Открываю глаза и осознаю себя. Живой, настоящий. Бодрствую. Но словно чего-то не хватает. Смотрю вглубь себя. Так и есть – внутри пустота. Одинокая и с израненными краями, словно сосуд, находившийся внутри, разбился. Осматриваюсь, но не вижу поблизости осколков. Что ж, значит, соберу их позже?
Первый осколок находится в кружке утреннего кофе, который я варю словно по привычке. У кружки сколот край, и я чувствую некоторую душевную связь с ней – она тоже потеряла часть себя, разве только не ищет ее. Осколок пахнет приятно и бодряще, но на вкус оказывается горьким и даже противным. Добавляю в кофе молоко и сахар. Становится более сносно – по крайней мере, можно его допить. Возвращаю осколок на место. Он прилипает к краям пустоты там, где, видимо, был до этого.
Второй осколок нахожу в ванной. Сперва думаю, что ночью разбилось зеркало, но, проведя осмотр, понимаю, что зеркало целое. Из целого на меня смотрит что-то сонное, растрепанное и неумытое. Я, что ли? Конечно я, больше здесь быть некому. Умываюсь, привожу в порядок волосы, и наблюдать за осколком становится приятнее. Подбираю и этот осколок.
Третий осколок в кармане куртки. Смятый билетик из транспорта – судя по номеру, счастливый. Думаю о том, что мне очень повезло на него попасть. Думаю о том, что человеку передо мной и человеку после меня повезло куда меньше. Значит, повезет в чем-то другом. Перекладываю билетик в нагрудный карман, и этот осколок оказывается там, где должен быть.
Следующий осколок – в замерзшем окне транспорта. Ледяные узоры холодные, но красивые. Мертвые, но, изображая растения, кажутся живыми. Касаюсь их ладонью и держу ее какое-то время. Когда убираю руку, она ожидаемо оказывается холодной. А узоры растаяли и потеряли форму. Неуловимо думаю о чем-то, пожимаю плечами и надеваю перчатку, чтобы согреть руку. Чувствую себя еще более целым.
На выходе из транспорта притормаживаю, чтобы помочь пожилой женщине спуститься со ступенек. Водитель остановился аккурат возле замерзшей лужи, я и сам поскользнулся и едва не упал. Женщина принимает помощь с опаской, ожидая подвох. Подвоха нет, и она, сухо кивнув, уходит. Ставлю еще один осколок на свое место.
Проработав до обеденного перерыва, нахожу шестой осколок. Коллега испекла булочки и решила ими со всеми поделиться. Она что-то весело рассказывает о том, что это ее первый раз в выпечке, и что, ей кажется, получилось недурно. Булочки действительно вкусные, пышные и пахнут так, словно только что из печки. В одной ловлю привкус чего-то соленого, но коллеге не сообщаю. Случайность – не закономерность, о таком можно и умолчать.
«Вы ошиблись номером,» - сообщаю позвонившему на рабочий телефон человеку. Какое-то время человек все еще пытается убедить меня, что дозвонился по нужному номеру, и даже пытается вести диалог, но вскоре сдается и еще раз уточняет, точно ли ошибся. Подтверждаю. Извинившись, человек кладет трубку. Выдыхаю, поняв, что нашел еще один осколок.
До конца рабочего дня час, и восьмой осколок вижу в ленте новостей, которую без особого интереса листаю уже минут десять. Происшествия – плохие и хорошие. Новости – оптимистичные и не слишком. Открытия – ведущие к прогрессу и разочаровывающие. За одну ночь и один день происходит невероятное количество вещей. Мир так огромен. На секунду задумался, смогу ли увидеть хотя бы половину этого огромного мира, за свою жизнь. Затем продолжаю листать ленту.
Девятый осколок приносит ещё один звонок, только теперь от друга. Спустя пару минут разговора ни о чем, он спрашивает, когда у меня выдастся свободный денек, чтобы посидеть, выпить и поболтать – работа и быт затянули так, что мы давно не виделись. Некоторое время думаю, но в итоге все же отвечаю, что сейчас не могу сказать. Обещаю перезвонить завтра, когда буду знать точнее.
Десятый осколок – в песне уличных музыкантов. Кажется, их совершенно не смущает холод на улице. Не осуждаю, понимая, что ситуации бывают разные. Понимаю, что играют что-то знакомое, даже останавливаюсь возле них, чтобы послушать и вспомнить. Не вспоминаю. И не спрашиваю. Молча кидаю немного мелочи в лежащий на земле футляр для инструмента. Музыканты коротко кивают мне, не отвлекаясь от работы.
Одиннадцатый – в книге, которую читаю, пока еду домой. Сюжет, герои, сама книга в руках навевают какую-то особую атмосферу, и я позволяю себе погрузиться в нее так, чтобы почувствовать себя частью событий, описанных там. Увлекся настолько, что едва не проехал свою остановку. Водитель не слишком рад тому, что приходится стоять и ждать, пока я достану оплату за проезд, но все равно ждет.
Во время ужина по привычке включаю новый фильм. Честно говоря, не припомню, откуда услышал о нем. Я люблю изучать то, что мне посоветовали коллеги, друзья, или невольно незнакомцы на улице, даже не знающие о том, что я их слышу. Особенно мне нравятся такие «советы» как раз от последних. Они обычно непредвзяты, без окончания «я уверен, что тебе понравится», которое так любят добавлять многие. Нахожу двенадцатый осколок и добавляю его к остальным.
Мельком отмечаю, что остался всего один.
Обнаруживаю его внутри себя, когда уже лежу в постели и думаю о прожитом дне. Еще одном прожитом дне, если быть точнее. Осколок дает о себе знать, кольнув сердце. Удивительно, что я не заметил его раньше. Стоило осмотреться утром получше. Сердце отзывается коротким болезненным ощущением – таким легким, что и не понять, физическое оно или больше эмоциональное. Мягко ставлю осколок на место. Осматриваю получившийся сосуд, который постепенно наполняется. Наполняется… чем?
Мыслями.
«Собрал все осколки».
«Теперь я целый».
Мысли переполняют сосуд и льются через край.
Кричу от боли внутри и разбиваюсь снова.