Парикмахерша

               
            «Миш, ты видел новую парикмахершу?» – спросил Лёха, когда мы, закончив смену, подходили к клетьевому стволу. «Какую парикмахершу?» – вопросом на вопрос ответил я.  «Да ты чё, с неба свалился что ли? У нас на шахте появилась парикмахерша – девочка просто загляденье! Мужики, уже дней десять обсуждают её прелести, а ты спрашиваешь: “Какую?”» – передразнил меня друг. «А где бы я её увидел? Работаю в ремонтную смену с шести утра. Подстригаюсь не часто, всегда в посёлке, но ты меня заинтриговал – сегодня зайду, познакомлюсь», – сняв каску, я провёл рукой по изрядно подросшим кудрям. «Тебе там ничего не обломится… Ты будешь не первый кто пытался подкатить к ней, но она всех отшивает», – ответил Лёха. «Ну это мы ещё посмотрим. Не такие вершины брали. Спорим за неделю я её уломаю», – самоуверенно усмехнулся я. «А если не уломаешь, тогда чё?» – подзуживал меня приятель. «Ящик коньяка с меня», – опрометчиво вырвалось из моих уст. «Белый аист?» – Лёха сразу стал брать быка за рога. «Жирно будет, “Плиской” обойдёшься», – ответил я. «Витёк, ты слышал, что он сказал? Будешь свидетелем, чтоб этот тип потом заднюю не включил», – подводя итог разговора, спросил Лёха, молча шедшего вместе с нами Витьку Сергачева. «Слышал», – согласно кивнул головой тот. Мы вошли в клеть, стволовой закрыл створки дверей, и она набирая скорость помчалась вверх.
     Шахтная парикмахерская располагалась в самом начале тёплого перехода из бытового корпуса в административный. Я, смыв с себя угольную пыль и пот, боясь, что кто-то может опередить меня, быстро одевшись, помчался туда. Но волнения были напрасны: открыв дверь, я обнаружил, что на моё счастье в этом заведении, на данный момент, я был единственный клиент. В помещении было пусто, только молодая девушка мастер, сидя в кресле, увлечённо читала какую-то книжку. Честно говоря, она мне понравилась с первого взгляда: миловидная зеленоглазая брюнетка, с пышной копной волос, одетая в белый халат, подогнанный по её точёной фигуре, она просто обязана была притягивать к себе взгляды мужчин. Обернувшись на стук двери, девушка увидев меня, отложила книгу и поспешно поднялась. Ослепительно улыбнувшись, она, поздоровавшись, пригласила меня садиться в кресло. От её улыбки и приятного голоса у меня в груди дрогнуло и заволновалось какое-то радостное чувство, сердце моё забилось чаще, и я подумал, что сделаю всё для того, чтобы добиться её расположения. Пока она заботливо укрывала меня простынёй, я, скосив взгляд на лежащую на краю стола книгу, прочёл надпись на её обложке: «Ги де Мопассан “Милый друг”». Эту книгу, в которой французский писатель рассказывает, как молодой журналист используя женщин пробивается в высший свет Парижа, я прочитал ещё будучи учеником восьмого класса, и хорошо помнил довольно откровенные описания любовных свиданий. «Что может быть лучшим поводом для сближения с такой красавицей? Конечно, обсуждение хорошей книги!» – внутренне усмехнувшись, подумал я, внимательно рассматривая в зеркало парикмахершу. А она, подоткнув простыню мне под воротник, поймав в зеркале мой взгляд, улыбнувшись спросила: «Как будем стричься?» «Сделайте мне причёску как у Жоржа Дюруа, чтобы я нравился так же, как и он молодым красивым девушкам», – улыбнувшись в ответ сказал я. Не понимая о ком идёт речь, парикмахерша спросила: «А кто этот ваш Жорж?» Я кивнув головой на книгу ответил: «Не мой, а ваш. Вернее, не ваш, а Мопассана». «А-а-а, вот вы о ком. Я сразу не догадалась», – засмеявшись ответила девушка. И немного помолчав спросила: «Вы читали эту книгу?» После этого вопроса у нас с ней завязалось оживлённое обсуждение известного романа французского классика. В результате которого через пять минут я узнал, что девушку зовут Люба, она не замужем, живёт в соседнем посёлке, и что её родители, выработав северный стаж, оставив ей жилплощадь, уехали в среднюю полосу России. Беседуя со мной, она ловко щёлкая ножницами, безжалостно срезала с моей головы кудри. И хотя стричься особо я не любил, и визиты в парикмахерскую переносил болезненно, по причине того, что этот процесс мне напоминал стрижку барана, в этот раз мне было даже приятно. Я рассматривал периодически возникающие перед глазами изящные девичьи руки, украшенные ярким маникюром, и они мне очень нравились. Когда же Люба стригла волоса на моей макушки, она пытаясь дотянуться, касалась грудью моего плеча, а так как, скорее всего, её халатик был надет на голое тело, то я через тонкую ткань явственно ощущал, как торчащий сосок девичьей возвышенности чертил замысловатые узоры по моей коже. И от этих прикосновений, внутри меня что-то начинало сладко ныть. В общем, к концу стрижки, я полностью и окончательно был очарован этой замечательной девушкой. Следующий день был выходным, и я пригласил Любу сходить в кино – она с радостью согласилась. Встретится договорились за полчаса до сеанса у входа в кинотеатр «Родина».
