Число три особенное, исполненное сакрального смысла. Любой православный христианин верит, что Бог троичен. Пресвятая Троица – Бог-Отец, Бог-Сын и Бог – Святой Дух. Но и в обычной жизни слово «три» обозначает какую-то полноту. В народе недаром в шутку говорят: «Один сын – ещё не сын, два сына – полсына, а три сына – это сын». А три дочери? Три сестры-царевны из сказочного царства сразу вспоминаются тому, кто в детстве любил сказки. И конечно, всплывают в памяти имена трёх сестёр-христианок: Вера, Надежда, Любовь…
Нас у мамы было три дочери. Со старшей сестрой мы погодки, росли вместе, я не помню своей жизни без Олюшки – она всегда была рядышком в мои детские и юношеские годы. А младшая Раечка появилась в семье, когда мы с Олей уже ходили в школу, так что для нас сестрёнка стала нашей малышкой, которую требовалось оберегать, защищать, жалеть.
Три дочери – три судьбы. Раскидала нас судьба во взрослой жизни, но любовь сестринскую не погасила. И когда я занялась куклами, то мне всё время хотелось сделать три куклы-сестрички. Среди народных тряпичных кукол я обнаружила совершенно трогательный образ. На одну ленточку прикрепляли несколько фигурок-куколок, одинакового размера и в одинаковых нарядах. И называется такая связка куколок Сестрички. Фигурок на ленте может быть любое количество, но обязательно соблюдать нужно нечётное число.
Сделала я таких куколок, нарядила их, связку на самодельный плетень повесила, любуюсь яркими фигурками. Вроде малышам игрушка-забава получилась. Сестрички-невелички, русые косички…
Задумалась я о воспитательном значении этой простой, но такой милой и доброй куклы. Сестрички крестьянских детей не только развлекали, но и уму-разуму учили. Никакого индивидуализма и эгоизма в многодетных крестьянских семьях и быть не могло. И кукла Сестрички напоминала: ты не одна в семье, все равны, все любимы. Только вместе, только на одной связке сильны братья и сёстры, когда друг за дружку горой стоят, помогают друг другу, не зазнаются друг перед другом. Вместе играть, вместе снопы вязать, вместе за любое дело браться. Отцу и матери отрада такие дети. Дружные, любящие, трудолюбивые.
Словом, кукла Сестрички мне сразу полюбилась. Конечно, на моей связке было три фигурки – вроде как в память о родительском доме, пожелание здоровья и удачи моим родным сестричкам. Мы вместе, хоть и далеко. Любовь и молитва нас соединяют.
А потом в моей сказочной мастерской появились ещё три сестрички. Правда, жили они у меня совсем недолго, сразу же выросли, как в сказке, и выпорхнули из кукольного материнского гнезда, то есть из мастерской, конечно.
Но не буду забегать наперёд. Обо всём по порядку. И сказка, и кукла, и любое дело любит неспешность и порядок. Хоть и говорят, что «скоро сказка сказывается», да вы попробуйте, хорошая сказка на самом деле сказывается не скоро. А особенно такая, где сразу три персонажа… Три сестрички-невелички…
Узнала я, что раньше в деревне девочки сдавали экзамен по рукодельному мастерству. Чтобы девочек-подростков допустили на взрослые женские посиделки, должны были девчата свои умения мастерицам показать: как умеют шить, вышивать, пояса и кружева плести, пряжу прясть, бусы нанизывать… Словом, все женские рукодельные навыки. А как это сделать? Да очень просто: куклу сшить и нарядить. Взрослые мастерицы и оценят: неумёха косорукая к ним пришла, которой учиться ещё нужно, или уже Марьюшка-искусница перед ними, которую можно в своё общество принять.
Девочки с пяти лет обучались у бабушек, у мам, у старших сестёр делать простые куколки, а к двенадцати годам должна была девочка основные умения освоить и сшить «куклы на выхвалку». Эти четыре куклы так и назывались: на выхвалку. Слово понятное, хоть и необычное для современных девочек. Похвались, дескать, сделанной работой, то есть покажи, что сшила. Но сама себя не хвали, не выхваливай, а подожди: мастерицы-рукодельницы твою работу рассмотрят внимательно, да тогда только и похвалят, «выхвалят», если работа сделана хорошо. Всё заметят старшие мастерицы: и аккуратно ли швы проложены, и красиво ли ткани подобраны, и правильно ли сарафан сшит. Никакая погрешность от настоящей мастерицы не ускользнёт.
