ОТТОРЖЕНИЕ КРОВЕЙ. Глава 2, часть 1
ГЛАВА 2
1.
Вот и подведен ПЕРВЫЙ итог на жизненном пути наших героинь!
Отоспавшись, после громких, душевных, эмоциональных прощаний со школой, новое утро не принесло им спокойствия, умиротворения и радости. Каждая почувствовала какую-то душевную тревогу, смятение, пустоту от того, что утром не надо куда-то идти, спешить, куда-то улетучились обязанности, заботы, что сегодня не надо долго стоять у зеркала всматриваться в каждый штрих на своем лице, прическе, одежде, что в квартире царит какая-то непонятная тишина.
Исчез куда-то душевный подъем, настрой, который был вчера, диктуемый событием, к которому готовились 10 лет, который радовал, будоражил молодую кровь, вызывал трепетные, радостные чувства ожидания чего-то единственного и неповторимого.
Окончательно отойдя ото сна, Ира продолжала ещё несколько минут лежать в кроватке, наслаждаясь покоем, под впечатлением событий и праздничной суеты вчерашнего дня. Вдруг, её осенили вопросы: «Боже!.. Почему так тихо в доме?.. Где моя мамочка?.. Почему она меня не будит?..
Выскочив из постели, Ира подбежала к окну, раздвинула оконные шторы, вдохнула порцию приятного, ещё не горячего Крымского воздуха, понежилась в лучах ласкового солнышка, подставив им свое лицо, свою молодую, нежную девичью грудь.
Где-то вдали, в промежутках белых облаков, сверкая на солнце и посылая солнечные зайчики на землю, пронеслись два самолета, заполняя воздушное пространство оглушительным грохотом от реактивных двигателей, которые разгоняли и несли их к сверхзвуковому барьеру. Создавалось впечатление, что они гнались друг за другом и, мелькнув в облачном промежутке, скрылись в голубой бесконечности.
С этим шумом и ревом реактивных двигателей Ириша была знакома ещё с раннего детства. О них ей рассказывал папа, рассказывал и о том, почему этот шум всегда сопровождается оглушительной взрывной волной, после которой наступала тишина. По их тональности она могла определить скорость самолетов, режим и марку.
Ира ещё несколько минут постояла у окна, вглядываясь в небесную даль, пытаясь увидеть самолеты, услышать их шум, но они, как невидимки, скрылись за пеленой белых облаков, спокойно плывущих по голубому простору. У девушки мелькнула мысль: «Может быть, в одном из самолетов находится Дима!» - её Дима, образ которого глубоко запал в её сердце, опьянил всю её нервную систему, её память, её женскую природу, с чем она была уже не в силах бороться с собой.
- Димочка, родной, скорее прилетай! Я жду тебя!.. – прошептала она, посылая в небесную даль, импульс любви, надежд и пожеланий на удачный полет.
Девушка отошла от окна. Какая-то грусть, печаль и обида легли на её сердце, на сердце неискушенной, юной души, что не сбылись все её сокровенные желания и мечты. Ира присела на кровать и невольно заплакала. Слезы катились по её щекам, это были слезы тоски, слезы печали. Она уткнулась в подушку, всхлипывала и что-то шептала.
Не трудно было понять: – ведь, после последнего экзамена каждая свободная минута у Иры была занята подготовкой к выпускному вечеру. Подготовкой к тому моменту, когда хочется выглядеть взрослой, независимой, когда хочется быть привлекательной, когда хочется, чтобы любимый тебе человек увидев тебя, сказал комплимент, произнес ласковое доброе слово, когда хочется быть рядом с ним, увидеть в его глазах огонек любви, преданности и радости встречи.
Она плакала, вытирая глаза наволочкой подушки и уголком простыни. После столь бурного, веселого, радостного предыдущего дня, сегодня, её томила тишина в квартире, и одиночество.
- Куда делась моя мамочка!? – спрашивала она себя. - Понятно, ведь папа на службе!.. – А где же мамочка?.. Мне с ней нужно посоветоваться!.. Посоветоваться и прямо сейчас!
