ГЛАВА 1
— Что ж ты раньше не выходила, Сончик? — прощебетала Лиза, как всегда излучая лучики радости. — Киснешь и киснешь дома. Леха сказал, откопал какую-то штуку интересную, будем духа вызывать.
— Настроения не было, — ответила Соня и нахмурилась: — Духа вызывать? Ты серьезно?
Соня и сегодня не очень горела желанием выходить из дому. Одиночество ведь затягивает. Ее и сейчас не очень-то интересовало, что там откопал Леха и что там за белиберда с вызовом духа. Пересилило желание увидеть старых друзей впервые за последние лет пять. Сколько она не гуляла с ними? Совсем отбилась от компании с учебой, ну и... «семейными обстоятельствами».
Когда она была маленькой и слышала эту фразу, та казалась казенной и сухой, ничего не значащей. В то же время, за ней могло таиться что угодно, а в случае Сони — ссоры с драками, слезы, проклятья и постоянное чувство тревоги.
Сейчас она шла с подругой, слушала ее щебет и потихоньку расцветала, как растение, которое перенесли с северной половины дома на южное окно.
Лиза тащила подругу за собой, солнце поджаривало бледные Сонькины плечи, а вокруг летал тополиный пух. Он лез в рот, в нос, от него хотелось чихать.
Соня, наверное, месяц из дому не выходила толком. В магазин и все. Читала книги, слушала музыку, иногда играла на гитаре. Подобная рутина жутко надоела, и представить сложно, что так будет продолжаться все каникулы. И ведь после того, как она поступит в универ, станет еще сложнее — в плане учебы, и Соня постепенно отдалится от друзей. Возможно, бросит общаться с ними совсем, вычеркнет из жизни и найдет новых.
Могла ли она представить такое несколько лет назад? Конечно, нет! Они всегда были не разлей вода с Лизой, ей всегда нравились шутки Лехи и Ромы, нравились и другие ребята. С ними она… жила. Так что же случилось потом? Почему дружба потихоньку умирает, неужели это и есть взросление?
Мама плакала весь месяц — после развода с папой. Иногда ела, иногда включала телевизор. Иногда лежала, глядя в потолок. На Сонины вопросы она не отвечала, так что та в конце концов перестала сотрясать воздух словами, повисавшими без ответа под потолком. Потом стали появляться бутылки: первая, вторая — и вот уже целая батарея их на балконе. Соня выкинула часть, но «армия» совсем скоро пополнилась новыми «солдатами».
Лиза пыталась расшевелить Соню, звала гулять, а та отказывалась. В конце концов подумала: почему же она ведет себя как мать? Ведь в точности копирует ее. Значит, надо развеяться хотя бы.
Саму Лизу воспитывала тетя. Соня не спрашивала, но догадывалась, что Лиза плохо помнит своих родителей — та как-то обмолвилась, что потеряла их в детстве. Она на эту тему не болтала особо, а расспрашивать и выпытывать было неудобно.
Когда Соня была еще маленькая, ее кота жестоко растерзал пес. Соня помнила, как плакала мама и как не пускала ее к тому месту, а она даже издали видела бордовое пятно в зеленой траве. В тот год стояло жаркое лето, вот как сейчас, тогда Соня познакомилась со смертью.
Она плакала по Тишке, а потом и вовсе закатила истерику, когда внезапно поняла, что ее мама тоже может умереть. Отец ее успокоил, мол, это будет еще нескоро, и произошедшее вроде бы забылось, но иногда тревога просыпалась в груди, точила Соню изнутри, как личинка-древоточец.
Вот поэтому Соня и не расспрашивала подругу о смерти родителей. Ей даже страшно было поднимать такую тему. Ведь если у Лизы нет мамы, то и Сонина внезапно может... умереть.
После развода отец один раз только и пришел. Он забрал вещи, что-то спросил у мамы, заглянул к Соне и выдал какую-то бессмыслицу, улыбнулся. Как будто двойник настоящего папы или скверно сделанный киборг. Ни объятий, не поцелуев, ни шуток. Ничего привычного.
— Ау, ты со мной? — Лиза щелкнула пальцами перед носом подружки. — Ты как с луны упала, Сончик.
— Я... Так что вы там затеяли-то? Кого вызывать?
— Сеанс спиритизма, — с загадочным видом произнесла Лиза. — Леха доску нашел, которой вызывают умерших. С буквами типа. А Рома выпросил у деда разрешение сидеть в подвале. Там места норм, почти весь хлам вынесли, теперь чилить можно.
— И часто вы такой фигней страдаете? — спросила Соня. Она догадалась по смыслу, что значит «чилить», все-таки не зря английский зубрила, но звучало слово по-дурацки.
— Вообще нет, это первый раз, — засмеялась Лиза. — Обычно веселимся по-всякому. Ну, сейчас жарко, лень-тюлень, вот мы и тусим в подвале. Там прохладно, ну а толпой где еще собираться? У всех хаты заняты постоянно, вот Ромчик и выбил подвал. У деда выпросил. Они с Рыжим и Цыганом убирали там все, диван притащили потом, я тоже помогала. — Лиза зевнула, ей в рот залетел пух, и она принялась отплевываться.
Лизка сухая, тоненькая даже. Передние зубы напоминали две подушечки жвачки. Раньше эти зубы еще сильнее выделялись на фоне остальных, и Лизу дразнили кроликом Багзом Банни или просто Кроликом. Сейчас она потихоньку превращалась во вполне симпатичную девчонку, и эта особенность даже придавала ей некой пикантности.
Шортики короткие, маечка рваная, венки тоненькие проглядывают сквозь бледную кожу. Белые волосы, растрепанные. В целом полная противоположность Сони. У той волосы темные и длинные. И фигурка поплотнее гораздо. Ну и, конечно, никаких тебе зубов как у кролика.
— И что, прямо покойников вызывать хотите? — спросила Соня. — И с кем из умерших ты хотела бы пообщаться?
На Лизину мордашку нашла тень. Девчонка облизнула губы и пожала плечами. Соня решила, что, конечно же, Лиза подумала о своих родителях. Однако Соня постеснялась озвучивать эту догадку, жалея, что задала такой вопрос. Лиза улыбнулась:
— Не знаю. Может, с Куртом Кобейном. Да, с кем-то из музыкантов, точно. Только я английский не знаю... Ты же шаришь? А то иначе как с Куртом общаться?!
Она рассмеялась и толкнула Соню в плечо:
— Что-то ты совсем кислая! — Лиза протянула руку-веточку и убрала с макушки Сони пушинку. А потом вдруг обхватила ее за шею и чмокнула в губы.
