Из-за горизонта, словно медный диск, тяжело выплыло солнце. Как и в прежние месяцы, своим бледно-жёлтым светом преобразило окрестности, но вечно спящая долина так и не проснулась от его прикосновения. В нём не было и искорки тепла, только холодный свет. Звенящая тишина в ушах до крайности обнажила стужу северных мест. Лишь скрип самодельных лыж и нарт нарушал леденящую тишину.
Пятый месяц небольшой отряд Фаддея Рощина продвигался на север, в направлении загадочной "Алмазной земли". Крепчающие морозы и участившиеся снежные бури всё сильней напоминали, что где-то рядом Ледовитый океан. Но сколько бы спецотрядовцы не всматривались в даль, ничего похожего на стойбище местных аборигенов не обнаруживали. Лишь однажды, после первых двух месяцев похода, в русле реки Ойгур, наткнулись на пару брошенных обгоревших нарт. Мелькнул луч надежды, вот- вот увидят загадочную землю и окончатся мучения, но её так и не было.
Достав из котомки полученный компас, Фаддей долго крутил его, норовя определить направление движения, но стрелка с каждым замером отклонялась то в одну сторону, то в другую. Уловив, что холодный ветер пришёл с Севера, Рощин указал товарищам направление движения.
После привала в устье реки, спецотряд сократился на четверть. Неожиданно налетевший шквальный ветер, а за ним снежный заряд, вырвали из рядов большую часть. Четыре бойца и командир упорно продвигались к намеченной цели.
Вглядываясь в почерневшие лица товарищей, Рощин понимал, что каждый на грани нервного срыва. Всё меньше и меньше оставалось запасов питания, а с ними и надежд на благополучный исход. Из четырёх запряжённых в нарты оленей остался один, да и тот с трудом, передвигал ноги. Ещё денёк, и кто-нибудь спросит: «Скоро ли будет конец походу и они увидят то, ради чего всё это затеяно?» Но товарищи молчали. Он уже сам засомневался в существовании этой "Алмазной Земли", о которой ему было сказано в Красноринске, при вручении распоряжения.
Во время очередного привала, оглядев товарищей, занятых своим делом, вынул из внутреннего кармана гимнастёрки кисет. Развязав шнурок, сунул вовнутрь опухшие пальцы. Достав сложенный в четверо листочек бумаги, разгладил и, прищурив и без того узкие, воспалённые глаза, стал вчитываться в содержание.
"Об отряде специального назначения".
1.Совет Рабочих и Солдатских Депутатов Красноринска учреждает специальный отряд.
2.Специальный отряд находится всецело и исключительно в ведении Совета Рабочих и Солдатских депутатов.
3. Военные и гражданские власти обязаны содействовать вооружению, техническому и продовольственному снабжению, с целью достижения им "Алмазной Земли" для описания её и охватизации, как важного государственного стратегического и экономического объекта.
4.Настоящее Распоряжение вводится в действие с момента его получения по телеграфу.
Народный Комиссар по внутренним делам. Петроград,28 сентября 1924 года.
Насчёт описи объяснили ещё там, в Красноринске, проинструктировали об организации Советской Власти на месте.
«Может охватизация, и есть она самая, Власть? Пойди, разберись в новых словечках». - Фаддей украдкой взглянул на товарищей. Те продолжали смотреть куда-то в даль, думая каждый о своём.
На исходе третьего дня после того привала, ему показалось, что слышит крики птиц. Запрокинув голову, да так, что в шее что-то хрустнуло, продолжая движение, стал водить ею по небу, горизонту, равнине. Но, куда бы ни падал его взгляд, всюду висел медный диск холодного солнца, да искрящая белизна снегов слепила глаза. Рощин пошатнулся, но, удержавшись, остановился.
-Разберись, где здесь Север, где Восток. Ах, где же ты, заветная Земля?
Оглянувшись, заметил, что товарищи немного отстали. Глубоко вздохнув и подбросив на спине вещь-мешок, стал медленно передвигать лыжи по снежному насту. Ему казалось, что на ногах прикреплены пудовые гири. Вдруг он стал проваливаться в невидимую бездну. На мгновенье перехватило дыхание, внутри что-то сдвинулось, стало тепло. Фадей несколько раз перевернулся в пространстве. Крепления лыж лопнули, и они исчезли в мёртвой пустоте. Рощин всё падал и падал в ледяную бездну, пока, словно гарпун выпущенный из пушки, не врезался в ледяную расщелину...
