Уплывая на катере на острова Вуоксы, хочется уединения, тишины и полного слияния с природой. Но иногда на каком-нибудь острове останавливается развеселая компания, и крики, пьяные вопли, грохот музыки из динамиков, а порой и лай собачонки заглушают все: и пение ночных птиц, и плеск рыбы в воде, и стрекотание кузнечиков. И даже белая ночь кажется темнее и теряет свою прелесть и романтичность. А в летнюю ночь над водой звуки разносятся далеко в округе, и отдых оказывается испорченным. Появляется досада и недоумение: зачем надо было плыть так далеко, чтобы напиться и бузить; зачем нужна природа, если заглушать ее звуки механической музыкой и дикими воплями?
Но однажды гармония звуков на островах слилась с гармонией музыки, созданной человеком.
Вот уже почти потух закат, и узкая бледно-желтая полоса сдвинулась к востоку, как вдруг зазвучала невыразимо грустная мелодия, которая плыла в поднимавшемся от согретой воды тумане. Печальная до боли «Мелодия»Глюка, казалось, рождалась самой природой. Недалеко, на маленьком островке стояла на огромном валуне тоненькая фигурка, прижимая склоненной головой скрипку. Это было как мираж, как сказка: огромный камень и на нем хрупкая фигурка, рождавшая эту прекрасную музыку. Когда она стихла, в наступившей тишине донеслось откуда-то издалека: ещё, пожалуйста! И снова зазвучала забирающая душу мелодия. Это было «Адажио» Альбинони. Звуки то взлетали к бесконечно высокому бледному небу, то плыли над самой водой, приглушаемые туманом. Казалось, природа замерла, вслушиваясь в эту удивительную музыку. «Ещё, ещё!!!» - донеслось с другой стороны, когда скрипка смолкла. И вот навстречу уже загоравшемуся восходу взвилась великая музыка. То была «Зима» из «Времен года» Антонио Вивальди. Стремительные звуки то взлетали, то опадали, являясь гимном рождающемуся новому дню. Короткая летняя ночь, словно боясь нарушить царившую власть музыки, незаметно растворялась в золотых всполохах наступавшего утра. Последний аккорд – и над озером поплыла тишина. И природа, и люди молчали, завороженные этим необычайным концертом.
Вряд ли кто-то на озере в эту короткую летнюю ночь был раздосадован, что не удалось уснуть. Необыкновенная ночь была частью фантасмагории белых ночей Карельского перешейка.