Арка I: беспамятство
Глава 1: Пробуждение
(!ВНИМАНИЕ! ПРИСУТСТВУЕТ ДОВОЛЬНО МЕРЗКАЯ СЦЕНА ГОМОСЕКСУАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА. АВТОР НЕ ПРОПОГАНДИРУЕТ И УЖ ТЕМ БОЛЕЕ НЕ ДИСКРЕДИТИРУЕТ ПОДОБНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, РОВНО КАК И ИНЦЕСТ, НА КОТОРЫЙ ПРОСКОЧИЛ НАМЕК)
Девушка проснулась из-за раската грома. Она была в каком-то заброшенном доме, который был в достаточно хорошем состоянии. Лежала она на устроенной на скорую руку лежанке возле небольшого костра, укрытая черным плащом. Все ее тело было обвито бинтами, словно змеями, бок болел, сгорая адским огнем. Старая ржавая дверь за спиной неприятно скрипнула, не успела даже девушка задать себе вопрос где она и как тут вообще оказалась.
— А, ты проснулась? — услышала она до боли знакомый голос.
Девушка обернулась. В дверях стоял тот, кого ей хотелось видеть меньше всего, однако неприязнь свою она понимала не до конца.
Это был юноша лет семнадцати с виду. Черное пятно волос было ему до плеч, прикрывая оранжевое пятно то ли майки, то ли футболки без рукавов, растянутой настолько, что она закрывала почти треть бедра, а из-под нее шли два темно-синих пятна "клёшей". Фоном для всего этого была смуглая кожа и выделявшиеся на ней две светлые точки — глаза.
Девушка попыталась отползти от него, внезапно подскочившего к ней, бросив злобный взгляд. Конечно, она попыталась послать его далеко и надолго, однако вселенная сыграла с девушкой злую шутку — языка в ее рту не было, и единственное что из него вышло — хрипы.
— Эй, ты чего? — спросил он, будто не понимая, чуть ближе подойдя. — Если ты про свой внешний вид, то я тебя уже в таком состоянии нашел, и ничего кроме перевязки не сделал. По крайней мере, не смог. Диалога у нас явно не выйдет из-за одной причины, но не надо так на меня реагировать хорошо? Я пытаюсь помочь, так что тебе лучше выйти на контакт, андастенд?
Сейчас она могла лучше разглядеть его лицо. Волосы, несколько волнистые, среди которых было видно пару белых прядок, были очень запутаны, хотя все еще были похожи на градуированное каре. Они обрамляли ромбовидное лицо, покрытое множественной плеядой шрамов: прямой на веке голубого глаза, переходивший на нос под углом в 15 градусов, а после, еще сильнее загибавшись, на щеку. Там он пересекался с кучкой шрамов, образовавших слово "mutter", на другой щеке у него была "улыбка Глазго" хотя точнее это было назвать ухмылкой, ведь был такой шрам только с одной стороны. Глаза с азиатским разрезом имели не просто голубой цвет, а цвет безоблачного летнего неба, на котором были вертикальные дыры, открывающие космос — зрачки. Со стороны шрама это было будто его продолжение. Над глазами лежали густые неширокие брови, а сами глаза, с отсутствующими ресницами, окружали почти по—змеиному узкий короткий нос, под которым были пухловатые губы. В отличие от губ, сам юноша оказался сухим, и даже будто имел небольшой недовес для своего роста, а он был не меньше чем на голову выше.
Девушке казалось, будто его она знает, теперь даже больше чем мгновение назад, Однако, что-то явно было не так, какие-то мелочи. На сердце была какая-то тоска и чувство будто ее предали. Этот человек предал, и кажется, не раз и не два. Перед глазами у нее промелькнула картина юноши, убитого странным образом - полностью пропали внутренние органы, а ребра были словно распустившийся цветок.
Девушка отстранилась еще сильнее, коснувшись рукой холодного пола. Он был для беспамятной как куча острых игл. Подул лёгкий ветерок со стороны окна, и тут "пленница" поняла, что значило "в таком внешнем виде" — на ней совсем не было одежды. Холод отдавался болью по телу, а "спаситель" вполне видел, что кожа, реагируя на это, чернела. Машинально она закрыла грудь руками, зажмурившись.
— Ой, да ну тебя! — сказал парень как-то даже обижено. — я туда и не смотрел!.. Ну, только раз, и то, когда проводил перевязку... Как я иначе это вообще мог сделать?
Тут что-то капнуло. На огонь. На девушку. На парня.
