Индиго

         ИНДИГО






   ВСТУПЛЕНИЕ


  События, произошедшие в 1762 году в герцогстве Маргуа, до сих пор покрыты туманом неясности и загадочности. Многие свидетели и очевидцы ничего определённого сказать не могут. Воображение и фантазия, слухи и домыслы - вот что в значительной мере дополняет основные факты. Более того, рассказы лиц, принимавших участие в этих событиях, мало в чём совпадают и согласуются. Кажется, что некая высшая мистическая сила специально всё запутывает, дабы никто ничего выяснить до конца не смог. Об этой силе жители герцогства предпочитали говорить шёпотом, и то – не к ночи, а средь белого дня. Ночь могла оживить все страхи и ужасы тех загадочных событий. Ночь была способна материализовать кошмарные видения, которые обычно преследуют душевнобольных людей. Ночь была способна свести с ума людей, верящих в это и думающих об этом. В герцогстве Маргуа опасались ночи. Особенно в Круансале – главном городе герцогства. Именно там практически всё и произошло.



   ГЛАВА ПЕРВАЯ

 Пожалуй, главную роль во всей этой таинственной истории сыграл некий Рене де Шон – персона дворянского происхождения. Род Шонов уже двести лет считался обедневшим и никому неизвестным. Тем не менее, представители этого рода гордились своими предками, которые по их мнению активно участвовали в государственных делах Франции начиная аж с времён Карла Великого. Столетняя война нанесла этой достославной фамилии значительный урон, именно тогда началось печального угасание рода Шонов. Варфоломеевская ночь нанесла решающий удар, ибо – увы! – на свою беду тогдашние Шоны оказались протестантами. Тогда были убиты девять представителей этой фамилии – самые лучшие и подающие надежды.
 Рене был третьим сыном Франциска де Шона. Первые два сына умерли, не дожив каждый до пяти лет. После Рене жена Франциска Антуаннетта родила дочь Диану и умерла спустя два года. Её смерть здорово подкосила Франциска. Он стал мрачен и нелюдим, предпочёл оставаться вдовцом до конца своих дней. Как часто то бывает в таких случаях, воспитанием детей стали заниматься слуги, которых было в фамильном замке Шонов довольно немного. Детям было грех жаловаться на своё такое воспитание; простые бедные люди, коим были эти слуги, не чаяли в них души и старались их баловать при каждом удобном случае. Детей при живом отце справедливо считали сиротами и очень жалели.
 Можно поведать читателю о мальчике и девочке отдельно, дабы сложилось достоверное впечатление о каждом из них. И справедливо начать с Рене, так как он был старше. Мальчик страдал с раннего детства от осознавания того, что у него отсутствуют родители. Когда умерла мать, ему было всего четыре года. Естественно, мальчик не понял, что произошло. Он был ещё слишком мал, чтобы понимать, что такое смерть. Слуга Шарль держал маленького Рене за руку, когда они стояли у открытого гроба, и ничего не ответил на его вопрос:
- Зачем маму положили в этот ящик?
 Шарль приложил указательный палец правой руки к своему рту и тихо прошептал:
- Тсс-сс…
 Почему надо молчать, подумал мальчик. Странно… Больше, разумеется, он маму никогда не видел. На его вопрос, где она, горничная Беннетта ласково говорила, что она давно уже на небесах.
- Что она там делает? – спрашивал Рене. – Пусть спускается к нам.
- Ах, мой мальчик… Зачем ей спускаться?... Она ждёт нас там всех. Ей очень хорошо…
- Она что, летает в небе?
- Как голубка. Но нам её не увидеть.
 Рене любил подбегать к Беннетте и обнимать её за ноги. От её юбки веяло приятным запахом. Мальчик прижимался носом к ткани и вдыхал в себя этот запах. Он был для него неведом и каким-то таинственным. Пахло так притягательно, что слегка кружилась голова. А Беннетта в это время почему-то тихо и странно по-ласковому посмеивалась и гладила медленно своими белоснежными руками волосы на голове мальчика. Руки у неё были всегда чистыми, и пахло от них свежим молоком. Беннетта была дочерью Шарля, но держались они отдельно друг от друга и очень редко разговаривали. Вели себя они так, будто родственные узы их совсем не сближают. Только один раз Рене видел, как Шарль держал дочь за руку. Он молчал и гладил руку, как шелковую ткань. Беннетта стояла неподвижно, как статуя, замерев, и смотрела, не отрываясь, в упор на отца. Шарль заметил присутствие мальчика и очень поспешно выпустил руку дочери. Потом он стремительно зашагал прочь.
- Беннетта, Шарль рассердился? – удивился мальчик.
 Беннетта повернула голову к мальчику. Она не улыбнулась и не ответила. Мальчика поразили её глаза. Они были в этот момент какими-то глубокими. В них отражалась бездна.
 Рене редко видел сестру. Причиной этому было то, что Диану на своё попечение взяла пожилая экономка мадам Лагарп. Это была женщина с аристократическими манерами, хотя её родители были простолюдинами. Мадам Лагарп не имела детей, она была вдова, мужа её убили тринадцать лет назад на войне. Шарля она недолюбливала и избегала всякого общения с ним. А так как Рене воспитывался им, то и его Лагарп изолировала от себя. А заодно и Диану.


 Фамильный замок Шон был расположен далеко не очень приятном для глаз месте. С северной стороны к нему примыкал большой заброшенный сад, похожий своим видом на громадный пустырь, а с южной стороны начинался густой лес. Заброшенный сад напоминал тяжёлый сон, сложный для нормальной человеческой психики. Человека, совершающего прогулку по этому саду, одолевали какие-то непонятные чувства, какая-то осень постоянно обитала здесь и не выпускала эту местность из своих грустных объятиях. Слуга Шарль, можно сказать, жил в этом саду, всё своё свободное время проводя в нём. Он построил в одном из закоулков сада небольшую хижину. Рене он водил в неё очень редко. И то лишь только тогда, когда мальчик очень сильно просил об этом. Примерно раз в три месяца. Ничего интересного там для мальчика не было. Рене постоянно чувствовал, что время в хижине протекает как-то странно тягуче. И воздух в хижине явственно тёмного цвета.
 Лес был другим, не таким, как заброшенный сад. Лес был загадочный. Рене любил гулять в лесу и никто из домашних и прислуги в замке не боялись, что с ним там может произойти что-то плохое. Лес был приспособлен для игр мальчика. Если надолго замереть на одном месте и стоять так, не шелохнувшись, долгое время, то начинала играть лесная музыка. Ветви деревьев и листья начинали шелестеть, трава тихо что-то шептать, а воздух становился очень мягким. Ещё можно было играть в лесное королевство и быть королём, повелевать неведомыми созданиями и могучими добрыми зверями, выдумать которых для мальчика не составляло никакого труда. Конечно, такому королевству завидовали вполне определённые враги. Рене их тоже выдумал. Ведь очень скучно повелевать и играть, когда ничего не угрожает, когда нет никакой опасности, нет места для подвигов и битв. Лесному королевству противостояли злобные и ужасные чудовища. Они всегда нападали на подданных мальчика-короля, но получали отпор. Одно из чудовищ называлось индиго. Оно было сильнее и опаснее всех.
 Индиго… Это слово Рене услышал из разговора слуг. Тогда Рене был очень мал. Он запомнил, что беседа шла о растениях. В лесу мальчик играл в зло и добро. В лесу можно было встретить деревья и растения уродливого и отталкивающего вида. Именно их Рене мог назвать врагами своего лесного королевства – олицетворением зла.
 Иногда, правда, мальчику казалось, что впервые это слово он услышал, когда стоял у гроба матери. И в голове кто-то начал тогда тихо и медленно шептать:
- …индиго… индиго…

 Когда Рене исполнилось восемь лет сошёл с ума конюх Батист. В один прекрасный день он абсолютно голый стал бегать по всему замку. Он истошно кричал, что ему жарко, что огонь жжет его изнутри. Он опрокидывал на себя вёдра холодной воды, но это ему нисколько не помогало. В конце-концов, он стал дрожать и трястись от холода так, что было слышно, как во рту стучат его зубы. Он напоследок издал дикий вопль и выбежал из замка. Он ринулся в сад.
 На сурового Франциска это не произвело никакого впечатления. Он не испугался и не удивился. Его лицо было застывшей маской, которое никаких чувств не выражало. Он стоял долгое время, скрестив руки на груди, а, когда конюх побежал в сад, приказал позвать Шарля. Граф тихим голосом отдал слуге какое-то распоряжение. Потом развернулся и твёрдой походкой направился в свои покои.
 Шарль склонил голову и пошёл выполнять приказание. Рене увидел, как слуга, не говоря никому ни слова, вышел из замка и отправился в заброшенный сад. Остальные слуги расступались перед Шарлем. Они почувствовали, что в данный момент он олицетворяет волю хозяина и ничего хорошего эта воля в себе не несёт. Они смотрели на Шарля глазами, в которых так много было страха.
 Спустя полчаса Рене услышал выстрел. Он очень поразился этому. Что-то страшное в этом было.
- Кого Шарль подстрелил? – спросил мальчик Беннетту. – Лису? Или кролика?...
 Беннетта покачала головой.
- В нашем саду нет лис и кроликов, - едва слышно проговорила она.
 Лицо девушки было напряженным. Ей было отчего-то тревожно.
- Может, Шарль охотится на …индиго… - сказал мальчик.
 Когда слуга вернулся, Рене спросил его об этом. В первый раз Шарль ничего не ответил. Словно не услышал слов Рене. И лицо его было таким мрачным, что мальчик просто побоялся повторить свой вопрос.

 Когда брату исполнилось восемь лет, а сестре шесть, мадам Лагарп ослабила свою бдительность. Дети часто стали играться вместе. Они убегали в лес. Рене впустил Диану в своё королевство. Он познакомил её с каждым своим поданным и рассказал о врагах. Он предложил ей стать принцессой.
- Ты согласна?
- Ой… Рене, миленький, а корона у меня будет?
- Будет. Но поменьше, чем у меня.
- Хорошо, я согласна. А можно у меня будут свои поданные?
- Можно. Но они тоже должны мне подчиняться. Я – король. И ещё ты должна знать о самом страшном нашем противнике. Его зовут индиго.
- Это кто?
- Этот тот, кто приходит в ночи. Об этом можно узнать, когда становится очень-очень страшно. Но ты не бойся. Я с тобой.
 Маленькая принцесса тотчас расплакалась. Рене попытался её утешить.
- Глупенькая! Не реви. Мы же играем. Это не по-настоящему ведь.
 Иногда Рене нравилось пугать сестрёнку. Были моменты, когда она начинала его сильно раздражать. Тогда Рене начинал кричать ей, что индиго вселился в него. Мальчик поднимал вверх руки, скрючивал пальцы и лицо его искривлялось в мрачной гримасе. Диана вся в слезах бросалась в бегство. Он бежал за ней и подвывал. Ему жутко нравилось пугать сестрёнку, у которой от страха начиналась истерика. Обычно конец таким играм приходил, когда вмешивалась мадам Лагарп. Наказывала она Рене строго. Она брала в руки тонкий прут и стегала им мальчика. Она приговаривала:
- Негодный мальчишка! Бездельник! Сорванец!...
 И спасаться бегством уже приходилось мальчику.
 