Соня тут же отпихнула подругу и ткнула кулаком, хихикая:
— Ты чего-о-о? Дурная, блин!
— Е-мое, да ты дурная сама, идешь как зомби. Улыбнись!
Соня провела тыльной стороной ладони по губам. В своей внешности Соня их любила больше всего. Сочные, полные, манящие. Она бы себе не призналась, но этот поцелуй пустил по ее телу электрический разряд, как будто разбудил по-настоящему. Вот заметила, как ветер гладит листву. Птичек увидела, летят в синем небе. Солнце блестит. Нет, лето — хорошая штука. Хватит киснуть!
— Сейчас решим, кого вызывать, — загадочно протянула Лиза и завыла. На этот раз уже обе девчонки расхохотались, и Соня теперь ничуть не жалела, что вырвалась из пыльной квартиры.
Об этом она еще успеет пожалеть потом.
***
Подвал дохнул прохладой и сыростью. Еще и застарелым потом завоняло, стоило чуть глубже войти. Странно, но почему-то этот запах Соню не спугнул, наоборот, привлек даже, хотя сама она не могла бы сказать, чем именно.
Соня вспомнила, как бывала здесь раньше. Они сюда залезали, когда совсем малые были, с фонариками. Пугали друг дружку, потом решил поиграть в прятки. При одном лишь воспоминании по спине Сони пробежали мурашки. Тогда ребята услышали это те жуткие звуки: плач ребенка и крик женщины. С годами Соня убедила себя, что это были крики дерущихся бездомных котов.
Да, в безопасной светлой квартире легко убедить себя в чем угодно. А вот здесь...
Соня облизала пересохшие губы.
Лиза взяла подругу за руку, повела. Девчонки хихикали, пару раз споткнувшись. Соня ударилась обо что-то плечом. А после глаза резанул тускловатый свет.
Горела лампочка, выхватывая из темноты щербатый потолок. В углу свалили хлам — пластиковые ящики из-под стеклотары и скомканная полиэтиленовая пленка. Соне она почему-то напомнила кокон гусеницы.
Два дивана, на которых тонули в полумраке фигуры. Затоптанный ковер на полу.
Сизый дым слоями висит. Соня закашлялась, глаза заслезились. В голове мелькнула тревога и возник резонный вопрос: зачем они сюда пришли и что тут может быть интересного? Ведь они почти все взрослые люди, не малыши. Так чего же они забыли в подвале?
Вместе с тем ее губы тронула улыбка. При таком освещении лицо Лизы потеряло часть взрослости, и теперь казалось, что подружке снова десять-одиннадцать лет. Тогда их не интересовали мальчики, тогда самой большой проблемой было выпросить у родителей денег на мороженное, чипсы или газировку.
— О, Лизок, — сказал Рома хриплым голосом, вставая с матраса. — Кого это ты привела?
— Сончика вытащила из скорлупы!
Краска тут же подступила к щекам Сони.
Лицо Ромы выплыло из тени. Он обнял Лизу, та с улыбкой чмокнула его в губы. Соня отвела взгляд и подумала: «Повзрослел-то как».
На страницу «Вконтакте» Рома не закидывал фоток себя любимого. В основном красивые виды с крыш на ночной город, кладбище электропоездов и прочие живописные местечки города, где можно побыть с собой наедине. Из недавних фото Соня запомнила татуировку — ее-то уж он выкладывал во всех ракурсах при любом удобном случае. Витиеватый черный дракон безусловно добавлял Роме крутости и брутальности.
Теплые карие глаза. Выступающие скулы. Щетина. Ведь не так давно Рома выглядел как мальчишка. А теперь вот целуется с Лизой, причем нисколько не стесняется никого.
Может, тут и нечего стесняться. Соня невольно представила себя на месте Лизы. В животе запорхали бабочки. Да уж, она бы точно смутилась и не смогла бы вести себя так же непринужденно.
— Привет, — сказала Соня.
— Привет! Давненько не виделись, а? — Рома протянул ладонь, и Соня пожала ее. Так странно, как будто не друг детства, а незнакомый парень.
— Сто лет, — сказал рыжий тип с веснушками, сидящий на диване. Впрочем, волосы его потускнели с годами — Соня помнила, как они прямо-таки сочились ярко-морковной краской, а теперь, да еще при таком освещении, они были цвета темной ржавчины. Парень повел сигаретой, и оранжевая точка проскользила в воздухе, как муха.
— Андрей, ты, что ли? — улыбнулась Соня.
— А то кто ж еще, — ответил Рыжий, улыбаясь.
— Блин, Рыжий, накурил ты здесь! — прикрикнул на него Леха. — Харе уже, а?
— Если тебе не нравится, вали домой, толстый, — ухмыльнулся Рыжий, скрипя пружинами дивана.
— Щас ты у меня сам домой свалишь. Что-то ты в последнее время вообще офигел.
— Ой, иди ты в задницу...
К Рыжему, успевшему возмужать и вытянуться, жалась девушка с капризно изогнутыми губами. Рыжего и Олю свела Лиза, они давние знакомые, но учится та уже в колледже, ушла из школы после девятого класса.
Он обнял девушку за плечи и поцеловал, потом добавил:
— Я не один курю здесь, между прочим.
— Рома обещал вентиляцию придумать, — протянула Оля, перехватывая у Рыжего сигарету и затягиваясь.
— Да-а... Обещал, — пожал Рома плечами. — Пока не придумал. Пойду дверь закрою, раз мы все собрались. Ну, и чтоб никто не мешал спиритизму, так сказать.
Леша в самом деле набрал массу. Он всегда был пухленьким, и теперь, сидя в кресле, знатно продавил его. Лицо круглое, живот, толстые ноги. Сколько он за свою жизнь стерпел насмешек! Единственной, кто никогда не шутил над его килограммами, была как раз Соня. И глядя на него, она почему-то испытывала стыд. Как будто она виновата в том, что стройная, а он с жирами. Так еще бывает, когда встречаешь инвалида — появляется чувство вины, внутри пульсирует комок и хочется поскорее отвернуться.
— Познакомься, это Оля. Девушка Андрея, — сказала Лиза.
Спутница Рыжего улыбнулась и протянула руку, всю покрытую глубокими царапинами:
— Оля.
— Соня, приятно познакомиться.
Оля перехватила взгляд Сони и объяснила:
— Да это меня кошка всю исцарапала...