        На следующий день, наглаженный, до блеска начищенный, побритый и благоухающий одеколоном «Шипр», я дожидаясь парикмахершу, чтобы не замёрзнуть на двадцатиградусном морозе, пританцовывал у входа в кинотеатр. Любу я узнал издалека и несмотря на то, что меня уже начал доставать холод, я залюбовался девушкой: радостная, улыбающаяся разрумянившееся на морозе, она, приветственно махая рукой, быстрой походкой приближалась ко мне. И от одного её вида на душе у меня сразу потеплело, и я растянул синие губы в ответной улыбке.
      Фильм «Калина красная» шёл в городе уже много дней, поэтому на последнем ряду, на который я взял билеты, мы с Любой сидели одни. В зрительном зале было очень тепло, и мы сняв верхнюю одежду, сложили её на пустующие рядом с нами места. Как только в зале погас свет, я, робко положил свою руку на плечо девушки. Она не вздрогнула, не отодвинулась от меня и не сбросила руки. Осмелев, я привлёк её к себе и прильнул к губам долгим поцелуем. Парикмахерша не сопротивлялась, но когда я оторвался от её губ, произнесла: «Миша, мы пришли в кино. Давай его посмотрим. После кино я приглашаю тебя к себе в гости…»  Услышав её слова, я весь фильм смирно сидел положив руку на тёплое колено Любы, а моё воображение, не воспринимая то что происходит на экране, рисовало картину того, что должно было случиться в гостях.
     Дом, в котором жила парикмахерша, оказался сохранившимся со времён ГУЛага, вросшим в землю лагерным бараком на краю посёлка. Как только мы открыв двери вошли внутрь я увидел тускло освещённый длинный коридор, по обе стороны которого было множество дверей, а в нос мне ударили спёртый воздух, и множество различные запахов от едкого табачного дыма, потных человеческих тел, до помоев и кислой капусты. Дверь Любиной комнаты была третьей от входа. Пока она искала в сумочке ключи и пыталась открыть дверь, я, не теряя времени, расстёгивал на ней мутоновую шубку и осыпал поцелуями лицо и шею. Наконец, мы вошли в комнату, и я закрыв двери, сгораемый желанием, готов был тут же на пороге совершить то, что в течении всего киносеанса почти два часа рисовало моё воображение, но Люба, отстранившись от меня и промолвив: «Погоди, Миша, успеем…» – включила свет. То, что случилось после этого было для меня шоком – пол в комнате вдруг зашевелился и стал менять цвет – вместо светло-коричневого он от середины к краям, начал становиться бурым. Пол двигался, шуршали и менялся на глазах. Ошарашенный происходящим, я забыв про Любу смотрел на это явление. Внезапно моё сознание пронзила мысль: «Так это же тараканы! Полчища тараканов разбегаются по своим щелям!» Брезгливо поморщившись, я отстранился от парикмахерши и открыв дверь выскочил из комнаты.
           В понедельник по выезду из шахты, не вдаваясь в подробности я признав своё поражение, купил Лёхе ящик «Плиски».
30 марта 2020 г.  Борис Беленцов