Двухсотметровый подводный исполин науки "Берендей-1" уже полтора года бороздил просторы Северного Ледовитого океана. Он время от времени вспарывал ледяную гладь, чтоб немного освежить запасы кислорода, провести очередной эксперимент. Тысяча двести обитателей, несли вахту у механизмов и приборов, неустанно наблюдая за их работой. "Берендей-1" походил на огромный плавучий остров, на котором проживали и трудились, словно муравьи, люди науки. Здесь были и военные, и гражданские. Несмотря на то, что жить приходилось под одной крышей, задачи у каждого стояли свои. Десять его палуб были похожи на узенькие городские улочки, со скверами, газонами, небольшими парками и даже водоёмами. Когда находились на поверхности, в небольшие иллюминаторы иногда заглядывало солнце. Для столь длительной экспедиции подбирали специальный семейный экипаж, хотя было достаточно специалистов и учёных - одиночек. Это не мешало выполнять "Берендею-1" поставленные задачи.
В штурманской рубке находились двое - главный штурман Смирнов и старший помощник субмарины Мурашко, когда с поста гидроакустического комплекса "Рубин" поступил сигнал. Включив громкую связь, старпом проронил:
- Слушаю!
-Виктор Семёнович, дежурный по ГАК Никитин. Впереди большой объект. Предположительно - айсберг.
-А поточнее?
-Огромный айсберг. Масса льда приблизительно семь тысяч тонн, осадка восемьдесят, по периметру -двести на сто.
-Прилично! Врежешься, мало не покажется. Хорошо! Штурман, точные координаты относительно нас.
-Штурман понял!
Мурашко нажал кнопку дисплея. На экране засветилось лицо командира субмарины.
-Виктор Иванович! Впереди айсберг. Возможный интерес для наших коллег по науке. У доктора давно руки чешутся по экспериментам.
-Сейчас буду.
В рубку вошел Попов.
-Главный штурман Смирнов! Товарищ командир, разрешите доложить?
-Давай, Семёныч, докладывай.
Командир сел за монитор видеоскопа. Нажав на кнопку координат, приблизил объект.
-Хорош, ей богу хорош. Давненько великаном не любовался. Дежурный, тревога! Приготовить к спуску гидрокапсулу . Старпом, остаёшься за меня. Я с командой.
Через несколько минут экипаж, облачённый в гидрокостюмы, стоял перед командиром. Убедившись в готовности, Попов скомандовал:
- На борт.
Подойдя к Мурашко, попросил по-дружески:
-Виктор Семёнович, подстрахуй. Посмотри за дрейфом этой сосульки, выйди на перископную. Лед над рубкой толстый?
-Шесть метров.
-Осилите.
-С богом, командир!
Лёгкая тряска прочного корпуса напомнила, что гидрокапсула покинула шлюзовую камеру, оказавшись в открытом океане.
-Рулевой, курс 110 градусов. Малый вперёд. Акустик, будьте предельно внимательны. Штурман, докладывать координаты каждые десять метров.
Оторвав взгляд от перископа, Попов заговорил с акустиком:
-Старшой, припоминаешь, три года назад, вот так же в Антарктиде, целый автопоезд во льдах раскопали!
-Помню, Виктор Иванович. Ещё с пятидесятых хранились под водой. Надёжный холодильник. Даже продпайки сохранились, бери и кушай.
-Какова она, природа?! А мы-то леса вырубаем, то реки вспять поворачиваем. В космосе что творится! Некуда осколку метеорита упасть. Обязательно на спутник угодит. Да, какие возможности у матушки природы! Даже человек перед ней порою бессилен. Хотя каких высот достигли! Всё ищем, ищем. Вот уже помимо Тунгусского метеорита ещё один шлёпнулся, а подобраться силёнок нет.
В микрофоне засвистело. Командир нажал кнопку.
-Первый, я "Берендей-1", прошу на связь.
-Слушаю! Что стряслось, Виктор Семёнович?
-"Тушка" над нами. Берег привет шлёт. Начальник штаба на связи.
-Переключи.
На приборной доске загорелось световое табло, экран развернулся. Ещё несколько секунд и появился силуэт адмирала.
- Здравия желаю! Попов на связи.
-Приветствую, Виктор Иванович. Вижу, что на связи. Снова ты на переднем фронте. Что, молодёжи не доверяешь? Ох, смотри у меня.
-Отчего, Василий Николаевич. Десяток молодых и прытких за плечами. Ещё успеют своего насмотреться.
-Ладно, ладно. Не кипятись больно -то. Что там у вас?
-По плану. Обследуем заданный район. За период плавания происшествий не было. Ни чужих, ни своих не наблюдали. Вот, сегодня первый объект за полгода. Может, что интересное для науки присмотрим. Чем черт не шутит, когда рак задом пятится. А то и впрямь, скучновато стало.
-Как экипаж, устали? Ещё месяца три и заменим.
-Выдержим. Они у меня молодцы!
-Будет что интересное, милости прошу. Эх, самому бы поглазеть. Да теперь уже навряд ли. Года не те. Забыл, когда от берега в моря ходил. Да, а "Стронцы" не допекают? Кое-кто интерес проявляет к нашим достижениям.
-Было пару раз, зависали. Запеленговать не смогли. Спасибо науке, хорош прибор смастерили, рассеивает всё, что посылают, словно нас и вовсе не существует.