Соня кивнула и продолжила изучать девушку Рыжего. На мгновение задумалась: что за шарик перекатывает на языке Оля? Потом дошло — пирсинг! Почему-то теперь Соня никак не могла отвести от шарика взгляд, хотя и понимала, что заглядывать в чужой рот не очень-то прилично.
Еще один старый знакомый парень протянул руку:
— Сколько лет, сколько зим! — Цыган улыбнулся, и белые зубы даже в таком освещении будто бы сверкнули. — Если приехала на коне, то присматривай за ним, а то ты понимаешь... И если нужны наркотики, то только скажи.
Соня хихикнула, хотя такой юмор ей никогда не нравился. Цыган всегда был странным. Собственно, он вроде как имел эти самые корни, бабушка у него была цыганка. Звали его на самом деле Гриша. И несмотря на то, что родители у него были русские, сам он имел типичную внешность представителей ромалы: темные волосы, смуглая кожа, карие глаза. И конечно, в детстве его часто дразнили цыганчой, в играх отводили самые нелюбимые ребятами роли, ну и обманывали его самого, как могли, так как он еще и на год младше остальных был.
— Вот ты балабол, — ухмыльнулся Рома, возвращаясь. — На нас с Цыганом недавно гопари полезли. Сначала деньги просили, потом прибодались из-за татухи: типа, ты знаешь, что дракон — тот же петух, только с большим гребнем? Царь всех петухов... Идиоты. Ну мы с ними и подрались. Их больше было, все пьяные...
— Я теперь с собой всегда нож ношу, — влез Цыган и продемонстрировал «бабочку». Отблески света мелькнули на лезвии и пропали, пальцы ловко поиграли с ножиком и сунули его в карман джинсовых шорт.
— О-о-о... Жесть, — протянула Соня. — А татуировку ты когда успел сделать?
— Да вот, пару недель назад сделал . — Рома протянул ей руку. На предплечье красовался дракон, который напомнил девушке эмблему из серии игр «Мортал комбат». Соня потыкала выпуклый рисунок пальчиком, погладила. Теперь ниже живота зародилось щекочущее тепло. Она подняла взгляд на Рому, заметила, как на нее глянула Лиза. А парень уже убрал руку: — Потом на свету покажу, здесь ни фига не видно.
— И тебе разрешили родители?
— Ха, разрешили, куда там! — воскликнула Лиза. — Это временная.
— Да привыкнут к этой и разрешат, — отмахнулся Рома. — Временная, ну да. Потом набью постоянную.
— Классно вы тут все обустроили, — сказала Соня. Ей тоже не нравился дым, и сперва в подвале ей дышалось тяжко, прямо грудь спирало. Но теперь она немного свыклась. Хотя все равно мысли о том, как вредно пассивное курение, не давали ей покоя. Нет, она не была неженкой, но тут прямо под потолком клубится дым. Глаза у Сони слезились, в горле пересохло совсем.
— Пить хочешь? — спросила Лиза, как будто подслушав мысли подруги.
— А есть?
Холодная минералка пошла в удовольствие. Вот только Соня до сих пор обильно потела, и вода будто сразу же, минуя желудок, вытекала из пор.
Рома подтащил матрас поближе к диванам. Когда на парня падал свет лампочки сверху, скулы выпирали еще сильнее, отчего он казался прямо-таки изможденным. Соня плюхнулась на матрас, отмахнувшись от мысли, что она сто процентов выпачкает шорты.
Рядом села Лиза, а Рома потянулся, зевая.
— А вас отсюда не гоняют? — спросила Соня.
— У нас договоренность с управдомом, — сказал Рома. — С моим дедом, хы. Типа, я тут за всем слежу, порядок поддерживаю и прочее.
При этих словах Лиза слегка переменилась в лице и потерла нос. Легкая улыбка пробежала по ее лицу, но девушка промолчала. Соне почему-то выражение лица подруги показалось странным. Впрочем, Лиза частенько вела себя странно, а иногда и вовсе казалось, что она не ровесница своим друзьям — с ее языка подчас слетали совершенно взрослые мысли.
— И твой дедушка разрешил тут устраивать тусовки? — спросила Соня.
— Ну... Пока сидим тихо и никто не жалуется — нормально. Если будет малейшая суета, то он отберет у меня ключи. И кстати, Андрей, ты и правда накурил тут. Если дед вдруг решит заглянуть сюда, то мы тебя покрывать не будем. Он и раньше тут частенько зависал бывало. Книжки читал сидел, отдыхал, в общем. Ну а потом спина, радикулит, и врач посоветовал ему прекратить такие посиделки.
— А если и зайдет — мы что, малолетки? — фыркнул Рыжий. — Никогда не заходил, кстати. Так что? Мы будем?.. Ну, вызывать.
— Так кого вы собрались вызывать? — спросила Соня.
— И как? — вторила ей Оля. — Можно Пиковую даму вообще.
— Нет, Пиковую даму доска вызвать не может, — сказал Леха и будто из воздуха извлек прямоугольный предмет. Потом шагнул под свет лампочки.
— А, доска, — протянула Оля, и глаза ее разгорелись любопытством.
Доска эта не представляла на вид ничего особенного. Фанера, покрытая лаком. Но она не выглядела новой, или искусственно состаренной. И производила впечатление, что она вполне способна открыть портал для нечисти. Соня не могла бы объяснить свои чувства, но при всем скептицизме, при всей уверенности в том, что духов и призраков не существует, ей вдруг стало не по себе.
На доске был выжжен весь русский алфавит, внизу под буквами — ряд цифр. Сверху в центре красовалась шестиконечная звезда, двумя углами вверх, по бокам от нее ухмылялось солнце и щурилась ехидная луна. Также на доске поблескивали слова «Да» и «Нет», а в самом низу — слово «Прощай».
Леха держал доску с видом рыбака, поймавшего огромного карпа. Плечи расправил, выпятил живот, сузил глаза и напустил на себя вид профессора, снисходительно поглядывающего на студентов. Он всегда знал больше остальных ребят, но иногда перебарщивал с лишней теорией. Добродушного толстяка ребята иногда называли «ходячим гуглом». Соня вспомнила, как в детстве он на спор перечислял называл все страны и их столицы и как утомлял ее перечислением всех названий и характеристик динозавров. Сейчас от Лехи, скорее всего, тоже следовало ожидать лекции по использованию спиритической доски. И только бы Леха не начал перечислять имена всех демонов или какие-либо исторические факты...
— Видали? — покрутил свое сокровище Леха. — Пиковую даму или всяких вымышленных персонажей вызывать нельзя. Нужно обращаться только к реально существовавшим людям.
