Продолжение. Начало - http://www.proza.ru/2020/03/24/733
Оказавшись в ресторане, старые знакомые расположились в уголке пустынного зала, возле окна. Ресторан только-только открылся, и они были едва ли не первыми его посетителями. Официантка предложила каждому меню и занялась сервировкой соседних столиков.
- Олег, что пить будем?
- Давай водку – за встречу. Скоро обед, значит уже можно. С утра я водку не пью принципиально.
- Согласен. Девушка, принесите нам … какую водку предпочитаешь, Олег? Смирновскую или украинскую?
- Никакой смирновской, Витя. Что-что, а горилку украинцы делать умеют сами, ты уж мне поверь. Так что давайте вот эту, девушка, - ткнул Олег пальцем в меню, - Союз-Виктан, ноль семь литра. В самый раз будет. А в качестве закуски... две порции рыбного ассорти и блюдо молодого картофеля с маслом и укропом. Нормально, Витя?
- Добавьте четыре бутерброда с чёрной икрой и пивка холодного для разгона, - попросил Виктор. – Чешское пиво холодное есть?
-Есть.
- Две бутылочки прямо сейчас откройте, а всё остальное подождём.
Официантка с пивом вернулась через минуту.
- Ну что, Олег, подождём водочки, или сразу начать свою одиссею?
- Да чего там ждать. Пивка только хлебнём, и приступай. С самого начала. Как вы с Алексом простились, на чём в Нью Йорк добирался, как долго ехал. Как тебя его мать встретила, как устроился. И поподробнее, пожалуйста, мне всё это очень интересно.
- Ладно. Но сначала всё же ты о себе хоть пару слов скажи. Как у тебя самого жизнь сложилась, не закрыли ли тебе «семафор» из-за моего побега. И я хочу тебе хоть в какой-то мере компенсировать то, что ты пережил.
- Не нужно ничего компенсировать. Жизнь моя сложилась удачно, второй год под панамским флагом работаю. Заработками доволен. А тогда – да, пришлось мне помыкаться. Но ничего, со временем разобрались. Визу не закрыли. Поняли, наверное, что каждый мог бы точно так человека «потерять». Потом подробнее расскажу, если захочешь. А пока тебя хочу послушать.
Виктор допил пиво и закурил. Задумался.
- Не знаю, с чего и начать. Наверное, с мотивов моего поступка. Понимаешь, я с самого детства под влиянием отца испытывал тягу к изучению английского языка. Батя мой орденоносец, воевал в пехоте с 1944 года и до Победы. До Эльбы дошёл, с союзниками там братались. И он вот тогда духом интернационализма проникся, и верил, что не хотят нам американцы ничего дурного. Народ, по крайней мере не хочет. Он этот народ видел. В пединститут он после войны поступил, на факультет иностранных языков.
Книги отец всю жизнь покупал, и меня к чтению с детства приучил. На Гайдаре с Кассилем я не задержался. Перешёл на Каверина, Беляева, Александра Грина, Жюль Верна, Фенимора Купера, Майн Рида, Джека Лондона. Всё на приключения меня тянуло. Позже уже увлёкся Ремарком, Хемингуэем, Стейнбеком. Всё подряд читал, но англоязычных авторов у нас больше всего было, так уж отец библиотеку подбирал.
«Иностранную литературу» он много лет выписывал, украинский «Всесвит» тоже. И на английском были у него и книги и журналы. Чаще всего их мой дядя из-за границы привозил, он старпомом плавал.
Виктор разлил водку по рюмкам.
- Давай, Олег, за встречу. Давно мне хотелось узнать, как у тебя жизнь сложилась. Сволочью себя называл – но это уже потом, когда дошло до меня, наконец, что тебе мог всю жизнь поломать. Понял, что только о себе думал.
Выпили по две рюмки, и Виктор продолжил:
- Адаптированные брошюрки для студентов иняза я ещё школьником начал читать. Английский мне легко давался, но в педин, как отец, я идти не хотел. Только в мореходку. Хотелось мир повидать. Я сначала на судоводительский документы подавал, но туда по зрению не прошёл. Предложили радистом стать, я и согласился. Давай по третьей. За тех, кто в море!
-Да, и стал я моряком. Никаких особых диссидентских настроений у меня никогда не было. Хотя не нравилось мне, что за границу только избранных пускают, и то не дальше Болгарии. Начал думать, что неспроста это. Наверное, чтобы уровень жизни не сравнивали. Чтобы не с чем сравнивать было, точнее. Но все ведь на кухнях тогда анекдоты про Никиту и про Леонида Ильича рассказывали, разве не так? Я просто всегда мир мечтал посмотреть не с борта судна. И когда возможность представилась, ухватился за неё. Осуждаешь меня?
- Да нет. Я и тогда не осуждал, а сейчас и подавно. Сейчас каждый может эмигрировать без проблем. Но я своей жизнью доволен и никуда от родных могил уезжать не собираюсь. Лучше ли, хуже ли, с американцами нам равняться незачем. Плохо живём – значит, сами виноваты. А вот свою семью я сам обеспечиваю и с этим пока справляюсь. Так как же всё-таки ты начинал в Штатах? Тяжело было?
