ГЛАВА 2
Бар с пудингами. Красивые виды из окна. Синеглазый незнакомец.
Новое помещение отличалось от предыдущего. Цвет зеленой травы заменил цвет кофе с молоком. Потолки повыше. Столики, удобные стулья и широкая стойка у бара. Работники бара подавали всем присутствующим пудинги. Пудинги были разного размера, формы и цвета. Столики занимали небольшие группы людей. Тихий разговор струился над головами. Все излучали вежливость, внимание и радушие. Ноги мои несли меня мимо бара, мимо столиков. Это не моя реальность, это не мой мир. Фраза о двух тысячах лет сверлила мое сознание. Никто меня не останавливал, никто меня не тревожил. Ноги несли меня в большой коридор, который начинался после окончания зала цвета кофе с молоком. Коридор напомнил мне коридор купейного вагона, только гораздо больше. В коридоре доминировал цвет мореного дуба. Большие окна, удобные откидные сидения по обе стороны окна. Можно стоять у окна держась за поручни. Коридор купейного вагона, только гораздо больше. За окном красивый вид. Вечерело. Уходящее солнце окрасило все вокруг бархатом мягких контуров и создало длинные тени. Солнце было с другой стороны и не мешало наслаждаться красивыми видами. Бежали редкие посадки деревьев и поля пшеницы цвета золота. Налитые, немного склоненные к земле колосья, - скоро уборка. Легкая малозаметная дрожь нашего аппарата изменила рисунок, появилось торможение. Приближалась остановка. Огороды, небольшие хозяйственные постройки, одинокая лошадка пощипывает траву. Остановки не будет. Наша скорость уменьшилась до безопасного уровня. Небольшая группа весело приветствовала нас. Картина чужой жизни неспешно менялась перед моими глазами. Фраза о двух тысячах лет напомнила о себе, добавив новый вопрос о нашем аппарате. Как наш летающий аппарат оказался на рельсах? Рельсы, не рельсы. Это не моя реальность, это не мой мир.
На стенах коридора цвета мореного дуба отражались краски за окном. Зеленые цвета деревьев и желтые цвета пшеницы играли на стене напротив окна. Но почему напротив следующего окна играли синие цвета? Любопытство подняло меня с удобного кресла, и я оказался у поручней следующего окна. Да, - это не моя реальность. Да, - это не мой мир. Но рассудок ищет в любой ситуации здравый смысл. За окном красивый вид. Вечерело. Уходящее солнце окрасило все вокруг бархатом мягких контуров. Солнце было с другой стороны и не мешало наслаждаться красивыми видами. Бежали редкие, но очень большие волны цвета картин Айвазовского. Вдали просматривались контуры уходящего берега. Молчание моего отупевшего сознания нарушил мягкий баритон. На удобном откидном сидении с другой стороны большого окна сидел красивый, седовласый старик и смотрел на меня своими очень печальными глазами. Два красивых василька печально смотрели в мою сторону. Синеглазый молчал, но говорил. Губы его не двигались, но я отчетливо слышал мягкий баритон.
ГЛАВА 3
Синеглазый оказался моим дальним родственником. Воспоминания о колыбели нашей Цивилизации. Наша Цивилизация потеряла способность самостоятельно размножаться.
Синеглазый говорил медленно. Повторял некоторые фразы. Он, видимо, следил, как я его понимаю. Картинки за окнами разные, потому что это не окна, а экраны. И показывают они некую конструкцию из нашей памяти с учетом нашего настроения. А удивления наши от того, что мы еще не поели пудингов. Пудинги разного размера, формы и цвета. Но результат после пудингов один, - никаких вопросов и удивлений. Нас не накормили пудингами, - видимо про нас или забыли, или про нас у них другие планы.