— Ха-х, ты в самом деле веришь в эту байду? — усмехнулся Рыжий.
— Погоди, дай послушать, — осадил его Рома, но в его тоне явственно проскальзывали иронические нотки.
— Почему нельзя выдуманных вызывать? — спросила Оля, искоса глянув на Рому. Тот поднял руки, состроил гримасу и сделал вид, что сейчас вцепится в шею толстяка. Соня захихикала в кулак.
— Потому что прийти может кто угодно, — на полном серьезе продолжал вещать Леха. — Любой демон, который прикинется этим несуществующим персонажем. Ведь мы никак не сможем проверить, кто к нам пожаловал.
Соня хотела спросить, что мешает демону прийти и прикинуться умершим Пушкиным, например, ведь, наверное, все мертвецы подключены к общему информационному полю (это загадочное определение она слышала в одной из мистических передач, которую смотрела мама), но решила промолчать. Стены подвала будто проглатывали голоса, поглощали их.
— У тебя инструкция к ней есть? Откуда ты все это знаешь? — Рома поднял брови и скрестил руки на груди.
— Нет, просто я много изучал, — важно сказал Леха, окончательно переключившись в «режим профессора». — Нужно чтоб все было по правилам, безопасно. Вызывать, знаешь, легко. А вот потом обратно спровадить — сложнее. Доска должна сработать как портал. Кстати, это не новенькая хрень, купленная в супермаркете или магазине приколов. Нет, доска старинная, и, судя по вот этим пятнам, — Леха показал оборот доски, и там действительно можно было разглядеть темно-коричневые точки и чей-то отпечаток, — с помощью нее кого-то вызвали.
— Это что, кровь? — спросила Соня. — И нам тоже нужно будет колоть пальцы, чтоб вызывать кого-то?
— Фу, я не буду! — сказал Рыжий. — Нафиг надо, еще ВИЧ или гепатит подхвачу.
— Нет, — успокоил Леха, — это нужно только в крайних случаях.
Повисла тишина. Ребята переглядывались, а Леха сопел.
— В каких же? — уточнила Соня.
— Думаю, до этого не дойдет, так что не беспокойтесь. Но доска — настоящий проводник в Царство мертвых.
— Ага, и ты не купил ее на Станиславского, — вставил Рома.
Все засмеялись, так как «рынок» на Станиславского представлял собой типичную барахолку, где пропитые алкаши продавали ненужные вещи вроде разбитого неработающего фена, советских монет и ржавых коньков, ношеной одежды, париков и тому подобного хлама. Леха возмутился:
— Да блин, какая разница, где я ее купил! Главное, что выглядит она потрясно. Кое-где покоцанная, но это фигня.
— Кстати, я на том рынке раритетные пластинки находил, — сказал Цыган. — И марку купил за две сотни, а она на три косаря тянет. Так что я не стал бы его недооценивать.
— Так есть к ней инструкция? — уточнил допытывался Рома.
— У меня она вот тут, — ответил Леха и постучал по виску, и Рыжий закатил глаза. — С помощью доски «Уиджа» можно вызвать духов, призраков, ну и демонов еще... Нельзя вызывать тех, кто умер насильственной смертью, убийц или тех, кто как-то причастен к смерти... Ну, про вымышленных персонажей уже сказал, их тоже нельзя. Желательно не вызывать умерших родственников, с которыми при жизни вы были в плохих отношениях. А, и самоубийц нельзя. Потому что они бродят по земле, не в силах найти покой и пристанище не могут найти покой в загробном мире, они озлоблены и хотят занять чье-то место под солнцем. Место живого человека, конечно.
— Понятно, значит, мою бабушку лучше не будем вызывать, — сказал Рыжий. — А то она за сигареты надает по губам нам.
Ребята опять засмеялись, а Соня лишь растянула губы и посмотрела на Лизу. Та тоже улыбалась натянуто. Возможно, вспомнила про своих родителей, давно умерших.
Но Лиза молчала и не предлагала обратиться к своим умершим родственникам. Может, потому что они умерли насильственной смертью, а может, потому что она видела, что ее затея превращается в балаган, который осквернит их память.
Соню слегка передернуло. Опять пришли воспоминания: сумрак подвала, и как они играли в прятки игры в прятки. Нет, не в этой комнатке, в тот раз залезли в заколоченное окно с другой стороны — пацаны оторвали доски. Там было сыро, темно, вокруг змеились трубы...
Соне резко захотелось резко домой. Или хотя бы на воздух. Казалось, что стены подвала медленно съезжаются к центру, как в древнеегипетских ловушках. Но из-за сумрака этого никто не замечает. Однако стенки явно сближаются А стены продолжают сближаться, намереваясь сплющить ребят.
Во рту у Сони опять пересохло, в виске стала пульсировать появилась пульсирующая боль.
— Ну так что, и кого призовем-то? — сказал Леха.
— Может, просто обратимся к духам? — сказал Рома, отходя в дальний угол. Там он взял пластиковый ящик из-под стеклотары и, перевернув его вверх дном, поставил его между диваном и матрасом. — Ну, типа, если тут есть какая-то сущность, то покажись нам.
— Нет, так делать нельзя, — покачал головой Леха. Доску он водрузил на этот импровизированный столик, Рыжий и Оля подались вперед и склонились над ней. — И у нас должен быть круг, чтоб энергия распределилась равномерно.
Поймав на себе смеющиеся взгляды, Леха замахал руками:
— Настройтесь посерьезнее! Нас... Сколько нас?
— Семь человек, — подсказала Лиза.
— Вот... Значит, прикладываем пальцы к этой круглой фигне, называется она планшетка, ну вы поняли, она нам символы будет указывать. Делаем семь кругов. И смотрите, нужно повторять одну фразу... «Наш круг друзей един с тобой, заблудший дух, прерви покой». Запомнили?
— Нет, — сказал Цыган. — Давай-ка помедленнее. «Заблудший дух, а ну, постой, у нас тут движ — полный отстой»?
— Очень смешно, — скривился Леха.
Рыжий откровенно зевал, Оля листала ленту инстаграма.
— Привстаньте, — сказал Рома, и они вместе с Соней и Лизой пододвинули матрас поближе к ящику. Потом он принес из того же угла складные стулья и поставил по бокам. — Вот тут сяду я. А ты, Цыган, садись с другого бока ящика. Как раз будет что-то типа круга.
— А, и еще нужно очертить нас мелом. Для безопасности!
— Леха, ты задрал, — засмеялся Рыжий. — Что за бредятина-то... Может, свечки еще зажечь? И кровь девственницы достать?
