«Не судите по наружности, но судите судом праведным»
Иоанн 7,24
Фотографироваться на память с первой учительницей Евгенией Михайловной должны были в 12 часов дня. Фотограф задерживался, и ученики четвертого А терпеливо его поджидали. Разбившись на группки вполголоса обсуждали насущный вопрос, оставят ли их учиться в пятом классе в школе №7 или куда-то переведут. Спросить у учительницы боялись, такой строгой она у них была.
— Слышала я, - произнесла Таня Бредова,- что отдадут под пятые классы двухэтажную деревянную контору напротив монастыря. Ее уже и ремонтировать начали.
А кому-кому, а ей можно было верить, ведь ее мама дружила с училкой. Решили идти смотреть контору всем классом после фотографирования.
Наконец-то объявился запыхавшийся фотограф и сразу перешел к делу. Мальчишек определил в задний ряд, перед ними поставил три стула. На один из них, в серединке усадил Евгению Михайловну и принялся осматривать девочек.
—Вот ты, - он указал пальцем на Варю, - садись слева от учительницы.
—А, я не отличница, - произнесла Варя.
Фотограф рассмеялся:
—Для фотографии это не главное.
Варя, удостоенная такой чести, выпрямила спину, развернула плечи, слегка подняла подбородок и сдвинула брови. Справа от учительницы разместилась Галя Гурова, остальные девочки стали по бокам и сели на землю.
Вспышка и прощай учительница первая моя. Сорвались с места все сразу, как вспорхнувшая стайка воробьев, помчались смотреть «новую» школу. Варя набегу оглянулась и, увидев, что Евгения Михайловна смотрит им вслед, помахала ей рукой.
В городе Рославле на 1964 год катастрофически не хватало школ. Занятия обычно проходили в три смены, а ученики в некоторых начальных классах вынуждены были сидеть по трое за одной партой.
Вечером Ольга за ужином рассказывала мужу школьные новости. Она говорила о том, что Варю и все пятые классы школы №7 определили учиться в здании бывшей заготконторы; о том, что Лиза в 9 класс пойдет учиться в политехническую школу, бывшее здание банка. Возмущалась:
—Это же надо придумали какую-то политехническую школу! Целый год добавили, все десять лет учатся, а в этой школе одиннадцать придется обучаться. Будут из девочек портних делать, а из мальчишек шоферов. Собирают учеников со всего города, классы разгружают, теснота по школам несусветная.
—Оль, ну и чего ты расстраиваешься, шить научится, профессию получит. Как ты там любишь приговаривать: «Что умеешь, за спиной не носишь», - так, кажется? Знаешь только, что неприятно во всех этих пертурбациях? Это то, что детям Советского Союза не хватает школ, уж про детские сады и ясли вообще не говорю, а наше государство строит платину и гидроэлектростанцию Египту, металлургический комбинат - Индии, центр в Гане, оказывает помощь кому ни попадя. Все даром, все по-царски раздается. Социализм там построить Хрущев пытается, а свою страну до ручки довел. Выкинут нас оттуда при первом же попавшем случае. Поговорили, поговорили, да и успокоились. А, что тут сделаешь!? Выше головы не прыгнешь.
Летнее утро, прохлада, Рославль спит. Только Ольге не спится, Надя должна была со второй смены к часу ночи дома быть, а ее все нет.
Когда ждать больше уже не было сил, побежала она к автобусной остановке, чтобы ехать на льнозавод. Выяснив там, что смену свою сестра отработала, в тревоге метнулась к дому, в котором находила себе приют Надя в непогоду.
Известие оказалось не утешительным, хозяйка дома сообщила, что скорая помощь забрала Надю ночью с кровотечением. Ольга в великом волнении добралась до больницы и, не заходя в палату, разыскала Свету Никоноренкову, которая все также работала операционной медсестрой в отделении акушерства и гинекологии. От нее узнала, что сестра ее была изнасилована, что ей оказали помощь и, что в данный момент она разговаривает со следователем.
Она навещала сестру каждый день, как могла, утешала. Надя жаловалась на свою жизнь:
—Оль, ну почему я такая несчастливая уродилась!? И умом не удалась, и Андрей мой погиб в войну, и жилья у меня собственного нет, теперь еще этот бандит на моем пути встретился.
—Надя, не плачь! Несчастливая?! Так ведь это как посмотреть. Войну пережила, родни у тебя много, я у тебя есть, ты не одинока. Обидчика твоего найдут и накажут.
Действительно, нашли его очень быстро, не прошло и двух недель после данного происшествия. Завели дело, состоялась очная ставка, произвели следственный эксперимент на месте преступления, а продолжения все нет и нет. Вот, наконец, дождались, пришла повестка из отделения милиции. Надя с Ольгой отправились туда, надеясь, что им сообщат дату, когда насильник предстанет перед судом.
