологическом смысле замену. Например, некоторые псевдохристианские секты, отвергающие церковную обрядность (хлысты, скопцы, молокане-прыгуны, старообрядцы-беспоповцы, пятидесятники), нашли поддержку религиозному чувству в радениях, в вызывании экстатических переживаний.
Запрет на использование изображений в исламе пришлось компенсировать обязанностью регулярного (пять раз в день) совершения намаза, то есть молитвы. Реакцией на аналогичный запрет в иудаизме стала трехкратная ежедневная молитва и практика раскачивания вперёд-назад во время молитвы и при чтении Торы, помогающая достичь необходимой концентрации.
Если монотеистические религии испытывают трудности, связанные с разрывом между теологией и практикой в вопросе использования изображений, политеисты, казалось бы, оказываются в более выгодном положении: их учения не налагают запрета на изображения божеств и святых.
В современном индуизме, например, пышным цветом расцветает искусство религиозной скульптуры и иконографии. Индуистские храмы перенаселены изображениям богов, полубогов, духов, и иных бесчисленных сверхъестественных существ, признаваемых этой религией.
Однако и здесь происходили процессы, весьма напоминающие дискуссию между икономахами и иконолатрами в христианстве: по-видимому, это неизбежный шаг в развитии любой религии.
Некоторые индуистские движения, такие как Арья самадж, отвергают поклонение изображениям. Их оппоненты парируют это мнение вполне в духе христианских иконопочитателей и просвещённых античных язычников: они заявляют, что поклонение отдаётся не материальному изображению а тому, кого оно изображает. Индуисты обозначают статуи или живописные изображения определенной формы Бога, дэва или святого термином му;рти (на санскрите это значит - «проявление»). Поклонение (пуджа) мурти рекомендовано и обстоятельно описано в древнем тексте «Панчаратра».
Мурти обычно представляет одну из форм Бога или одного из дэв, например Вишну, Кришны, Шивы, Ганеши или Кали.
Традиционно мурти изготовляюется в согласии с предписаниями «Шилпа-шастры» из камня, металла или дерева. Если мурти изготовляется из металла, то часто используется специальный сплав панчалога из пяти металлов. Археологические раскопки показали, что данный способ изготовления мурти начал применяться в Индии по крайней мере 3 000 лет назад.
Мурти повсеместно используются в индусской религиозной практике и выступают как ключевой элемент в установлении связи и личностных взаимоотношений с вездесущим и всемогущим Богом, одновременно являясь одним из проявлений его вездесущности.
Как видите, хотя логика развития религиозного сознания приводит к пониманию невидимости, без-;бразности Бога, религиозная практика требует визуализации объекта поклонения, наличия его изображения в качестве концентратора внимания.
Всякая религия, независимо от того, допускает ли она многих богов или одного бога, наделяет ли она бога материальными качествами или считает его нематериальным, духовным существом, старается продемонстрировать своей пастве образ Бога в зримом и доступном для восприятия виде.
А потому вряд ли следует настаивать на том, что, например, христианские иконы правильно отражают сущность божества, а языческие идолы – неправильно.
Всё это – явления одного порядка.
Любые религиозные изображения, будь то фигурки тотемов примитивных племён, зооморфные египетские божки, многорукие и многоголовые скульптуры индийских богов, мраморные греческие статуи, православные иконы, живописные полотна художников Возрождения, - все они суть отражения образа Бога, существующего в человеческом сознании, и каждое из них содержит в себе какую-то часть истины о сущности Бога.
Ни одно из этих изображений не передает сущности Бога во всей её полноте, потому что сущность Бога принципиально не передаваема материальными средствами, на что совершенно справедливо указали император Лев III и его сын Константин в своих стихах, прибитых в 726 году на воротах Царьграда.
Это отрывок из моей книги «ИМИТАЦИЯ». Учитывая условия самоизоляции я договорился с издательством о существенном снижении цены на эту книгу. В ближайшие две недели ее можно приобрести со скидкой в 30% в интернет-магазине Riderо; и в приложении RideroStore. Мне будет приятно, если книга поможет вам скоротать время и приобрести дополнительные знания. Чтобы воспользоваться скидкой, просто перейдите по ссылке: https://ridero.ru/books/imitaciya/.