— Следи за языком, тут дамы, — сказал Леха, и у Сони вспыхнули щеки, хотя она и засмеялась вместе со всеми.
— Кстати, я взяла. — Оля убрала мобильник в сумку и вытащила несколько плоских кругляшей — свечи в металлических подставках.
— О, так ты реально включилась в эту фигню, — пробормотал Рыжий. — Ну дела!
— Так интересно же, — Оля пожала плечами и передала свечи Леше. — Только поджигай ты.
— Так... Мел-то я найду, — сказал Рома и пошел в другой угол. Чем-то звякнул, выругался. Зашелестел пакетом, потом выплыл из сумрака. Лампочка под потолком как будто стала гореть ярче. — Вот, «Машенька» подойдет? Ну, мел же, какая разница.
— От тараканов, муравьев, демонов и других вредителей, — вставил Цыган, чем опять вызвал приступ нервного веселья.
— Подойдет, — деловито кивнул Леха и быстро очертил корявой линией диван, матрас, столик с доской и стулья. Соне показалось, что этой чертой они отделились не только от темноты, до которой не доставал свет лампы, но и от здравого смысла. Живот слегка скрутило.
— Воды можно еще? — сказала девушка и тут же получила бутылку. Соня напилась и поглядела на Лизу. Та подмигнула.
— Больше ничего не надо, Лех?
— Нет, — ответил Леха. — Никто больше не хочет пить, курить, писать или какать? Может, кто-то не хочет участвовать в ритуале? Потому что мы действительно обратимся к потустороннему миру, все-таки не Пьяного ежика вызывать. Если кто-то боится, то говорите сразу.
Повисла тишина. Если бы кто-то сказал, что это бред, или, там, захотел в самом деле выйти и подышать воздухом, то, скорее всего, ничего бы они не стали вызывать — так бы разрушилась атмосфера. Но ребята молчали, и Соня тоже не подала голоса. Рыжий и вовсе начал обжиматься с Олей.
Если бы они знали, к чему все это приведет, то никогда бы не заходили в подвал, никогда бы не собирались вокруг доски.
ГЛАВА 2
— Только давайте посерьезнее, — насупился Леха. Свечи горели и слегка потрескивали. Лампу Рома затушил, хотя и знал, что провод и выключатель лучше не трогать лишний раз, а то потом вообще света в подвале не будет.
— Да это фигня все, Леха. Развлекалово, не более. Все ж знают, что никаких призраков и прочей муры не существует. Или кого мы там вызывать будем?
— Ну, ты можешь считать как угодно, — пожал плечами Леха. — Ты ведь не видишь радиоволны? А они существуют. Да возьми и переместись лет на сто назад и покажи мобильник людям. Так они будут считать тебя волшебником каким-нибудь. Так же и тут, другой спектр волн, малоизученных, но все это существует, только мы не знаем почти ничего. И энергия, которая неизвестно куда девается после смерти человека, — она ведь не может просто раствориться и исчезнуть, верно? А если где-то убывает...
— Люди полетели в космос, изобрели мобильники и интернет, но духов и привидений так и не изучили. И ни одного доказательства не представили, что они есть в природе, — хмыкнул Рыжий. — Так что не гони, если б что-то такое существовало, давно уже нашли бы.
— Ладно, — оборвал его Рома. — Каждый все равно останется при своем мнении. Леха, скажи лучше, что нужно делать. Сели мы в защитный круг, что дальше?
— Я же говорю, приложите пальцы к планшетке.
Все покорно сделали это. Соня поглядывала на Рому, потом смотрела на свой ноготь. Затем встретилась взглядом с Олей, и та подмигнула.
— Теперь двигаем планшетку против часовой стрелки и произносим за мной хором: «Наш круг друзей един с тобой, заблудший дух, прерви покой».
Соня повторяла фразу вместе со всеми. Указатель с шуршанием описывал по доске круги, ребята семь раз повторили «заклинание», и, кажется, теперь пробрало не только Соню, но и остальных. Олю как минимум, да и Лизу. Она стала совсем бледная, и над верхней губой выступила цепочка мелких капелек.
— Дальше нужно настроиться. Продолжаем держаться за руки. Успокойтесь, прислушайтесь к тишине. Никаких смешков и посторонних звуков. — Голос у Лехи изменился, он как будто невольно подражал какому-нибудь заштатному экстрасенсу из передачи. Странно, но тон его возымел действие. Во всяком случае, желудок у Сони неприятно скрутился.
Затхлая влажность подвала забралась под одежду, кожа у Сони ощерилась мурашками. Когда Лиза взяла подругу за руку и переплела пальцы, ладонь почти сразу вспотела, и Соня подавила желание вырвать кисть и обтереть ее о матрас. Еще хуже дело обстояло с ладонью, которую зажимал Цыган.
Огоньки свечей колебались, тени дрожали на стенах и потолке, отчего возникло ощущение, что со зрением творится что-то непонятное. В том самом углу, к которому подходил за ящиками и мелом Рома, тень стала... плотнее. Может, она и раньше была такая же черная, но теперь чернота выглядела осязаемой и выпуклой. Живой даже.
Соня облизнула губы и опять услышала голос Лехи:
— Итак, если никто не против, начнем.
Леха положил на доску планшетку в форме капли с дырочкой. Соне она та слегка напомнила медиатор для гитары, и где-то она слышала, что так эту штучку тоже называют, а еще «тарелочкой». Она Соня опять кинула взгляд в угол. Тень вроде как шевельнулась, стоило отвести глаза.
«Нет-нет, обман зрения!»
— Теперь все должны коснуться планшетки пальцем левой руки к планшетке. Я буду пытаться вывести на контакт сущность, которая будет направлять указатель к правильной нужной букве.
Соня незаметно обтерла обе ладони о майку.
— А почему просто не кинуть планшетку? — скривился Рыжий. — Ведь если есть какая-то там «сущность», — он насмешливо выделил слово, — то она сама должна двигать, разве нет? Или усрется от тяжести?
— Может, ты не будешь мешать провести ритуал по правилам? Давайте попробуем связаться с тем, кто создал эту доску. Его зовут Элайджа Бонд, и он умер почти сто лет назад, в апреле тысяча девятьсот двадцать первого года.
— Нет, я же говорю, давай просто сначала обратимся к духам напрямую. Ну, типа, может, тут кто-то уже есть.
— Да, я читала, что так тоже можно, — сказала Лиза. — Ничего такого опасного вроде бы нет.
