Молодой парень вваливается в пустую комнату, тяжело дыша. Кровь стекает по подбородку из разбитой губы, пачкая белую рубашку в черную полоску. Блондин покачиваясь направляется в ванну, захлопывая за собой дверь. За прошедшие 5 лет в жизни Пета мало что изменилось. Мать все также пила и водила в их дом мужчин. В школе его не любили, назвали странным и постоянно издевались. Его друг с той ночи больше не появлялся, хотя оно было и к лучшему. Единственное, что по-настоящему изменилось – был Пет. Высокий худой парень, из-за длинных волос ещё больше похожий на девушку, с той самой роковой ночи стал медленно сходить ума...
Сначала был ремень. Отойдя от произошедшего, будучи тогда ещё ребенком, Пет понял, что ему нужно ещё. Он снова хотел испытать это чувство. Тогда попытка надеть на шею ремень и подвесить себя чуть не окончилась для мальчика смертью. Пришлось искать альтернативные варианты…
Широко раскрытые синие глаза пробежалась по желтоватой плитке ванной. Тонкие пальцы вцепились в потрескавшуюся раковину. Разбитая губа горела, принося свое, мазохистское удовольствие. Пустой взгляд упёрся в отражение в разбитом зеркале. Он очень нехороший ребенок и делает очень нехорошие вещи. Пет непроизвольно напрягся, чувствуя, как Бог – тень возвышается за его спиной, медленно, будто вырастая из пола. Синие глаза расширились от боли, тонкие руки непроизвольно царапали кафель, ломая ногти - время пришло. Парень сполз на пол, чувствуя, как каждый теневой вектор охватывает худое тело, ломая, заполняя собой. В этот раз удовольствия не было, была лишь боль. Такая долгожданная…успевшая влюбить в себя маленького психа. Тело бьёт судорога, синие глаза тускнеют, становясь абсолютно белыми. Кажется, что радужка просто растворилась, не оставляя и следа своего недавнего присутствия. Слезы и кровь смешиваясь, текут по лицу, пачкая одежду и пол. Белоснежные зубы сжимаются до скрипа, удлиняясь, раня нежную плоть губ, что растягиваются в безумном оскале. Белые волосы окрашивает радуга, будто издеваясь над подопытным. Бог наваливается на непрекращающееся дёргаться тельце, материализуясь. Когтистая рука силой открывает сжатые челюсти. Ещё один отросток, похожий на язык проникает глубоко в горло, заставляя Пета закашляться. Он хрипит, давится, но все же пытается отвечать. Маленький ... глупый…короткие ногти царапают кафель, огромные глаза, выкатанные от удушья, бешено кружатся в глазницах, пытаясь хоть за что-нибудь зацепится. Парень смеётся, чувствуя, как черный язык извивается внутри, смазывая глотку слизью, проникает до желудка и также медленно выходит наружу, оставляя внутри самый кончик. Пет тяжело дышит, упираясь слабыми руками в чужие плечи. Тень похабно ухмыляется, снова впиваясь в чужие губы, буквально насилуя ротик Пета, раздирая клыками розовые губы в кровь. Ещё несколько минут и все кончается. Тень исчезает также внезапно, как и появилась, растворившись где-то под потолком. Звенящую в голове пустоту заменяет чужой голос. Тяжёлый, тягучий, что полностью заполняет сознание, вконец меняя парня. Истерический смех вырывается из горла, смешанная с кровью и слизью слюна, тонкими нитками свисает с подробордка, когда Пет наконец встаёт с пола. Взгляд меняется – теперь из зеркала на Пета смотрит не запуганный малец, а настоящий псих, тот, в ком не осталось ничего человеческого, кроме безумной жажды крови и боли. Эти несколько минут стали для Пета роковыми. Тонкие пальцы сжимают стальную балку, силой вырывая ее из стены. Холодная сталь блестит в слепящем свете флюроистентных ламп, когда парень медленно направляется в сторону спальни своей матери. Достаточно всего одного удара, чтобы проломить кучерявую голову, отправив душу гореть в ад. Полное тело мешком падает на пол, успев издать лишь предсмертных хрип. Теплая кровь, смешанная с мозгом, растекается по паркету, забирая с собой всю боль и обиду прошедших лет. Выбежавший на звук мужчина, падает следующим, но не умирает. Пет в бешенстве наносит по грузному тело удар за ударом, пока оно не становится больше похожим на фарш, чем на человека. Радужные локоны слипаются об брызгавшей во все стороны крови, спальня больше напоминает место бойни, но Пету мало. Он опускается на колени около тела матери, внимательно смотря в остекленевшие глаза. Обескровленные губы беззвучно шепчут – «за что?», когда парень голыми руками, силой раздирает тело матери. Белокурая голова наклоняется вплотную к грудной клетке Глории, мягко облизывая покрытые слизью внутренние органы женщины. Пет резко отстраняется от матери, падая на спину. Нечеловеческий смех, вырвавшийся из горла, пробирает до костей. Черная масса обволакивает парня, мягко, словно ребёнка. Пет чувствует, как начинает проваливаться сквозь пол куда-то вниз, покорно позволяя делать с собой все, что захочет Бог, медленно закрывая глаза…