 В десять лет Рене узнал о взрослых людях ещё одну тайну.
 Как изложено было уже выше, Беннетта почти не контактировала с отцом. Постороннему человеку и в голову не пришло бы, что они являются родственниками. Тем не менее, Беннета два-три раза в неделю брала в руки небольшую корзинку и направлялась в сад. Рене думал, что она носит отцу еду. Хотя и недоумевал по поводу того, зачем она это делает. Шарль почти всегда обедал и ужинал в замке.
 Это был обычный летний день. Рене было нечего делать, скука одолевала непомерно, замок словно вымер. Мальчик не знал, чем себя занять. В лес не хотелось, сестру не выпускала мадам Лагарп, играть было не с кем. И тогда ему в голову пришла идея. Шарля в замке не было и это значило, что он бродит в саду. Или сидит в своей тёмной хижине. Рене решил его навестить. Часто приходить было нельзя, Шарль строго-настрого запретил, но в последний раз мальчик был в хижине месяца четыре назад. Поэтому мальчик подумал, что Шарль не рассердится.
 Путь к хижине Шарля всегда для Рене был чем-то вроде странного путешествия. Сад выглядел неким сюрреалистическим мирком. В саду любому человеку становилось не по себе.
 Дойдя до хижины, мальчик остановился. Как будто он что-то услышал.
- Что это за шум? – подумал Рене. – Чем занят Шарль?...
 Мальчику показалось, что в этот момент неплохо бы подшутить над Шарлем. Например, внезапно выпрыгнуть из ниоткуда и громко крикнуть. Шарль, разумеется, испугается. У него лицо станет таким смешным, что нельзя будет не удержаться от хохота. Но для начала стоит подсмотреть, чем занят Шарль.
 В хижине было всего одно окно. К нему мальчик подкрался почти на цыпочках. Потом аккуратно направил взор во внутрь хижины.
 То, что он увидел, его потрясло.
 В хижине было двое. Шарль и Беннетта. Отец и дочь. Шарль был только в одной сорочке. Беннетта обнимала его и часто целовала. Она была полностью голой, её руки обвивали отца, она что-то шептала ему, как безумная, он её поддерживал за талию и тоже что-то тихо говорил. Руки дочери извивались как змеи, опутывая тело отца.
 Рене отстранился от окна и присел. Его сердце гулко стучало, щеки горели, руки тряслись. Шарль и Беннетта занимались чем-то постыдным и непристойным. Рене подумалось, что этим заниматься отцу и дочери никогда нельзя. Слишком это было… слишком это было… Рене не мог найти подходящих слов, чтобы правильно выразиться.
- Может индиго вселился в них?... – предположил мальчик.
 Голая Беннетта… какая она красивая… Рене понял, что ему надо бежать. И он побежал прочь.
 Вернувшись в замок, мальчик чувствовал себя не в своей тарелке. Перед его глазами маячила голая Беннетта, её груди, бёдра. Её глаза были закрыты, а рот полуоткрыт. А потом после обеда Лагарп выпустила Диану. Девочка тотчас отыскала брата.
- Пошли в лес, - предложила она.
 Рене посмотрел на неё. Она такая же как Беннетта или не такая?...
- Нет. Мы будем играть в другую игру.
- Ой… а в какую?
- Для начала ты должна снять своё платье.
 Рене нелегко дались эти слова. Зачем я ЭТО говорю?...
 Диана покраснела.
- Мадам Лагарп говорила мне, что это делать нельзя, - потупив головку, произнесла она.
- Твоя мадам Лагарп – дура.
- Я знаю. Дура. Но я не могу.
 Рене вздохнул. Руки Беннетты как извивающиеся змеи…
- Ты тоже дура. Иди играйся одна, - нахмурил Рене брови.
- Сам ты дурак, - надула губки Диана и ушла.
 Вечером Шарль колол дрова во дворе. Рене приблизился к нему и сказал:
- Я сегодня шёл к тебе в гости.
  Слуга острым топором прицелился и ударил по полену. Он взглянул на мальчика с улыбкой.
- Значит, ты не дошёл, раз я тебя не видел.
- Нет. Я дошёл. Но войти я не смог. Ты был не один. Ты был… - и мальчик замолк. Шарль перестал колоть дрова. Он замер. Топора из рук не выпустил.
- Договаривай, - велел Шарль. Он посмотрел на мальчика. Его взгляд был страшен.
 У голой Беннетты рот был полуоткрыт…
- Я видел, как ты… - но договорить Рене не смог. Шарль сжал левой рукой горло мальчика. Он тихо проговорил:
- Нет. Ты ничего не видел, малыш. Понятно тебе?
 Рене испугался. Дышать ему стало трудно.
- Повтори, что я сказал, - приказал Шарль.
 Мальчик с трудом прохрипел:
- Я… ничего… не видел…
- Если будешь болтать об этом всем, то я, ей-Богу, убью тебя. Убью! Понятно? Вот этим топором. Отрублю башку.
 Шарль говорил эти слова хладнокровно и жестоко. До Рене дошло, что слуга не шутит. Он вспомнил, как сошёл с ума Батист. Вспомнил тот выстрел. Вспомнил, как после этого никто больше Батиста никогда не видел.
 Шарль отпустил мальчика и, как ни в чём не бывало, начал обратно колоть дрова. Рене, потирая шею ладонью, попятился, а затем убежал. Он понял, что очень разозлил Шарля. Он понял, что Шарль сдержит своё слово. Об этом лучше забыть. Словно этого никогда не было. Или просто померещилось. 

 Рене впервые индиго приснился в двенадцать лет. Это был страшный сон. Ужасно страшный. Сначала был какой-то ГОЛОС и ничего, кроме него. Мальчик попросил обладателя этого ГОЛОСА исчезнуть. Но ГОЛОС отказался.
 Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ПРОШУ. НЕ НАДО ПУГАТЬ МЕНЯ.
 Я НЕ ВИНОВАТ, ЧТО ТЫ ИСПУГАЛСЯ. ЭТО ТЫ ВИНОВАТ.
 ПОЧЕМУ?
 ТЫ СДЕЛАЛ МЕНЯ ЗЛОМ. НЕУНИЧТОЖИМЫМ ЗЛОМ. САМЫМ ОПАСНЫМ И ВСЕПРОНИКАЮЩИМ.
 Я НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ ИГРАТЬ В ЭТУ ИГРУ. Я НЕ БУДУ.
 НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ. Я ТЕПЕРЬ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЧАСТЬ ТВОЕЙ ИГРЫ.
 ЭТО НЕПРАВДА. ТЫ ПОЯВИЛСЯ БЛАГОДАРЯ МНЕ. И Я ТЕБЯ ПРОСТО…
 ЧТО ПРОСТО? МАЛЬЧИК, ТЫ ГЛУП. ТЕБЕ СО МНОЙ УЖЕ НЕ СПРАВИТЬСЯ. Я ВЫШЕЛ ИЗ ЛЕСА ТВОЕЙ ФАНТАЗИИ. Я РЕАЛЕН. И Я БУДУ СОПРОВОЖДАТЬ ТЕБЯ ДО КОНЦА ТВОЕЙ ЖИЗНИ.
 НЕ НАДО.
 ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО НАДО ИЛИ НЕ НАДО.
 КТО ТЫ?
 ДОГАДАЙСЯ.
 ИНДИГО! Я ПОНЯЛ. ТЫ…
 ЭТО НЕ ВАЖНО, ЧТО ТЫ ПОНЯЛ.
 ИНДИГО… ИНДИГО… ИНДИГО!...
 Мальчик проснулся весь в поту. Его окружала тьма и ночь. Он стал кричать.
 Прибежала Беннетта. Она была в одной ночной рубашке, её длинные волосы струились по плечам.
- Что с тобой, мальчик мой? Что с тобой, миленький?...
 Рене всего колотило. Он чувствовал, что ГОЛОС не был частью его сна. ГОЛОС был живым. Он просто проник в сон Рене и заговорил.
 Рене заплакал.
 
 

 
   ГЛАВА ВТОРАЯ

 На следующий день после страшного сна, который приснился Рене, Диана пошла гулять в лес. Диане было уже десять лет и Лагарп окончательно ослабила свой контроль за ней. К тому же, Диана врала ей. Она говорила, что идёт в лес с Рене, хотя вместе с братом они очень редко играли теперь в лесное королевство. Лагарп догадывалась об этом, но делала вид, что верит ей.
 В лесу девочка любила разговаривать с птицами, которые глядели на неё сверху вниз, разместившись на ветвях старых деревьев. Птицы ничего не понимали, но девочке казалось, что они её слушают с интересом. Но некоторым из них не хватало терпения, они улетали.
- Куда вы?... – кричала им Диана.
 Но они не слушали её и не возвращались.
 Беседы с птицами были не единственным занятием девочки в лесу. Больше всего она любила купаться в небольшой речке. Она раздевалась, аккуратно и бережно складывала своё платьице на берегу и, не спеша, входила в воду. Первые несколько минут надо было привыкнуть к холоду. Потом с головой опуститься под воду. Резко встать и нырнуть. Диана плавала в речке, смеясь и напевая детские песенки, которыми её научила Лагарп. Диана помнила, что ей говорила воспитательница насчёт купания голышом. Воспитательница говорила, что так делать нельзя. Но около речки никого не было, и поэтому девочка нарушала этот запрет. Тем более, что ей нравилось купаться голой. Диана мысленно представляла себя Беннеттой.
 …Однажды девочка наблюдала, как мылась голая Беннетта. Это на неё сильно подействовало. Ей захотелось иметь такое же тело. Ей захотелось поцеловать Беннетту.
- Беннетта, ты очень красивая, - проговорила Диана.
 Беннетта посмотрела на девочку и засмеялась.
- Я стану такой же, как ты? – спросила Диана.
 Беннетта не ответила и опять рассмеялась. Она водила руками по всему телу и это действие завораживало Диану, гипнотизировало. Девочка попросила разрешения у Беннетты прикоснуться к ней. Беннетта ответила, что лучше этого не делать…
 Наплававшись вдоволь, Диана с радостной улыбкой выходила на берег и ложилась там на спину. Раскидывала руки в разные стороны, устремив взор в небо, закрыв глаза. И ей начинала слышаться ангельская мелодия…
 Диана отправилась в лес после обеда. К ужину она не вернулась. Лагарп всполошилась. Она принялась расспрашивать всех слуг в замке. Никто девочку не видел.
 Ужин закончился. Начало темнеть. Диана так и не появилась. В замке засуетились. У Лагарп началась истерика.
- Где эта дрянная девчонка?! – причитала Лагарп. – Я её убью!
 Рене настойчиво уверял всех, что Диана в лесу.
- Может, она заблудилась? – робко предположила Беннетта.
 Лагарп вся в слезах ворвалась в покои графа Франциска. Хозяин читал книгу, сидя на старинном кресле. Он отреагировал на это происшествие поразительно невозмутимо.
- Смотреть надо было лучше, старая ворона, - бросил граф воспитательнице. – Ищите её. До тех пор, пока не найдёте, поиски не прекращать.
 Поисками занялись Шарль, конюх Колло, слуги Жак и Жозеф. Они взяли оружие, факелы, троих жеребцов и верёвки. Лагарп, крича проклятья и завывая, тоже хотела присоединиться к ним.
- Она нам не нужна. Эта ведьма будет только мешать, - решил Шарль. – Толку от неё никакого.
 Слуги взяли собой  Рене. Мальчик ведь знал, где могла быть в лесу Диана. Знал все закоулки, секретные и любимые места. Они вошли в лес, когда стемнело уже окончательно. Зажгли факелы и зарядили ружья.
 Рене чувствовал себя необычно. Он никогда не был ночью в лесу. Ещё и со взрослыми людьми, в темноте, освещаемой факелами. У него внутри что-то подпрыгивала, что-то недоброе он предчувствовал. Диана не могла заблудиться. Никак. Она никогда не уходила далеко в глубь леса. Рене не знал, что могло бы заставить Диану остаться в лесу так допоздна.
 Поиски закончились под утро. Прочесали весь лес и сначала нашли одежду девочки на берегу речки, а потом её саму на окраине. Голенькое посиневшее тельце было в царапинах и ссадинах. Колло присел около тела и осмотрел шею. Потом громко сказал:
- Её задушили.
 Рене стоял, как оглушённый. Его глаза расширились от ужаса. Он смотрел на сестру, и она казалась ему страшной. Его немного подташнивало.
 Шарль молча стал одевать Диану. Жозеф принялся помогать. Потом Шарль сел на коня и приказал дать тело ему в руки.