— Ладно, как скажете. В любом случае, кто бы к нам ни пришел, главное правильно закончить ритуал. Слово «Прощай» видите? Нужно сказать в конце духу, мол, «мы с тобой прощаемся, иди туда, откуда пришел». Если этого не сделать, он может остаться в нашем мире.
— Какая же это хренотень, боже, — покачал головой Рыжий. — Любое занятие будет интереснее вот этого!
Оля чмокнула его в щеку и взъерошила волосы, улыбаясь. Леха насупился:
— Если тебе неинтересно, то можешь валить.
— Почему я должен валить? Там жара на улице. Я тогда просто посижу.
— Андрей, ну давай по-нормальному, — протянула Оля. — Чего ты выделываешься?
— Нет, — ответил Леха. — Если он не хочет и не верит, то пусть уходит.
— Ладно, ребят, — сказала Соня. — Не будем ссориться из-за пустяка. Может, и правда, чем-нибудь другим займемся?
— А ты что, тоже боишься? — прищурился Леха.
— Я? Неа. Просто вы как дети малые в песочнице. Если вызывать, так давайте, чего тянуть кота за хвост. Ну? — Соня вытянула руку и приложила указательный палец к планшетке. На ногте-вишенке мелькнул отблеск свечи.
Леха улыбнулся краешком рта, Рома подмигнул Соне. Она вспомнила забавный день рождения у Лехи. Ему исполнилось десять лет, первый юбилей, и он пригласил их всех на вечеринку в стиле «Гарри Поттера». Гостям выдавались палочки, мантии, аниматоры устроили сам именинник нарядился Дамблдором и с важным видом поглаживал накладную бороду. Аниматоры устраивали конкурсы, но то и дело попадали впросак, потому что никто в компании не знал вселенную Роулинг лучше Лехи. Собственно, сам он нарядился Дамблдором и с важным видом поглаживал накладную бороду.
— Ой, кла-а-ассный маникюр, — протянула вдруг Оля. — Где наращивала и за сколько?
— Это мои, просто лаком покрыты, — ответила Соня. — Подруга одна делает, могу номер дать. Пятьсот рублей берет.
— Как кру-у-уто-о-о-о! Я тоже буквально неделю назад наращивала, девчонка делает одна, смотри! — Оля протянула под нос Соне веер пальцев, все ногти разного цвета.
— Блин, Оля, давайте вы потом ногти обсудите, — пробурчал Леха. — Начинаем!
Переругиваясь, ребята постепенно все-таки замолчали. Оля одернула Рыжего, Лиза взяла за пальцы Рому и легонько сжала. От Сони не ускользнул этот жест, и она подумала, что тоже хотела бы потрогать парня с такими же мощными предплечьями. Серьезных отношений у нее пока не было. Конечно, как всякой девушке, ей писали парни, с некоторыми она общалась. Но дальше пары свиданий дело не заходило.
— Ладно, теперь по планшетке, - продолжал Леха, снова входя в роль профессора. - Никто никуда толкать ее не должен, вы только обозначаете давление, чтоб вся энергия от наших аур скрестилась энергия наших аур соединилась и помогла тому, что к нам придет. Еще раз: сами мы ее никуда не двигаем.
На этот раз никаких шуток не последовало. Как будто ребята и впрямь поверили, может, на секунду-другую, что такое действительно возможно и планшетка будет перемещаться по доске сама.
Вот все семеро приложили к планшетке пальцы. Свечи потрескивали еще громче, и Соня невольно косилась на черные фитили. На всех уже собрался них успел образоваться нагар, а формочки заполнял теперь уже расплавленный воск.
Соня отвела взгляд от огонька, и в темноте подвала перед ней замерцало разноцветное пятно. Сейчас, по идее, не должна она была ощущать волнение и трепет, как перед чем-то серьезным. Это ведь дурацкое развлечение для детей, только во взрослой оболочке.
— Итак, — сказал Леха гулким голосом. — Есть ли здесь какие-то сущности? Мы призываем вас откликнуться и ответить на наши вопросы. Придите из Царства тьмы в наш мир! Вы слышите нас? Вы чувствуете нас? Так покажитесь, дайте знак!
Соне показалось, что это слишком просто и надуманно. Если бы каждый мог просто так вызвать демона или духа, просто сказав такие слова, пускай и при наличии доски для этого и нужна доска, то что случилось бы с миром? Еще К тому же, она слышала от мамы, что перед такого рода ритуалами нужно выдерживать пост, чтоб очистить «энергетические чакры» и собственный разум. Наверняка еще какие-то условия нужно выполнить. Это же не кино — вот, сели люди, начали вызывать, все сразу получилось, и пришел демон. Бред.
Уголки ее рта тронула улыбка. И чего она испугалась? Ясно ведь, что это понарошку все.
Однако у нее неприятно сжалось сердце все равно неприятно сжалось. Как будто на него что-то давило. Да и дышать в подвале опять стало тяжко, как будто словно легкие не могли принять воздух в полный объем как следует набрать воздух.
— Потусторонние сущности, вы здесь? — гудел Леха. — Взываем к вам, обитатели мира Теней...
Ничего. Только тишина кажется осязаемой, и темнота в углу как будто сгустилась еще сильнее. Соне казалось мерещилось, что там действительно кто-то стоит, — правда, только когда она смотрела на напрямую, а периферическим зрением, искоса.
— Я чувствую чье-то присутствие, — продолжал гудеть Леха. — Сейчас я прочту заклинание, и демон меня услышит.
— Так призрак, сущность или демон? — шепнул Рыжий и хохотнул. Оля толкнула его в бок локтем, Лиза и Соня переглянулись.
Леха не отреагировал, теперь он был полностью сосредоточен. Лицо его посерьезнело и вытянулось, глаза сузились и, казалось, не отражали пламя свечей, а горели диким внутренним огнем. Он ударил себя в грудь и вскричал:
— Эуфас Метахим, фругативи эт апеллави! Эуфас Метахим, фругативи эт апеллави! Эуфас Метахим, фругативи эт апеллави!
Соня вздрогнула и хотела было убрать палец с планшетки, но почувствовала, что не может этого сделать, несмотря на то, что очень хочется. Во рту пересохло, язычки свечей вновь заплясали так, будто бы их пытались задуть. Слова, произнесенные Лешей, показались ей чужеродными, но не придуманными выдуманными. Латынь, наверное. Соня была уверена, что выдрал он их на каком-нибудь сайте, и весь его вид, напыщенность, с которой он их произносил, — лишь дешевая игра на публику...
