I
Однажды, незадолго до очередных президентских выборов, в Государственную Думу Федерального собрания Российской Федерации явился странный посетитель в чёрном плаще и чёрной шляпе. Как он прошёл мимо бдительной охраны – непонятно, однако прошёл прямо в кабинет к руководителю крупнейшей, называвшей себя оппозиционной и даже коммунистической фракции, Таганову Г.А.
- Вечер добрый, Геннадий Андреевич, - поприветствовал гость, снимая шляпу. – Разрешите представиться: я – маг, доктор оккультных наук, имел честь прибыть к вам из двенадцатого века.
«Что за бред», - подумал Таганов. – «Почему охрана пропускает сумасшедших?»
- Кто-кто? – переспросил он.
- Маг, - подтвердил гость, - и имею к Вам интересное предложение. Только не надо жать кнопку вызова помощника, меня видите только Вы. Так я, собственно, и прошёл мимо постов ФСО. Как видите, Геннадий Андреевич, я умею не только становиться невидимым, но и читать мысли. А также воскрешать мёртвых.
- Что Вам угодно? – спросил опешивший депутат.
- У нас с Вами появился уникальный шанс изменить историю всего мира. Для этого я предлагаю Вам воскресить Владимира Ильича Ленина.
- Что-что? – непроизвольно произнёс лидер фракции.
- Вы не ослышались. Я предлагаю воскресить Владимира Ильича Ленина. Нужна мне для этого самая малость – я должен пройти в Мавзолей двадцать второго апреля вместе с Вашей делегацией. Я, конечно, мог бы осуществить это и без Вас, но… В общем, долго объяснять, но мне нужно именно Ваше присутствие как первого коммуниста России. Вы, в общем, ничем не рискуете, приобрести же можете весь мир, как говорили Ваши основоположники в девятнадцатом веке – как видите, я вполне ориентируюсь в событиях, случившихся спустя много столетий после моего земного рождения. Ну как, по рукам?
- Х… хорошо, - запинаясь ответил депутат.
II
Двадцать второго апреля день выпал ясный, солнечный, как всегда бывает на Пасху – так уж вышло, что день рождения вождя совпал с главным праздником православных христиан, и накануне Геннадию Андреевичу пришлось присутствовать на ночной службе в Храме Христа Спасителя, которую проводил Патриарх, святить куличи и яйца – положение обязывало. Но и не прийти на утреннее возложение цветов к Мавзолею он не мог – не поняли бы избиратели, и невыспавшийся лидер, проклиная всё на свете, поехал воскресным утром к Александровскому саду – туда, где уже собирались депутаты, их помощники, работники аппарата и рядовые партийцы. Среди них выделялся молодой и энергичный кандидат в президенты, учредитель и по совместительству генеральный директор открытого акционерного общества «Колхоз имени Ленина», которое, конечно, колхозом перестало быть ещё в процессе чубайсовской приватизации в памятные девяностые годы, однако название сохранилось, чем так любил козырять его владелец. Сельское хозяйство не было основной статьёй доходов коммерсанта – в наше время намного выгоднее торговать землёй и недвижимостью, но впрочем, это дела коммерческие, а для нашего рассказа гораздо важнее то, что Павел Николаевич Ребровский – так звали землевладельца – собирался участвовать в президентских выборах не от партии «Объединённая Россия», в которой начинал свою политическую карьеру, а от партии Таганова.
Подошедший Таганов поздоровался с Ребровским за руку. Странный посетитель не появлялся, и депутат уже забыл о нём думать – мало ли ненормальных трётся в околополитических кругах.
Погода, как уже было сказано, благоприятствовала публичным мероприятиям, колонна развернула флаги и неспешно двинулась в сторону Красной площади, впереди – Таганов и Ребровский со свитой, за ними – представители организаций-союзников по штабу протестных действий, как обтекаемо выражались в партии, во главе с Сергеем Мозольцевым, в прошлом одним из вождей белоленточного движения, вовремя, однако, понявшим, куда и откуда ветер дует, открестившимся от бывших соратников и предложившим свои услуги вполне солидной системной партии.
Итак, колонна неторопливо двигалась по вытертой брусчатке Красной площади и уже миновала первый пост ФСО, когда рядом с Геннадием Андреевичем внезапно материализовался вчерашний персонаж в плаще и шляпе. Именно материализовался – по-другому не скажешь, потому что офицеры Федеральной службы охраны намётанным глазом отсекали чужих, пытавшихся пройти к Кремлёвской стене без очереди с красными делегациями. Таганова слегка передёрнуло, однако он сохранил лицо и не впал в панику, ведь его снимали камеры федеральных телеканалов. Тем временем строй партийцев уже приближался ко входу в Мавзолей, где когда-то в советское время стоял пост номер один, а теперь дежурили сотрудники ФСО.
