Солнце медленно клонилось к горизонту, заливая уставший от дневной суеты город золотом заката и волшебством вечера, завершая этот день и даря измученному работой и постоянным движением населению долгожданный покой и не менее долгожданную прохладу. Ночь медленно но верно вступала в свои права и вскоре темнота, подобно ленивому облаку, медленно опустилась на город. С каждым часом на улицах становилось все тише и пустыннее, вечный гул снующих туда-сюда автомобилей постепенно стихал, а люди медленно расходились по своим домам. Кроме меня, разумеется. Как и сотню ночей до этого. Нет, не то чтобы мне некуда было идти, наоборот. У меня есть дом, где меня любят и ждут. Но увы, сейчас я должен находиться тут. Это моя работа, если вам так удобно. Работа, которую нельзя пропустить, ибо оставь этот криминальный район без присмотра хоть на пару часов - может случиться беда. Снова нет — я не полицейский. Более того, даже не человек.
И кстати, разрешите представиться — Кеша. Местный черный кот в полном расцвете сил, гроза района и хранитель ночи. Неожиданно, не правда ли? Ну ладно, с хранителем ночи я пожалуй перегнул. Но тем не менее.
Среди людей бытует миф о том, что якобы черные кошки приносят несчастья. Ну что за вздор! Люди сами прекрасно справляются с этим делом, норовя насолить и, пардон, поднасрать друг другу, но винят почему-то нас. Странные они, однако. Но тем не менее, не все люди такие и это радует. Не каждый способен обидеть или оскорбить другого. Я встречал много хороших людей, которые норовили погладить или даже угостить меня чем-нибудь. Побольше бы таких.
Но не смотря на все творимое людьми зло, они не единственное самое страшное зло на планете. Есть нечто гораздо страшнее. То, что бродит по этим улицам по ночам, когда беспечное человечество мирно сопит в своих кроватках и не боится ничего, кроме будильника. Но этих сущностей боятся надо. Хотя, признаться честно, большинство из вас их даже не увидит. И слава Луне, ибо неведение благо. Но я все вижу. Я насквозь вижу всю эту нежить, что прячется в тенях и подкроватной тьме. От моего кошачьего взора не укроется ни одно существо из низшего мира. Иногда они выходят из тени и тогда горе тем, кто окажется на их пути. На моей памяти было всего три случая, когда я сталкивался с ними на ночных улицах. И сегодняшней ночью произошел как раз такой случай.
Да, я как и любой кот гуляю сам по себе и исключительно там, где захочу. Могу пройтись по главной улице города, могу до утра зависнуть в городском парке, а могу просто всю ночь просидеть на одной из крыш одного из множества жилых домов. Возможно, так было бы и этой ночью, но...
-Здарова, кореш! Как оно? - раздается откуда-то сверху.
От неожиданности подпрыгиваю, сгорбливаюсь и начинаю шипеть, при этом здорово распушившись. По привычке хотел уж было выпустить когти, но, увидев на одном из столбов белое пятно, быстро успокаиваюсь и принимаю обычную форму.
-Виталик, чтоб тебя собака за перья...
Этот белый голубь когда-нибудь доведет меня до инфаркта. Да, я дружу с голубем и не вижу в этом ничего плохого. Путевый кот, конечно, быстро бы сожрал этого пернатого, особенно учитывая его стервозный характер, но я не сторонник кровопролития и стараюсь не есть то, что разговаривает. Благо, у меня есть моя добрая хозяйка, которая всегда рада дать мне что-нибудь вкусненькое. Хороший человек, дай Бог ей здоровья. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Виталик начинает что-то курлыкать о сегодняшних событиях, о науке и искусстве, о долларе и евро. В общем о тех вещах, которыми я стараюсь голову лишний раз не забивать. Но тем не менее я киваю и что-то мурлычу в ответ.
