На кухне воцарилась тишина, когда появился красивый нарядный чайник, настоящее произведение искусства: все сделано так, словно его слепили из листьев кувшинок.
На крышке сидит лягушонок в красной шапочке-цветке, по бокам чайника еще три лягушонка – покрупнее, наверно мама с букетом белых цветов, ручка чайника выгнулась как червяк.
– Красиво, - произнес чайник тефаль, как ты здесь оказался, заварник, зачем, у нас свой, как видишь, не битый.
– Не битый, - зазвенел стеклянный кувшин, булькая кипяченой водой. - ишь, расселся, полстола занял, лягушками хвастается, да еще салфетку такого же цвета за собой приволок, ха, подумаешь глиняный, а вот они - просто фаянсовые, ну и что, и даже не из дорогого фарфора. Думаешь вытеснить их - не выйдет, мы, сколько лет здесь живем.
– Гоните чужака, а то меня некрашеную, старую фанеру вмиг выкинут и глазом не моргнут, - буркнула висевшая на старом гвозде, большая деревянная солонка.
– А меня, думаете, оставят? - заволновалась железная желтая хлебница,- наверняка в первую очередь! На фоне этого красавца, я просто антиквар, ты-то, господин тефаль, заграничный, твой век только начался, а я… однако, подслушала от хозяев разговор о тебе, говорят, служил ты богачам?
– Ну, жил я у них не долго, и что? Они тут же спалили мне вилку, к счастью, пришел слесарь, меня ему отдали, а так бы на помойке валялся, теперь, как видите, жив - здоров.
– Погоди – ка, - не унималась посуда, - говорят, ты долен, жить всего года два, а потом выделяешь какие-то вредности, так?
– Ну, вот, и до меня добрались,- обиделся тефаль.
– Давай, давай, выкладывай, - загордился лягушачий чайник, которого все защищали.
Тефаль съежился, стал каким-то маленьким, покраснел…
– Ладно вам, ребята, все мы не вечные, как видите, после моей воды хозяева живы, значит, никаких вредностей во мне нет. Если по-другому, разве оставили меня с вами, давно бы к бомжам перешел.
– Замолчите вы! - заскрипел огрубевшим голосом навесной шкаф, - о чем речь, ребята, о пустяках, как всегда? Кому, кому, так это мне надо бояться замены, хозяин сделал меня из бабушкиного платяного шкафа, она всегда говорила "шкап", так обидно, какой же я шкап? Теперь новую жизнь проживаю - поклеили пленкой и порядок - как новенький!
– Как новенький, - сморщилась губка для мытья посуды, - а внутри-то что? Это, как у людей - кожу на лице натянут, а возраст все ж берет свое, квадратненький ты мой, не хорохорься особо, что долго продержишься.
– Да я что, я ничего, я в защиту всех, - промямлил шкаф. - Только хотел сказать, чтоб не переживали, если попадете во вторые руки или мусорный бак. Быть может, вас подберут дети, у которых нет игрушек. Вот вы и будете жить в другом образе: Тефаль будет паровозом, заварной лягушатник - превратится в горшок для каши, сахарница - в супницу, разве это не интересно?
– А я?.. прогудела газовая плита.
– Ты будешь домом и гаражом, внизу - гараж, в внутри духовки - дом, конфорки - будут вытяжными трубами.
– А я кто? - поинтересовался алюминиевый поднос.
– Ты?.. Ты , ммм, летающая тарелка или космодром, будешь принимать корабли с галактик!
– Здорово! - воскликнул поднос, я интереснее всех жить буду!
– Ну, и хорошо, а теперь, - скомандовал навесной шкаф, - принимайте новенького, и без разговоров, ведь и он состарится тоже, может, раньше нас отобьют бока, вот тебе и вторая жизнь. Все мы равны, надо дружнее жить, от нас ничего не зависит, и в то же время многое.
Прихватка, в виде кошачьей морды, заморгала голубыми глазами с белыми ресничками, согласно кивнула.
– Хватит! - топнул ногой стол-тумба, отчего напольный коврик отполз подальше, чтоб не раздавили, а посуда подпрыгнула от страха. Маленькая ложечка глубже зарылась в сахарницу. - Вы что, ночь на дворе, радио, и то устало болтать, а вы?
А холодильнику хоть бы что, знает, хозяева его никуда не выбросят, а старый стул, покрытый вязаным ковриком, думает иначе.
– Вот меня-то и оставят дольше всех, я – главный, подремонтируют и готово, если б хозяева жили в достатке, давно бы всех нас выбросили. В навесной-то шкафчик они заглядывают только за конфеткой, если таковые имеются, а на меня садятся каждые пять минут, так кто главнее? Так, что я продержусь дольше всех!
– Ничего, ребята, - успокаивал притихшую посуду и мебель, половник, - пока хозяин концы с концами сводит, мы еще поживем здесь.
2016г.