- Если бы не Алекс, очень было бы трудно. Но мне повезло. Анна, мать его, оказалась необыкновенной женщиной. На такое участие, на такое доброе отношение я совершенно не надеялся. Но она со мной, как с ребёнком возилась, во всём помогала на первых порах. А с ним самим мы до сих пор дружим, видимся иногда, перезваниваемся. Он мне тогда автобусный билет сам купил. Сказал, что недорого, но соврал. Это очень дорого как раз было. И сам бы я в Нью Йорк только пешком мог дойти. За месяц. Деньги я ему со временем вернул. Но только через год. Я вначале вообще из дома почти не выходил, как в подполье сидел, только телевизор смотрел и местные реалии изучал.
- А в автобусе долго ехал? Полиция нигде не прицепилась?
- Да в том-то и дело, что полтора суток ехал! Бутербродами и пепси-колой запасся, в окошко лбом уткнулся и затих. Никто ко мне не цеплялся. Билет у меня был, а остальное никого там не волнует. Остановок много было, но крупные города не проезжали. Ночью спал, днём в окно глядел. В Нью Йорк рано утром приехали. Алекс мне фото матери показывал, я запомнил. И о месте встречи мы заранее договорились, у входа в автовокзал под расписанием движения автобусов. Встретились, поехали к ней домой. Она меня буквально, как сына приняла. Накормила, напоила и на диван уложила. Отдохни, сказала, хоть часок. А я до обеда проспал.
- А потом?
- Во время обеда мы уже стали разговаривать на разные темы. Потом будущее моё обсудили. По-русски сначала говорили, и Анна посоветовала не спешить, я могу в комнате Алекса жить сколько нужно. Сначала я должен освоиться чуть-чуть, привыкнуть к американской, именно, разговорной речи. Американцы ведь совсем не так говорят, как англичане, а нас учили английскому классическому языку. Стал я подолгу телевизор смотреть, самые разные передачи, начиная с детских. Новости я хорошо понимал, дикторы чётко говорят, а с фильмами сложнее было.
Через месяц мне Анна работу нашла, помощником сантехника, который занимался установкой ванн и умывальников в новых домах. Работал я без оформления и без страховки, конечно, но я на это согласился. Главное, что шеф мой, знакомый Анны, учил меня на первых порах и своими заработками со мной делился. Нельзя ведь вечно нахлебником быть.
- Подожди. Ты хочешь сказать, что ни в иммиграционную службу, ни в полицию ты не обращался ещё? Даже через месяц?!
- Так мне Анна посоветовала. Не знаю, почему. Я, конечно, хотел, хоть и боялся. Но Анна поговорила с друзьями, и сказала мне не торопиться. Я почти два месяца работал в паре с Майклом. Постепенно овладел ремеслом, потом в жизни пригодилось.
Перед походом в иммиграционную службу у меня поджилки тряслись. Но встретили меня... нормально так встретили, с пониманием. Опять же и устно пришлось свою историю рассказывать, и письменно, паспорт свой показать, ясное дело. Назначили мне дату собеседования со старшим офицером. Для интервью, так это у них называется.
К тому времени я уже бойко по-американски разговаривал, нью-йоркский акцент приобрёл, а писать грамотно я и раньше умел. Спросили меня, не хочу ли я встретиться с представителями советского посольства. Я отказался, а они не настаивали, просто зафиксировали в бумагах отказ.
- А Анна в машине тебя ждала? Или ты сам ездил в иммиграцию?
- Нет, она со мной всё время была, и в первый раз, и во второй. Это очень как раз важно было, что она каждое моё слово подтвердила и даже расписалась везде, где её просили. Как поручитель, что ли, не знаю. Короче, она и там мне очень помогла и я её поддержку всё время чувствовал.
- А сейчас жива она ещё?
- Жива, да. Ей тогда лет пятьдесят было, так что сейчас около семидесяти. Она сама юрист, в каком-то департаменте штата Нью Йорк работала.
- Ну давай за Анну по одной, за её здоровье. Хорошая, видно, женщина.
- Не то слово, Олег. Так вот. Записали там адрес Анны, на который мне должны были прислать ответ на просьбу о предоставлении политического убежища. И вскоре дали мне разрешение на временную работу, предложили даже посещать бесплатные курсы английского языка. А с разрешением я, как бывший моряк стал уже искать работу в море. И нашёл – матросом на больших катерах, которые связывают различные части Нью Йорка. Он же на островах в русле реки Гудзон расположен, знаешь, да?
- Знаю, только не знаю, сколько их.
- Я и сам этого не знаю, потому, что много их, если все считать. А крупных всего три - Манхэттен, Статен-Айленд и Лонг-Айленд. Но это неважно. Главное, что я и работу получил, и квартирку себе маленькую снял поближе к работе. А с Анной, конечно, продолжал видеться, она мне уже, как мама стала. Морские мои документы в Штатах не годились. Пришлось делать новые, экзамены сдавать, а это очень дорого, поверь, так что матросом я долго трудился. Сначала рядовым швартовщиком, куда пошлют, потом к рулю стали допускать, и денег больше платить, матросом первого класса стал – Эй Би, называется, да ты теперь и сам это знаешь.
- Конечно, знаю. Но ты в итоге документы радиооператора получил, так?
- Да. Как только получил, стал искать работу по специальности, и вскоре устроился в небольшую компанию, которая владела тремя паромами, работающими в Мексиканском заливе и Карибском море. Там было интересно, побывал в очень многих портах США и Латинской Америки. Года три я там работал, пока свою будущую жену не встретил, а после свадьбы ещё полтора года.
* Продолжение следует - http://www.proza.ru/2020/03/27/1607