Каково же было их удивление, когда на крыльце они лицом к лицу столкнулись с ним, спокойно выходящим из здания, адрес которого был указан в повестке. Сестры в растерянности замерли на месте, а он бесстыдно улыбаясь им в глаза, враскачку прошел мимо. Ольга внутренне ощутила, что в деле сестры произошла какая-то чудовищная несправедливость, но подготовить ее к такому повороту событий, уже не было времени. Надю пригласили в кабинет. Ольга отдаленно слышала голоса за дверью, но вникнуть в смысл происходящего там не могла. Прошло некоторое время, и ей показалось, что сестра плачет. Она приложила ухо к двери, Надя плакала навзрыд. Ольга решительно вошла в кабинет. В комнате за столами сидели два мужчины. Один из них был следователь, который вел дело об изнасиловании, второй, по-видимому, был его коллега.
—Что здесь происходит? Надя, почему ты плачешь?
—Оля, он меня обвинил в клевете, - сквозь слезы произнесла она, - и заставляет снимать трусы. Говорит, что это надо для следственного эксперимента.
—Не плачь, - обратилась Ольга к сестре, а затем к следователю, - вы ведь уже проводили следственный эксперимент на месте преступления, не так ли?
—А, кто ты такая, чтобы меня допрашивать?! Твоя сестра оговорила уважаемого человека, члена партии, в то время как сама соблазнила его. Они вступили в интимные отношения по взаимной договоренности, так сказать, по любви. Так, что никакого состава преступления нет.
На лице следователя отражалась мерзопакостная улыбка. Улыбка эта вызвала непреодолимое отвращение в душе Ольги.
—По любви?! Нет состава преступления, – возмутилась она, - как только тебя земля носит?! Предчувствую, что дело вы закрыли. Ну, так вот, что я тебе напоследок пожелаю! Чтобы все женщины в твоем роду: сестры, дочери, внучки, и даже женщина, родившая тебя, вступали в интимные отношения только по любви. По такой любви, какую познала моя бедная сестра!
Следователь побледнел, улыбка сползла с его лица и превратилась в звериный оскал. Он грязно выругался, подбежал к Ольге. Замахнулся на нее сжатой в кулак рукой.
—Федоров, остановись! Ты, что с ума сошел, - напарник перехватил его руку.
—Бей, сильнее бей! Ты ведь теперь власть! Захочешь, ударишь; захочешь, обвинишь; захочешь, оправдаешь, - произнесла Ольга.
Она взяла Надю за руку и направилась к выходу. В кабинете стояла гробовая тишина. Молча сестры дошли до сквера имени Ленина и сели на скамейку. Надя опять принялась плакать. Ольга обняла ее за плечи, прислонила к себе:
—Не стоят они слез твоих, даже одной твоей слезинки не стоят, а ты уже целое море пролила, - проговаривала она, вытирая платком лицо сестры, а потом продолжила, - ну, ладно поплачь, может, полегчает.
Ольга грустно смотрела в направлении площади, посреди которой на постаменте возвышалась статуя вождя пролетариата с протянутой вперед рукой, по-видимому, указывающей народу направление в светлое коммунистическое будущее. Она тяжело вздохнула и произнесла:
—Вот что мы сейчас сделаем, поедем-ка мы с тобой в больницу, и я буду просить Свету, чтобы она поспособствовала выдаче справки, подтверждающий тот факт, что ты нуждаешься в легком труде. Она не откажет, я ведь ее судьбу устроила, мужа нашла. Потом поедем на твой завод. Попросим Галю, падчерицу Николая, она ведь секретарь у директора?! Пусть согласно этой справке, поможет перевестись тебе на такую работу, чтобы ты только в первую смену ходила. Уверена, она поможет, ведь и ее жизнь я устроила, и ей мужа нашла, да и не совсем чужая она нам! Нельзя теперь тебе ночью прежней дорогой ходить. Бандит этот, насильник твой наверняка в окно видел, в какое время ты ходила на работу и с работы. Умышленное было преступление совершено, а его оправдали. Безнаказанность он ощутил, и ничто теперь не помещает ему продолжить творить беззакония.
Все устроилось по задуманному, начала Надя работать уборщицей заводоуправления. Уходила на работу засветло и возвращалась также. И не знала она и не догадывалась, что в это же время Ольга вынашивала мечту в сердце своем, увидеть сестру свою счастливой. Пусть это будет лишь миг, лишь вспышка счастья, но она, Ольга увидит его в глазах своей сестры.
Лето катилось к закату, первая неделя августа на дворе. Сегодня Варя случайно подслушала как Лиза и Галька Голяковская обсуждают ночной поход за яблоками к деду Федуну. Дед этот проживал в доме, расположенном на двенадцати сотках земли, большую часть которой занимал сад. Сад был такой же старый, как и его хозяин. Он практически не плодоносил, но дед любил его. Когда инспектор по налогам на плодовые деревья приходил к нему с угрозами штрафа за неуплату долга, дед, завидев его в окно, изменял свою внешность. Высокий и прямой, он сгибался в три погибели, брал в руки палку, колдыбал навстречу ему чуть волоча ноги.