Леша опять разразился длинной тирадой на латыни, потом воскликнул:
— Если ты слышишь нас, то дай знать! Дай... — он не успел договорить, как планшетка сдвинулась к слову «Да».
Произошло это так резко, что трудно было сказать, подтолкнули ее чьи-то пальцы или же она скакнула по собственной воле. Ребята переглянулись. На всех лицах отчетливо проступал если не испуг, то удивление. И только Леха по-прежнему сохранял невозмутимость, как крупье в казино. Как Будто именно этого и ожидал. Теперь в его голосе проступала удовлетворенность:
— Отлично, мы тебя услышали. Мы поняли, что ты с нами, — сказал он. — Ответь нам, ты прибыл из низшего мира, среднего или высшего?
Откуда-то потянуло сквозняком. Холодный воздух погладил пальцы ног и стопы, пробираясь в сандалии. Полез и дальше по голеням, по бедрам, нисколько не стесняясь, погладил спину. На коже Сони выступили мурашки. Даже Рыжий перестал ухмыляться и выглядел озадаченным.
«Откуда мог идти холод? Как будто холодильник оставили открытым», — подумала Соня.
Вместе с тем, легче свободнее не дышалось. Легкие по-прежнему как будто противились этому воздуху, боялись отравиться, и не насыщались до конца.
В висках Сони пульсировала боль, во рту опять появилась неприятная сухость. Облизнув губы, она перевела взгляд на доску. Планшетка медленно поползла к букве «С», потом к «Р», и Леха сказал:
— Мы поняли тебя, поняли. Скажи, ответишь ли ты на несколько наших вопросов?
Планшетка скользнула к «Да», и Соне показалось, что нарисованные на доске солнце и луна переглядываются, ехидно ухмыляясь. Холод сгустился, стелясь по полу ковром. Как будто некто кто-то лил из баллона жидкий азот.
Как-то раз Соня была на таком шоу, держала в руках розу, которую облили из термоса этим веществом. Потом она разбила розу об стол, и та разлетелась ледяными крошками.
— Отлично, какие мы будем задавать вопросы, — сказал Рома. — Какие мы будем задавать вопросы? Про будущее можно? Или про что?
— Начнем с уточняющих, — сказал ответил Леха. — Итак, явившийся сюда, ты демон?
Планшетка сдвинулась и поползла к букве «Т», потом к «А», следом «К». Лиза следила и читала вслух.
Соне начало казаться в то время как Соне показалось, что она спит. Не может такое происходить на самом деле. Во сне ведь тоже всегда уверен в реальности происходящего и не понимаешь, что спишь.
Либо же ее разыгрывают. Лиза специально позвала, чтоб разыграть.
А зачем ей это?
— Т-а-к м-е-н-я н-а-з-ы... называли! — произнесла Лиза по слогам. — Он говорит, что так его называли.
— Его раньше называли демоном? — спросил Рыжий. Ухмылка уже вернулась на его лицо. — Так кто же он сейчас?
Планшетка опять задвигалась, на этот раз было всего три буквы: «ДУХ».
— Отлично, — сказал Цыган. — Надеюсь, это не аббревиатура. Ну, типа, знаете, Демонически Успешный Хрен или что-то вроде того.
Лиза зыркнула на него, и он смущенно пожал плечами.
— У меня уже рука затекла, — пожаловалась Оля. — Можно перерыв, или мы должны все время держать пальцы на планшетке?
— Никакого перерыва, — сказал Леха. — Терпи.
Оля потрясла кистью в воздухе, размяла руку и вернула пальцы на планшетку.
Соня уловила странный запах. Как будто бы опаливали сало... Вместе с тем, холод продолжал гулять по ногам и сгущался на манер киселя.
— Ты женского пола или мужского? — спросила Лиза. Леша зыркнул на нее вскинул на нее глаза, открыл рот, намереваясь что-то сказать, но тут планшетка скакнула так, что на ней остался только палец Сони и Ромы, остальные ребята не успели за ней.
Соня продолжала пребывать в растерянности, стены подвала стали расплываться, голова немного закружилась, но потом реальность вдруг очертилась, и девушка поняла: это происходит на самом деле.
Они кого-то вызвали.
Планшетка прошлась по букве «У», потом скользнула к «Ж», следом к «Е». Потом к «Н», помедлила, потом скакнула к «Е», потом к «З», «Н», «А», «Ю».
— Уже не знаю, — хрипло выдавил Рома. — Он... Ты не знаешь, кто ты — девушка или парень?
Планшетка скакнула к «Да».
— Он гермафродит, — хохотнул Рыжий. — Или гей. Или трансгендер. Сейчас это модно.
Тут свечи разом потухли. Оля взвизгнула, из горла Сони тоже рвался крик. Она сдержала его лишь усилием воли и вцепилась в Лизу.
— Все нормально, все нормально, — пробормотала та. — Здесь такое бывает, напряжение скачет или...
Раздался шелест, потом стук — железная дверь с силой захлопнулась.
Теперь уже вскрикнула не только Оля, но и Лиза с Соней.
— Блин, что за хренотень, — пробормотал Рома. — Там кто-то зашел, может быть? Дед, это ты?
— Ты закрывал дверь же? Закрывал? — спросил шепотом Цыган. — Когда девчонок впустил?
— Закрывал, — отозвался Рома. — Но у деда есть свои ключи. Алло, дед, харе пугать. Мы тут... — он будто поперхнулся, — посидеть решили, а ты...
Раздался свистящий звук, и холод змеями пополз, обвиваясь вокруг ног. Вместе с тем этим еще сильнее запахло горелым салом. Как-то раз Соня жарила колбасу на вилке, прямо над газовой конфоркой — малая была. Конечно, от мамы потом нагоняй получила. Вот такой же запах еще несколько дней витал тогда по кухне.
Тут вспыхнул свет. Показалось, лампочка горит ярче, чем прежде. Ребята щурились, глядя в сторону коридора, который вел в их комнату. Свет мигнул и погас, очертив на мгновение силуэт.
Соня моргнула, перевела взгляд на Лизу. Та сидела с выпученными глазами и приоткрытым ртом.
— Ты тоже... видела? — шепнула ей Соня.
— Видела... там кто-то был.
Сейчас уже никто, естественно, не держал пальцы на доске, и планшетка будто бы слегка дрожала, вибрировала от нетерпения. Хотя здесь Соня не была уверена наверняка, может, показалось, оттого что моргает лампочка.
Рома тем временем обогнул диван и, стиснув кулаки, направился к выходу.
— Эй, кто там? Несмешная шутка!