Таганов, скрывая нервозность, говорил длинную речь перед сторонниками и журналистами, замечая недоуменные взгляды, которые бросали присутствующие на стоявшего рядом с ним человека. Но это же бред, бред, думал Таганов, ему захотелось перекреститься, но перед камерами у Мавзолея этот жест был бы воспринят неправильно.
Наконец пошли внутрь.
- Мужчины, шапочки снимаем, - произнёс сотрудник ФСО, и большинство участников безропотно выполнили его команду, но не спутник Таганова.
- Снимите шляпу, - шепнул Геннадий Андреевич, но тот как будто не услышал его, и странное дело – ни один охранник больше не сделал ему ни одного замечания.
Спутник не ответил, и Таганов слегка повернул голову, чтобы проверить, на месте ли он, и не обнаружил его. Он уже хотел было успокоиться, но в этот момент они вступили в зал, где покоилось тело Владимира Ильича, и маг возник из-за спины Геннадия Андреевича и вскинул руку в чёрном рукаве вверх. Этот жест был последним, что увидел Таганов перед тем, как сверкнула ослепительная молния, и мир раскололся пополам.
III
Центральный комитет партии собрался на внеочередное заседание под председательством Таганова.
- Разрешите вам представить… - откашлявшись, начал Геннадий Андреевич… - Владимира Ильича Ленина!
Окончание фразы потонуло в шквале аплодисментов.
Невысокий человек в поношенном пиджаке со знакомым по портретам прищуром внимательно оглядел присутствующих.
- А скажите, батенька, - спросил он, - это и есть, значит, Центральный комитет коммунистической партии?
- Да, да, конечно, - с готовностью подтвердил Таганов.
- Рассказывайте, товарищи, - продолжил Владимир Ильич, - я так понимаю, что у вас тут, в будущем, капитализм, так сказать. Плохо, плохо… Не уберегли, значит, Советскую власть. Однако, вижу, силы у партии имеются. Как ведётся работа? На каких заводах функционируют ячейки?
- Э… - депутат покраснел и прижал платок ко лбу.
- Вот Вы, товарищ, - показал вождь на сидевшего рядом с Тагановым, - какую партийную организацию представляете?
- Это руководитель крупного сельскохозяйственного предприятия товарищ Ребровский, - ответил за него Геннадий Андреевич.
- Крупного сельскохозяйственного предприятия? Коммуны? Или артели? На каких принципах вы организуете производство? – сыпал вопросами вождь и тут же, не давая Ребровскому опомниться. – а вот Вы? И Вы? И Вы? Кого представляете в Центральном комитете?
- Это заслуженные товарищи, депутаты Государственной думы всех пяти созывов, - с трудом нашёлся Таганов.
- Государственной думы, значит… - задумчиво протянул Владимир Ильич, - ну а вот Вы, товарищ, кого представляете?
- Я по связям с… - соратник Таганова хотел произнести «с традиционными конфессиями», как официально называлась его должность, но комок встал в горле, и он выдавил из себя: - с общественностью. С патриотической общественностью.
Взмокший Таганов объявил перерыв на пятнадцать минут.
IV
Прозвонил колокольчик, созывая членов ЦК вернуться в зал. В перерыве референты успели набросать Таганову ряд ответов на самые неудобные вопросы, и он, проклиная мага (куда он, кстати, делся? Заварил кашу, а ему расхлёбывать!) и вообще всех, вернулся на своё место в президиуме. Пробежав глазами по залу, он отыскал Ребровского и своих заместителей, надо было продолжать заседание, в конце концов, опытный бюрократ так или иначе его выведет…
Не было только Владимира Ильича Ленина.
Прошло пять минут, десять… По залу прошёл лёгкий ропот.
И тогда к Таганову подбежал растерянный секретарь и протянул записку:
«Сожалею. Не имею времени и возможности присутствовать на пустопорожнем собрании. Ушёл начинать всё с начала».
Таганов бросился к окну, надеясь рассмотреть на улице знакомую по фильмам и картинам фигуру. Но увы – по улице шёл сплошной людской и автомобильный поток, водители автобусов крутили баранки, дворники мели тротуары, продавцы стояли за прилавками магазинов, мастера в закутках чинили обувь и электронику, курьеры торопились с посылками – жужжала рабочая Москва. И где-то среди них затерялся человек, которого он искал взглядом… А с ним остался Ребровский, остался уполномоченный по связям с традиционными конфессиями, депутаты Государственной думы всех пяти созывов, и прочая, и прочая, и прочая – несть им числа.
* * *
Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок.
Катя Электричкина