—Товарищ начальник, да разве это сад?! Одно название. Ни яблочка за последние годы я от него не видел, спилите вы его. Я бы и сам сделал это, да силы не те.
Деда, в конце концов, оставили в покое. Но в этом году сад решил, по-видимому, спеть свою последнюю лебединую песню. Корявые яблони с большим количеством сухих веток и съеденными гусеницами и тлей листьями, были усыпаны плодами. Яблоки сыпались и ложились цветным ковром на землю.
Вот в этот самый сад и собралась наведаться компания во главе с Галькой Голяковской. Надо заметить, что Лиза и Варя по приказу отца должны были возвращаться с улицы в одиннадцать часов вечера. Варя данное указание исполняла в точности, а Лиза, появившись дома к указанному времени, затем покидала его через окно. Нагулявшись с друзьями, возвращалась она далеко за полночь. Родители об этом даже не догадывались, а Варя надежно хранила ее тайну, обнимая свернутое ватное одеяло. Но сегодня Варя попросила сестру:
—Лиза, возьми меня с собой. Я на шубе стоять буду, мне очень хочется в вашей вылазке поучаствовать. Ведь я тебя ни разу не подвела.
—Ладно, только смотри, матери ни гу-гу.
Стоит Варя начеку, тихо, темно. Небо, как назло, облаками заволокло. Только доносится из сада иногда хруст сухих веток. Страшно одной стоять, принялась она прохаживаться вдоль забора, проверяя его крепость. Дернула одну штакетину, другую, открылся лаз, нырнула в него, пошла по саду, собирая яблоки в подол. Вдруг раздался голос:
—Полундра, бежим.
И посыпались любители ночных приключений с деревьев. Оживший вдруг сад, прошуршал и умолк в одно мгновение. Варя вжалась в ствол яблони, замерла, никого не было видно. Постояв некоторое время, она выбралась на улицу, напрасная была тревога.
Лиза бежала по дороге, наконец, заметила сестру, облегченно вздохнула:
—Где тебя носило, я уже не знала, что и думать! Еще и яблок набрала, а мы-то свои побросали. Пошли быстрей, а то если нас спохватятся дома…
Яблоки высыпали в куст смородины, замаскировали. Лиза открыла окно, подсадила сестру. Варю охватило тревожное предчувствие. Она быстро подбежала к печке, вскарабкалась на нее «по лестнице», взгромоздив табуретку на стул. Лиза завозилась у окна и была поймана на месте преступления.
—Ты во сколько должна быть дома, - раздался грозный голос отца,- ты знаешь, что уже три часа ночи? Все твое воспитание, мамочка, - упрекнул жену.
—Лиза, а Варя-то где, - взволнованно произнесла Ольга, не реагируя на его слова.
—Мам, я здесь, на печке сплю, - произнесла Варя, выглядывая из-за кожуха.
Иван расстёгивал ремень, дело принимало серьезный оборот. Лиза, дрожа как осиновый лист, наблюдала за действиями отца. Вдруг раздалась команда:
— Лиза, спасайся, беги вокруг печки.
И Лиза помчалась. За ней размахивая ремнем, бежал Иван, за ним бежала Ольга.
—Вот, я тебе покажу, как по ночам болтаться неизвестно где, - нагонял себе злость Иван.
— Ты, что с ума сошел, остынь, она же девочка, - увещевала его Ольга.
Варя, находясь на печи, как на наблюдательном пункте, тоже не безмолвствовала:
— Папка, не трогай Лизу! Лиза, поднаддай, сейчас догонит.
Лиза увеличивала скорость, отец отставал и не мог дотянуться до нее ремнем.
Сколько времени продолжался этот бег сказать трудно. Ярость утихла, Иван остановился и принялся заправлять ремень в брюки. Три пары женских глаз внимательно наблюдали за его действиями. Ольга, стоя напротив, скрестив руки на груди; Лиза, пристроившись у нее за спиной, выглядывала из-за плеча; Варя смотрела с печки, высунув голову над кожухом. Отец посмотрел на нее и погрозил указательным пальцем:
— Погоди, доберусь я до тебя корректировщица огня!
Затем Иван направился к кухне, видимо бег разбудил у него аппетит. Ольга молча указала Лизе на кровать. Лиза мгновенно стянула с себя платье и юркнула в постель, а Варя свернулась калачиком на холодной печке.
Спустя некоторое время, Ольга подошла к печке окликнула Варю. Затем протянула руки вверх, предлагая ей слезать. Варя отрицательно покачала головой.
—Слезай, буря миновала.
Варя прыгнула к матери в объятия, обвила ногами талию, руками шею, уткнулась носом в щеку. Так и донесла ее мать до кровати. Лиза лежала, отвернувшись лицом к стенке. Варя обхватила ее руку, лизнула в плечо.