Ира встала, прошлась по квартире, зашла в ванную комнату, привела себя в порядок и решила немедленно встретиться с Ритой, поговорить с ней о своих сомнениях и переживаниях. Для неё Рита была верной, надежной подругой, с которой она делила все свои радости, горести и сокровенные сердечные тайны.
В этот момент щёлкнул замок входной двери, дверь распахнулась и на пороге Ира увидела Надежду Николаевну с хозяйственной сумкой и красивой алой розой в руке.
- Мама, где ты была!?.. Я собиралась бежать уже к Рите, поговорить с ней!?
- Доченька, что с тобой?.. На тебе лица нет!.. Что случилось, родная?.. Почему ты плакала?.. – залепетала Надежда Николаевна, опустив сумку на полку и вручив Ирише цветок.
- А это, что такое?..
- Как видишь алая роза!.. Я только что, нашла её в ручке нашей входной двери. А, кто его туда всунул - не знаю!
Ира, ухватив цветок, поднесла его к лицу, прижала к щеке, вдохнула его аромат и нежно поцеловала.
- Ириша, ты знаешь от кого этот подарок?..
- Знаю, мама!
- Неужели от этого лейтенанта, который служит в папиной части, и с которым ты целовалась на морском дне?!
- От него!.. От него, мамочка! – радостно вскрикнула Ира, обняла и поцеловала свою маму за такой подарок, подарок, который поднял ей настроение, успокоил нервную систему.
- Ты, доченька, не на шутку в него влюблена?!
- Да, мамочка, влюблена и не на шутку!.. Как бы я хотела, чтобы Дима был вчера на выпускном вечере!
- Доченька, вчера я услышала из разговора папы с Савельевым, что твой лейтенант Черкашин был ответственным дежурным по части. А, если бы не дежурство, ты думаешь, он был бы на вечере?
- Не знаю, мама!?.. Но мне очень!.. Очень хотелось его видеть там!..
- Ириша, ты встречалась с ним после экзамена по литературе и русскому языку?
- Нет, мама, не встречалась! Я всё это время носилась как угорелая, готовилась к выпускному вечеру, а Дима всегда был на службе, всегда в полетах, всегда, где-то в небе, а каждую свободную минуту он посвящал своей маме.
- Что поделаешь, доченька, - снимая шляпку, сарафан и босоножки, продолжала Надежда Николаевна, - такова участь лётчиков: - муж в небе, а жена - жди, переживай, надейся и молись о нём, о благополучном полете!.. Между прочим, а когда уезжает его мама?
- Когда я познакомилась с ней на пляже, то в разговоре промелькнула фраза, что Крым она собирается покинуть в июле.
Наступила небольшая пауза. Ира стояла возле мамы, прижимая розу к губам, вдыхая её аромат. Это стало раздражать Надежду Николаевну.
- Так, доченька, - хватит целоваться с розой, ещё не известно от кого она, - возьми мою сумку с продуктами, иди на кухню разбери её, приготовь что-либо на завтрак! А я, после прогулки на базар, приму душ… Не будем же мы в прихожей обсуждать наши проблемы!.. За столом и поговорим!..
Дав указание дочери, Надежда Николаевна прошла в ванную комнату, прошептав: «Ох!.. Хо-хо!.. Хо-хо!.. Сколько забот и желаний в одночасье свалилось на наших детей!?.. Господи, помоги им!..
Не приняв близко к сердцу, возмущение своей мамы, не выпуская цветок из рук и, прижимая его к груди, Ира разобрала хозяйственную сумку, приготовила завтрак и начала сервировать стол. «Куда поставить розочку?» - промелькнула в её сознании первоочередная мысль. – «Так, розочку я поставлю в хрустальную вазочку и посредине стола!»