 Около замка их встречали Лагарп и Беннетта. Впереди мчалась Лагарп, а Беннетта следом. Лагарп истошно вопила и была вне себя. Она сидела всю ночь у окна, ждала, а когда увидела возвращающихся слуг и разглядела Шарля на коне с девочкой на руках, то поняла, что девочка мертва. Она тотчас сошла с ума. Жозефу и Жаку пришлось схватить, а затем и связать Лагарп.
 Граф Франциск обозревал мертвую дочь молчаливо и хладнокровно. Казалось, что в этот момент он безразличен ко всему и ко всем как никогда в своей жизни. Он не проявлял к своим детям отцовской любви. Диана и Рене не знали, что такое родительская забота и ласка. Граф Франциск так стоял минуты две неподвижно, а потом удалился к себе.
 Спустя какое-то время в замке появился следователь Лоран из Круансаля. Он действовал очень эффективно. По крайне мере, так ему казалось. Первым делом он переговорил с графом. Беседа была короткой, следователь всего лишь известил Франциска о своём прибытии, ибо вызван из Круансаля он был им. Затем Лоран занял одну из комнат замка и вызвал на допрос всех слуг. Допрашивал он жестко, подозревал всех подряд, в выражениях не стеснялся. Беннетту он довёл до слёз, а Лагарп вцепился ему в горло. Он с трудом оторвал от себя обезумевшую старуху и тотчас покинул замок, весь бледный от страха, заявив, что здесь работать невозможно.
 Лоран объявился в деревне Туранье, расположенной в двух лье от замка. С ним прибыло несколько полицейских. В ходе следствия под подозрение попал один бродяга. Он находился в запое восемь суток и семь из них провёл на окраине леса. Как раз там, где слуги графа де Шона нашли Диану. Он ничего не помнил, даже не мог назвать своего имени. Лоран долго думать не стал. Прихватив бродягу, он отправился в Круансаль для дальнейшего допроса. Бродягу держали в каменном мешке, кормили помоями и постоянно пытали. Разумеется, подсудимый сознался во всех смертных грехах.
- Отсюда ты не выйдешь, - пообещал ему Лоран. – Это я тебе обещаю.
- Пощадите меня! Я не виновен! – орал бродяга, извиваясь от боли.
- Тебе лучше сознаться, - дал совет Лоран. – И умереть. Больше тебе нечего делать на этом свете.
 Дело до суда не дошло. Палачи перестарались, и бродяга помер, не выдержав мук. Он был признан убийцей дочери графа Франциска де Шона. Дело закрыли.
 
 В графском замке после похорон Дианы что-то изменилось. Слуги ходили все осунувшиеся и потрясённые. В замке давно все жили одной семьёй, и девочка считалась как бы общей и родной для всех. Её смерть вызвала череду новых происшествий. Лагарп попыталась повеситься. Её еле успели вытащить из петли. Через несколько дней приехали её родственники и увезли её собой.
 Громадный пёс Зиль, с которым любила играться Диана, неожиданно пропал. Рене и Шарль встретили его в саду. Они попытались подманить его. Пёс остановился и посмотрел на них так, как будто не узнал их. Он выглядел похудевшим и был весь в грязи. Напрасно Шарль подзывал его, Зиль не подбежал. Он затрусил прочь от своих хозяев. Спустя два дня пастухи в округе стали жаловаться, что какой-то дикий пёс нападает на их стада.
- Это наш Зиль, - мрачно сказал Шарль.
 Рене встревожился.
- Этого не может быть! Зиль добрый, он не способен на такое.
- Зиль больше не добрый.
- Почему?
- Он злой. Он потерял свою хозяйку. Больше у него никакого нет.
- Он сошёл с ума?
- Да.
- Как Лагарп, верно?
- Как Лагарп.
- Что с ним будет?.
- Не знаю… Пастухи очень недовольны. Они его пристрелят.
- Как жалко…
 Ещё спустя два дня Зиль появился в графской конюшне. Это случилось вечером. Колло  в это время заканчивал уборку. Зиль напал стремительно и внезапно. Он был похож на громадного волка-оборотня. Колло закричал от страха и стал отбиваться от пса. На крики прибежал Шарль. Он мгновенно понял, что происходит, и долго раздумывать не стал. Он схватил лопату в руки и поспешил конюху на помощь. Зиль заметил Шарля и задал стрекача. Он ринулся в темноту и скрылся.
 После этого случая о Зиле долгое время ничего не было слышно. Потом в округе стали поговаривать, что где-то около леса видели труп дикого грязного пса. Он был весь в страшных ранах. Шарль пошёл в то место и, вернувшись обратно в замок, сказал всем, что это Зиль.

 Кошмар завладел ещё одним сном Рене. Спустя месяц после смерти Дианы.
 НУ ЧТО, МАЛЬЧИК, КАК ТЕБЕ НОВАЯ ИГРА?
 КТО ТЫ? КАКАЯ ИГРА?
 НЕ ДЕЛАЙ ВИД, ЧТО Я ТЕБЕ НЕЗНАКОМ
 ИНДИГО…
 ТАК ЧТО НАСЧЁТ ИГРЫ?
 Я НЕ ИГРАЮ БОЛЬШЕ В ИГРЫ. ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ.
 РАЗУМЕЕТСЯ. ТЫ НЕ ИГРАЕШЬ. ЛЕСНОЕ КОРОЛЕВСТВО КАНУЛО В РЕКУ ЗАБВЕНИЯ, НО    НИЧЕГО ПРОСТО ТАК НЕ ПРОХОДИТ. ТЕПЕРЬ ЧЕРЁД МОЕЙ ИГРЫ.
 Я НЕ ПОНИМАЮ, О ЧЁМ ТЫ ГОВОРИШЬ.
 ТЕБЕ НАДО ПОДРАСТИ. ПЕРВЫЙ ЭТАП ИГРЫ ЗАВЕРШЁН. НА НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ Я ПОКИНУ ТЕБЯ. НО НЕ ОБОЛЬЩАЙСЯ. ЭТО НА ВРЕМЯ.
 ЧТО ЗА ЭТАП? О ЧЁМ ТЫ ГОВОРИШЬ?
 Я ГОВОРЮ О ТВОЕЙ СЕСТРЕ. ДОВОЛЬНО МИЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА… БЫЛА…
 ПРИ ЧЁМ ТУТ ДИАНА?
 ПОРАСКИНЬ МОЗГАМИ. И ПОЙМЁШЬ. НАДЕЮСЬ.
 ЭТО ТЫ ЕЁ УБИЛ?
 ТЕБЕ НРАВЯТСЯ ЗАГАДКИ? ПРЕДЛАГАЮ ПОИГРАТЬ В ЗАГАДКИ.
 ЭТО ТЫ ЕЁ УБИЛ?
 Я С НЕЙ ПОИГРАЛ…
 Я ТЕБЯ УБЬЮ. Я ТЕБЯ НАЙДУ И УБЬЮ.
 ПОПРОБУЙ. ЭТО БУДЕТ ЧАСТЬЮ МОЕЙ ИГРЫ. ЗАБАВНОЙ ИГРЫ.
 У ТЕБЯ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ. Я ТЕБЯ НАЙДУ БЫСТРЕЕ, ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ.
 РАЗУМЕЕТСЯ. ВЕДЬ Я ВСЕГДА РЯДОМ. ТЕБЕ И РУКУ ПРОТЯГИВАТЬ НЕ НАДО, ДАБЫ ДОТРОНУТЬСЯ ДО МЕНЯ…
 ИНДИГО… ИНДИГО… ИНДИГО…

 Граф Франциск не сразу заметил, что сыну уже двенадцать лет. И понял, что пора дать Рене приличное образование. Мальчик был категорически против, но воле отца противиться было бесполезно. Рене был отправлен в Париж и зачислен в Коллеж Мазарини. Он закончил его в 1759 году и сразу был определён на юридический факультет Парижского университета. В 1762 году обучение подошло к концу, Рене получил степень лиценциата прав. Пора было возвращаться в Маргуа.