—Что, пришла подлизываться?! Вечно из воды сухой выйдешь!
—Лиза, ну что тебе легче бы стало, если бы и я вокруг печки бегала?! А, кто бы тогда твой бег коррек-тировал, - вспомнила Варя произнесенное отцом незнакомое слово.
Лиза повернулась к ней, обняла за плечи и рассмеялась, представив сцену с бегом со стороны. К ней тут же присоединилась Варя. Время от времени она тихонечко повизгивала во время смеха, чем еще больше смешила Лизу.
Наконец дрема начала сводить веки, приближался миг засыпания. Последняя мысль промелькнула в уме:
—Какое это счастье иметь старшую сестру, и маму, и папку.
Раздалось мирное сопение женской половины дома, время от времени прерываемое храпом его хозяина. Спят себе и в ус не дуют, что в это самое время, американская авиация бомбит города Северного Вьетнама, а корабли 7-го флота поддерживают ее обстрелами с моря.
В процессе военных действий во Вьетнаме США применяли фугасные бомбы, напалм, фосфор, фрагментные бомбы. Вьетнамские селения сравнивались с землей, уничтожалось все, даже поля с посевами. Применялись ядохимикаты, которые делали земли Вьетнама непригодными для использования в сельском хозяйстве на многие – многие годы. Так наравне с военным геноцидом населения США применили и военный экоцид. Население страны, в основном женщины и дети, сгонялось в концентрационные лагеря, которые американцы стеснительно называли «деревнями новой жизни». Против гражданского населения устанавливали «зоны свободного огня», в пределах этой зоны уничтожалось все, что двигалось.
Бертран Рассел, британский общественный деятель, философ, математик в 1966 году выступит инициатором Трибунала для расследования военных преступлений США. В истории он останется известным, как «Трибунал Рассела по расследованию военных преступлений, совершенных во Вьетнаме».
«Из Вердикта первой сессии Трибунала от 10 мая 1967 года:
…Соединенные Штаты несут ответственность за применение силы и, как следствие, за преступление агрессии, за преступление против мира. США нарушили установленные положения международного права, закрепленные в Парижском Пакте и в Уставе ООН, а также установления Женевских соглашений о Вьетнаме 1954 года. Действия США подпадают под статью: Нюрнбергского трибунала и подлежат юрисдикции международного права.
Соединенные Штаты попрали фундаментальные права народа Вьетнама» и т. д, и т.п.
Трибунал состоялся, но он не имел международных полномочий, а, следовательно, и юридической силы. Война продолжалась, и закончить ее помог, конечно, не трибунал, а Советский Союз. Вьетнам выстоял, благодаря помощи СССР и Китая. Именно через территорию Китая поступала во Вьетнам советская военная техника, вооружение, грузы различного назначения. Все это доставлялось по железной дороге и морем. Прибыли в страну и советские воины, советники, инструкторы, зенитчики, артиллеристы, летчики, моряки, медики и представители других войск. Первыми были военнослужащие войск противовоздушной обороны.
Русские оказались хорошими учителями, а вьетнамцы - примерными учениками. Доказательством тому может служить такой эпизод. Вьетнамцы сбили американский самолет и взяли в плен летчика, который просил показать русского, сразившего его машину. Ну, никак он не хотел верить, что сбил его вьетнамец: «Не верю, чувствую, тут русским духом пахнет», - твердил он одно и то же. Образованный был летчик, Пушкина читал.
Советские военнослужащие сменялись, одни уезжали, другие приезжали, вьетнамцы провожали их всегда со слезами на глазах, называя «линсо». Что означает советский. И как было не испытывать чувство благодарности к народу, готовому к самопожертвованию ради спасения жизни вьетнамского ребенка. Маленькая девочка копошилась возле солдат и лопаткой выкопала «шарик», разрывную бомбу. Сержант, находившийся в этот момент рядом, не раздумывая упал на бомбу, накрыл ее своей жизнью. Не присвоили ему звания героя Советского Союза, не помнят его имени соотечественники, но, спасенная им девочка, наверняка рассказывает своим внукам о русском солдате, которому обязаны они своей жизнью. Подобные события рождали стихи неизвестных советских поэтов вьетнамского фронта, солдат и офицеров.
Ведь все мы знаем — в нашем мире
Идет суровый трудный бой,
И там, где мы не отступились,
Где не согнулись, не сломились,
Счастливо будет жить другой.
В военном противостоянии СССР и США в этой войне победили советские воины. Воины, которые сражались не за деньги. Их им платили так мало, что невозможно было на них купить даже мотоцикл после возвращения «из командировки» во Вьетнаме. В то время как американские военнослужащие получали очень большие выплаты (из допроса пленного летчика).
В итоге данного противостояния в 1976 году объединились Северный и Южный Вьетнам в единое государство - Социалистическую Республику Вьетнам.
