Зная мою страсть к мультикам, книгам, значкам, маркам, игрушкам, все дарят мне подарки, имеющие отношение к данным предметам. И как-то Лев принес в подарок мне комплект марок про лисёнка Вука. А вот лисы-то как раз из всех зверьков детства и вызывали моё подозрение в неблагонадёжности и коварстве. Я уже тогда знала точно, что ни с каким Лисом я в разведку не пойду!
Началась эта давняя история недоверия со сказки «Лисичка со скалочкой». От наглости этой особы я просто приходила в ужас. Это надо ж: сначала она попросила, чтоб скалочку в чужой домик положить, потом хвостик и лапки погреть, потом ушки, а потом и сама влезла. Ох, сколько я потом таких лисичек со скалочкой встречала…
Однажды идём как-то с дедом по Уреньге в сад-огород, а Она (как мне казалось!) за кустами к нам крадётся.
Но самая ужасная коварная Лисица прибредилась в детском скарлатинном сне: мне казалось, что она затаилась под моей кроватью. И свет включили, и доказывали, что никого там нет. Но фантазия и детские страхи рисовали невидимое другим: коричневато-рыжеватый плинтус представлялся мне ехидно улыбающимся Лисом!
Иногда Лисы своей дерзостью вызывали противоречивое чувство восхищения и ужаса. Едем классом в Ташкент, а два пацана с кличками Лисы (кстати, кличка Лис Дементьев всегда звучала не пренебрежительно, а гордо, как, например, у Дюма граф де Ла Фер!) зависли на поручнях идущего поезда, демонстрируя лисью наглость, так что все проводники в обморок попадали.
Ну, да вернемся к моим маркам с изображением лисёнка Вука, хитрая и наглая мордашка которого почему-то очень располагала к себе. Перво-наперво я раздобыла книжку венгра Иштвана Фекете, увы, без единой картинки. Прочитала и прониклась такой симпатией, как и к чёрному Лису по имени Домино из рассказов Сетона Томпсона. И уж так захотелось посмотреть мультфильм. Но пора моего детства и юности была, увы, доинтернетовская и даже довидиковая. Но что хорошо, любая пора моей жизни – пора путешествий и приключений. Так вот, во время трамвайной экскурсии по славному городу Пятигорску вдруг вижу афишу: «Вук». И портрет лисёнка, точь-в-точь как на моих марках. Мои строгие попутчики ни в какую на фильм не соглашались – до отхода нашего поезда оставалось пять-шесть часов, рюкзаки не собраны и так далее. Но мой капризный ультиматум (или «Вук», или что-то вроде «дружбе конец») так на них подействовал, что всё-таки мультфильм посмотрели, а на поезд не успели. Из путешествия по Кавказу всегда вспоминаю не восхождение на Домбай, а историю с Вуком.
Но лучший и потрясающий из всех Лисов жил всё-таки на страницах книги Экзюпери «Маленький принц». Я даже сочинила цикл стихов и назвала «Сказки по мотивам Экзюпери». Устав верить в любовь, вдруг поверила в силу дружбы. И не напрасно: друзья у меня дай Бог каждому… Сказка о маленьком принце и Лисе – это история приручения, взаимопонимания, совпадения.
– Ну, здравствуй, – сказал Лис, – как солнце печёт…
– Давай, поиграем сначала?
– Нет, я не могу. Я – не приручён…
– А как это так – приручают?
– А так…
Сядь поодаль и просто молчи –
слова лишь мешают
понять нам друг друга.
Прислушайся – сердце мое застучит,
взгляни – вечно солнце над лугом.
И лучше всегда приходи в тот же час,
садись на немножечко ближе.
Мы будем тебя и меня приручать –
и сердце вдруг сердце услышит!
Пусть будет в разлуке о ком мне жалеть,
раз жаждою дружбы влеком я.
А золото этих пшеничных полей
волос твоих прелесть напомнит.
Возьми на прощанье простой мой секрет –
он стоил когда-то мне дорого –
его я храню много горестных лет –
Запомни! Одно сердце зорко…
– Прощай, – сказал Лис. – Вот мой секрет, он очень прост: зорко лишь одно сердце. Самого главного глазами не удивишь (Экзюпери).
Книга проиллюстрирована очень детскими рисунками самого писателя, взрослого человека, лётчика, сгинувшего где-то в годы войны…
И вдруг попадают под руку две иллюстрации Нади Рушевой: «Грустный Лис» и «Лис, навсегда прощающийся с Маленьким принцем».
Вот таким, в конце концов, и остался в моём воображении образ Лиса, в ком причудливо соединились детская взрослость восприятия и взрослость – детского…
Недавно ехала в душном поезде, вышла в тамбур подышать. За окном бесконечно белая равнина, заиндевевшие кустарники, мелькающие названия маленьких станций: Кротовка, Георгиевка… Вдруг – яркое рыжее пятно! Сидит. Ушки торчком. Хвостик – под лапками. Вечная поза ожидания. Мой рыжий грустный Лис, как на рисунке Нади Рушевой, и все они, лисы детства моего, вдруг материализовались в один чудесный образ. Жаль нельзя было просто погладить…
Грустный Лис
В рыжей маечке,
с рыжим хвостиком
он сидел у дороги и ждал….
Ну, конечно,
захаживал в гости сам,
но Единственного
ждать вдруг устал.
На планете,
заселенной густо
то ль цветами,
то ли людьми,
без единственных
жить очень грустно:
– Приручаем зачем, черт возьми!
Может,
лучше к охотникам с ружьями
или в сказку чужую уйти,
коль по жизни
нас с самыми нужными
кто-то вечно
разводит в пути?
Грустный Лис!
Все твои огорчения
не-воз-мож-ные
студят мне кровь!
Приручение –
не обручение,
но не меньше,
чем просто любовь.