  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

 К владениям графов де Шон подъезжал на коне молодой человек. На вид ему можно было дать двадцать три года. У него были усы и короткая заострённая бородка на подбородке. Его костюм был скромен и по типу почти подходил к походному. Взгляд молодого человека был прост и никакими примечательными деталями не отличался. Это был Рене де Шон.
 Встречал молодого виконта слуга Шарль. Он стоял, держа за узды своего жеребца, и ждал, пока Рене остановится. Спрыгнув с коня, Рене обнял Шарля.
- Приветствую вас, ваша милость, - поклонился виконту слуга.
 Рене посмотрел на него. Шарль заметно постарел, прибавилось седины и морщин на лице стало побольше. И еще у Шарля начал расти горб на спине.
- Как там дома? Многое изменилось? – спросил Рене. Он отсутствовал одиннадцать лет. Никаких писем от отца он не получал. Он даже был неуверен, жив ли отец.
 Шарль развёл руки в стороны.
- Когда приедете – сами и увидите, - с доброй улыбкой ответил слуга.
- А отец…?
- Живой. Но…
- Он болен?
- Он уже три года не ходит.
- Значит, лежит на кровати. Его что, парализовало?
- Только ноги. А на кровати он лежит редко. Он передвигается на каталке.
- Вот оно что… А кто за ним ухаживает?
- Беннетта, - сказал Шарль и отвернул взгляд в сторону.
 На какой-то миг Рене вспомнил один фрагмент из своего детства. Тот самый, где он увидел, чем иногда занимаются слуга и его дочь. Интересно, они продолжают до сих пор?...
- Ладно. Поехали домой, - сказал Рене.
 Они взобрались на коней и направили их в сторону замка. По дороге Шарль поинтересовался:
- Как там в Париже, ваша милость? Большой, наверное, город?
 Шарль улыбнулся и кивнул.
- Не то слово. Очень большой. Но грязный.
- Почему?
- Очень много людей. Им всем лень убирать грязь за собой.
- Что-то я не очень понимаю вас… А зачем парижане таскают грязь в город?
- Чтобы выжить. Они поливают грязью друг друга и стараются не запачкаться сами. Обычное занятие цивилизованных людей, когда они живут обществом.
- А-а! Теперь ясно… Ваша милость, такой грязи предостаточно в такой глуши, как нашей.
- Не думаю, Шарль. В Париже жизнь протекает как-то безжалостно, иногда не понимаешь, где находишься и чем занимаешься. А хочется ведь, чтобы хоть какой-то смысл был в этом существовании.
 Слуга предпочёл не спорить. Он переменил тему разговора.
- Вы к нам, ваша милость, навсегда или как?
- Упаси меня Боже! Нет, Шарль, не навсегда. Зачем мне жить в замке? Отец не признаёт меня до сих пор. Да и я особой симпатии к нему не имею. Такая жизнь будет похожа на муки, а их претерпевать нет ни малейшего желания у меня.
- Куда же вы намереваетесь поддаться?
- В Круансаль.
- Ого! Это вы серьёзно?
- Серьёзнее некуда.
- Чем вы там будете заниматься. Хотя… я понимаю, - Шарль лукаво улыбнулся. – Молодые люди в большом городе найдут массу развлечений для себя. Что ж… это молодость, и ей тоже надо взять своё из всего общего.
- Да нет. Не за развлечениями я еду в Круансаль, Шарль. Надеюсь, дело, которое ждёт меня, станет делом всей моей жизни.
- Что за дело?
- Работа в судебной канцелярии герцога. Старший секретарь канцелярии Луи Вендермонд полгода назад гостил в нашем Парижском университете. Особенно его интересовали выпускники нашего факультета. Меня ему представили. Когда он узнал, что я родом из Маргуа, то сразу предложил мне должность помощника старшего секретаря. Я пообещал ему, что приеду.
- Чем вы будете заниматься на этой должности?
- Помогать Вендермонду в расследовании особо сложных преступлениях.
 Шарль ответил не сразу.
- Да-а… - протянул он. – Беспокойные денёчки настанут скоро для вас, ваша милость.
- Несомненно.
- Зачем вам это надо? Жили бы себе спокойно…
 Спокойное лицо Рене внезапно приобрело черты жесткости. Скулы резко выделились.
- Шарль, преимуществ у этой профессии предостаточно. К тому же… я до сих пор хочу узнать, как на самом деле погибла моя сестра.
 Шарль осторожно произнёс:
- Убийцу ведь нашли.
- Нашли не убийцу. Мерзавцы поймали безродного бродягу и замучили до смерти. Кстати, неплохо бы встретить этого Лорана. Если он ещё жив, конечно…

 Рене увидел, что в замке очень много чего изменилось. Появилось несколько новых слуг, несколько старых умерло, а те, которые были живы, заметно постарели. Они очень бурно приветствовали молодого виконта. Чего нельзя было сказать о графе Франциске. Он показался после обеда. Его инвалидное кресло катила Беннетта. Она немного располнела, но выглядела так же молодо. Сам граф превратился в сморщенное седое создание. Его лицо выглядело неподвижной безжизненной маской.
 Рене испытал какое-то непонятное смущение, увидев на отца. Это был его родной человек, роднее всех родных, но никаких чувств его присутствие не вызывало. Столько времени Рене не видел отца, и он понял, что любить его не может. И никогда не сможет. Ибо ничего их не связывало, если не считать генетической связи.
- Здравствуй, отец, - проговорил Рене, глядя графу в глаза.
 Франциск не отвёл в сторону своего взора. Его глаза были равнодушными. Он сделал жест рукой Беннетте и она покатила кресло.
- Ну вот, я же говорил… - сказал Рене Шарлю. – Нет, я оставаться здесь не могу.
 Шарль в ответ скорбно вздохнул.
 
 Ближе к вечеру Рене отправился в лес на прогулку. Он не понимал, зачем ему это надо, но чувствовал что-то такое ностальгическое в душе, какое-то внутреннее наваждение, что и не пытался объяснить себе этот свой поступок. Он пошёл в лес пешком.
 В лесу осталось всё по-прежнему. Та же трава, растения и деревья, те же самые запахи и звуки. Рене почувствовал, что лес перенёс его в детство. Рене вспомнил, в какие игры он играл здесь, вспомнил как правил своим королевством, вспомнил имена своих поданных. Он шёл и улыбался. Он шёл и…
 …Рене остановился. Замер. Его глаза расширились.
 В тридцати метрах от него стояла неподвижно девочка. Голая, с распущенными волосами.
 Рене ощутил, что как кровь застучала в висках. Лоб покрылся крохотными капельками пота.
 Девочка молча глядела на него, не издавая ни звука.
 Рене стало страшно.
- Диана…? – неуверенно произнёс виконт.
 Да, это была Диана. Что со мной происходит?...  Я схожу с ума… Этого не может быть!...
 Рене закрыл глаза и потряс головой. Потом открыл глаза.
 Девочки не было.
 Где она?... Что это было?...
 Рене стал озираться по сторонам. Страх схватил его в тесные тиски. Не выдержав, виконт прочь из леса.

 Он никому ничего не стал рассказывать.
 Мне это показалось… Всего лишь показалось, не более…
 Но Рене всё равно было немного не по себе. Видение мёртвой Дианы потрясло его. Рене стал думать, что это какой-то знак для него.
 Но знак чего? Диана хотела предупредить меня? Или мне её показали, дабы напугать меня?...
 Невольно в мозгу знакомое слово прошелестело… индиго…
 Рене приложил руку ко лбу. Мысли его бегали и не могли остановиться. Он застонал.

 Рене объявил прислуге, что ляжет рано, ибо завтра утром намерен тронуться в Круансаль. Ужин он попросил принести в его комнату. Это сделала Беннетта.
 Рене смотрел на женщину, расставляющую ужин на столе, и вспоминал, какой она была в его детстве. Она была для него нечто вроде старшей сестры. Будучи маленьким мальчиком он нередко говорил Беннетте, что обязательно женится на ней. В ответ она смеялась и разрешала ему целовать её в шею.
 Она явно уже не ходит к своему отцу. Постарел Шарль… А,  может, и ходит по-прежнему… Что это было между ними? Любовь…? Как назвать то, чем они занимались?... По-моему, это зло. Вернее, часть того зла, которое родилось в моём детстве и теперь выросло рядом со мной.  Я зря это увидел и зря об этом узнал. Моя память навсегда запечатлела увиденное. Зло использует мою память, дабы и дальше уродовать моё сознание… зло… индиго…
 Беннетта словно почувствовала мысли Рене. Она подняла на него свои глаза и в них отразился холод. Через несколько секунд глаза её опустились.
- Ты мне хочешь что-то сказать, Беннетта? – спросил её Рене.
 Она немного чуть помедлила с ответом.
- Нет, ваша милость.
- А мне показалось, что хочешь.
- Да, ваша милость, вам это только показалось.
 Рене ощутил в её ответе некое подобие дерзости.
- Хорошо… Можешь идти. Ты свободна, - распорядился виконт.
 Беннетта удалилась. Рене сел ужинать.

 Ночью во сне Рене опять появился ГОЛОС. За последние одиннадцать лет ГОЛОС ни разу не приходил к Рене. Сны были спокойные и короткие. Но сейчас…
 Я ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ.
 КТО ЭТО? КТО СО МНОЙ ГОВОРИТ?
 НЕ УЗНАЁШЬ СТАРЫХ ЗНАКОМЫХ? ПЛОХО, ВИКОНТ, ПЛОХО. НО НИЧЕГО, Я ОСВЕЖУ ТВОЮ ПАМЯТЬ.
 ИНДИГО…
 КАК ПОЖИВАЕШЬ, РЕНЕ? ТЫ ГОТОВ?
 О ЧЁМ ТЫ ГОВОРИШЬ? К ЧЕМУ ГОТОВ?
 К ПРОДОЛЖЕНИЮ ИГРЫ. ТЫ ДОЛЖЕН ПОМНИТЬ ПОСЛЕДНИЙ НАШ РАЗГОВОР.
 А ТЫ ДОЛЖЕН ПОМНИТЬ, ЧТО Я БОЛЬШЕ В ИГРЫ НЕ ИГРАЮ.
 ТЕПЕРЬ ЭТО ОТ ТЕБЯ НЕ ЗАВИСИТ. ИГРА ВОЗОБНОВЛЯЕТСЯ, ХОЧЕШЬ ТЫ ЭТОГО ИЛИ НЕТ…
 ТЫ МЕЛЕШЬ ВЗДОР. ТЕБЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
 НЕПРАВДА. Я СУЩЕСТВУЮ. НО УБЕЖДАТЬ Я ТЕБЯ НЕ СОБИРАЮСЬ. КСТАТИ, КАК ТЕБЕ ТВОЯ СЕСТРИЧКА?
 ЭТО ТЫ БЫЛ В ЛЕСУ? ИЛИ ОНА?
 ЭТО Я РАЗГОВАРИВАЮ С ТОБОЙ, НО СЛОВ МОИХ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ.
 ЧТО Я ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ?
 ВСЁ ЕЩЁ ВПЕРЕДИ. ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО. НЕ ОТЧАИВАЙСЯ. КОГДА-НИБУДЬ ПОЙМЁШЬ.
 
 Утром виконта в дорогу снаряжал Шарль. Он заметил, что молодой человек молчалив и неразговорчив. Выглядит мрачнее тучи.
- Что-то случилось, ваша милость? – осмелился спросить слуга.
 Рене хмуро кивнул.
- Случилось. Только я не совсем понимаю что именно.
- Как это?
- А вот так. Мне опять явился во сне индиго.
- Кто это? О чём вы говорите?
- Это зло, которое опять пробудилось. Или дало мне сигнал о том, что оно готово к встрече со мной. Я уверен, Шарль, именно оно виновно в убийстве Дианы.
 Рене увидел, как глядит слуга на него. Как на безумного. Он не понимает, ничего не знает и не понимает. Он сейчас думает, что я на грани сумасшествия. Может быть, и так…
 Потом Шарль вздохнул.
- Зло опасный противник, - сказал он. – Если вы бросили ему вызов, то только Господь в силах спасти вас. Если наоборот, зло бросило вам вызов, то крепитесь. Легко от него не отделаешься. Будет трудно, но это как испытание. И его надобно выдержать.
 Рене кинул на слугу задумчивый взор.
- Ты как-то быстро догадался, о чём я говорю, - произнёс Рене. – Слишком быстро.
- Я, ваша милость, не сталкивался с этим злом, о котором вы поведали. Но чувствовал нередко его приближение.
 Особенно, когда ты обнимал и целовал свою обнажённую дочь у себя в хижине.
 Но этих слов Рене не сказал. Он пришпорил своего коня.
       



    ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

 Рене понадобилось два часа времени, чтобы добраться до Круансаля. Для начала он решил снять комнату подешевле и пообедать. Комнату он нашёл в гостинице на улице Жениз-Кло, а пообедал в трактире. В приёмной судебной канцелярии он был ровно в полдень.
- Виконт Рене де Шон, - представился он дежурному. – Мне к г-ну Вендермонду.
- Вам было назначено?
- Я имею при себе рекомендательное письмо.
- О кого?
- От него.
- Предъявите письмо.
 У дежурного был цепкий взгляд. Он был молод, но держался очень строго.
 Рене подал дежурному письмо. Тот, не спеша, прочитал его.
- Хорошо, - сказал дежурный. – Я доложу о вас.
 Вернулся он быстро и очень любезно открыл перед виконтом дверь в кабинет.
 Старшему секретарю судебной канцелярии герцога Луи Вендермонду было лет сорок. Он был небольшого роста, одет был во всё чёрное и парика не носил. Он встретил Рене с улыбкой.
- Милости прошу, - проговорил он и пожал руку молодому человеку. – Как добрались?
- Спасибо. Без приключений.
- Дома были?
- Да. Один день.
- Как здоровье графа?
- Отец ходить не может. Его передвигают на каталке.
- Прискорбно, прискорбно… Ну, а сами вы как?
- Готов приступить к работе.
- Прямо сейчас?
- Гм-м… Могу и сейчас.
- Отлично. Тогда предложу вам проехаться со мной в одно место. Вы, кстати, уже где-нибудь разместились?
- Да. В гостинице.
- Замечательно. Идёмте, виконт.
 На улице они остановили фиакр и сели в него. Вендермонд устроился напротив Рене. Улыбка исчезла с его лица, старший секретарь заметно посерьёзнел. Он проговорил:
- Вы, виконт, имеете приблизительное представление, чем занимается наша канцелярия. А теперь необходимо сделать ваше представление чётким. Вы не против?
- Разумеется, не против. Я даже прошу вас об этом.
- Итак, судебная канцелярия была создана два года назад в силу необходимых на то причин. Мы занимаемся расследованием преступлений особого рода. Я хочу спросить вас, виконт, что вы знаете о преступлениях?
- Преступление – это действие криминального характера. Действие, противоречащее нормам законов государства.
- Какого рода бывают преступления?
- Грабёж, избиение, убийство…
- Остановимся на убийствах. Что вы о них знаете?
- Подавляющее количество убийств совершается с целью ограбления.
 Рене нравился разговор. И старший секретарь тоже нравился. Он почувствовал, что этот человек занимается своим дело со всей самоотдачей. Он почувствовал, что Вендермонд очень умён. Это ему нравилось больше всего.
- Виконт, - сказал старший секретарь, - канцелярия занимается преступлениями мистического характера. Что вы понимаете под этим определением?
 Рене помедлил с ответом. Он прекрасно понимал, о чём спрашивал Вендермонд. Но сразу так сказать не мог. Слишком много личного было в этой теме.
- Я… догадываюсь, г-н Вендермонд, что вы имеете ввиду. Странные и непонятные преступления, совершенные вроде бы не человеком.
 Старший секретарь удовлетворённо кивнул.
- Где-то примерно именно так. Сейчас я перейду к сути дела, и вам станет более понятно. В Круансале на протяжении двух лет раз в два-три месяца жертвами преступления становятся девочки и девушки возрастом от десяти до восемнадцати лет. Каждую жертву находят голой, с синяками и царапинами, со следами удушения на шее. Шейные позвонки всегда переломаны. Решение о создании нашей канцелярии герцог принял после того, как следствие по делу первой жертвы зашло в тупик.
 Рене слушал Вендермонда и бледнел. Он сразу вспомнил Диану. Её ведь тоже нашли голой и задушенной. Она тоже была вся в синяках и царапинах. Какое поразительное совпадение!
- Но я, можно сказать, существенных результатов не добился. Убийства не прекращаются, а убийцу я изловить не могу, - продолжал старший секретарь. – Виконт, вам эти смерти ничего не напоминают?
 Рене кивнул головой.
- Напоминают, - ответил он. – Один к одному сходится с обстоятельствами смерти моей младшей сестры Дианы.
- Именно. Я в курсе этого дела, но хотел спросить вас.
- Вы знаете, убийцу моей сестры нашли и…
 Вендермонд перебил его:
- Сомневаюсь. Очень сомневаюсь. Болван Лоран изловил безродного бродягу и не нашёл лучшего, как просто банально и тупо истерзать пытками до смерти.
- Да. Следователя звали именного так. Вы что, знали его?
- Так. Пару раз общался. Он уже год как не служит. Кстати, - тут Вендермонд внимательно посмотрел в глаза Рене, - череда убийства в городе началась с его дочери.
- Поразительно…
- И я такого же мнения. Вы теперь понимаете всю сложность нашего следствия?
- Могу предположить.
- Очень хорошо. Рад слышать. Сейчас мы едем в особняк барона Артуа де Родэ. Вы знакомы с этой персоной?
- Нет.
- У барона есть поместье недалеко от города, где он, собственно говоря, и живёт. Но месяц назад он был вынужден переехать со своей семьёй в Круансаль и купить особняк. И нанять неплохую охрану.
- Что его заставило это сделать?
- Его единственная дочь Мари – потенциальная новая жертва.
- То есть?
- Дочь барона – любопытный типаж, виконт. Как раз по нашей части. Ей на данный момент семнадцать лет. Ходят слухи, что она одержимая. Несколько месяцев назад барон возил её к экзорцистам. Лучше ей от этого не стало. В город барон перевёз семью полагая, что здесь будет безопаснее. В поместье с Мари произошёл один инцидент. Толком ничего непонятно. Она уверяет, что на неё кто-то напал. Барон обратился к герцогу, а герцог поручил это дело нашей канцелярии. Я не понимаю, как мы сможем предотвратить следующее нападение на девушку. А вы?
 Рене смутился:
- Ну… понимаете, у меня нет никакой практики в расследованиях подобных дел. И…
- Понятно. Пусть вас не удивит мой следующий вопрос. Что вы знаете о дьяволе?
- Я не склонен к фантазиям и религиозной тематике.
- Но вы верите в то, что существует зло?
- Да. Верю.
- Какое оно? Что из себя представляет?
 Если я ему расскажу о индиго, то испорчу весь разговор. Он сочтёт меня за сумасшедшего.
- Трудный вопрос. Но зло, наверное, похоже на то, что произошло с моей сестрой и прочими жертвами в Круансале.
 Вендермонд усмехнулся. Он сказал:
- Вас не так легко смутить. Но опыта по данному вопросу у вас нет никакого. Не переживайте, он появится. Не сразу. Со временем. Но вы должны быть готовы к серьёзным испытаниям, виконт.
 Рене ничего не ответил. Больше они не разговаривали и молчали до самого особняка барона де Родэ.




   ГЛАВА ПЯТАЯ 

 Казалось, домашний сад барона де Родэ во всех отношениях был совершенен. Одинаковые деревья, ровная трава, тишина и спокойствие. Здесь было очень красиво. Мари сидела на скамейке и читала книжку. Герои этой книги интриговали, кокетничали и попадали во всякие интересные истории. Нельзя было сказать, что девушке нравилось это чтение, но ей было скучно и надо было как-то занять время. Вообще-то, ей было поручено смотреть за младшим братом Антуаном, который неподалёку на лужайке игрался с мячом.
 Мари отвлеклась от чтение. Немного сдавило в висках, и она потёрла их ладонями. Она не любила такие ощущения.
 “Книга явно глупа… Зачем я стала её читать?” – подумала Мари.
 Мари была красива. Её юность только добавляла ей очарования. Но черты её лица несколько портила некая печать странности. Что-то было в ней такое, которое выдаёт людей близких к умопомешательству.
 Вдруг Мари услышала какой-то шум, почти совсем рядом. Она подняла голову.
 На ветви дерева сидела большая чёрная ворона с блестящими большими глазами. Видимо, шум произвела она, когда прилетела и уселась на ветку.
 “Откуда она взялась? Странно… Такие в наш сад не залетают…”
 Мари показалось, что ворона внимательно смотрит на неё. 
- Что ты так смотришь? Что тебе надо? – спросила она птицу.
 Ворона слегка взмахнула своими крыльями.
 КОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ ТВОЯ ЖИЗНЬ, МАРИ?
- Я знать этого не хочу. Лети отсюда!
 ТЫ БОИШЬСЯ ОТВЕТИТЬ? ИЛИ БОИШЬСЯ МЕНЯ?
- Мне до тебя нет никакого дела. Знать тебя не желаю.
 ЗАТО У МЕНЯ ЕСТЬ ДЕЛО К ТЕБЕ.
- Я всё равно не позволю тебе взять меня к себе.
 ЭТО НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ЗНАЧЕНИЯ. ТВОЯ СУДЬБА БОЛЬШЕ НЕ ТВОЯ.
- А чья же? Кто её новый хозяин?
 Тут до Мари донёсся другой голос. Он звал её:
- Мари!
 Девушка повернулась. Антуан стоял с мячом в руках и изумлённо глядел на неё.
- Мари, с кем ты разговаривала? С вороной?
 В это время птица бесшумно сорвалась и полетела прочь.
- С чего это ты так решил, братик? – Мари попыталась сделать свой голос поласковей.
- Я видел, как ты говорила ей разные слова.
- Глупый. Птицы разговаривать не могут.
- Да. Ворона с тобой не разговаривала. Это ты с ней…
 Мари не выдержала. Она крикнула:
- Прекрати! Глупости болтаешь!
 В это время к скамейке подошли барон де Родэ, Вендермонд и Рене. Барон обратился к своим детям:
- Милые мои, что за крики? Антуан, дорогой, ты опять не слушаешься сестру?
 Мальчик, прижимая мяч к груди, подбежал к отцу.
- Папа, - сказал он, - Мари разговаривала с вороной. Я сам видел это.
 Барон побледнел. Он посмотрел смущенно на своих гостей, а потом погладил сына по волосам:
- Антуан, иди домой. Тебе лучше поиграть там, - произнёс отец.
- Но…
- Я тебе что говорю? Немедленно отправляйся в дом.
 Мальчик больше спорить не стал. Он побежал домой.
 Барон попытался в дальнейшем вести себя так, словно ничего такого неприятного или странного не произошло. Вендермонд и виконт, прекрасно понимая его душевное состояние на данный момент, не стали возражать. Барон незамедлительно познакомил дочь с гостями.
- Мари, дорогая, это старший секретарь судебной канцелярии нашего герцога Луи Вендермонд и его помощник виконт Рене де Шон.
 Произошёл обычный обмен любезностями. Мари улыбалась механически и вела себя пристойно. Рене обратил внимание на это. Он сделал выводы. Притворяется, будто ничего не произошло. Ей это даётся с трудом. Но деваться некуда. Перед ней незнакомцы, да и ставить в неловкое положение родного отца тоже нет особого желание. Сейчас она  предпочла бы уйти. Слова младшего брата сконфузили её до чрезвычайности.
- Ну, вот и… - начал было барон, но старший секретарь его деликатно перебил:
- Г-н барон, позвольте мне вас увести в сторонку. Сказать вам пару слов наедине. Не откажите мне, прошу вас. А г-н виконт пусть пообщается с мадемуазель Мари. Вы не против, виконт?
 И Вендермонд подмигнул Рене.
- Я буду даже рад.
- Вот и прекрасно, - улыбнулся Вендермонд и взял ничего не понимающего барона под руку.- Прошу вас…
 Он повёл его куда-то в сторону, начав что-то усердно говорить.
 Мари и Рене почти полминуты молча созерцали друг друга. Рене признал, что красота девушки является её качественным преимуществом. Если Вендермонд ошибается и всё обойдётся, то через пару лет у её ног сиятельные кавалеры будут валяться пачками.
 Дочь барона стала вести себя на взгляд Рене очень странно и пугающе. Сначала она неожиданно задала вопрос:
- А что вы так смотрите на меня?
 Рене смутился:
- Я?
- Да. Вы! Не я же.
- С чего вы это так решили? Ничего подобного. Я смотрю на вас вполне обычно.
- Неправда.
- Я не лгу.
- Лжёте.
 Рене озадачился. Девушка явно нападала на него. И причин тому не было – вот что было очень неестественным.
- Вы считаете меня ненормальной? – иронично спросила Мари.
- Почему? Нет.
- Считаете. Вижу по вашему взгляду.
- Вы ошибаетесь.
- Братик Антуан сказал, что я говорила с вороной. Вы не верите?
- А вы?
- А я верю. И знаете, почему?
- Даже не догадываюсь.
- Потому что я в самом деле говорила с ней. Что?...  Вы удивлены?
- Нет.
- Жаль.
- Вам надо успокоиться.
- Неплохой совет, - проговорила девушка и засмеялась. – Вы не хотите узнать, что мне сказала ворона?
- Мне это неинтересно.
- А я вам всё равно скажу.
- Как хотите.
- Она сказала мне, что вы умрёте… Что вы молчите? Испугались?
- Нет.
- Она сказала мне, что вы умрёте в муках. Перед смертью вы будете страдать. Очень сильно.
- Это всё?
- А вам мало? Вам не страшно?
- Отнюдь. Я не верю воронам.
  Мари опять расхохоталась. Внезапно она размахнулась и запустила книжкой в виконта. Рене увернуться не успел и удар пришёлся в левое плёчо. Девушка опомнилась и прижала пальцы рук к своим губам.
- Простите меня, прошу вас, - пролепетала она. – Я не понимаю, что делаю. Простите меня…
 Девушка кинулась было поднимать книгу, но Рене опередил её. Он сам поднял книгу и подал её Мари.
- Ничего страшного, - утешил виконт. – Я не в обиде.
 Его пальцы коснулись руки Мари. Девушка отскочила, будто её огнём опалило.
- Не дотрагивайтесь до меня!!! – завопила она пронзительно.
 С ней произошла страшная перемена. Глаза её закатились, а голос изменился до неузнаваемости.
- ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ. ВОРОНЫ ГОВОРЯТ ПРАВДУ. ВСЕГДА.
 Рене отшатнулся. Это был ГОЛОС индиго.
 Мари тотчас пришла в себя. Она тяжёло задышала и посмотрела на виконта, словно увидела его в первый раз. Затем опрометью бросилась прочь.
 