Еще долго после этой войны, каждый год к Большому театру в Москве буду спешить на встречу воины-вьетнамцы. Те, у кого в сердце осталась страна с яркими красками, зелеными и голубыми, влажная и жаркая, со стрекотом цикад и криком обезьян в ночи. Страна, где несли они тяжелую службу под разрывами реактивных снарядов ради победы вьетнамского народа.
Варя 5 августа проснулась поздно, когда солнце поднялось уже довольно высоко, проснулась по «будильнику». Это Ольга, стараясь разбудить свою заспавшуюся дочку, тарахтела посудой на кухне. Варя еще немного подремала, потянулась, послушала пенье птиц через открытое возле кровати окно. Она поджидала, когда мама придет посмотреть на результат своей побудки. Ольга заглянула в комнату и встретилась взглядом с Варей. Они понимающе улыбнулись друг другу:
— «Встаю, встаю, будильник сработал».
Варя ела завтрак, а Ольга сидела напротив ее, подперев щеку рукой:
—Варь, а тебя ведь на печке вчера не было?! Где вы ночью бродили?
—Мам, а ты как бы хотела, чтобы я там была или не была?
—Ну, лиса ты, Патрикеевна, - рассмеялась Ольга.
Варя выложила ей все как на духу. И про сад, и про яблоки, ничего не утаила, даже место, где были сокрыты улики. Знала, что мать найдет правильные слова и объяснения ее поступкам. Потому как обладала Ольга удивительным свойством, умением расположить человека к откровению. Она знала всех учеников из классов своих дочерей по именам, знала, кто из них, что говорил и делал на уроке в каждый школьный день. Она присутствовала в жизни своих детей так, как будто была их подругой. Удавалось ей это конечно в первую очередь потому, что она была домохозяйкой и имела время проводить их в школу и встретить, поговорить в спокойной обстановке за обеденным столом, и как бы невзначай, дать вовремя совет.
—Варя, у нас ведь свои яблони есть! Белый налив и Штрифель, они уродили в этом году добре, к Яблочному Спасу постарались, ешь - не хочу. Чего вас к деду понесло?!
—Мам, как ты не понимаешь, мы ведь не за яблоками ходили, а за впечатлениями. Это так волнует сердце, оно сначала бьется как сумасшедшее от страха, а потом, раз и отошло.
—Ну, во-первых это воровство; во-вторых, а если бы вы деда напугали и, он умер от страха.
—Ну, мам, ты даешь! Яблоки эти на земле лежат, сгнивают, их никто не собирает. И Федун сам кого хочешь, напугает до смерти. А, что, Лиза тебе уж, небось, все рассказала за завтраком?!
Ольга, не отвечая на вопрос о Лизе, произнесла:
—Яблоки ворованные собрать, деду понесем, я сама с ним объяснюсь. Ты за забором постоишь. И заодно предупрежу его, чтобы он, если что, не пугался
и в сад ночью лишний раз не выходил. А вы больше в таких походах не участвуйте. Обещаешь?
—Да, я и сама больше ни ногой, такого там натерпелась.
Ольга невзначай включила радиоприемник, диктор говорил о бомбардировках Вьетнама американцами.
—Опять война, опять страдания людские. Никак мир на Земле не устоится, - горестно произнесла она.
—Мам, но должен же прийти конец всем войнам! Я сейчас книгу читаю «Туманность Андромеды», о будущей жизни. Придет такое время, когда все люди будут иметь общий алфавит, общее хозяйство, все будет механизировано. Хочешь на земле работать, пожалуйста; хочешь рисовать, рисуй себе на здоровье; выбирай любую работу, какая тебе по душе. Пустыни осушат, климат создадут благоприятный; в космосе встретят братьев по разуму; ни богатых тебе, ни бедных, все равны. Про войны забудут, все бомбы переработают на пользу обществу. Два солнца на орбиту выведут, много чего такого понаделают. Наступит всеобщий коммунизм.
Варя помолчала, потом вздохнула:
—Правда, это фантастика.
—Мне отец мой, твой дед Киприян, рассказывал, что после потопа люди говорили на одном языке и на одном наречии. Когда же их стало много, двинулись они на восток и на своем пути встретили огромную равнину. Сговорились, что прежде, чем начать расселяться дальше по земле, построить огромный город и Вавилонскую башню до небес. Они изобрели очень прочный материал, в надежде, что благодаря ему создадут себе памятник на века. Это были умные, гордые, самолюбивые люди. Зачем они такие Богу?! Он их праотца Ноя от потопа спас с одной лишь целью, чтобы учились они любить друг друга и Его, Творца. Заповеди для этого дал, а они решили себя прославить. И тогда смешал Господь все языки и рассеял их по земле, и не до башни им уже было. Но с тех пор разделенные по языкам воюют они, и нет им мира на планете. За разговором не заметили, как к дому деда Федуна подошли.