Принятое решение быстро воплотилось в реальность, и хрустальная ваза с цветком украсили стол. Недолго ждали своей участи и места на столе: -тарелки, вилки, ложки и приготовленная пища. Ира отступала на несколько шагов от стола, рассматривала издали его сервировку, вновь подбегала, поправляла какой-либо предмет, непременно прикасаясь губами к лепесткам цветка, ощущая в них нежность и любовный посыл. Она не сомневалась от кого этот цветок, ласкала его и посылала в эфир ответную признательность и любовь.
Её душевный порыв увидела Надежда Николаевна, выходя из ванной, освеженная, в халате, домашних тапочках и, как у Турецкого султана, намотанном полотенцем на голове.
- Ах, какая прелесть! – восхитилась она.
- Тебе нравится, мама?!..
- Как не понравиться такой красоте!.. Ты настоящая художница, настоящая хозяйка! Теперь я знаю, какое лекарство волшебным образом действует на твоё настроение!.. – с иронией сказала Надежда Николаевна. - Увидел бы папа!!!..
- Мамочка-а!!! А, кто научил меня этому!? – вскрикнув, Ира подбежала к Надежде Николаевне, бросилась ей на шею горячо поцеловала, - надежного друга, настоящего воспитателя и советчика.
Наобнимавшись с мамой, Ира лукаво спросила:
- Мамочка, а разве мой папа не устраивал тебе, в своё время, такие сюрпризы и подарки!?
- Устраивал, Ириша, и не один раз! – ответила Надежда Николаевна. – Ты же знаешь, что твой папа большой мастер на выдумки и сюрпризы. Он никогда не забывает поздравить нас, друзей, своих подчиненных любого ранга с днём рождения, с каким-либо, праздникам. А уж, каждому солдатику в этот день он обязательно дарит торт, считая, что парнишка, призванный на службу в армию, нуждается в отеческой заботе и ласке. Не зря его в части, все подчиненные с большой любовью называют – БАТЯ!
Находясь под впечатлением быстроменяющегося настроения дочери, Надежда Николаевна, усевшись за стол, предалась воспоминаниям:
- Признаюсь тебе, доченька! С твоим папой мы познакомились в Москве, в далекие послевоенные сороковые годы. И знаешь где?!.. На стройке!.. Он был курсантом лётного училища, а я студенткой второго курса медицинского института. Тогда нас часто, по комсомольским путёвкам, привлекали на различные стройки, - помогать строителям залечивать раны разрушительной войны с проклятыми фашистами. Тогда не было праздношатающихся, Москва кипела – всё было подчинено устранению последствий войны. Вот однажды, на строительство какого-то жилого дома послали нас – группу медиков и взвод курсантов летного училища. Нам выдали рабочие халаты и рукавицы, а курсанты пришли в летных комбинезонах. Их взводом командовал молоденький старший лейтенант, а мы были под присмотром классной руководительницы, Софьи Владимировны. Работа была очень простой: - мы, девушки, собирали в вёдра строительные отходы и прочий мусор, а курсанты выносили их из здания и высыпали в автомобиль. С твоим папой, по какой-то случайности, мы работали в паре. Я загружала вёдра мусором, а он выносил. Работал он, как метеор: - не успев, я, загрузить 2 ведра, а он - уже рядом с двумя пустыми. Как он успевал так быстро спуститься со второго этажа вниз, освободить ведра и вновь оказаться рядом со мной!?.. Ума не приложу!.. Это стало меня даже злить! Выглядело это очень комично – будто я лодырничала, а он работал!!!
Наступила небольшая пауза. Надежда Николаевна, предавшись воспоминания, улыбнулась, пригубилась к чашечке с чаем, высыпала в напиток ложечку сахара, стала медленно помешивать и о чем-то думать.
- Мама, а что было потом?.. – с каким-то нетерпением, спросила Ира.