Виталика я нашел на одном чердаке обычного жилого дома в северном районе города, еще маленького, со сломанным крылом и трещиной в ребре. Нашел-то без проблем, а вот отбить полумертвую птицу от стаи голодных и злых котов было той еще задачей. Что с ним тогда случилось, он мне так толком и не рассказывал. Но и не важно — его дело. С тех пор мы часто тусим вместе, особенно по ночам. Он постоянно о чем-то щебечет, о чем-то далеком и космическом, что понятно лишь ему. Я в свою очередь лишь киваю и что-то бурчу в ответ, порой даже не вслушиваясь в то, что это чудо мне рассказывает. Но ему, похоже, этого и не надо. Главное — нашел свободные уши, а там все равно. И я чувствую, что это пернатое радио с той самой секунды на чердаке уж больно ко мне привязалось. Ну и ради Бога, я не против. Правда, эти его монологи иногда утомляют.
И вот в эту чудную летнюю ночь все происходило точно также. Виталик увлеченно о чем-то рассказывал, по-хозяйски рассевшись на моей спине. Я же, как и сотню раз до этого, молча слушаю и что-то отвечаю, попутно пытаясь понять суть его рассказа. Пытаюсь до тех пор, пока не заметил эту странную фигуру.
Он шел как-то странно, неуклюже и в развалку. Словно пьяный. Но принюхавшись, я не заметил запаха алкоголя. Больной, которому нужна помощь? Возможно, но я сомневаюсь. В этом идущем нам навстречу человеке было что-то странное. Но я никак не мог понять, что именно.
В груди что-то кольнуло. Какое-то не известное мне ранее чувство. Словно что-то шло не так. Словно рядом находилось что-то страшное, пострашнее любого фильма ужасов. Виталик, явно тоже почуяв неладное, замолчал и заметно напрягся, также в замешательстве уставившись на ночного бродягу. Тот же, в свою очередь, не обращал на нас никакого внимания и продолжал пошатываясь идти по дороге. В руках у него болтался странный сверток, похожий то ли на скомканный пакет, то ли на рулон ткани. Сам Мистер Икс был завернут в странное подобие шали, голову скрывал капюшон. И от него веяло холодом. Странным мистическим холодом, что окутывал душу и разум. И тут вместе с ужасом приходит осознание — на дворе стоит два часа ночи, мы с Виталиком одни на этой улице и рядом с нами находится существо из таких дальних далей, что мне невольно становится дурно. Я вновь сгорбился и распушился, выпуская когти и снова втягивая носом воздух.
И в следующую секунду мне хочется блевать от мерзкого запаха гнили и разложения. С ужасом понимаю, что перед нами мертвец. Вероятно, сбежал с местного кладбища. В голове тут же проноситься сотня мыслей, но в эту же секунду среди всего этого смрада мой нос улавливает знакомые нотки.
-Михалыч, стоять! Куда направляемся? - крикнул я, втягивая когти.
Фигура остановилась. Но никакого ответа не последовало.
-Братан, я к тебе обращаюсь, - снова начал я, дергая ухом.
-Я это... По делам иду... - донесся из-за капюшона замогильный мрачный голос.
-И какие у тебя дела в городе? Ты же уж полгода как помер.
Снова тишина.
-С тебя взяли подписку о неразглашении?
-Да что ты... По делу ж говорю иду, окаянное ты создание... Сынок у меня один остался, в детдоме мается. Валеркой звать... Навестить вот хочу, пока черви все ноги не изъели... Гостинцев вот прихватил, с могилок-то соседских. Конфеты, пряники... Все же лучше, чем с пустыми руками.
-И как тебя сторож выпустил? - не унимаюсь я.
-Так это... На соседней могиле-то родственники бутылку водки оставили. Так я и отдал сторожу бутылку-то эту. А у него уж третий день трубы горят. Вот он меня и отпустил не надолго. Я быстро, только кулечек с конфетами ему передам, да и обратно.