"Вот черт! И здесь тоже протекает?" — подумал юноша.
Долго думать, ему не дал вскрик боли. Спасенная им девушка начала отползать от источников воды, но тут же что помешало ей — руки, накинувшие на ее спину плащ-дементор, который недавно служил рыжей одеялом. Даже манера в которой они держались после этого была знакома. Вытянувшись вперед, они перекрещивались на ее шее чуть дальше локтей, позволяя кистям свисать, словно виноградным лозам
— Тебе лучше не пытаться его скинуть сейчас, хоть ты не хочешь помощи от меня, — произнес голос этого человека у уха.
Но как? Он же стоял перед ней? И до сих пор стоит. Она непонимающе переглянулась между ними.
— Удивлена? — произнес тот, что перед ней, проведя своей рукой в бархатной перчатке по щеке девушки. — Жаль, что это не надолго, хотелось бы чуть подольше поглядеть на твою родинку с этого ракурса, — вдруг он исчез.
— Кстати, меня зовут Сильвестр, но для тебя можно Силь. — вдруг шепнул второй ей на ухо.
Девушка тут же попыталась его оттолкнуть, даже несмотря на то, что он защитил ее тело от дождя. Она все еще считала его врагом. Силь, как это ни странно держать ее не стал и упал на спину, смеясь, словно злобный гений в тон раскатов грома.
— И как же мне называть такую строптивую? — спросил он, поднимаясь на ноги, пытаясь прекратить смеяться.
На левое плечо его капнуло две капли, оставляя за собой бледные дорожки среди смуглой кожи.
— Черт, тоналка потекла! — сказал Силь, проведя второй рукой по этому месту, замарав в ней черные как ночь перчатки.
Немая обратила внимание на эти самые перчатки. Они закрывали руки по самый локоть, а кисть имела форму уже не человеческую, но и не звериную. Парень убрал эту, скорее, лапу с плеча, открыв бледную, даже зеленоватую кожу с единственным темным пятном — родимым, похожим на символ Меркурия.
"Зачем ему скрывать свою кожу? Она слишком не похожа на человеческую?” — пронеслось в голове у девушки.
— Тебе лучше об этом не спрашивать, хорошо? — спросил юноша.
— Oh, Bruder Sil hat eine Freundin gefunden ... Du wirst mich jetzt verlassen, richtig?(Оу, братик Силь нашел себе девушку... Ты меня теперь бросишь, да?) — послышалась с потолка немецкая речь. — muss ich gehen? (Неужели мне придётся уйти?)
Сильвестр буквально подпрыгнул услышав этот голос. Все любопытство и эта насмешливость которые прекратились на момент, когда он обратил внимание на краску, не вернулись на его лицо. Они уступили место животному страху, заставившего его потянуться неуверенной дрожащей рукой за спину.
На нос беспамятной капнуло несколько алых капель, отчего менее больно не становилось. Она подняла глаза на источник капель, оторвавшись от наблюдения за страхом юноши. “но что его так напугало?” — только и мелькнуло в голове немой.
Зацепившись за люстру там висела вверх головой тонкая, как спичка, девушка в мокром от дождя, но все еще пышном маленьком черном платье, на каждом шве которого были белые кружева, почти неотличимые от кожи ключиц, шеи, плеч, лица. Ноги в “мартинсах” с высокой подошвой и широким каблуком цеплялись за провод шипами на лодыжке. Открытые колени отблескивали в лунном свете, как и леггинсы, которые по-хорошему должны быть под юбкой. Короткая стрижка девушки еле прикрывала уши, прилипнув к голове. Лицо у нее было таким же как у брата, с одним исключением — не было шрамов. В свисавших почти свободно руках был кинжал, имевший три закрученных волнистых лезвия, рукоять которого обернута была шелковой синей лентой с аккуратным бантом. Этот самый кинжал висел над самой макушкой соперницы и был готов капнуть следующую каплю прямо ей в глаз. Эта капля была не красной, а какой-то бурой.
На мгновение что-то блеснуло в воздухе, выбив кинжал из рук "сестры".Руки, если их еще можно было так называть, Силя находились уже обе перед его лицом, все тело находилось будто в боксерской стойке.
— В-вэгги... п-прояви немного уважения к рыженькой. — строго, но все еще боязно, сказал юноша. — И она мне никто, просто человек, которому нужно было немного помочь. — Затем он уже серьезно обратился к спасенной девушке. — Ёжик, ты сама до ближайшей больницы сможешь дойти? Нет, даже так... ты встать, чтобы идти, сможешь?