—Стой на улице, а я к деду в дом пойду, яблоки верну.
Прошло буквально несколько минут, как показалась Ольга в сопровождении хозяина сада. Дед не только обратно яблоки не взял, но еще на ходу умудрялся пополнять ими корзинку, вынимая из карманов пиджака:
—Возьми эти яблоки себе, да по дороге приглашай всех встречных в мой сад. Видишь, как он в этом году расщедрился. Пусть все приходят, всех угощу! Куда мне их девать, у меня и зубов-то нет, чтобы их есть. А детей не ругай, я и сам по молодости озоровать любил.
Попрощались с дедом.
—Ладно, пойдем к Медведям, им яблоки отдадим. Они свой старый сад зимой на дрова спилили, - произнесла Ольга, обращаясь к Варе.
Семья Медведевых проживала в маленьком довоенном домике у колодца, соседствуя с дедом Тони, Тимофеем. Вся крыша его была в заплатках, которыми спасала она живущих под ней от протеков. Спустя двадцать лет после окончания Отечественной войны они все еще жили с печкой буржуйкой, труба от которой маячила в форточке. Ольга постучала в окно.
Из двери показалась пожилая женщина. Это была Ефремовна. Сын ее, Иван когда-то работал в артели лудильщиков, но участники ее старели и отходили от дел. Да и сама профессия эта уже не была так востребована как раньше. Пытался найти Иван себя в другом деле, да безуспешно. Тогда он начал принимать заказы на дому, кому чайник запаяет, кому кастрюлю, а то и заказ на изготовления ведра для подъема воды из колодца выполнит. Учитывая его доходы и заработок жены, могли бы они жить не хуже других, если бы не порочная страсть его – пьянство. Страсть эта с годами усугубилась. И к данному моменту времени был он уже пьяницей со стажем, впадал в длительные запои. Жена его, произведя на свет Божий троих детей, не найдя сил противостоять пагубной привычке мужа, не нашла ничего лучшего как присоединиться к нему. Вот так и сложилось, что забота о содержании семьи легла на плечи Ефремовны. Она трудилась в огороде с ранней весны до поздней осени, собирала щавель в поле, ягоды и грибы в лесу и продавала на базаре плоды своего труда. Отнимала у сына деньги, которые он не успевал пропить, после получения расчета за работу; готовила, стирала, в общем, крутилась как белка в колесе, стараясь прокормить их большую семью.
Ефремовна вопросительно взглянула на Ольгу:
—Вот, дед Федун вам яблоки к Спасу передал. Да, велел всех желающим приглашать в сад, мол, урожай у него пропадает.
Старушка засуетилась, спешно пересыпала яблоки из корзины в ведро, стоявшее тут же, возле стены дома. Взяла мешок и тачку, поспешила к дому деда Федуна, напрочь забыв о наблюдающих за ней людях.
— Избави Бог от такой старости, - произнесла Ольга, глядя ей в след.
Дома их поджидала Лиза:
— Куда это вы ходили с корзиной?
— А ты не догадываешься, - сердито спросила Ольга.
Лиза осуждающе посмотрела на сестру:
— Что, уже все разболтала? А сказала ли ты, кто эти яблоки домой притащил? Я, заметь, ни одного яблочка не взяла из сада.
Затем, обратилась к Ольге:
— А ты, мамочка, конечно, ходила яблоки возвращать и прощения вместо нее просить?! Ты ей все позволяешь, всегда оправдываешь! Варьку ты любишь больше, чем меня, - обида сквозила в ее голосе,- вспомни, когда я маленькая была, и мы гостили у деда в деревне, я принесла чужую куклу поиграть! Вспомни, что ты сделала?! Ты взяла хворостину, дала мне эту куклу в руки и гнала меня по всей деревне, повторяя каждому встречному: «Воровку гоню».
Ольга всплеснула руками:
— Так эта кукла была не первая игрушка, которую ты стащила. Я уж не знала, что с тобой делать. А люблю я вас одинаково, напрасно ты так говоришь.
Она помолчала в раздумье. Потом подняв перед собой ладонь с двумя разжатыми пальцами, обратилась к Лизе:
— Если бы меня просили сделать выбор, какой из этих двух пальцев отрубить, как думаешь, какой бы я выбрала?
Лиза с удивлением смотрела на мать:
— Как же тут выберешь?! Какой не возьми, каждый одинаково жалко.
— Вот, - произнесла Ольга,- так и вы мне в одинаковой степени дороги. Как могу я любить кого-то больше или меньше! Но ты ведь старшая и ума у тебя должно быть больше.
Весь август продавала Ефремовна на рынке яблоки из сада деда Федуна. Вечером перед 1 сентября наведалась она к Ольге.
— Пришла поблагодарить тебя. Я, ведь за деньги, вырученные от продажи яблок, внукам справила школьную форму, новенькую. Вот возьми девочкам своим от меня подарок к началу учебного года, - старушка подала ей два искусно связанных белых воротничка.