-Ладно, иди. Только не навороти чего-нибудь, - сказал я и вильнул хвостом.
Михалыч что-то буркнул и все так же в развалку пошел дальше. Мы молча проводили его взглядом и, перекинувшись парой фраз, двинулись дальше. Виталик снова завел шарманку и с новой силой принялся что-то мне объяснять. И возможно, все так бы и продолжилось до самого утра, но в какой-то момент я снова почувствовал ЭТО.
Странное чувство. Я даже толком не могу описать, что это. То ли запах, то ли холод. Чувство непонятной угрозы и ярости, но одновременно растерянности и ледяного страха. Я остановился, до боли в глазах вглядываясь в темноту. Никого. На пустой улице мы совершенно одни. Но я нутром чую, что что-то здесь не так. Здесь явно находится кто-то еще. Неужели Михалыч помимо кулька конфет вынес с кладбища еще что-то? Что-то не видимое глазу и не слышимое уху? Вполне возможно. Но вот что?
-Там... - медленно и со страхом проговорил Виталик, смотря куда-то в сторону.
Я резко обернулся и краем глаза увидел тень, скользнувшую по стене дома. Огромную корявую тень, высотой метра под четыре. Только я успел что-либо подумать, как тень скользнула за угол. Я нервно выругался и, проклиная все на свете, бросился следом. Виталик вспорхнул вверх, также устремляясь за странной тенью. Повернув за угол дома, я жадно всмотрелся в ночную улицу, впиваясь взглядом в каждый миллиметр пространства. Но улица была пуста. Значит, это нечто хорошо маскируется, или мы имеем дело с чем-то нематериальным — каким-нибудь призраком или демоном. Надо бы успеть перехватить его до того, как эта тварь успеет натворить дел.
Я напряг все свои органы чувств. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь мерным гулом электричества, гуляющего по лампочкам городских фонарей, да стрекотом сверчков. И ничего более.
Но тут мои уши уловили нечто иное. За какую-то долю секунды я уловил тихий хруст в соседних кустах. Там явно что-то копошилось, и, судя по звуку, не маленькое. Молниеносно с диким шипением и выпущенными когтями бросаюсь туда. Что-то мерзкое, мохнатое, темное, большое, но довольно шустрое и ловкое, выскакивает из кустов и скрывается в темноте, выскальзывая буквально из под моих когтей.
Но поздно. Я заметил. Я услышал. Скрыться во тьме уже не выйдет.
Существо, продолжая тщетные попытки скрыться, виляло из стороны в сторону, чуть ли не каждую секунду меняя направление. Да, в ловкости ему не занимать. Но не в скорости. Существо большое, примерно с меня размером, но вот лапки у него короткие и тонкие. Я в два прыжка нагоняю его и, когда оно в очередной раз сменило направление, также резко останавливаюсь и отталкиваюсь задними лапами, с огромной скоростью отпружинивая от земли прямо на него. Мощным ударом когтистой лапы я сбиваю его с ног. Существо издает протяжный писк и отлетает в сторону, падая на спину. В воздух взмывает три тонких струйки крови.
Я распушился и громко зашипел, вставая в стойку. Существо же больше не пытается скрыться. Медленно оно переворачивается со спины и встает на лапы. Где-то с минуту мы стояли не подвижно, в потом оно начало осторожно приближаться ко мне.
На меня уставилось шесть красных маленьких глаз. Существо оскалилось, обнажив длинные острые зубы. Наконец-то я смог разглядеть его. Толстое тельце, длинный лысый хвост похожий на хлыст и три крысиных морды.
Кладбищенская крыса. Мерзкое по своей природе создание. Эти твари роют норы под землей и живут в свежих могилах, устраивая в трупах гнезда. Могут месяцами питаться мясом свежего тела. За пределы кладбищ выбирается крайне редко. Неужто одна увязалась за Михалычем?
