Они
Бросают вызов – высоте,
Пока с земным борюсь я притяжением!
(А.Друшляк)
В самолёте было пусто, людей совсем не было, ИЛ-76 оказался грузовым (грузовиком). Я на грузовике летел впервые, поэтому было любопытно всё: и конструкция внутри и немытые слабо просматриваемые иллюминаторы с маленькой лавочкой, наверно для таких пассажиров как я.
Лётчики с которыми я ехал, ушли в кабину к пилотам, я же поскромничал попроситься пойти с ними и остался в грузовом отсеке совсем один.
Ил-76 быстро взлетел и скоро поднялся на высоту в десять километров, температура в отсеке упала до +15 градусов – тут в грузовом отсеке висел термометр. Я посмотрел температуру и удивился. Да уж! я такого не ожидал совсем.
После сорокадвухградусной казахстанской жары 15 градусов тепла казались леденящим холодом. На мне рубашка с коротким рукавом и летние отутюженные брюки , поэтому сильно замёрз. Я сидел один в этом летящем куда-то огромном отсеке, трясся от холода и вспоминал недобрым словом Валеру и что он мне советовал.
Ещё когда он мне звонил, я его спросил в чём мне в Эмираты лететь, как одеться. На что он ответил:
- Ничего не бери. Нужны лишь шорты с майкой.
Я ему не поверил, надел брюки с рубашкой, пиджак не стал брать и вот сейчас радовался, что я его не послушался. Чтобы согреться, я начал ходить по салону туда-сюда и осматриваться.
Огромный салон! Тентованный КамАЗ с прицепом может в него заехать и ещё место будет. Поглядел в иллюминаторы, а там простирается до самого горизонта узбекская степь с барханами, нет никаких лесов. летим над холмистой пустыней, похожей на океан с волнами.
Всё дальше куда-то на юг летим.
Скоро мы долетели до Ашхабада и там приземлились. Началась дозаправка. Наш самолёт оцепила полиция. Вокруг стояли бойцы с автоматами и нас не выпускали из самолёта.
Лётчики не в первый раз летали по этому маршруту, поэтому быстро сориентировались. За бутылку воды (вода была как деньги) бойцы их пропускали в туалет аэропорта. Лётчики, вручив воду, бегом бежали туда и бегом возвращались обратно в самолёт.
Я подумал:
- Ёлки-палки! Почему бы и мне не пробежаться по жаре – согреться.
Я бойцу - автоматчику говорю:
- Да пусти меня в туалет.
- Да беги, - говорит он мне.
Я сбегал. И только вбежал в самолёт, как он дал разгон и взлетел. Получается, что ИЛ-76 с двумя лётными экипажами ждал только меня. Понял я, что им приказ был меня привезти. Дальнейший полёт прошёл уже без посадок и без дозаправок.
Вернулись из кабины пилотов летчики с которыми я ехал. Спросили меня:
- Ты чего, Володя, тут один сидишь?
- Так меня не приглашали. - отвечаю.
- Идём с нами в кабину.
Я зашёл в кабину. Ёлки-палки, приборов в ней навешено выше крыши! И сверху, и снизу, и справа, и слева. Везде пилоты сидят. Один даже внизу сидит. Кто-то за углом в кабине мирно посапывал. Наверно такой же пассажир. Зато здесь было теплее, чем в грузовом отсеке. Немножко согревшись, говорю летчикам своим:
- Ну что? Может, ещё согреемся?
Они оживились.
- А что? У тебя есть? – спрашивают.
- Да есть немного, - говорю я им.
Вернулись мы в грузовой салон, в нём уже теплее стало, все-таки летели в сторону экватора. Я посмотрел на градусник, он уже +25 показывал. Мы с лётчиками бутылку водки на троих распили, граммов по 150 тяпнули, сразу поближе познакомились, разговорились.
Я спрашиваю их:
- Куда летим?
Они отвечают, что сами не знают , у меня от их ответа аж хохотунчик пробился - дурдом как и везде
- У нашего, - рассказывают,- президента компании есть две точки приземления: в Дубай или в Фуджейра. Вот когда подлетать будем тогда и понятно станет куда прилетели.
Да! Бывает....
Действительно, только когда подлетать стали, тогда они сказали, что мы летим в Эмират Фуджейра, который на берегу Бенгальского залива стоит, ранее Оманским заливом назывался. Самолёт плавно-плавно дал круг над Индийским океаном, так красиво пролетел, что я залюбовался. ИЛ-76 нежно-нежно коснулся ВПП(взлётно-посадочная полоса) и мы приземлились.
Самолёт уже начал тормозить и подъезжать к месту парковки, когда я через окно кабины лётчиков вдруг вижу, что там впереди пляшет кто-то уж очень чёрный и руки выкидывает туда-сюда, вверх-вперёд-вниз. Я понял, что он показывает куда нашему самолёту двигаться. Наши лётчики по этим указаниям завернули самолёт на указанное место и там его поставили. Мы даже начали всё это действо снимать своими видеокамерами.
А после того, как самолёт остановился, забегает к нам этот чернокожий человек, и что удивительно – русскоязычный. Лётчик ему говорит:
- Джон, мы тебя, всё что ты нам показывал, на кино снимали. Для себя, конечно.
Джон, услышав эти слова лётчика, огорчился. Потом начал нам подробно пояснять:
- Эх, могли бы по связи сказать, что снимаете. Я бы вам всё подробно сделал. Всю процедуру посадки-отправки самолёта показал бы. Я же военным моряком был, на американском авианосце служил приёмщиком самолётов, когда их к нам на корабль сажали.
Ты мне по рации в следующий раз скажи, когда будешь снимать, и я весь порядок приёмки самолета на авианосец перед вами исполню.
Вот, наконец, нам открыли двери, я выглянул из отсека и обмер. Мне в лицо пахнуло таким жаром - в такой жаре я никогда не был, что даже подумал сначала - это лётчики двигатели - турбины не заглушили. И тут же понял, что самолёт-то молчит, это жара местная за +50 градусов будет. Пекло такое, как на корабле в резервном котле. А я в рубашке с рукавами, в галстуке, в брюках! Хорошо, что ещё пиджак не надел. Вот где, оказывается нужны шорты с майкой. По аэродрому арабы ходят все в белых одеяниях, в накидках, один я, как идиот, в классическом костюме, пусть и летнем, вышел на арабскую землю.
Тут залетает в самолёт Валера, хватает меня за руку "Володя! Давно, давно мы с тобой не виделись. Давай выходи и быстренько в мою машину. Домой поедем!". Мы с ним обнялись, без всякой таможни прошли в машину и поехали. Лётчики кричали ему: «А мы?». Он им в ответ покричал: «Нет-нет. С вами потом! Вы на своём транспорте езжайте на фазенду!» и повёз меня к себе домой, на берег Бенгальского залива.