— Ой, спасибо, какая красота! А у меня ведь есть нитки для вязания крючком, я когда-то Нади покупала их, не пригодились. Лежат без дела, забросила она это увлечение. Возьмите, может вам сгодятся.
Ефремовна сначала отнекивалась, потом взяла, прижала к груди коробку с нитками:
— Пожалуй, за ночь я Алле своей фартук свяжу.
Алла, старшая из детей Ивана Медведева должна была идти в 10 класс в этом году. Она пришила к новому школьному платью связанные бабушкой воротничок и манжеты, вплела в косы белые атласные ленты и, исполнив заключительный аккорд этой симфонии, надела небывалой красоты фартук. Душа ее пела от восторга, глядя в старое мутное зеркало.
Бабушка, провожая внуков своих в школу, вручила перед выходом каждому букет из красных георгинов. Она долго смотрела им в след, радуясь в душе тому, что одеты они ничуть не хуже других детей их края.
Но не прошло и двух недель от этого счастливого дня, как разразилась катастрофа. Иван продал платье своей дочери вместе с фартуком, а вырученные за него деньги пропил с женой. Алла школу бросила. И с большим трудом удалось Ефремовне пристроить ее ученицей продавца в промтоварный магазин.
— Ничего, Алл, ничего! Скоро тебе восемнадцать лет исполнится, переведут тебя в продавцы, деньги какие никакие зарабатывать начнешь. А в следующем году в вечернюю школу пойдешь и закончишь десятый класс, - утешала она внучку свою.
Но планам этим не дано было свершиться. Иван в пьяном угаре напал на мать свою, когда она пыталась забрать у него остаток денег, избил. Ефремовна слегла. И то ли от побоев, то ли с горя, вызванного окончательным осознанием безнадежности будущего сына своего и семьи его, умерла. Хоронили ее соседи, в то время как Иван и жена его беспробудно спали, напившись до беспамятства.
Жалкая картина, обступившие гроб трое плачущих детей. Не прошло и десяти дней, как за матерью своей последовал Иван, затем и жена его, не кому было больше выводить их из запоя. На момент этот исполнилось Алле восемнадцать лет, и на воспитании у нее оказался брат 12 и сестра 8 лет от роду. Полученную первую зарплату продавца она истратила очень быстро и, чтобы дотянуть до следующей выплаты денег не нашла ничего более разумного, как стащить в своем магазине пододеяльник и продать его. Был суд, огласили приговор, согласно которому, за расхищение государственного имущества приговорили ее к трем годам тюремного заключения. И в это самое время, Саша, брат ее ограбил киоск, забрал из него сухари, печенье и конфеты, которые тут же и съел со своей младшей сестрой. Грабителя нашли и определили в колонию для несовершеннолетних преступников, а младшую девочку отправили в Смоленск в детский дом.
— Что делается в нашей стране, - возмущалась Ольга, - насильника оправдывают, а девчонку за пододеяльник отправляют в тюрьму на три года. Все сломали ей жизнь. С таким клеймом кому нужна она будет!
Так и случится. И Алла, и Саша, выйдя из тюрьмы, будут опять туда возвращаться по истечении короткого отрезка времени. Возможно потому, что там они имели кусок хлеба на каждый день и крепкую крышу над головой.
Домик их без хозяев безнадежно обветшал и развалился. Спустя десятилетие придет к нему молодая красивая женщина, в которой узнают соседи Марину, младшую дочку Ивана Медведева. Она расскажет им, что Алла и Саша умерли в тюрьме от туберкулеза, что не известно даже есть ли у них могила, что удочерила она девочку, которая считает ее своей мамой, хотя на самом деле это дочка Аллы.
— Грустная история! Да мало ли их случается в жизни нашей?! Если так в каждую вникать с сердечной болью, да печалью, то никакого здоровья не останется, - успокаивала себя Ольга, слушая этот рассказ.
1964 год был наполнен событиями. 14 октября Никиту Сергеевича Хрущева лишают возможности управлять страной «по состоянию здоровья». Просто так, в его отсутствие, в то самое время, когда он поправлял это самое здоровье в Пицунде, взяли и освободили от занимаемой должности. С этого момента Леонид Ильич Брежнев займет пост Первого Секретаря, а Алексей Николаевич Косыгин станет председателем Совета Министров.
Как же так?! Буквально в мае он, Хрущев Н.С. открывает Асуанскую плотину, «новое чудо Египта». Плотину, строительство которой началось с дружбы Никиты Сергеевича и Насера, египетского президента. Сколько было великих строек в его правление, Индия, Гана...?! А внутри страны?! Какое жилищное строительство развернул, самолетостроение, вооружение, полеты в космос?! Но, по-видимому, не понимал он, что не случилось главного в период его правления, не улучшилась жизнь народа, не повысилось его благосостояние, не приросла численность его. Потому отстранение Хрущева от власти было принято народом восторженно, как долгожданное, с надеждой, что новый правитель направит свою деятельность на выполнение именно этих задач.