Тем временем, пока я думал, крыса снова собралась бежать, но в этот раз я среагировал молниеносно. Прыгнув на крысу, я прижал ее к земле и впился зубами в загривок. Тварь пищала, но из моей мертвой хватки живым уже не выберешься. Молниеносно я когтистой лапой полоснул по всем трем глоткам и в одну секунду головы упали на землю, замолкая навсегда.
-Жестко... - пробухтел зависший в воздухе Виталик.
-Ага, а то... - пробубнил я и принюхался.
Точно. Опасения как всегда оправдались. Беда не приходит одна, это люди верно подметили. Судя по запаху, их было еще две. И было еще кое-что. Мерзкое и мертвое, пропитанное запахом подземелья. Что-то вырвалось с территории кладбища. Михалыч все же что-то забрал с собой. Да, точно. Я ясно чуял, как оно шуровало в сторону детского дома. А там ведь дети. Неизвестно, что это нечто могло с ними сотворить.
-Виталик, до нашего городского детского дома есть короткий путь? - нервно спросил я, боясь не успеть. Путь-то не близкий.
-Можно пройти по старому коллектору. Либо можем быстро пробежать дворами или срезать через парк, - проурчал голубь.
-Точно. Тогда за мной.
***
Ночь стала еще темнее. Тучи, лениво расползающиеся по небу, скрыли Луну и львиную долю звезд и темнота, казалось, становилось осязаемой. Почти живой. Особенно у стен городского детдома. Под одним из его окон темнота стала еще плотнее. Казалось, что она оживает и начинает двигаться. Да, так и есть. Из темноты материализовалось нечто страшное, нечто чуждое этому миру. Нечто горбатое и сутулое. Медленно оно подошло к входной двери и оттопырило длинный и невероятно тонкий указательный палец с явным намерением постучать.
-Эй ты, шваль кладбищенская!
Существо отдернуло палец и обернулось. Наши взгляды пересеклись. Признаюсь честно — такой страхолюдины я не видел давно. Его рожа была до омерзения уродливой. И сплюснутой и выпуклой одновременно. Белые глаза на выкате бешено вращались в глазницах, угрожая в любой момент выскочить из орбит. Его кожа по цвету напоминала старую пожелтевшую от времени бумагу, само оно было до безобразия кривым и горбатым. Как волна. Сначала вверх, потом вниз. Голова его была на уровне дверного глазка, а вот горб находился на уровне окон третьего этажа. Словно надругательство над человеком. Эдакий гротеск. Оно было облачено в какие-то воняющие мочой и подвалами тряпки, которые неуклюже свисали с него. Уши торчали в разные стороны и были похожи на крылья летучей мыши. Из под тонких губ выпирали клыки, а нос, болтавшийся на столь отвратном рыле, скорее напоминал даже не нос, а кое-что другое.
-Брысь! - сиплым прокуренным голосом прошипело оно и снова повернулось к двери.
-Я к тебе обращаюсь, хероносый!
Никакой реакции. Существо стучит в дверь и встает в стойку. Что ж, у меня остался еще один козырь. Медленно я начинаю увеличиваться в размерах. Шерсть отрастает и становится жестче, напоминая больше собачью. Морда удлиняется, нос выезжает вперед, глаза и уши же отъезжают немного назад. Мышечная масса стремительно растет, клыки и когти, которые уже не помещаются во рту и в подушечках лап, также удлиняются и начинают выступать наружу. На хвосте и спине медленно начинают появляться шипы. И вот я уже одного размера с ним.
-Брысь... - измененным голосом рычу я и бью его огромной, похожей на медвежью, лапой в грудь, загоняя когти под ребра.
Оно заметило это слишком поздно. Мои похожие на кинжалы когти разрывают все внутренности твари, заставляя ее захлебываться кровью и биться в конвульсиях. Я швыряю существо за угол, подальше от двери. Оно, продолжая плеваться кровью и стонать, пытается встать на ноги и пуститься в бегство. В его глазах я вижу панику, вижу агонию. Но одновременно и недоумение. Вот уж сюрприз-то. Мечтал закусить детьми, а закусили им самим.
