Побег от полиции и встреча с прошлым
Макс
Конец апреля. До праздничного концерта оставалось совсем немного. Но очередная репетиция проходила весьма успешно, и это всех воодушевляло. Время было уже три часа, когда Иванкова объявила отбой.
- Может, прогуляться куда-нибудь сходим, - предложила Лера Шумилина, которая тоже была задействована в подготовке танца. – День такой солнечный, да и уроков на завтра неособо много задали.
Почти все ее поддержали. Для весны погода стояла по истине великолепная. Солнце светило ослепительно ярко, птицы за окном буйно и неуемно щебетали, а надоевший за зиму снег практически везде стаял. Хотелось на улицу.
Однако у Макса желания идти невесть куда всей толпой не пробудилось. Не сказать, что у него были какие-то грандиозные планы на сегодня. Но неспешная прогулка с Ольгой до дома, а потом зависание с ней же где-нибудь на солнышке во дворе на данный момент вполне его устраивали. Ольга на предложение Шумилиной тоже никак не среагировала. Так что Макс потихоньку начал собираться, чтобы также потихоньку улизнуть, пока остальные сгрудились у доски и обсуждали, куда бы направиться. Но не тут то было!
- Максик! Ты разве не с нами? – словно выстрел, звонко прозвучавший вопрос Варвары застал его у самой двери. Ольга шла следом.
Макс остановился и с досадой оглядел столпившихся ребят.
- Макс, ну, пожалуйста, не сбегай! – заныла Лера. – Сейчас ты смоешься, потом еще кто-нибудь. Так и не останется никого. Давайте уж все вместе!
Ребята согласно загудели. Макс взглянул на Ольгу. Та неуверенно пожала плечами.
- Ну, ладно! – с легким недовольством выдохнул он. А потом, когда внимание компании снова переключилось на выбор цели похода, тихо спросил у Ольги:
- Точно останешься?
И та кивнула в знак согласия. Хотя, идти ей, кажется, так же как и Максу не очень хотелось…
… Выбрали пресловутую центральную площадь города. Кто-то вспомнил, что там проходит бесплатная выставка молодых художников, работающих в каком-то там стиле. В каком именно Макс не запомнил, да и не пытался. Но яркую «мазню», как выразился Блеснов, смотреть было забавно, солнце светило очень весело и после долгой зимы непривычно и приятно грело, вокруг то и дело слышался гогот одноклассников, а рядом шла улыбающаяся Ольга. Настроение от равнодушного плавно перетекло в положительное и даже радужное. И когда кто-то из ребят предложил пошататься по старым улочкам города, Макс активно это предложение поддержал. А когда на спор решили закидывать камни в разбитое окно старого заброшенного каменного дома, расписанного граффити и, должно быть, служившего пристанищем для местных бомжей, Макс тут же оценил идею и объявил, что закинет больше всех. Бросали на время. Когда подошла очередь Макса, он с самого начала стал справляться с задачей весьма успешно, ловко и метко отправляя каждый камень в цель под радостное улюлюканье пацанов и девчонок. Однако когда его время приближалось к концу, послышался громкий звук свистка. Кто-то из ребят пихнул Макса под руку, и очередной его камень вырвался и полетел по неправильной траектории. Оглушительно зазвенело разбитое стекло соседнего окна. Макс на какое-то время растерялся, дизориентировавшись в происходящем, но тут почувствовал, что кто-то с силой тянет его за руку. Это была Ольга. Макс огляделся. Вся компания бросилась врассыпную. А по направлению к ним мчался полицейский и душераздирающе свистел. И Макс понял, что нужно делать ноги.
Они бежали долго, и Макс уже начал уставать. Ольга же, кажется, вообще, готова была рухнуть. Она еле поспевала за Максом, которому приходилось немного притормаживать, чтобы она могла нагнать его. Но оторваться им, кажется, все же удалось. Макс приостановился и прислушался. Полицейского свистка слышно больше не было. Все было тихо. Надо сказать, что им не повезло. Из всей кучи ребят полицейский решил погнаться именно за ними. Должно быть из-за разбитого окна, а может, потому что среагировали позже остальных, и стражу правопорядка представились наиболее доступной целью. Но как бы там ни было, от погони они все-таки отделались. Макс потянул уставшую Ольгу за руку на какую-то узкую улочку. Следы все же стоило запутать. Мало ли…
В течение получаса они плутали между домов старой постройки. Район был жилой, но немноголюдный. Макс определил примерное направление их маршрута, целью которого была автобусная остановка. Уже изрядно стемнело, и необходимо было добраться до дома. Ольга тревожно озиралась по сторонам. Макс решил подбодрить ее.