 Виконт застал барона и Вендермонда в гостиной, занятых беседой. Старший секретарь первый заметил вошедшего Рене. Он не преминул поинтересоваться:
- Ну как, г-н виконт, прошло ваше знакомство с мадемуазель Мари?
 Рене сдержанно кивнул:
- Мы неплохо побеседовали.
 Вендермонд дальше интересоваться не стал. Он обратился к барону:
- Г-н барон, простите нас великодушно, но мы вынуждены откланяться. Я благодарен вам за предоставленную информацию. Надеюсь, она поможет нашему расследованию.
- Премного вам буду благодарен, - ответил барон. – До свидания, господа.
 На улице старший секретарь обернулся к Рене с вопросом.
- Что случилось? Барона нет. Можете говорить смело.
 Виконт улыбнулся.
- Почему вы решили, что что-то случилось?
- Бросьте эти загадки, виконт. Когда вы вошли, я сразу по вашему лицу понял, что произошло нечто-то такое, которое вас в некоторой степени ошеломило.
- Что ж… Вы правы. Произошло.
- Горю от нетерпения узнать, что именно.
- Вы не остановите фиакр?
- Нет. Пока вы не скажете, мы не тронемся с места.
- Хорошо. Я считаю… как бы вам понятнее сказать… девушка не в себе. Она способна делать странные вещи.
- Я это знаю лучше вас. Говорите.
- Она стала спрашивать меня, верю ли я в то, что она разговаривала с вороной. Потом он швырнула в меня книгой. И убежала.
- Так и знал! – торжествующе воскликнул Вендермонд и и чуть не подпрыгнул. – Так я и думал!
 Рене удивился:
- Вы что, специально оставили меня наедине с девушкой?
- Конечно.
- Почему? Разве с вами она повела бы себя не так же?
- Нет. Не так же, - и старший секретарь притянул молодого человека к себе. – Я вас оставил намеренно наедине с ней, ибо догадываюсь, что то зло,  которое причастно к вашей сестре и круансальским жертвам, каким-то образом связанно и с вами, дорогой виконт.
- Что вы имеете ввиду?
- Неужели вы думали, что я позвал вас тогда в Париже в университете к себе в канцелярию только по той причине, что вы житель нашего герцогства? Нет. Или вы подумали, что были великолепным студентом, и оттого я и приметил вас? Тоже нет. Вы от меня что-то скрываете. А зря. Это могло бы помочь нашему делу.
 Рене потупил взор. Вендермонд усмехнулся. Он покачал головой.
- Как видите, виконт, я прав. Что же вы молчите?
 Рене решился. Он подумал, что стоит рассказать. Иначе он меня станет подозревать Бог знает в чём…
- Хорошо, - ответил Рене. – Я вам скажу. Только, боюсь, вы примете меня за сумасшедшего.
- Смелее, не бойтесь.
- Дело в том, что в детстве со мной во сне несколько раз разговаривал ГОЛОС. Я считаю обладателя этого ГОЛОСА убийцей моей сестры. Дочь барона в конце нашей беседы заговорила этим ГОЛОСОМ. Разумеется, я испугался.
- А обладатель этого…
- ГОЛОС принадлежит тому злу, которое является предметом нашего расследования, г-н Вендермонд. Я убеждён в этом.
 Старший секретарь очень задумчиво проговорил:
- Может быть, может быть…
- Ну, вы удовлетворены?
- Вполне. Нечто вроде этого я и ожидал услышать от вас.
- И кто я теперь в ваших глазах?
- Не беспокойтесь, я вас безумцем не считаю. Но мне вас жалко.
 Рене нахмурился:
- Почему?
- Рано или поздно это зло станет не только РАЗГОВАРИВАТЬ с вами. Оно непременно постарается подобраться к вам вплотную.
 Что-то такое страшное было в словах и интонации Вендермонда, что Рене невольно поёжился.