Молниеносно я бросаюсь к нему и, как ту крысу, прижимаю к земле. Один укус в шею — и все кончено. Тело моментально обмякло и прекратило дергаться, голова безжизненно повисла на шее. И в следующую секунду его тело обратилось в пыль. От всего произошедшего не осталось ничего. Даже крови.
Услышав шевеление за дверью, я нырнул в ближайший переулок и, попутно возвращая себе нормальный облик, еще несколько раз обошел территорию детского дома, проверяя, все ли чисто. Оставшихся двух крыс мы с Виталькой так и не нашли. После того, как я разделался с существом, выйти на их след так и не удалось. Может убрались обратно в могилы, а может и...
-Так что дальше, кореш? - хлопая крыльями пропел Виталик.
-Я не знаю, - ответил я, глядя на золотую кромку рассвета, - Наверное, пора идти домой. Хватит с меня этих ночных приключений.
Перекинувшись еще парой фраз, мы с моим пернатым другом и распрощались. Еще одна короткая летняя ночь подошла к концу. Скоро городские улицы снова наводнит шум и гам от проезжающих машин и спешащей по делам толпы людей. А моя работа на сегодня выполнена.
***
-Мяу!
-Да слышу, слышу! Сейчас, Кеш, открою.
Медленно входная дверь открывается и из проема показывается заспанное женское лицо.
-Мяу!
-Заходи, чудо! Опять всю ночь пропадал, - ласково щебечет хозяйка, запуская меня домой, - И где ты всеми ночами пропадаешь?
Я, лишь тихо мяукнув в ответ, гордо подняв хвост направляюсь к своей миске. Пусть думает, что я зависал с кошками. Неведение — благо.
***
В оконный проем медленно лился свет Луны. В коридорах городского детского дома стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь тихим крысиным писком. Внезапно на стене промелькнула тень. Слишком большая для обычной крысы. Послышался звук маленьких шажков, что с неприятным шарканьем двигался куда-то в сторону спален. Виляя лысым хвостом, существо постоянно останавливалось и оглядывалось, с нескрываемой тревогой в красных глазах.
-О, еще одна! - послышался радостный детский шепот.
Крыса обернулось всеми тремя головами и тремя парами глаз уставилась на ребенка. И как только она подумала броситься на мальчика и вцепиться в него зубами, как вдруг ребенок открыл рот. Открыл неестественно широко, чуть ли не в длину его собственного лица. В ту же секунду из этой страшной пасти вырвался длинный язык. Молниеносно он обхватил крысу и затянул ее в рот. Острые зубы впились в тело, а мощные челюсти раздробили добыче кости, расплющивая и уничтожая.
-Валерка! Ты че не спишь! - раздался в темноте голос дяди Толи, вахтера и сторожа по совместительству.
Мальчик промолчал.
-И что у тебя в руках? - снова спросил сторож.
-Да ко мне папка приходил. Конфетки вот принес.
Сторож тихи засмеялся:
-Ну и выдумщик! Папка-то твой умер недавно. По этому тебя суда и определили. Скучаешь, да? Скучаешь, по глазам вижу. Ладно, Валер. Иди спать. И не шастай больше по коридорам, ладно? И ко входной двери не подходи. А то вон какие-то дебилы ходят, настукивают. Мало ли.
-Ладно, - сказал мальчик и направился обратно.
-Кстати, а ты в чем губы вымазал?
-А, это? - ответил Валера и стер остатки крысиной крови с губы и подбородка, - Так, просто. Друг шоколадкой угостил.
С этими словами мальчик, прижимая к груди отцовский гостинец, бодрым шагом направился в спальни, оставляя сторожа в темном пустом коридоре.
«Пусть думает, что это шоколад», - думал мальчик, - «Неведение — благо».