Остановил меня не стыд, не слово, не закрытая дверь из дома ужасов. Рыбкой попыталась прыгнуть в окно, в сетях застряла.
- Рыба задом не плывет(с) - массировала себя туда-сюда.
- Через мою авоську ни одно насекомое не выплывет. - старушка - хозяйка выпутала.
- В ванной паук ядовитый.
- Попрыгунчика - младше младшего брата нашего держу для самомассажа гостей. Слышите?
- Хруст.
- Разминка суставов, голову на место ставит.
- Гулко.
- Последняя суставная сумка.
Аргус, до этого фыркающий в ванне, булькал на дне:
- Простите меня за всё - вылез побелевший.
Как-то дома я долго возлежала в ванне. Охлаждалась поперёк, с перекинутыми через край ногами болтала, дверь рассматривала.
Сверху, в вытяжке, спорили о Боге. Для меня Он бесплотная мысль. А если представить?
На рыжей деревянной поверхности двери проявился облик белого худощавого мужчины с усами и бородой (чисто Христос с бабулиной иконки).
- Чё ты белый? - пришёл первый на ум вопрос.
- Легче перекрашиваться - влетел ответ.
- Прости меня за всё. - потянулась к гладкому ровному потолку и тут же думала:
- Не забыть маску для лица сделать. Говорят, офигенная.
Повернулась к лику, а нём уже шлем-тазик для бритья:
- Хорошо бы не готовые мысли-авоськи влетали ко мне, а сыпались как клок той овцы.
Тут завалился на меня c занавесью карниз. Тишина. И град.
- Только прости!
- Прощаю. Пописял.