  ГЛАВА ШЕСТАЯ

 Наступил вечер. На улицах города стало прохладно. Подкрадывалась ночь. Шум, который царил на улицах, заметно стал стихать, людей поубавилось. Круансаль готовился погрузиться в сон.
 Рене лежал в одежде на кровати. Он находился в своей комнате в гостинице. Он размышлял над тем, что с ним произошло за последнее время. Он покинул Париж, вернулся в Маргуа, побыл один день дома, приехал в Круансаль и поступил на службу. Это было очень много для него. Размеренная студенческая жизнь не изобиловала подобным разнообразием. И к тому же, не включала в себя наличия необычных происшествий. А именно – ГОЛОС индиго и встречу с одержимой дочерью барона. Рене начал думать, что всё это далеко неспроста. Он испытывал естественный страх, столкнувшись с такими вещами. Иногда ему казалось, что ничего такого не происходило, просто разыгрались фантазии в его голове.
 Рене был молод и не успел ещё привязать себя к каким-либо вещам в жизни, чтобы дальнейшее его существование обрело определённое жизненное течение. Ему казалось, что он соприкоснулся с некими материями человеческого мироздания, и посему стоит пронести самого себя сквозь огонь всех испытаний, которых ему уготовала судьба. Рене не думал о любви, о женитьбе и карьере. Он считал, что мистические силы, с которыми  он столкнулся, просто не дадут ему времени и выбора. Молодой человек не мог думать иначе. Жизнь и учёба в Париже укрепили в нём чувство неопределённости своего существования. Рене подозревал, что жить он будет не так, как живут все обычные люди.
 В дверь комнаты негромко постучались.
- Кто это мог быть?... – удивлённо пробормотал Рене.
 Он встал с постели и приблизился к двери.
 Стук повторился.
- Кто это? – осведомился виконт.
- Человек, с которым вам необходимо поговорить.
- Ваше имя?
- Откройте дверь, чёрт бы вас побрал! Вы что, боитесь?
 Рене это возмутило. Он решительно отпёр дверь на пороге стоял незнакомец среднего роста в плаще, широкополой шляпе и высоких сапогах. Лицо незнакомца отнюдь не источало добродушие, а в движениях напрочь отсутствовало наличие приличных манер.
- С кем имею честь разговаривать? – высокомерно спросил Рене.
- Отойдите. Дайте пройти, - потребовал незнакомец.
 Рене возмутился:
- Да вы в своём уме?!
 Незнакомец грубо отстранил молодого человека и закрыл за собой дверь.
- Я повторять не люблю, - пояснил он. – Если я что-то говорю – извольте сделать это.
- С какой это стати?!
- А с такой, что ты, щенок, ещё толком не понимаешь, с чем ввязался! Тебе  как минимум надо разобраться в ситуации, - вскипел незнакомец.
 Рене был ошеломлён. Наглости гостю было не занимать. Виконт был готов схватить шпагу, дабы проткнуть наглеца.
 Меж тем незнакомец спокойно себе прошёлся по комнате и уселся на стул. Он обратил взор на Рене.
-Знаете что, милейший сударь, - произнёс Рене, - вас, пожалуй, стоит основательно проучить.
- Сделайте милость, заткнитесь, пожалуйста, - ответил гость. – Для начала скажите мне, как прошёл ваш визит к барону де Родэ?
 Рене остыл. Он внимательно посмотрел на незнакомца. Кто это? И почему он интересуется этим?...
 Рене изобразил на лице улыбку. Она должна, по его мнению, обезоружить нахрапистость загадочного гостя.
- Вы полагаете, что я должен вам дать ответ на ваш вопрос?
- Мне наплевать на то, что вы мне должны или не должны. Я жду ответа.
- Ждите. А я пойду прогуляюсь.
- Чёрта с два! Никуда вы не пойдёте, а останетесь здесь, покуда не ответите.
- Интересно… А почему?
- Потому что я – Филипп Лоран. Этого достаточно?
 На некоторое время воцарилось молчание. Рене с интересом обозревал человека, который когда-то расследовал убийство его сестры. Он чувствовал по отношению к нему смешанные чувства. Лоран ничего не добился в своём расследование, настоящего убийцу он не искал, ему надо было выслужиться перед руководством и поэтому он повесил смерть Дианы на невиновного никому неизвестного бродягу. И вместе с тем спустя определённое количество лет расследование возобновилось. Поводом для этого послужило аналогичное убийство. Но уже его дочери.
- Следователь Филипп Лоран? – переспросил Рене.
- Бывший следователь, - поправил Лоран.
- Насколько я знаю, вы не имеете к деятельности судебной канцелярии герцога никакого отношения.
- Точно. Никакого.
- В таком случае… - Рене сделал красноречивый жест рукой. – Не смею вас больше задерживать.
- Вы мне указываете на дверь?
- Да.
- Я предлагаю сделку вам. Как вам это предложение?
- Какого рода сделку?
- Вы делитесь информацией со мной, а я с вами.
- Вы думаете, что ваша информация заинтересует меня?
- Да.
- А вы понимаете, что я не имею право вести какие-либо переговоры за спиной своего шефа?
- Вендермонду необязательно всё знать.
- Я рискую. Сильно рискую. Вы вне дел, старший секретарь судебной канцелярии особых симпатий к вам не питает, а я не знаю, каким боком к следствию причастна ваша личность.
- Я веду своё расследование. Я не хочу ждать результатов из судебной канцелярии. У меня свои методы и свои версии.
- Да. Но чего вы добиваетесь?
- Мести.
- Мести?
- Мести. Если эти убийства – дело рук дьявола, то я покараю дьявола. Если во всём этом виноват Господь Бог, то и ему не избежать моей расправы над Ним.
 Сказано это было так сильно, что виконт даже сделал шаг назад. Он медленно произнёс:
- Да вы не в своём уме… С ума сошли…
 Лоран зло улыбнулся:
- Плевать! Ну что, по рукам? Вы помогаете мне, а я вам. Никаких Вендермондов. Никаких канцелярий.
- Ладно, я согласен с вами поговорить на интересующую вас тему. Для начала скажите мне, кто по-вашему убил мою сестру? Вы это должны знать.
 Лицо Лорана изменилось. Оно приобрело черты смертельной усталости и ещё чего-то такого, которое можно было идентифицировать, как запоздалое раскаяние.
- Вы что, издеваетесь? – спросил Лоран.
- Вы мне скажите – кто? Уж явно не тот бродяжка, которого вы уморили аж до смерти.
- …Да. Это была моя ошибка, - признал Лоран. – Я хотел продвинуться по службе. Дело вашей сестры прекрасно вписывалось в мой послужной список, который я хотел предоставить начальству. Поэтому особой разборчивости я не проявлял. Честно говоря, мне тогда было безразлично, кем и как убита маленькая девочка. Мне надо было закончить следствие в максимальные сроки. Разумеется, я не побрезговал грязными методами. В результате свалил всё на невиновного в этом преступлении человека, которого потом убили во время пыток. Своего я добился. Его признали убийцей, а меня повысили в должности. Вы это хотели услышать?
- Да.
- Думаете, я не получил по заслугам? Мою дочь нашли при схожих обстоятельствах, что и вашу сестру. Господь покарал меня. Но как это случилось? Он Сам это совершил? Или это дело рук дьявола?... Я должен докопаться до истины…
- А вы говорили с Вендермондом?
- Пытался… Но он продолжает меня считать тупым карьеристом, кем я и был, честно говоря. И ещё, - тут Лоран ухмыльнулся иронично, - он полагает, что смерть родной дочери повлияла на мой рассудок и от меня никакой помощи не будет.
 Рене смотрел на человека перед собой. Ему даже жалко стало бывшего следователя. Казалось, он получил по заслугам, испытав такое горе. Но сломался не до конца. Просто так дело оставить не может.
- Дочь барона может стать новой жертвой, - проговорил Рене. – Сегодня через неё со мной заговорило то зло, которое убило мою сестру. Я в этом уверен полностью.
 Лоран покивал головой.
- Это означает то… - произнёс он, - …что она одержима?
- Я не верю, г-н Лоран, в колдовство и инквизиторские термины. Я знаю, что это зло живое и материальное. Когда-то оно убило мою сестру, а теперь орудует в Круансале. Ваши угрозы отомстить Господу или дьяволу мне кажутся нелепыми истерическими выкриками обезумевшего человека. Простите меня за такую откровенность, но это так.
- Не стоит извиняться. Я ценю подобную откровенность. Это лучше, чем тупость или лесть… Что ж, теперь моя очередь поделиться с вами информацией. Одевайтесь, на улице прохладно.
 Рене изумился:
- То есть?
- Я хочу предложить вам прогуляться со мной. Это вам будет очень полезно.
- Зачем?
- Кое-что покажу. Кое-что расскажу. Одевайтесь.
 Но Рене медлил. Он размышлял над этим предложением. Всё-таки, бывшего следователя Филиппа Лорана он совсем не знал, если уж на то пошло. И истинные цели прогулки могут быть совсем иными.
- Ну? – нетерпеливо сказал Лоран. – Вы идёте? Или вы боитесь?
 Тут он, видя смятение молодого человека, понял. И усмехнулся:
- А-а… Вы что, решили, что я могу вас обмануть и, тем самым, доставить крупные неприятности? Не робейте, виконт. Это пока не входит в мои планы.
 Рене стал одеваться.

 Шарль глянул в окно. Сквозь темноту были видны очертания замка и несколько огоньков, которые выделялись как светлые зернышки, небрежно брошенные в ночь. Шарль находился в своей хижине и слышал редкие звуки, доносящиеся снаружи. Эти звуки его не пугали, он знал, кто их издаёт и откуда они. С какой-либо опасностью или угрозой для него они не были связаны. К тому же, всегда в углу хижины к стене прислонено ружьё, заряженное и готовое к действию.
 Шарль отстранился от окна.
 Дверь хижины открылась.
 Шарль прищурился. Он рассмотрел какой-то силуэт. Женщина, догадался он сразу по фигуре.
 Она положила что-то на стол. Это была корзина.
- Беннетта… - прошептал Шарль. Он отошёл от окна.
- Что так поздно? – спросил он.
 Беннетта ответила не сразу.
- Задержалась немного.
Шарль почти вплотную приблизился к дочери. Она не отвела от него своего взгляда.
- Долго пришлось ублажать старого хрыча? – поинтересовался он с долей изрядного сарказма.
- Перестань болтать глупости, - ответила спокойно его дочь.
 Шарль взял Беннетту за подбородок и чуть приподнял его.
- Знаешь что? – сказал он. – Я часто жалею о том, что ты моя дочь. Сейчас, как раз такой момент.
 Беннетта отняла от себя руку отца и пошла к двери.
- Зато у меня никогда не было таких моментов, - сказала она на прощание и вышла из хижины.
 Шарль задумался. Беннетта очень похожа на свою мать. Шарль не любил свою жену, жениться на ней ему пришлось. Можно сказать, Шарля заставили это сделать. Когда она умерла спустя пять лет, он вздохнул с облегчением. Он и построил эту хижину для того, чтобы скрываться в ней от жены.
 Опять кто-то вошёл. Шарль на этот раз насторожился. Силуэт незнакомого человека.
 Шарль осторожно и тихо протянул руку к ружью и взял его.
- Мир тебе хозяин, - сказал незнакомый голос. – Я не желаю тебе зла.
- Чего тогда тебе угодно? – спросил Шарль.
- Я – путешественник. Скиталец, так сказать. Чья это земля? Где я?
- Это владения графов де Шон.
- Надо даже… графов… Спасибо.
 Незнакомец приготовился было уйти, но остановился. Он поинтересовался:
- Я вижу в твоей руке ружьё. Ты чего-то боишься?
- Это для самозащиты.
- Ты думаешь, что я готов напасть на тебя?
- Всё может быть.
- Так… интересно… И ты веришь, что эта палка подействует на меня?
- Я считаю, что нам пора прекратить разговор. Тебе лучше идти своей дорогой.
- Как скажешь. Но ты не ответил на мой вопрос.
- Не вынуждай меня проверить это на тебе.
 В ответ незнакомец сделал пару шагов в сторону Шарля. Шарль вскинул ружью и нажал на курок. Вышла осечка. Шарль опять нажал на курок. Осечка. И ещё раз нажал. Осечка. Шарль вспотел от страха.
 Неведомый гость презрительно рассмеялся:
- Ну? Что я говорил?
 Ужас сковал Шарля всего. Он понял, что сейчас не в силах пошевелиться.
 Незнакомец ещё раз рассмеялся и покинул хижину.
 Спустя какое-то время Шарль смог пошевелиться. Он тотчас отбросил ружьё в сторону и бухнулся на колени, начав креститься и вслух молиться .

 Беннетта вернулась в замок и незаметно пробралась в свою комнату. Она сразу легла спать. Но уснула позже. Ей вспоминалось всё, что было связано с её отцом.
 Первые сильные переживания всегда случаются в детстве… Беннетта совсем маленькая, ей шесть лет, она прибежала к отцу вся заплаканная, крича:
- Папа, меня обидел Поль!
 Отец в это время чинил свои сапоги. В руках у него было шило, большое и острое. Он повернул лицо к дочери:
- И что сделал Поль?
 Поль – это был сын конюха, вредный и неспокойный мальчишка.
- Он отобрал у меня мою куклу! И выкинул в речку!
- А от меня что ты хочешь?
- Ты сильный. Он тебя боится. Накажи его.
 Отец встал и подошёл к деревянной клетке с голубями. Взял оттуда красивого и гордого самца. Отец обратился к Беннетте:
- И как ты предлагаешь мне наказать его? Вот так?
 Отец подкинул слегка голубя вверх и тут же молниеносно проткнул его шилом, пригвоздив птицу к стенке. Птица затрепыхалась и попыталась дёрнуться, но не смогла – её пригвоздили намертво. Беннетта вскрикнула. Она мигом перестала реветь. Ей стало страшно.
- Ну? – выжидающе вопросил отец. – Вот так наказать Поля?
 В горле девочки пересохло. Она смотрела на отца расширенными от ужаса глазами. Она не могла прийти в себя от того, что продемонстрировал ей отец. И девочка побежала прочь...
 …Беннетта всхлипнула. Вытерла мокрые от слёз места вокруг глаз. Её стало клонить в сон…

 Беннетта проснулась рано. Она оделась, умылась и пошла на кухню. Она быстро приготовила завтрак и направилась в покои графа Франциска. Беннетта знала, что хозяин почти не спит. Он мог уснуть в два или три часа ночи, а встать часов в пять.
 Перед дверьми она остановилась и почтительно постучалась.
 Молчание.
 Беннетта выждала немного времени и опять постучалась.
 Молчание.
 Беннетта встревожилась. Она постучала посильнее.
 Молчание.
 Тогда Беннетта решила войти. И вошла в покои графа Франциска.
 То, что она увидела, потрясло её. Завтрак грохнулся на пол. Звук при этом получился оглушительным.
 Граф лежал на полу около своей каталки. Он был в одежде. На его лицо было страшно смотреть. Оно было перекошено от ужаса. Волосы на голове были белоснежно белыми. И именно это пугало больше всего.
 Беннетта сразу поняла, что хозяин мёртв.