-Но, но , сплюнь. Не существует. Вы мне живые и невредимые нужны. Уж больно дорого всё достаётся.
-Прошу прощения, объект по курсу.
-Действуй. Удачи!
-Спасибо, Василий Николаевич. - Попов выключил монитор связи.
-"Берендей- 1", сколько до нас?
-Полторы мили.
-Стоп машины. Доложить скорость дрейфа объекта.
-0,25 кабельтовых в час!
Гидрокапсула медленно двигалась вдоль ледяного среза огромного айсберга. На цветном мониторе наружного видиокомплекса виднелся изумрудный срез зловещего гиганта, таящего в себе неимоверную силу и угрозу для жизни.
Неожиданно сработал ультрозвуковой тепловизор. На экране акустика высветилось очертание неизвестного объекта в красно-синем обрамлении.
-Старшой, не торопись. Замри малость. Пускай идентифицирует. Стоп машина. Режим «эхо молчания».
Попов внимательно следил за работой тепловизора. Акустик продолжал работать с приборной доской, то и дело переключая датчики, отстраивая помехи. Наконец, когда угол сигнала измерения был уменьшен до 35 градусов, это удалось.
-К объекту близко подошли, свой сигнал мешает.
-Не суетись. Что имеем?
-Похоже на живое существо. Может зверь, может человек. Трудно разобрать. Толщина большая. Да и откуда человеку здесь?
-Ну, дорогой! Если так рассуждать, много непонятного. Ещё Галилей утверждал, что земля круглая. Так что, неизвестно, из каких краёв этот кусочек.
-Малость бы поближе подойти.
-Расстояние до объекта?
-Тридцать пять метров. Метров на двадцать бы поближе.
-Что скажешь механик?
-Постараемся.
-Ты уж постарайся.
Дальномер медленно отсчитывал расстояние.
-Берендей-1", на связь.
-Слушаю, командир.
-Виктор Семёнович, дай трубку доктору.
-Начальник медлаборатории Страхов!
-Сергей Владимирович, у тебя твой агрегат с барокомерой свободны? Если мы тебе подарок доставим, - можешь принять до поры, до времени?
-Смотря какие размеры.
-А что, размеры? Два на метр!
-Нет проблем. Жильё подготовим.
-Вот и ладненько, действуй. - Он выключил внутреннюю связь. - Механик, готовь технику, будем вырезать экспонат объёмной пилой. Все на местах? Да по аккуратней. Надо же узнать, что за фрукт нам попался на глубине ста метров.
Попов весело пропел: «Мама, мама, наши сети притянули мертвеца!»
Объёмная цилиндрическая пила была уникальным прибором, детищем механика Рябова. По своим размерам она была похожа на цистерну из-под пресной воды, что закреплена в рабочем помещении подводного гиганта. Когда механик приводил её в действие, по боковым направляющим выдвигались остро-заточенные зубья и, словно зубы акулы, начинали медленно вгрызаться в поверхность объекта, забирая его вовнутрь контейнера. Этот способ позволял без лишних хлопот эвакуировать находку на базу, где была оборудована специальная камера для проведения исследований. Что ни говори, хотя и вечная мерзлота, но безопасность прежде всего.
Рябов ловко орудовал механизмом пилы, нажимая то одну, то другую кнопку. От её работы внутри гидрокапсулы ощущалась лёгкая вибрация. Через толстое стекло иллюминаторов в носовой части было видно, как впереди гидрокапсулы вода вскипела, запузырилась, заиграла в бликах прожекторов. До ледяной стены оставалось около двух метров, когда зубья стали вгрызаться в её тело, кроша лёд на мелкие кусочки. Попову казалось, что кто-то там, наверху, держа огромную чашу с изумрудами, сыпал их на них, отчего окружающая картина становилась ещё более завораживающей.
Бортовые часы показывали 15-45, когда раздался сигнал, извещающий о том, что зубья пилы, описав круговое вращение, сомкнулись, и капсула приняла в свои объятья вырезанный кусок льда. Непроизвольно раздались аплодисменты. Механик многозначительно поднял руку и улыбнулся. Манипулируя гидравлическими стойками, Рябов уложил контейнер с ценным грузом в штатную нишу. Загорелось табло: « Объект на месте, есть контакт.»
-Первый, я "Берендей-1". Прошу на связь.
Командир включил микрофон.
-На связи!
-Виктор Иванович, ваше время пребывания на исходе. Остаётся час двадцать. Пора на базу.
-Добро, Семёныч, груз на месте. Минут через сорок будем дома. Встречайте. Барокамеру готовь.
Глубокомер показывал пятьдесят метров, когда мимо иллюминатора прошёл большой косяк рыбы. От огромного биополя экран эхоскопа зарябило, резкий всплеск сигнала заставил непроизвольно сработать самописец. Рябов ругнулся:
-Черти! Так и затоптать могут.