Голос его отразился от стен, и казалось, что эхо хочет раздразнить парня еще сильнее.
Все замерли в ожидании. Оля прижалась к Рыжему. Цыган покусывал щеку изнутри. Леха внешне выглядел спокойно и беспристрастно, и таким же тоном сказал:
— Давайте, садитесь обратно. Нам нужно продолжать ритуал.
— Пошел ты в задницу с ритуалом своим, — сказал Рыжий. — Сам двигает планшетку...
— Если мы не закончим, дух так и останется в нашем мире. А он должен вернуться обратно.
Леха сейчас походил на психа. Соня поняла, что он не притворяется, а действительно верит, что вызвал кого-то и в подвале находится некая сущность.
Сама же она как будто раздвоилась. Одна ее часть верила в то, что сеанс удался, вторая отрицала всякое существование нечистых сил.
Рома вернулся и сел рядом с Лизой на матрас.
— Никого. Дверь заперта.
— А в чем вопрос-то? Кого вы там увидели? — спросил Рыжий.
— За спиной у тебя мелькнула фигура. Точнее, что-то похожее на нее.
— Так спросите у духа, не он ли это был, — усмехнулся Рыжий.
Они все посмотрели на доску, Соня даже протянула руку, чтоб приложить палец к планшетке, но замерла.
— Кто-то еще сдвинул, — сказала Лиза. — Планшетка стояла внизу, а теперь она на «Да».
— Ну, зацепил доску кто-то, — сказал Рыжий. — Чего вы такие паникеры все? Или это ты сдвинул ее, дух?
Планшетка опять едва заметно завибрировала, но с места не сдвинулась. Это можно было принять за положительный ответ, так как она стояла на «Да». Ребята наблюдали за ней во все глаза, а по спине Сони, несмотря на холод подвала, тек пот.
— Вы тоже это видели?
— Хрень, — покачал головой Рыжий и, протянув руку, придавил планшетку пальцем. И тут же, вскрикнув, отдернул кисть, потряхивая ей в воздухе. — Твою мать! Ты меня током ударила...
— Извини... — протянула Оля.
Если бы не девчонки, он бы давно выскочил из подвала на свет, да и ушел куда подальше. Здесь он явственно ощущал что-то потустороннее — это помимо физического дискомфорта. Ему, как и Соне, не хватало воздуха, и боль сжимала голову обручем.
— Приложим пальцы и продолжим задавать вопросы, — сказал Леха. Он приложил палец к планшетке первым, как бы показывая, что бояться нечего. Следом руку протянул Рома, потом Лиза, Соня и Оля. Рыжий тоже подчинился, поджав губы. — Итак, дух, ты нас слышишь? Мы хотим задать вопрос о своем... будущем. Можно?
Леха выдержал паузу.
Соня не хотелось знать свое будущее. Мама говорила, что однажды с подругой ходила к гадалке, и та как раз сумела нагадать появление Сониного папы, беременность и что-то еще. «Фигню там какую-то», — отмахивалась мама. Только Сейчас Соня вдруг вспомнила мамин рассказ и подумала, что, может быть, гадалка предсказала и развод, и другие неприятности.
Холод сгустился. Соне казалось, что ее шею гладит дыхание морозильной камеры, и дверь вот-вот захлопнется.
Может быть, подвал как раз и превратился в такую камеру, из которой нет выхода?
Планшетка меж тем скользнула к «Да», что означало: призрак готов откровенничать.
— Что мы будем спрашивать? — подал голос Цыган. — Вообще, будущее лучше не знать.
— Я одну книгу читала, — сказала Лиза. — Там тоже ребята вот так с доской развлекались типа, и она им подсказала, где искать клад! Давайте лучше спросим, где и нам найти сокровища, чтоб разбогатеть.
— Давайте про ставки спросим, во, — поддакнул Рыжий.
— Точно! — нервно хохотнул Рома и, глянув на Лизу, спросил: — Как книга называлась-то?
— Не помню, — покачала Лиза головой. — Да ты и не знаешь все равно писателя. Так! Давайте...
Огоньки свечек вновь затрепетали. Соня облизнула губы. Чей-то чужой голос нашептывал, что теперь она и ребята стали с планшеткой единым целым и уже не смогут разорвать незримую связь, даже если уберут от нее пальцы. Соня даже завертела головой, на секунду поверив, что некто стоит позади и действительно шепчет ей на ухо. Естественно, сзади никого не оказалось.
— Итак, дух, на кого делать ставку, чтоб выиграть... — прогудел Леха. — Кто там играет, Рыжий?
— Ну сборные... Из того, что помню, ну, Германия с Беларусью, помню, играет и с Эстонией. Да там много всяких...
— Так, ну, может, дух подскажет... «А»... «З»... «А»... «Р»...
— Азар? Есть такой игрок, — перебил Рыжий.
Планшетка меж тем двигалась. Соня наблюдала за ней и не разделяла веселья ребят. По-прежнему грудь сдавливали невидимые обручи, по-прежнему ей хотелось увидеть солнечный свет, по-прежнему хотелось покинуть подвал.
— «Азарт — это плохо», — произнес Рома, когда указатель замер. — Какой разговорчивый дух. Давайте спросим что-то посерьезнее. Например, может ли дух сказать, когда кто-то из нас умрет, например?
— Не надо такое! — тут же заголосила Оля. — Такое нельзя спрашивать! И вообще, хватит. Надоело! Это все неправда. И я не хочу в этом участвовать.
— Теперь мы все связаны одной нитью, — прошептал Леха. — Теперь уже ты не можешь просто так взять и уйти, тогда связь разорвется. Не-е-ет, теперь связь разрывать нельзя. Тогда дух никуда не уйдет. Мы должны завершить сеанс!
— Да нет никакого духа! — выкрикнула Оля. — Андрей, пойдем отсюда! — Она вскочила, зацепив коленкой доску, и потянула Рыжего за руку, а тот как будто не торопился никуда.
— Мы уходим! — сверкнула Оля глазами. — Идем.
— Да чего ты кипятишься так?..
— Мне не нравится это. Мне... страшно!
— Так если духов не существует, чего ты боишься? — сказала Лиза. — Успокойся.
Вместо ответа Оля поспешила на выход.
Свечи вдруг разгорелись ярче, высветив неровности потолка, в которых Соня разглядела тень. Она опустила глаза, потом опять поглядела на потолок. Тень не исчезла, и источник ее определить Соне не удалось.
Тут свечи резко потухли, и в подвал хлынула тьма, как черная вода в трещину пробитого судна.