    ГЛАВА СЕДЬМАЯ

 Это были самые настоящие грязные трущобы. Было очень темно, ночь казалась страшной чёрной бездной, откуда никуда не выберешься, куда падаешь и падаешь, не рассчитывая долететь до дна. Да и дно это должно было бы оказаться жутким местом, может быть адом для самых мерзостных грешников. Рене двигался вслед за своим проводником и не совсем понимал, что делает. Он ощущал, что двигает ногами сквозь тьму и ночь, обходя зловонные лужи и спотыкаясь о громадные отбитые выпирающиеся булыжники. Рене уже жалел, что дал своё согласие на столь неведомую и странную для него ночную прогулку. Он никогда бы не подумал, что в Круансале существуют такие грязные и жуткие трущобы. И никогда бы не подумал, что ему сподобится пройтись по ним.
 Я должен выбраться отсюда… Куда меня занесло?... Зачем я иду?...
 Молодой человек старался не отставать от своего спутника, который, судя по всему, никакого дискомфорта не ощущал и был относительно спокоен. Вот только чем-то он напоминал охотничьего пса. Он, казалось, даже обнюхивал всё, что попадалось на пути. Всматривался и оглядывался, что-то бормоча еле слышно про себя.
 Какие-то редкие сгустки ржавого света виднелись то спереди, то сзади. Это было похоже на галлюцинации, не более, с трудом верилось, что это фонари, факелы или свет из окон домов. Несколько раз нашим путникам приходилось перешагивать или обходить неподвижные человеческие тела, от которых несло смрадом и вонью. Рене с трудом сдерживал подступающие к горлу рвотные призывы, но потом его понесло. Пришлось прислониться к стене и опорожнить содержимое своего желудка. Лоб покрылся мельчайшими частичками пота, и очень тяжело дышалось. Лоран лишь ухмыльнулся, видя лицезря мучения Рене.
- Лоран, чёрт бы вас побрал, подождите!... – взмолился виконт.
- Идёмте. Не стоять же нам здесь вечно.
- Как бы я хотел, чтобы вы испытали то же самое, что и я.
- Будьте покойны. Во время своих первых визитов сюда я пребывал отнюдь не на вершине райского блаженства.
- Куда вы меня завели? Где мы?
- Горожане именуют сие место Кварталом Гнилых Трущоб. Здесь находят приют отбросы человеческого общества – всё распоследнее дерьмо  нашего герцогства, находящееся на грани утраты человеческого облика.
- И вы хотите меня познакомить с ними?
- Разумеется.
- Зачем?
- Чтобы жизнь вам не казалась сказкой, чтобы вы не приобрели привычку наращивать жир на своей заднице во время бесконечных сидений в тёплых, сухих и уютных кабинетах судебной канцелярии.
- Я вас спрашиваю серьёзно.
- А я шучу. Не обижайтесь, виконт. Скоро мы придём к месту нашего назначения. Там я всё и объясню.
 Рене молча выругался про себя. Чувствовал он себя отвратительно, у него наступил упадок сил. Больше всего ему хотелось лечь и никогда не вставать.
- Ну? – требовательно вопросил Лоран. – Долго мне вас ждать?
- Сейчас, сейчас… - вздохнул Рене. Он оторвался от стены и зашагал вслед за Лораном.
 Спустя несколько минут бывший следователь обернулся и сказал:
- Знаете, виконт, вы начинаете мне нравиться.
- Очень интересно… Чем же?
- Своей доверчивостью.
- Это моя слабость.
- Это – ваша глупость. Понятно? Просто вам попался я, а не какой-нибудь злоумышленник, который прирезал бы вас как поросёнка здесь. И потом кто-нибудь тоже сблевал, обозревая ваш труп.
- К чему вы это мне говорите?
- Будьте осторожны.
- Я всегда…
- Молчите! Дайте мне сказать. Отныне теперь вы должны быть втройне осторожны. Больше у вас союзников не появится. Уразумели?
- То есть, под слово союзник вы подразумеваете свою драгоценную персону?
- Именно.
- Я учту ваши неоценимые советы.
- Вы зря иронизируете. Хотя… иронизируйте себе на здоровье. Напоследок, так сказать.
- Дело в том, что я…
- Всё! Тс-с! Заткнитесь. Мы пришли.
 Они остановились около какой-то невзрачной деревянной двери в стене, обшарпанной и трухлявой. Стена была непонятной – то ли она принадлежала большому дому, то ли просто это была стена сама по себе. Лоран протянул руку к двери и осторожно потянул её за ручку на себя.
- Нам туда? – спросил Рене.
- Да.
- А что за дверью?
- Вам так любопытно или просто очень боязно?
- Я же не знаю, куда я иду.
- Не будьте бабой. Идите за мной и всё тут! Я начинаю жалеть, что связался с вами…
 Они прошли за дверь и очутились в более кромешной тьме. Сердце Рене бешено забилось. Как будто он вступил на тонкое острие ножа. Лоран извлёк из под плаща фонарь и зажёг его. Пространство вокруг осветилось, но света вокруг всё равно было недостаточно.
- Вы что, фонарь таскаете с собой? – почему-то это удивило Рене.
- Тс-с! – зашипел на него Лоран. – Не говорите так громко. И вообще не издавайте ни звука.
 Рене осмотрелся. Он увидел ступени лестницы, которая вела куда-то вниз вдоль стены. Лоран стал спускаться по ней, полуприкрыв фонарь своим плащом.
- Куда ведёт лестница? – поинтересовался Рене.
 Лоран яростно зашептал ему в лицо.
- Я вам что сказал?! Ни звука! Не вздумайте оступиться и чертыхнуться. Идите за мной и молчите!
 Рене понял, что не стоит сейчас перечить своему спутнику. Та напряженность, которая в данный момент овладела бывшим следователем, передалась и ему тоже. Они очень медленно стали спускаться по лестнице. Бесшумно у них это делать, разумеется, не получалось, но каждый старался соблюдать высшую степень осторожности.
 Они спускались всего несколько минут, но для Рене это было утомительным часом. Он даже вспотел от напряжения. Он чувствовал, что очень боится, что близок к паники, что он беспомощен, как никогда. Он видел, что Лоран в некоторой степени уверен, но это его успокоить не могло.
 Очень неожиданно для молодого человека Лоран остановился. Рене не посмел спросить о причине этой остановки. Они стояли на небольшой площадке, по правую сторону которой отходил коридор. Лоран потушил фонарь и взял Рене за руку. Он повёл виконта за собой в этот коридор.
 Коридор был небольшим, из него выход вёл в большую широкую комнату. Именно около этого входа Лоран и Рене остановились.
- Смотрите, - велел бывший следователь.
 То, что виконт увидел в комнате, могло вызвать омерзение и отвращение даже у самых психически закалённых людей.
 Посередине комнаты горел костёр. В комнате явно была где-то вытяжка, иначе можно было бы задохнуться от дыма. Около костра сидели живые существа. На первый взгляд их они выглядели, как люди, одетые в разные лохмотья. Но их физическое уродство очень сильно бросалось в глаза. Они казались человеческими монстрами, обитателями ада. Они разговаривали на французском языке, но понять толком ничего было невозможно. Их голоса состояли из мычания, бульканья, бурчания и шипения. Их голоса были уродливы точно так, как и их лица.
 Эти существа жарили куски мяса. Было непонятно, что это за мясо, но то, как уроды ели это мясо, вызывало отвращение. Мясо явно недожаривалось и употреблялось практически сырым. Уроды напоминали каннибалов.
 Так же Рене рассмотрел, что неподалёку от костра лежала неподвижно женщина. Одета она была, как нищенка. Собственно говоря, таковой она, видимо и являлась. Ей насиловал один из этих монстров. Она никак не реагировала на происходящее. В голову Рене пришла ужасная мысль. Да она же мёртвая!…
 Один из сидевших около костра уродов встал, подобрал с пола тесак и приблизился к телу женщины. Тот, кто насиловал её, приостановился. Урод взмахнул тесаком и отрубил женщине руку. Он взял руку и вернулся к своему месту около костра, принявшись поджаривать её над костром. Насильник что-то проговорил. Его фраза вызвала всеобщий смех. Насильник поднялся с тела женщины и его сменил другой урод.
 Рене закрыл рот. Понятно теперь, какое мясо они жрут…
 Лоран немного чуть переставил левую ногу назад. Он наступил на какой-то предмет, который хрустнул под подошвой его сапога.
- Тихо! – воскликнул один из уродов.
 Уроды встрепенулись и замерли.
 Лоран и Рене застыли, прижавшись к холодной стене коридора.
- Что такое?! – недовольно произнёс кто-то около костра. – Что тебе почудилось?
- Какой-то звук. Не наш.
- Тебе померещилось. Померещилось. Никого здесь, кроме нас, нет.
- Но я же слышал.
- Молчи лучше. Вечно ты чего-то боишься.
 Уроды продолжили свою возню. Лоран увлёк виконта в коридор. Там они молча двинулись в обратный путь.

 Заговорить они решились уже на улице. Рене был в возбужденном состоянии, увиденное им зрелище трясло его всего.
- Что это за люди? Кто они? – спросил он своего спутника.
- Я даже не знаю, люди ли они… - задумчиво проговорил Лоран. – Может быть, и люди…
- Как вы их нашли?
- Выследил.
- Выследили?
- Разумеется. Я в отличие от некоторых не наращиваю мозоли на заднице, сидя целыми днями в кабинете старшего секретаря судебной канцелярии. Я ищу всё, что может быть связано у нас в Круансале со злом. Особенно в этих трущобах.
- Признаться, большего отвращения, чем в той комнате, я в своей жизни не испытывал.
- Привыкайте. Это ещё цветочки.
- Но что вы знаете о этих…этих…язык не поворачивается назвать их людьми…что вы о них знаете?
- Только то, что мы видели. Они выглядят как люди, похожи на нищих изуродованных калек. Неизвестно, как они проводят день. Но ночью они откуда-то появляются. Поодиночке и можно увидеть на улице, а всех вместе – только в той комнате, где они собираются.
- Хорошо. Вы мне показали здешних монстров. А дальше? Что с ними делать?
- Уж точно не хватать и сажать в темницу. Можно всё испортить.
- Они могут быть причастны к смертям городских девочек?
- Могут. Вы мне, виконт, говорили, что о существовании некого живого зла. Теперь ответьте, те, которых мы видели в комнате, на ваш взгляд – часть этого зла или же являются полностью этим злом?
- Мне трудно это сказать.
- Вот и мне это трудно сказать. Поэтому не следует торопиться арестовывать этих уродов. Важнее выяснить про них ВСЁ. Может, они – чьи-то марионетки и за ними стоит настоящий убийца. Может быть, они – сами по себе. Но пока мы точно сказать не можем.
- Что вы будете делать дальше?
- То, что делал раньше – следить. Сейчас я вас выведу из Трущоб, вы поедете домой, а я вернусь обратно.
- Не возражаю.
- Ещё бы! – усмехнулся Лоран. – Стал бы я слушать ваши возражения, чёрт возьми!
 Он посмотрел на виконта, и от его проницательного взора не укрылось какая-то задумчивость в глазах Рене.
- Может, вам есть что мне сказать? – спросил Лоран.
 Рене поспешил заверить:
- Нет. Нет, конечно.
 Рене солгал. В комнате, обозревая монстров, костёр и труп нищенки, виконт содрогался от ужаса и омерзения. А сейчас, ещё продолжая держать в памяти это видение, он почувствовал, что в мозг прорываются другие мысленные картины. Это заброшенный сад, тёмные вечера, хижина Шарля. Рене не понимал, как это связать, но эти ассоциации были неспроста...


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