-Федор Степанович! У неё же ног нет.
-Зато плавников тонны.
Медленно продувая цистерну главного балласта, гидрокапсула пришвартовалась на седьмой палубе "Берендея-1", где располагалась медлаборатория с её знаменитой барокамерой.
Стянув гидрокостюм, Попов облегчённо вздохнул. Приведя себя в порядок, поспешил в каюткомпанию, где для команды накрыли столы. Потянуло вкусным, жареным. Вдохнув полной грудью, адмирал присел за столик.
-Дежурный, пригласи медицину.
В каюту вошёл высокого роста мужчина, одетый в белый халат.
-Прошу «добро!»
-Входи, Сергей Владимирович. Чайку погоняем, о деле поговорим. Видел, что тебе доставили? Такими темпами и профессором станешь.
-Спасибо, товарищ командир. Ультрабиозамер показывает, что существо земное. Оттаивать придётся долго. Закачаем сиреневый газ, повысим температуру, посмотрим. Пока давление держим в пределах 2-х БИ, чтоб не разрушить мышечную ткань. Часа через четыре перейдём на другой режим. Основная масса льда должна сойти. Перед полным оттаиванием требуется сделать полный биохимический анализ.
-Разрешите, - в каюткомпанию заглянул старший помощник. -Дрейф айсберга увеличился. Необходимо сменить курс.
-Ложись на курс 230 градусов, подвсплывай, оглядимся. Пора на связь с берегом.
-Есть: «Курс 230.»
На берегу уже знали о находке "Берендея-1" и с нетерпением ждали дальнейшей развязки.
Со дня подъема из океана ледяной находки весь экипаж только и жил интересом к свершившемуся. На третьи сутки доктор удивил всех, уточнив, что экспонат не что иное как человек, вмёрзший в глыбу льда. Когда лед практически полностью растаял, через иллюминатор барокамеры стало видно человека в солдатской шинели, в той, что была на вещевом снабжении во времена гражданской войны. Наблюдаемый объект был среднего роста, бородатый, лет под сорок отроду. На голове шапка-ушанка. На ногах валенки мышиного цвета.
Проверив показания приборов, следивших за внутренним состоянием, доктор заглянул в иллюминатор. Ему показалось, что размороженный до отрицательной температуры человек несколько раз судорожно дёрнулся. Он бросил взгляд на контрольный датчик. Тот был мертв.
-Надо подключить самописец, чем черт не шутит. Страхов подошёл к микрофону и, нажав на кнопку с надписью "Командир", на секунду замер.
-Слушаю!
-Товарищ командир, прошу вас зайти в лабораторию, есть новости.
-Что-то с членами экипажа? - настороженно спросил Попов.
-Никак нет! Гость шевелится!
Стрелка самописца, дёрнувшись, начертила небольшой синусоидальный импульс. Страхов замер от волнения. На какое-то мгновенье он вспомнил о материале из своей позапрошлогодней диссертации под названием "Внутренние часы или Циркадный ритм". Тогда ему удалось вернуть к жизни с Того Света, после недельной комы, кролика. Впервые в практики клинической медицины, через утренний яркий свет Страхову удалось "Освежить жизнь". Но то был кролик, а здесь - человек. Сколько же он пробыл в этой толще льда? По одежде - не менее семидесяти лет. Ого! Пришелец из прошлого века.
Стукнула дверь лаборатории.
-Выкладывай, Сергей Владимирович, что стряслось с твоим покойником?
-Товарищ адмирал! Есть мизерный шанс, но попробовать стоит, находка подаёт признаки жизни.
-Это как?
-Смотрите, самописец зарегистрировал.
Попов внимательно рассматривал начертанную самописцем на бумаге синусоиду.
-Биоанализ и рентгеноскоп показывают положительный результат. Психологической травмы не получено. "Болезнь движения" отсутствует. Признаков деформирующего остеоартроза не выявлено!
-А ещё что ты мне скажешь?
-Извиняюсь, товарищ командир! Костная ткань плотная и крепкая. Боюсь одного, за столь длительное время возможна закупорка коронарных артерий бляшками.
-А, это что за хреновина?
-Что-то на подобии сгустков.
-Наши дальнейшие действия?
-Литров пять обогащённой крови требуется. Кислород есть, дело за кровью. Во вторых, - необходим "Освежитель жизни".
-Ты что его освежевать решил, как поросёнка?
-Да нет. Нужен утренний яркий свет, но не искусственный, а натуральный. Подвсплыть требуется.
-Ну, Сергей Владимирович, наворотил ты с три короба. Шансы- то хоть есть?
Командир поднялся в рубку. Через час после беседы с берегом была получена радиограмма в пользу эксперимента.