- А что потом, доченька?.. Потом, мы познакомились!.. Папа узнал адрес моего общежития и каждый выходной день навещал меня. Мы гуляли по Москве: посещали музеи, театры, кино, парки, которые к тому времени были восстановлены и начали функционировать. Зимой ходили на каток. Прекрасное было время!.. Дружный и добрый был народ - Москвичи!.. А потом, папа окончил училище, его, лейтенантика, послали на службу в город Комсомольск, там он два года летал на истребителях и умудрялся каждый день писать мне письма. А получив первый отпуск, он приехал в Москву, и мы поженились. А когда, я окончила институт, меня, как жену офицера, направили на работу в тот же город. Не долго длилось наше счастье… Американцы развязали войну в Северной Корее, папу и других летчиков, под большим секретом, направили на эту войну. Нам было сказано, что мужья уезжают в служебную командировку, а куда, зачем – мы не знали. Я же осталась в Комсомольске, ждала его и очень переживала. Переписка с нами была прекращена, жили мы в полном неведении. Там, в Северной Корее, в неравном воздушном бою с Американцами его самолет был подбит. Папа был ранен, но, СЛАВА БОГУ!.. – остался жив!
Женщина сделала небольшую паузу, откусила кусочек бутерброда, пригубилась к чашечке, отпила несколько глотков горячего прекрасного напитка и дрожащим голосом, тихо произнесла:
- Вот так, доченька!.. Сколько дум я тогда передумала, сколько страданий и душевной боли перенесло моё сердечко, сколько слез я пролила! Все думала!.. Думала: «Где мой Андрюшенька?.. Что с ним?.. Почему не пишет?.. Что это за секретность такая!?.. Какое это ужасное душевное состояние, признаюсь тебе, когда живешь в полном неведении, чувствуешь себя слепым котенком!.. Куда бежать!?.. Кого спросить!?.. – Надежда Николаевна поставила чашку на блюдце и платочком вытерла, набежавшую на щеку слезу. - И видно, доченька, есть БОГ на свете! Он услышал меня, мои молитвы, увидел мои страдания, дал сил твоему папочке, – он поправился, прошел реабилитацию в военном госпитале и, вдруг, неожиданно объявился!.. Да, неожиданно!.. Доченька, ты не представляешь, какой это был для меня стресс!.. У меня чуть сердечко не разорвалось от радости. Я радовалась, что увидела его и очень была огорчена, что папа прихрамывал: - у него была поранена ножка. Ты же видела большой шрам, выше колена, на его левой ноге! Вот – это память о той проклятой войне!.. Слава БОГУ!.. его вылечили, поставили на ноги, не уволили из армии. Он был направлен на новое место службы: - вначале в Белоруссию, потом в Крым, ну, а я колесила по стране вместе с ним. Через два года его назначили командиром части. А, через год родилась ты. Сколько радости испытали мы, от твоего появления на СВЕТ! Наша жизнь стала другой, наполнилась неописуемым новым содержанием счастья и радости. Каждый день ты дарила нам сюрпризы. Мы радовались всему: - и первым твоим зубкам, первым шажочкам, первым словечкам и успехам в школе. И очень огорчались, когда ты болела, когда озорничала, бегала, падала, набивала себе шишку и громко плакала.
Ириша молчала, внимательно слушала рассказ своей мамы – он был как исповедь, как наставление пожилой женщины о любви и преданности, о жизненных трудностях и обоюдном стремлением к победе.
Ещё долго бы длилась беседа матери с дочерью, когда, вдруг, раздался телефонный звонок.
- Интересно, кто звонит в это время!?.. – промолвила Надежда Николаевна. - Точно это не папа!.. В это время у него всегда совещание с летным составом… Иришенька, подойди к телефону, послушай!
Ира подбежала к телефону и сняла трубку.
- Да, это я!.. – ответила девушка, прижав трубку к уху.
Было видно, что телефонный звонок для неё был неожиданным, и ему она была очень рада. Голос её задрожал, пурпурными красками покрылись щечки.
- Спасибо!.. Спасибо!.. – твердила она, не в состоянии высказать какую-либо другую ответную, вразумительную фразу.