Было видно, что юноша храбрился при рыжей. "Ёжик", как ее обозвали, вопросительно моргнула.
— Ты с момента пробуждения только ползла, а я пока тебя осматривал, ничего не обнаружил, что могло бы помешать ходить. Ты просто не вставала, или у тебя какие-то проблемы?
Девушка с люстры спустилась, отпустив провод, зажатый между ногами, перевернувшись, как кошка на лапы, на ноги. Она поправила свое кружевное платье, проведя руками от маленькой груди до самой полы юбки, с которой капали красноватые капли. Вэгги сделала шаг к безымянной рыжей, еще один, второй третий... она шла будто хищная кошка, перекрещивая ноги и плавая из стороны в сторону. Наконец она села на корточки, осматривая с хищной улыбкой.
— Давай дружить! — вдруг сказала она милым голосочком.
Сказать, что Сильвестр был в шоке — ничего не сказать. Его состояние описать можно было лишь нецензурными эпитетами.
— Эмм... Ну... раз вы вроде ладите... Я пожалуй проверю обстановку. Копы обычно в это время патрулируют заброшенный район, и если нас найдут... —вдруг он опустил глаза вниз, — Черт! — юноша выпрыгнул в окно.
Послышался звук удаляющейся сирены.
Вэгги вдруг вернув себе хищную улыбку, спросила:
— Ничего не потеряла?.
Рыжая, естественно не поняла намека. Вэгги схватила ее за щеки. Из—за ряда острозаточенных клыков вдруг начал вылезать черный как уголь язык. Он был надет на другом, более тонком языке.
— Не твое? — спросила любительница черного, не убирая конструкт из языков обратно в рот.
Беспамятную от одного этого вида начало мутить, и она отползла подальше от сестры своего "спасителя".
— Фсмотри, он есе рабочий!
Из небольшого кармашка на юбке Вэгги достала сливу и, положив на язык, начала с открытым ртом перекатывать ее. При этом черная издавала странный звук, похожий то ли на "реро" то ли "лалалей" то ли вообще на брачный зов тюленя. Но долго язык не выдержал, и слива упала вся в слюнях и угольной крошке.
Вэгги резко оказалась у рыженькой и только она успела сообразить что происходит, их губы сомкнулись. Чужой язык шарил во рту без языка, и в него вливались литры чужой слюны с прахом, оставшимся от языка. Рыжая сомкнула зубы и толкнула готку от себя. Долго она это в себе держать не могла, и тут же выплюнула и язык, принадлежавший Вэгги, и ее же слюни на пол. Странно, но это была та же бурая субстанция. Все тело беспамятной тут же начало замерзать. Она не могла двигаться, но что-то в ее теле начало меняться. Им теперь будто не она управляла.
Оппонентка подняла откушеный язык, и, оказавшись на месте, орган речи тут же прирос на место.
— Мое имя — Элизабет Сильвэггия Фестер, — Вэги начала подобную речь, подняв подбородок рыжей ботинком. — И никто не смеет делить со мной внимание братика!
Из-зо рта рыжей вышел гортанный рык. Ее взгляд объяло зеленое пламя, тело будто распалялось, сопротивляясь холоду. Все стало как в тумане.
~ Хочешь же ей отдать должок? Знаю, хочешь! - прозвучал голос в голове.
Руки беспамятной начали сначала пошли в атаку, а потом уже и ноги пошли за Сильвэггией. Она начала гнаться за Вэгги. По крайней мере, ее тело. Окно. Асфальт. Поворот. Удар. Кинжал. Кровь. Зеленая кровь. Опять удар. Черный. Красный. Падение. Улыбка. Кинжал. Кровь. Язык. Улыбка. Трубы. Все было отрывками, однако когда рыжая пришла в себя, она уже лежала на полу в сыром полупрогнившем подвале. Сверху капали капли вновь начавшейся грозы. Даже кричать от боли не было сил. Ноги... Ноги не просто не слушались. Кости в них были просто раздроблены, сухожилия перерезаны, а мышцы превращены в фарш. Она еле переползла в чуть более закрытую от дождя часть подвала. Похоже, здесь окажется ее последнее пристанище, кем бы она ни была. Глаза закрывались сами собой, и все сильнее хотелось спать.
Вдруг черная фигура в белом возникла перед закрывающимися глазами, произнеся лишь одно:
— Эльвира?