Продавив пятиметровую толщу льда, словно огромный кит, "Берендей-1" застыл над поверхностью океана. Белизна чистого снега слепила глаза. После темноты подводного царства, красота Ледовитого океана казалась несбыточной сказкой. Утренний свет ворвался в иллюминаторы лаборатории, осветив барокамеру с находкой. Она засветилась фиолетовым цветом. Доска с приборами замигала, словно елочная гирлянда.
Заработал самописец, подтверждая, что появилось биение сердца. Начальник медслужбы заглянул в борокамеру и засиял, словно малое дитя. Сердце учащённо застучало. Находка шевельнулась, человек открыл глаза. Какое-то время он смотрел куда-то вверх, затем стал медленно поворачивать голову. Его взгляд был похож на взгляд новорождённого, такой же теплый и бессмысленный, не к чему ни обязывающий.
Сняв одежду и накинув белую простыню на тело, Страхов прицепил на одежду датчики, не забыв надеть на лицо кислородную маску. Ещё через минуту подключил систему питания. Нащупав еле уловимую вену на руке, ввёл в неё иглу от капельницы.
Пока человек в барокамере получал свою порцию физраствора под названием "коктейль молодости", доктор изучал одежду.
Извлёк из внутреннего кармана гимнастёрки кисет, вынул какие-то бумажки. Их было немного. Красноармейская книжка на имя Фаддея Рощина, уроженца Иркутской губерни, мандат Совета Народных Депутатов, Распоряжение.
-Мать честная, это сколько же ему? Уже за сотню перевалило, а он как огурчик, в двадцать четыре года. Год рождения, 1900! Удача, какая удача!
Сергей стал читать распоряжение.
-Ага, вот: - "Содействовать вооружению и снабжению.» Ну что ж, Фаддей Николаевич, посодействуем, а то как же! Ты главное дыши, дыши почаще, а мы посодействуем! Чтоб мне так выглядеть в свои сто лет. Восемьдесят лет во льду, а как сохранился! Молод, ядрён!
-Ну что, док, показывай своё достояние, - бросил Попов.
-Смотрите, командир, смотрите! Только не сглазьте. Восемьдесят лет пролетело, а он и на год не постарел. Как было 24 года, так и осталось. Нет, даже не верится. И всё же факт. Готовьте, товарищ командир, дырочку под орден. Скоро о нас весь Мир узнает, весь Мир!
-Профессор, вы мне льстите!
-Пока не профессор, а лишь доктор, но должно, должно получиться.
Рощин приоткрыл глаза. Тут же в них больно ударил дневной свет. От неожиданности он снова закрыл их, сладко потянулся. Было легко и тепло. Стоило сделать глубокий вдох, в носу засвербило. Захотелось его почесать, но руки не поддались, заблокированные замками. Он попытался повернуть голову, чтобы выяснить, что происходит, но голова была настолько тяжела от десятков датчиков, соединенных проводами, что он оставил эту затею.
Только сейчас начал понимать, что лежит неизвестно где и не известно на чём. Он предпринял усилия подняться. Датчики на приборной доске доктора замигали, сработал блокиратор.
- Клиент думает, честное слово, думает. Невероятно!
«Где я?» - вертелось в сознании Рощина.
Заметив усилия Фаддея, Страхов снизил давление в барокамере. Когда оно упало до 0, 2 БИ, защелки люка отошли. Засветилось табло "Вход разрешён".
Надев маску, он вошёл в барокамеру. Наклонившись, спросил:
-Фаддей Николаевич?
От неожиданности Рощин вздрогнул, внимательно посмотрев на
незнакомого человека.
-Командир спецотряда, Фаддей Николаевич Рощин? Так, или ошибаюсь?
-Где я? - прошептал лежавший.
-Спокойно, командир, спокойно. У своих друзей. Всё будет хорошо. Ты только не волнуйся. Не всё сразу. Отдыхай, набирайся сил…
Накинув на плечи простыню, Рощин присел на краю кровати. В глаза бросились незнакомые предметы, какие-то трубочки, склянки, железки. Что-то мигало, жужжало. Он задержал взгляд на стене, где висели цветные фотографии женщин в купальниках.
С помощью Страхова он прошёл в соседнюю каюту. В помещении было тепло и уютно.
-Вот, Фаддей Николаевич, твоё пристанище. Не волнуйся, завтра обо всём поговорим. Скучно будет, нажми кнопку.
Доктор ткнул пальцем в стену, она ожила.
«Что за чудеса? И куда это меня угораздило?» - мелькнуло в подсознании Рощина.
Доктор выключил телевизор и, выйдя из каюты, запер её на ключ.
Фаддей подошел к стене, нажал на кнопку. Стена засветилась. Появились
незнакомые люди со странным говором. Они сидели за большим столом и о чем-то спорили. Его глаза округлились, Фаддей напрягся, соображая что происходит. Снова заглянул доктор.
-Ложись, ужин принесут.