Она не называла ни имени, ни фамилии собеседника и этим распаляла любопытство своей мамы. Надежда Николаевна будто застыла, держа чашечку в руке, прислушиваясь к разговору дочери.
- С кем разговаривает Ириша?.. Почему у неё дрожит голос?.. Почему красками покрылось её лицо?.. – шептала Надежда Николаевна, гадая: «Неужели это он, - этот Черкашин!?.. А, может быть и не он?.. Он, что не в части?!.. Кто тогда?!..
Любопытство, как магнит, притягивал слух Надежды Николаевны к телефонному аппарату, нетерпение привело женщину к какому-то судорожному вниманию. Она прекратила завтрак и полностью сосредоточилась на разговоре дочери с каким-то непонятным лицом.
Наконец, она услышала:
- Хорошо, Дима!.. Я в 4-е часа буду у входа на пляж!..
Услышав имя собеседника, Надежда Николаевна в момент расслабилась, как расслабляются пружины после снятия с них сжимающей нагрузки. Она принялась, как бы, равнодушно помешивать ложечкой чай и спокойно пережевывать пищу, не выказывая своего любопытства и подозрения к нему.
Ира подошла к столу, находясь ещё под впечатлением состоявшегося разговора.
- Кто звонил?.. – спокойно спросила Надежда Николаевна.
- Мама, звонил Дима!.. Он приглашает меня на свидание.
- Что ж, доченька, перечить тебе не могу! Ты уже взрослая!.. Одно лишь прошу: - не потеряй голову!..
- Хорошо, мама!.. К твоим советам я никогда не была равнодушной! – ответила Ира и удалилась в свою комнату.
Оставшись в комнате наедине с собой, Ира задумалась: «В чём пойти на свидание? В каком виде показаться любимому человеку, да ещё у входа на пляж!?». Немного порассуждав, она решила сделать Диме подарок: - явиться на свидание в том виде и том наряде, в котором была на выпускном вечере.
Подготовка к свиданию заняла у неё более часа. Эта подготовка включала: и тщательную глажку платья, и чистку обуви, и душ с мытьем головы и новой прически, и укладку феном каждого волосика в нужное место. Не остались без внимания бровки, реснички, щечки и губки.
- Мамочка, ну как я тебе!.. – выходя из своей комнаты, улыбаясь, спросила Ира.
Надежда Николаевна, как очень строгий контролер, внимательно осмотрела свою дочь. От её взгляда не мог ускользнуть малейший штрих в наряде и внешности дочери.
- Что ж, доченька!.. Всё прекрасно!.. Садись за стол, съешь чего-нибудь и беги на свидание к своему Черкашину! Надеюсь, что купаться в море и целоваться на его дне вы не будете! – сыронизировала Надежда Николаевна.
- Мама, я не хочу есть!..
- Что значит, - не хочу?!.. Ира, голодной бежать на свидание я тебе запрещаю!!! Куда ты спешишь!?.. Не опоздаешь!.. Подождёт твой лейтенант!.. Ещё, чего доброго, с тобой случиться голодный обморок!..
Ира подчинилась настойчивости мамы, подбежала к столу, налила полчашечки чая и, ухватив бутерброд, начала его кусать, быстро пережевывать, судорожно глотать, торопливо, запивая чаем.
Видя это, Надежда Николаевна взмолилась: «Иришенька, не спеши!.. Сядь!.. Спокойно покушай!.. Не уйдёт твой Черкашин!.. Подождет!!!»
- Не подождет, мамочка! – выкрикнула дочь и, сделав последний глоток чая, поставила чашечку на стол, побежала в прихожую, всунула ножки в новые туфельки, на бегу ухватила сумочку и скрылась за входной дверью.
- Боже!.. Боже!.. – взмолилась Надежда Николаевна, встав из-за стола и, подойдя к входной двери, промолвила. – Выросла наша доченька, и мы, похоже, ей уже не очень-то нужны!
Она приоткрыла дверь, лестничная площадка была пустой, лишь слышался затихающий перестук каблучков, спускающегося человека вниз.