У каждой куклы на выхвалку было и своё назначение – название: Простоволоска, Молодуха, Нарядная, Невеста. Все четыре красавицы отражали женскую судьбу, этапы взросления, превращения девочки в девушку и женщину.
Когда я узнала об этих деревенских экзаменах, решила сама такой экзамен сдать. Но, конечно, захотела внести свои поправки в дело. Перед какими мастерицами буду я экзамен держать? Где я их найду в моём лесном посёлке на краю света? О! Так у меня же внучки есть! Вот им и сделаю такие куклы «на выхвалку». Сшить тряпичную куклу, нарисовать лицо ей, нарядить её… Чем не кукла на выхвалку будет? Да и хвалить меня не надо, я сама увижу: обрадуются ли внучки, будут ли этими куклами играть?
Так на свет появилась первая кукла – уже не безликая, а с глазками, авторская кукла. Я ей решила имя дать. Назвать её Любой, Любовью. Ведь именно на любви весь мир держится. «Имя это лучше всего передаёт мою любовь к внучкам», – подумала я. А к тому же два месяца после своего рождения я под этим именем жила. Но это другая история.
Любочка вышла задумчивая, круглолицая, плотненькая, в ярком длинном сарафане – типичная барышня из дореволюционной деревни. Правда, платочком я её повязывать не стала – пусть свои волосы пышные и рыжие всем показывает. Цветочек ей прикрепила к волосам – хоть сейчас девушку на луг в хоровод отпускай, непременно кто-нибудь из парней на неё засмотрится да сватов потом пошлёт…
Когда Любочка была готова, то бабушка-кукольница поняла: одной Любочке скучно, нужно ей сестричку. Да и внучек ведь у меня две: как будут Любушку-голубушку делить? Нет, нужно скорей снова за работу браться! Так появилась кукла Надя. Надя, Наденька, Надежда… Пока куклу «творила», всё слушала знаменитую песню: «Надежда – мой компас земной». Вот имя к кукле и приклеилось. Надежда! Надя получилась совсем не из той эпохи и среды, что Любушка. Глазки у девушки подрисованы, губки накрашены, улыбка премиленькая, озорная, платьице модное, брючки узенькие – словом, современная городская барышня-красавица. И пальто ей бабушка связала, и шапку, и шарф, чтобы можно было на улицу девушку отпускать в зимнее время.
Ничего, что девочки-куклы вышли такие разные, одна – деревенская, другая – городская, а всё равно сестрички, любят друг друга и будут всегда вместе. У одной будет воспитательницей старшая внучка, у другой – младшая. Вместе куклы и поехали к своим хозяйкам. А уж по дороге я и сообразила: Надежда и Любовь? А где же Вера?
– Ой, так ведь три сестры должно быть! Первая-то Вера, с Веры нужно было начинать, – рассуждала я по дороге, мешая мужу своими новыми идеями вести машину.
Любочка и Наденька внучкам понравились, хоть бабушка, то есть я, и видела недочёты в работе. Век живи – век учись. Мои экзаменаторы были снисходительны и не спрашивали, почему у Любочки волосы растрепались, а у Нади лапоточки с ножки спадают, почему ножки-ручки у куколок синтепоном набиты так слабенько, а модница Надя всё время должна поправлять свой поясок. «Ничего, – утешала я себя, – третья сестричка будет сшита на отлично, мастерство растёт». Руки чесались от нетерпения, мысли крутились от неизвестности: какой-то будет Вера?
А какими вообще были они, настоящие сёстры – Вера, Надежда и Любовь?
История рассказывает о том, что в царствование императора Адриана в Риме жила вдова, по имени София. София – значит мудрая. Мудрая женщина и жизнь вела благоразумную, и так воспитывала своих дочерей, которых назвала соответственно трём христианским добродетелям. Первая – Вера, вторая – Надежда, третья – Любовь. Дочери и проявляли те качества, имена которых носили. Они прилежно учились и трудились, во всём преуспевали и были очень красивы. Слухом об их премудрости и красоте полнился Рим. Начальник области Антиох сам пожелал увидеть их и убедился в том, что эти девушки и их мать – христианки, которые не хотят поклоняться языческим идолам, тверды в своей вере и в любви к Христу.