- Не переживай! Минут через пять выйдем к дороге. Уверен, мы правильно идем.
Но через мгновение Ольга вдруг встала, как вкопанная и уставилась на крайний подъезд дома, мимо которого они сейчас проходили.
- Что? – недоумевающе спросил Макс. – Думаешь, не туда идем? Я по карте смотрел, вроде, все правильно.
Но Ольга не отвечала. Она просто стояла и пялилась на обшарпанный и ровно ничем не примечательный подъезд старого пятиэтажного дома. А в глазах было необъяснимое волнение. Максу даже сделалось как-то не по себе от такого странного взгляда, и он одернул Ольгу за рукав пальто, чтобы привлечь ее внимание. И это помогло. Девочка повернула к нему свое полное тревоги лицо, а потом, неловким скорым движением вытащила блокнот и черкнула в нем:
«Я здесь жила».
Макс прочитал, недоумевающе похлопал глазами и уточнил:
- Когда?
«До детдома. С мамой и отчимом».
Но едва Макс успел дочитать прочитанное, как Ольга уже сделала шаг по направлению к оказавшемуся ей знакомым подъезду. Макс последовал за ней.
- Ты никогда не говорила мне, что случилось, - осторожно начал Макс. – Почему ты попала в детдом?
Спустя несколько долгих мгновений Ольга снова наклонилась над блокнотом.
«Мне сказали, что был пожар. И отчим, и мама погибли».
- В смысле, сказали? Тебя в это время дома не было?
«Была. Но я не помню ничего. Помню только, как из этого подъезда выбегала. И снег мокрый под ногами. Больше ничего».
Домофон на входной двери запиликал, и проход в подъезд открылся, выпуская наружу какого-то пожилого мужчину, должно быть, одного из жильцов. Ольга, не долго думая, метнулась к растворенной двери и прошмыгнула внутрь. Максим за ней. Большого желания шляться по чужим темным подъездам у него не было. Но во всем этом присутствовала какая-то интрига, поэтому останавливать Ольгу он не стал. А девочка встала на площадке первого этажа и задумалась, словно что-то припоминая.
- Этаж не помнишь?
Ольга какое-то время не реагировала, а потом кивнула в сторону лестницы и начала, не спеша и все вокруг оглядывая, подниматься наверх. Дом был пятиэтажный, и лифта в нем не было. Так что подниматься приходилось пешком. Да и судя по Ольгиной неуверенности, она, кажется, так пока точно и не вспомнила, на каком этаже жила. Но вот, миновав несколько лестничных пролетов, они остановились на площадке четвертого этажа. Ольга поозиралась по сторонам. Вдруг ее внимание привлек электрический щиток. Она подошла к нему и провела по металлической, окрашенной темно-голубым цветом поверхности рукой. На щитке была хорошо видимая вмятина, словно кто-то со всей силой ударил по ней кулаком. Макс внимательно наблюдал за девочкой. И когда она резко отдернула руку от щитка, будто ее ударило током, Макс от неожиданности даже вздрогнул.
- Что случилось?
Но Ольга не отвечала. Ее, вдруг начавший излучать панику взгляд, уперся в дверь по левую сторону коридора. Максу стало слышно дыхание девочки, неожиданно участившееся и сбивающееся.
- Оль, все в порядке?
Но она не реагировала. Ольга медленно направилась в сторону металлической коричневой двери, старой, изрядно обшарпанной, а местами почерневшей, то ли от грязи, то ли от копоти. Подойдя вплотную, она вдруг нажала на звонок. Раздался неприятный дребезжащий звон. Один… второй раз… А потом Ольга надавила на кнопку и не стала ее отпускать. Звон не прекращался, даже с внешней стороны раздражая своим отвратительным громким и въедливым верещанием.
- Оль, перестань! Там, может, и дома-то никого нет! – попытался урезонить ее Макс. Но Ольга продолжала звонить, как остервенелая. Ее рука точно приросла к кнопке звонка и при этом непонятно почему дрожала, словно ее били электрическим током. Макс начал не на шутку нервничать.
- Оль, прекрати! Пойдем уже!- он попробовал оттащить ее от двери, но она дернулась в сторону, не позволяя помешать ей.
И вдруг раздался металлический лязг. Дверь отпирали. У Макса даже руки похолодели. Сейчас на них всех собак спустят за такое настырное вторжение. Дверь открылась лишь чуть-чуть, охраняемая повешенной изнутри цепочкой. На пороге показалась старуха с растрепанными седыми волосами, в замусоленном халате.
- Чего надо?! Чего трезвонишь?! – заскрежетал ее на удивление звучный голос, перекрывая собой захлебывающиеся трели так и не отпущенного Ольгой звонка.