Дверь каюты захлопнулась. И в жизни он не видел этаких чудес. Он прилег на кровать. Она была мягкой. На какое-то мгновенье показалось, что мерзнет. Накинув поверх одеяло, стал дремать. В голове запульсировало. Мысли с бешенной скоростью пытались найти ответы на поставленные вопросы, но их не было, не было и всё!
Рощин стал вспоминать о произошедшем с ним и его товарищами.
Их было пятеро. Они упорно шли к заветной цели, продолжая путь к таинственной "Алмазной Земле". Фаддей восстанавливал картину того дня.
Был привал, крики птиц, солнце над головой. Он прочёл Распоряжение, положил его в кисет. Ещё какое-то время шёл впереди отряда. Потом стал куда-то падать.
«Что случилось дальше? Хотя, стоп! Нет, больше ничего не помню, ничего! Но раз здесь и живой, значит дошли до этой загадочной "Земли". Может это и есть те люди, за которыми их и послали? Неужто всё же удалось дойти до "Алмазной Земли"? Но эти люди - так не похожие на его товарищей. А что с ними, где они затерялись? Может потому и предписывали описать "Алмазную Землю" и провести охватизацию? Ничего, Бог не осудит, свинья не съест!
Неожиданно раздался рёв сирены. По коридору забегали люди, которых Фаддей не видел, но ощущал их присутствие. Раздалась команда:
-По местам стоять. Приготовиться к всплытию!
Рощин открыл глаза. Кроме него в каюте никого не было. Он ещё раз удивился.
Ещё вчера он с товарищами продирался сквозь ледяные тароссы и вот, на тебе, белые простыни, тепло, непонятные команды.
«Богато живут в этой сказачной стране. У них тоже должен быть старший. Надо спросить его об этой самой "Алмазной Земле." Наверняка слышал. В распоряжении ясно сказано, помогать его отряду во всём. Отдых отдыхом, но задание надо выполнить. Попрошу упряжку, продовольствие. Продуктов, видно, хватает. Только где товарищи? Сколько здесь нахожусь - ни одного не видал.»
Раздалось непонятное шипение в стенке, за ним послышался голос:
-Отбой тревоге!
В каюту вошёл вестовой, неся на подносе ужин. На лице была одета марлевая повязка. Поставив поднос на небольшой столик, бросил:
-Кушать подано, ваша милость!
«Какая ещё милость?»- промелькнуло в голове Рощина.
Стоило вестовому выйти из каюты, закрыв дверь на ключ, Фаддей присел на кровати. Он с удивлением рассматривал невиданные до этого приборы, экзотические тарелки, кружку, не понимая, откуда это всё взялось.
Прошло всего несколько месяцев после выхода его отряда из Красноринска на Север, а как всё в корне изменилось.
Насмелившись, взял ложку. Рука непроизвольно задрожала.
«Как давно не держал», - мелькнуло в подсознании.
Погрузив её в содержимое тарелки, выловил кусочек мяса. В желудке сладко засосало. Через несколько минут тарелки были пусты. Пригубив кружку с компотом, осушил и её. По внутренностям что-то пробежало, стало тепло. Закружилась голова. Откинувшись на кровати, Фаддей стал погружаться в сон.
Рощин лежал в кровати, когда в каюту вошёл доктор, а следом командир.
-Пара, Фаддей Николаевич, вставать. Нас ждут великие дела! Вот, одень бельё, брюки, рубашку. Да и пора тебе уже подстричься. Как пудель клочками изошёл.
Попов внимательно наблюдал, как Рощин одевается. Поняв, что терять ему нечего, он выпалил:
-Кто вы?
-Люди!
-Чьи будете? Белые, красные, али ещё какие?
-Это как понимать? Россияне.
-Это ваша изба?
-Да, это наш общий плавучий дом.
-Как, плавучий дом? Что на плоту?
-Ну, Фаддей Николаевич, почти в этом роде, - смекнув куда клонит Рощин, подтвердил Попов.
-С первого захода, трудно будет понять, - проронил доктор. - Командир, прошу «добро» сводить этот экспонат на экскурсию. Надо чтоб он немного кости свои поразмял.
-Так это что, не изба?
-Научный подводный корабль, Фаддей Николаевич! "Берендей-1"! Улавливаешь?
-Это как же понимать?
-Тьфу ты, совсем уморил, - доктор рассмеялся. -Ты же, Фаддей Николаевич, всё на свете проспал, аж восемьдесят лет с лихвой в ледяном плену отстоял. Каким годом живёшь?
-По мне, так это двадцать четвертый, декабрь месяц.
-Вот, то-то и оно, двадцать четвёртый. Две тысячи второй - не хочешь?
-Какие восемь десятков?
-Погоди, тебе сегодня сколько стукнуло?
-Если сегодня двадцать четвертый, знамо, двадцать три было.