Антиох доложил царю о девушках, и царь Адриан повелел привести их к себе. Мать и дочери сразу поняли, что ждёт их, и обратились к Богу с молитвой: «Всесильный Боже, сотвори с нами по Твоей святой воле; не оставь нас, но пошли нам Твою святую помощь, чтобы сердце наше не устрашилось гордого мучителя, чтобы не убоялись мы страшных его мучений и не пришли в ужас от смерти; пусть ничто не отторгнет нас от Тебя, Бога нашего».
Царь, увидев мать и дочерей, был поражён мудростью матери и бесстрашными, светлыми, благородными лицами дочерей. Они стояли перед ним так, как будто не на мучения их привели, а на радостный пир. Царь отложил решение их дела до другого времени, поручил одой знатной женщине, по имени Палладия, наблюдать за ними, а через три дня привести их для окончательного суда.
Все три дня София вдохновенными от Бога словами наставляла своих дочерей в вере и мужестве, в любви к Богу. «Ради жизни вечной не скорбите о том, что лишитесь жизни временной»,– говорила мать своим дочкам. Дочери внимали матери и всем сердцем, всей душой впитывали её наставления и любовь к Богу.
Царь начал искушать сестёр обещаниями всяческих благ и почестей, обещал сделать их своими дочерьми, но они отвечали ему единодушно и единогласно, что у них один Отец – Бог, живущий на небесах, они останутся Ему верны и не устрашатся никаких мучений. Двенадцатилетняя Вера, десятилетняя Надежда и девятилетняя Любовь отказались поклониться богине Артемиде и были по очереди на глазах матери подвергнуты страшным мучениям, но остались верны Богу.
Вот такая печальная, но поучительная история произошла много веков тому назад, во времена первых христиан.Сёстры Вера, Надежда и Любовь были неразлучны и в радости, и в скорби, и в муках. Мне хотелось, чтобы внучки знали эту историю – конечно, не в тех ужасающих подробностях, которые в силу их возраста ещё им открывать нельзя, а просто как пример любви к Богу, к матери, друг к другу.
Я начала шить третью куклу, имя которой было уже определено: Вера. Лицо кукле рисовала соответственно имени: доброе, но серьёзное. Платье красивое, но не яркое. волосы густые, но собранные в косу. И сразу, посадив куклу рядом с сёстрами, поняла: да, это старшая, хоть по времени изготовления-рождения она и получилась у меня самой младшей, последней.
И сёстры-куклы Любушка и Наденька, и внучки-сестрички Дашуля и Настенька Веру в свою компанию сразу приняли и полюбили её.
– Бабушка, – по телефону сообщала мне Даша, – Вера, Надя и Люба сидят все вместе сейчас. Ждут, когда ты приедешь.
И я улыбалась, представляя себе, как Даша рассаживает своих воспитанниц и строгим педагогическим голосом учит их вести себя в детском саду так, чтобы ей за них не было стыдно. (Ага, про «педагогический голос», кстати, вспомнилось, как трёхлетняя Даша на улице кричала незнакомому семилетнему мальчишке: «Мальчик, нельзя по лужам ходить! Выйди из лужи!» Тут налицо явные задатки будущего воспитателя. Так она ведь и говорит всем давно, что собирается быть воспитателем детского сада. Впрочем, до этого ещё очень далеко – расстояние от детского сада до окончания университета).
Ну, вот и лето приближается. В моём кукольном царстве оживление: девочки скоро приедут!
И вот наступает день, когда в дом врываются весёлые голоса внучек. Приехали! Ура!
Первым делом, конечно, Даша выгружает из своего отпускного рюкзачка игрушки.
– Даша, ты куда их столько набрала? Ведь тут ещё с прошлого года остался ваш ящик с игрушками.
– Бабушка, я не одна ведь буду играть. И для Насти, и для Матвейки привезла. И ещё тут Вера, Надя и Люба со мной. Не могли же мы их дома оставить, мы же надолго приехали.
Из рюкзака появляются несколько заспанные куклы-путешественницы. Они, конечно, забыли уже, что родились здесь, в моей комнате, в кукольной мастерской. Но мы с Дашей им сейчас об этом напомним и со всеми обитателями на полках сестричек познакомим.
– Добро пожаловать! Здравствуйте, гости дорогие, сестрички любезные! – подражая интонации деревенской бабушки, говорю я куклам.
Они слышат. Они понимают. Здесь им рады. Три куклы, три сестрички-невелички, которые своими именами напоминают о мужественных христианках Вере, Надежде и Любови, о добрых качествах человеческого сердца - вере, надежде и любви.