Макс совсем растерялся. Он понятия не имел, зачем они здесь, кого хотела увидеть за этой дверью Ольга и зачем она, вообще, позвонила сюда. Наконец, она убрала руку с кнопки и теперь стояла и смотрела на старуху. Бабка ее явно не признавала, хотя Макс и не был уверен, а могла ли она ее признать. В результате, осыпаемый красноречивыми проклятиями старухи и ее сетованиями на то, что шалаются здесь всякие, Макс кое-как извинился и оттащил уже не сопротивляющуюся Ольгу от двери. Дверь тут же захлопнулась, издав неприятный металлический грохот. А Ольга вдруг стала оседать, словно ее не держали ноги. Макс позволил ей опуститься на ступеньку лестницы, ведущей к межэтажной площадке. А Ольга вся сжалась, закрыла лицо ладонями и беззвучно зарыдала…
… Макс лежал на верхнем ярусе кровати. Это место, отведенное родителями, ему никогда не нравилось. Ему всегда нравилось спать снизу. Но старший брат не согласился меняться. Сейчас же, хоть низ и был в полном его распоряжении, он разместился здесь, чтобы никто из младших, всегда чересчур любопытных и надоедливых, не мог ему помешать. Он лежал и перечитывал Ольгин блокнот, вернее несколько его страниц. Читал, не отрываясь, не отводя глаз. Неужели такое, в самом деле, могло быть? Не верилось. Никак. Может, она что-то напутала, придумала под влиянием эмоций и сама поверила в это? Но что-то Максу подсказывало: то, что он читает – правда. Поэтому она ничего не помнила. Поэтому она перестала разговаривать.
«Вмятина на щитке. Ее отчим оставил, как-то спьяну ударив по нему кулаком. Я увидела ее и вдруг начала вспоминать».
«Он толкнул маму. Сильно. Она упала. Я хотела помочь ей. Но она не двигалась. И много крови было. Она ударилась обо что-то острое виском. И не дышала. Я стала кричать, что он убил ее. А он полез на меня. И стал душить».
Макс помнил, что после того, как Ольга написала это, она какое-то время просто сидела, уставившись в блокнот до боли напряженным взглядом, а потом перевернула страничку и продолжила:
«Не знаю как, но у меня в руках оказался кухонный нож, и я воткнула ему этот нож в живот. Я стояла у стены, а он схватил меня за шею. И я просто изо всех сил выбросила руку вперед. Его лицо поменялось. Глаза стали испуганные. И он стал отпускать меня. Медленно. Я даже не сразу поняла, что происходит. Только когда он упал навзничь весь в крови, до меня дошло, что я его убила. И еще помню, что страшно испугалась. Я выскочила на улицу прямо раздетая и побежала. Просто побежала, чтобы быть как можно дальше от всего этого».
«А потом меня подобрала «скорая». Кажется, я упала без сознания где-то на улице. Уже в больнице я узнала, что квартира, в которой мы жили с мамой и отчимом, сгорела».
Максим перечитывал написанное Ольгой снова и снова. И то, что он узнал сегодня, не укладывалось в голове. Блокнот у него остался случайно. После того, что она вспомнила о своем прошлом, ей было не по себе. И это мягко сказано. Сначала у нее началась истерика. И пока они сидели на чужой лестничной площадке, в доме, в котором когда-то жила Ольга, Макс всеми силами пытался успокоить ее. А когда она все же смогла взять себя в руки, то поведала вот эту историю, перечитанную Максом уже много раз. Макс проводил ее домой, сдал на руки Марии Владимировне, вкратце рассказав о случившемся, и отправился к себе. Блокнот же остался у него.
Его ощущения сейчас напоминали ему самому переплетенные разноцветные провода в большом кабеле. И путаница этих проводов приводила в замешательство. Он сочувствовал Ольге и теперь нисколько не удивлялся, что после такого, она просто все забыла и перестала разговаривать. Но одновременно он ощущал отвержение, неприятие того, что с близким ему человеком могло случиться подобное, и, что человек этот, хоть и непреднамеренно, убил другого человека. Его отношения с Ольгой и так были до предела запутанные, а теперь еще и это. В результате Максу стало жалко себя из-за того, что он так безнадежно заблудился в своих поступках, чувствах, желаниях, и из-за полного непонимания, что сейчас делать, и как вести себя дальше. В конце концов, он сунул злополучный блокнот под подушку, закрыл глаза и отключился прямо на своем нелюбимом верхнем ярусе кровати. Хотя это на данный момент было наименьшим из свалившихся на него зол.