-О..о, дорогой, загнул, двадцать четвёртый. Мы же с тобой двадцать первый век разменяли, двадцать первый! Вот, смотри, - доктор ткнул в стенку на которой висел огромный календарь с цифрами 2002 год. Тебе же, Фаддей, свет ты ясный, сто шесть лет! А ты говоришь… Древний ты у нас экземпляр. Хотя, на самом деле, на вид лет тридцать и дашь, если бы не твоя борода. Бороду сострижёшь, может и вовсе помолодеешь, как, командир?
-А что, может быть!
-Сто шесть, говорите?
-Говорим, говорим. Сохранился хорошо. Скажи «спасибо» матушке природе. Ты говорил всё куда-то шёл, шёл, а потом, раз и не помнишь?
-Так.
-В ледяную расщелину ты бухнулся. Вот и простоял там без малого восемьдесят лет, пока мы тебя не извлекли. Лёд-то тебя и сохранил для науки. Соображаешь?
-Это как, извлекли?
-Нет, брат, не по силам тебе пока это. Идём лучше я тебе наше хозяйство покажу.
Они вышли в коридор. Пройдя немного, очутились в небольшом скверике. На всё вокруг Фаддей смотрел словно на расписные иконы, то и дело крестясь. Удивлению не было границ. То и дело он спрашивал» « А это что, а это?» - трогая то прибор, то дерево, то клетки с птичками. Оборачиваясь, доктор отвечал на вопросы, и видя, что до его подопечного это никак не доходит, улыбался. Рощин не мог понять, что с ним происходит. Ему казалось, что это всё какой-то большой сон, сон или сказка, которую видит словно наяву. В голове всё окончательно смешалось. Про какие восемьдесят лет твердит этот человек в белом халате? Ещё вчера в окружении товарищей, делили оставшийся продпаёк, чтоб хватило на дольше. А ледяные торосы? Куда девалось всё в одночасье? Ни солнца, ни снега, ни льда, ни ветра. Тихо и тепло. Он, без шинели, в тапочках и костюме. Они подошли к огромному, в несколько метров, зеркалу, вмонтированному в стену. Фаддей уловил в нём своё отражение, чуть отшатнулся, но тут же замер.
Худое бледное лицо, узкие глаза и борода, неровная, клочками, наполовину запутанная...
"Берендей-1" выглядел черной заплаткой на фоне белоснежного покрывала Ледовитого океана. Подошло время очередного сеанса связи с большой землёй. Командир доложил на берег о происходящем в надежде, что из-за важности экспоната малость подсократят срок их плаванья, но не тут-то было.
-Ты, Виктор Иванович, не обессудь. Погоди малость. Замены тебе в ближайшее время не будет. В районе техника новая летает. Результаты поважней, чем твой экспонат, хотя и это не маловажно. Одним словом, вы там - один единственный научный институт на плаву. Понимаешь? - Командующий флотом перевёл дыхание. – Ну, а свой экспонат, раз он такой прыткий, ставь на довольствие, зачисляй в команду, как члена экипажа. Не за борт же его! Думаю – вашему Страхову будет небезинтересно понаблюдать за этим белым человеком, или какой он у вас там?
- Вас понял!
Вспомнив, куда и зачем он направлен, Фаддей и вовсе потерял покой. Он снова вспомнил об "Алмазной Земле".
-Неужели она всё-таки есть, "Алмазная Земля"? Но отчего нет над головой солнца, того жёлтого диска, похожего на яичный желток куриного яйца?
Коридоры палуб "Берендея-1" казались Фаддею улочками небольшого городка, по которому ему когда-то пришлось прогуляться. За всё время их экскурсии он не мог уловить столь знакомого дуновения ветерка, хотя однажды, в районе одного из скверов, он всё же почувствовал некую прохладу…
Застыв над поверхностью океана, АПЛ ожидала своего часа, чтобы встретить тот таинственный объект, ради которого приходилось экипажу находиться именно в этом районе, а не быть на полпути к дому.
Получив разрешение, доктор вывел Рощина на верхнюю палубу. Бросившаяся в глаза белизна океанского простора заставила на миг прикрыть глаза. Он не мог открыть их в полной мере, пока немного не привык. Щурясь, всматривался в великолепие естества природы.
Рощин заметил на небосклоне знакомое ему по прежним дням, желтое пятно северного солнца. Показалось, что находится он посреди небольшого острова, который опоясан водяным кольцом, а вдалеке снега, снега.
-Это и есть "Алмазная Земля"?
-Ты о какой Земле? - переспросил Страхов. - Далась она тебе, Фаддей Николаевич. Мест, где есть твои алмазы, хоть пуд пруди, а этих алмазов, как семечек в подсолнухе! А ты всё, "Алмазная, алмазная!" В наших широтах Якутия вся в алмазах. Вот, город Мирный! Чем тебе не алмазная земля? Не слыхал о таком? Где уж тебе. Ему всего шестьдесят. А ты восемьдесят лет в отстой пустил, но как сохранился! Ладно, не обижайся. На сегодня для тебя хватит.