Через два дня после прихода к власти Брежнева мир облетела весть о том, что Китай проводит испытание атомной бомбы. Красный Китай пополнит ряд великих держав. Атомное оружие в нашем мире – вот основной аргумент во всех спорах! Кто же посмеет насильственно навязать свои условия государству обладателю такого убедительного доказательства правоты своего собственного пути развития.
В том же октябре ученые Советского Союза объявили о создании первой в мире электронной вычислительной машины. «МИМ», малая интегрирующая машина, которую спроектировала другая машина. Но этот факт не казался таким уж значительным на фоне всего прочего. Какое дело жителям Рославля до «МИМ»?! Их волнует больше всего вопрос, каких изменений ждать в жизни от смены руководства.
— Он бывший военный, войну прошел, если наведет порядок в стране, может, заживем по человечески, - высказывал предположения Иван, как всегда на кухне в беседе с женой.
— Помнится, ты и на Хрущева возлагал надежды. Говорил, что он из крестьян, землю должен чувствовать. А он так ее прочувствовал, что из очередей за хлебом не вылезали. Но природа наша человеческая такая, надеяться на лучшее, поживем, увидим.
Начало ноября, проводила Ольга мужа на работу в первую смену. На крыльце задержалась. Втянула глубоко в себя морозный воздух.
— Вот и зима пришла, морозец градусов пять будет, снег уже постоянный лег. Как время летит, дни так и мелькают. Или может, кажется мне, что чем старше я становлюсь, тем быстрее бежит оно. Сколько в жизни этой всего случилось, кажется вроде бы давно, а в памяти все так свежо как будто и недавно. Время, нет тебе до нас дела, живешь ты своей особой жизнью.
Невзначай бросила взгляд на железную дорогу, присмотрелась. Анна идет. Обвешалась сумками, чуть ноги переставляет. Побежала на встречу, поздоровалась с сестрой, ношу ее на свою спину взвалила.
— Оля, радость-то какая, - восторженно произнесла Анна,- мне пенсию назначили. Приехала оформлять бумаги. Председатель дозвонился до Томки моей на нефтебазу, пойдем с ней в Пенсионный фонд. Вот только тебе гостинец выложу и побегу к ней. По дороге к Шурику заскочу, ему передам продукты, давно уж с ним не виделась.
Анна достала из сумки большую бутылку молока, творог, завернутый в материю и кусок свойского масла.
— Нюра, не бережешь ты себя! Такие сумки таскаешь! Во сколько же ты из дома вышла?
— Часа в три ночи, по снегу тяжеловато идти, хоть и не глубокий, а сила требуется. Шла до Слободы долго, уже и утро зачалось. Приостановилась передохнуть, а тут так подфартило! Смотрю, мужик на санях в город едет, подсадил меня, довез до больницы. Ну, от нее автобусом до Московской улицы и бегом к тебе, - рассказ Анны искрился радостью.
Вот оказывается как мало надо человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. Достаточно просто оказаться в нужное время в нужном месте. Завтракать Анна отказалась.
— Потом, потом! Я у тебя заночую, с соседкой договорилась, за моей коровой присмотрит. Оля, купи мне хлеба, буханок десять. К нам хлеб не завозят, так перебиваемся, ждем пока, кто в город выберется, да привезет. Раньше сами пекли, а теперь с мукой, да и с дрожжами беда, не купить.
Вечером Анна сообщит, что назначили ей пенсию в размере двенадцати рублей. За сорок лет тяжелейшей работы в колхозе! Но если учесть, что до 1964 года в СССР пенсия по закону колхозникам не платилась вообще, то можно и разделить восторг сестры.
Вот, что я тебе, Нюра, предложу.… Перебирайся-ка ты в город. Я уже и жилье для тебя присмотрела, у нас на горе есть дом на две половины. В большей части живет мужчина с семьей, а в маленькой, обитает его старая мать. Отделила ее невестка, мешает мол. Сын ведь, не дочка, что жена приказывает, то и исполняет. Есть, конечно, исключения, но редкость это в наше время. Я со старушкой познакомилась поближе, дряхлая она, болезненная, по всему видно долго не протянет. У невестки узнала намерение продать эту часть дома, когда свекровь умрет за семьсот рублей. Так, что ты теперь пенсию откладывай. Да покупателя ищи на свой дом и корову. Дети твои в городе живут, Надя, Яков и я, что ты там одна мыкаться будешь, не молодая уж, поди.
Через два года Анна станет городским жителем. Так потихоньку будет собирать Ольга свою родню в городе Рославле, помня предсмертный наказ Киприяна:
—Теперь ты в семье нашей за старшего остаешься.
http://proza.ru/2020/07/05/1465