Возвращаясь, Фаддей заметил, что труба у их парохода отсутствует. Он стал понимать, что это большой пароход. Но как же без дыма? Пароходы видел в молодости на Енисее. В сравнении с этим, они были каккозявки перед большой лягушкой.
«Если нет трубы и дыма, да и колёс не наблюдается, как тогда движется?»
Неожиданно по громкой связи начали отсчёт:
-Раз, два, три. Раз, два, три. Всем палубным службам, готовность номер один, готовность номер один! Расчётам занять боевые посты.
Забегали люди, одетые в красные телогрейки. Зазвенели колокольчики, послышались отдельные команды. Механизмы на верхней палубе пришли в движенье.
Прихватив Рощина за рукав, Страхов втащил его в лёгкий корпус рубки. Они остановились напротив огромного иллюминатора. Послышалась очередная команда:
-Объект - прямо по курсу!
Сквозь толстое стекло Фаддей увидел надвигающийся на них огненный шар, который с каждой секундой увеличивался в размерах. Через доли секунды раздался оглушительный хлопок, и шар пронёсся над рубкой...
Больше месяца свободные от вахты люди спускались в район шестой палубы, чтобы поглазеть на пришельца с Того Света. Парикмахер Виктор привёл "экспонат" в соответствующий вид. Побрил, подстриг. Он уже мало чем отличался от членов экипажа "Берендея-1". Лишь иногда испуганный, недоумённый взгляд и неосведомлённость в происходящем вокруг говорили о том, что рядом с ними совсем обычное, земное существо.
Тем временем Фаддей не переставал делать для себя всё новые открытия, не понимая, что же происходит на самом деле. Иногда казалось, что это просто сон. Но, он просыпался, завтракал, слышал перезвоны рынды, людскую речь. Стенка в каюте оживала. Там люди ссорились, танцевали, стреляли друг в друга, любили и убивали из невиданного до того оружия, ездили на железных ящиках, летали на металлических птицах. Одевшись в непонятную одежду, взбирались по лестнице в огромную железную бочку и неожиданно исчезали в каком-то космосе.
За время общения доктор то и дело приносил ему газеты с журналами, стараясь познакомить с реалиями современного мира. Цветные фотографии стремящихся в высоту небоскрёбов, приводили его в восторг. Видя небоскрёбы Чикагских кварталов, Фаддей так и не мог представить себе, как в них могут жить люди.
Однажды на стене он увидел Петроград - колыбель революции, о которой так много говорили товарищи по РКП(б), загадочную, далёкую от его Красноринска, но столь - родную колыбель. Показали Красную площадь. Но больше всего Фаддея поразили похороны вождя революции Ленина, его последнее пристанище – мавзолей, и уже современные кадры с другим, хотя чем-то похожим вождём, Геннадием Зюгановым, собиравшимся встречать юбилей большевистской партии в Лондоне.
Дни Рощин проводил у святящейся стены, названной телевизором, любуясь красотами мира. Моря, невиданные страны, люди, то в шубах, то абсолютно голые, всё смешалось воедино. Разобраться в хаосе событий за короткое время не представлялось никакой возможности. Но сколько бы он не получал информации, чего бы не видел, в голове каждый раз всплывала та "Алмазная Земля", куда он шёл, ради которой было дано ему поручение партии.
Раскопав в своей корабельной библиотеке свеженький фотоальбом, доктор принёс его Рощину.
-Держи! "За гранью алмаза", 2002 год!
Фаддей стал перелистывать страницы, вглядываясь в фотографии. Женские руки держали горсть камней. Прочёл: "Алмазная провинция". Столица - город Мирный.
«Какой он, хоть из себя, алмаз, который так дорог республике?»
Вот они, фотографии драгоценных камней. Пиропы - красные разнокалиберные стёклышки, а вот чуть поменьше, оливины желтовато-бледного оттенка.
-Алмазы!
Сердце учащённо забилось. Фаддей заёрзал на кровати.
«Так вот вы какие, бледно бирюзовые, зеленоватые стёклышки! И что в вас особого, ценного, что надо описывать землю и охватизовывать всё в округе? Может чего недопонимаю?»
Взгляд привлекла огромная, неизвестно как и кем вырытая. Чуть ниже надпись - "Трубка Мира!" («Кемберлитовая трубка»).
«Это сколько же таких камешков здесь лежало? И куда всё подевали? И вот это и есть "Алмазная Земля?" Нет, умом всего не понять. Кто бы объяснил, да по понятней.»
Он захлопнул фотоальбом, откинулся на кровати...
Современная жизнь продолжала бурлить рядом с Фаддеем Рощиным, лишь отдельными брызгами обдавая пришельца с "Того Света". Пришельцу из прошлого ещё предстояло бороться за своё место в этом непонятным для него мире, а для этого требовалось время.
Сколько - конкретно, никто не мог сказать. Одному Богу и известно!!!