...Данилин проснулся от ужаса. Ему приснилось, что он лежит со связанными за спиной руками, распластанный на вонючей и липкой от загустевшей крови деревянной колоде. А незнакомый, здоровенный, с волосатыми руками мужик в грязном черном балахоне уже размахнулся над его головой чем-то широким, тяжелым и страшным, закрывшим Данилину бьющее в глаза полуденное солнце. И это что-то вдруг обрушилось прямо на его прижатую щекой к колоде стриженую седую голову.
Данилин открыл глаза в полутьме и резко сел на кровати. Несколько секунд он пытался осознать случившееся. На колени с его груди скатилась сорвавшаяся до этого с гвоздя под потолком деревянная штанга с тяжелыми ткаными занавесями. Кровать стояла изголовьем к окну.
- Тьфу, зараза! - выдохнул Данилин и нехотя вылез из кровати. Штангу он пока поставил в угол и, сунув ноги в видавшие виды тапки, по-стариковски пошлепал на кухню. Проснулся и привычно сунулся усатой башкой в ноги старый рыжий кот.Электронные часы на холодильнике показывали четыре утра...
Данилин вздохнул, включил свет и ткнул выпуклую кнопку немецкого электрочайника, радостно замигавшего разноцветными лампочками подсветки. Достав с полки любимую синюю чашку изрядных размеров, он отмерил четыре ложки кофе. Подумал и плюхнул туда, отрезав, пахучий кружок лимона. В кухне ободряюще запахло.
Отглатывая горячий напиток Данилин думал. Он знал, что больше уже теперь не заснет, да и такая доза кофеина эту идею начисто отвергала, и тогда он решил поехать на дачу. Давно уже пора было. Да! Если жизнь подсовывает тебе лимон - делай из него лимонад! Кот в углу, завтракая раньше положенного, удовлетворенно урчал. Он был согласен.
Собирался Данилин не спеша. В почти пустом самом первом автобусе он, укачавшись на удобном сидении, снова задремал.
... Оба взрыва прогремели неожиданно.
То есть, конечно, он их сначала напряженно ожидал, для этого его взвод и был назначен в сопровождение колонны, но горный туннель уже был без происшествий пройден и оставалось меньше половины пути. Данилин успокоился, и даже слегка задремал и вздрогнул проснувшись только тогда, когда в головной заправщик ударили из гранатомета. А может на мину он наехал - теперь это было уже совсем не важно. В хвосте колонны тоже гулко громыхнуло и вспыхнуло желтое пламя. Резкий запах горелой резины окончательно разбудил Данилина. Колонна встала и сразу пулеметные очереди хлестко резанули по машинам.
Место диспозиции он себе выбрал хорошее. Камни спереди, камни сзади, а между ними все ровно, песок, в живот и ноги ничего не упиралось.
По дереву приклада полз муравей. Совсем такой псковской муравей, родной земеля, а вовсе не азиатский многолапый моджахед. Данилин по дружески подмигнул ему и осторожно стряхнул на песок. И муравей убежал.
А Данилин остался. И оставался там еще час, а может полтора или может быть целый день, как ему казалось, когда все ЭТО началось и когда оно длилось, длилось, и дальше - когда кончился шестой магазин и кровь стекающая откуда то из подмышки на песок свернулась в грязные бурые комки, а лицо засохло и покрылось твердой непроницаемой зудящей коркой. И когда он уже не знал, остался ли еще кто в живых из отряда, и оставалось ли еще что-то из того, что им уставом предписано было прикрывать, да и у самого Данилина не оставалось совсем никакой надежды, и только ужасно хотелось пить, а больше ему уже ничего не хотелось....
А потом прилетели вертушки, дружно ударили с неба, с ходу вспахали и взбили всмятку такие, казалось, незыблемые горы вокруг, сели в оседающей пыли на искореженную дорогу и забрали уже ничего не видящего, не слышащего, и плохо соображающего Данилина с собой...
В госпитале Кабула у него вытащили из груди две тяжелые пули, по случайности не задевшие ничего важного внутри Данилина и один маленький, легонький осколочек из поясницы, который все-таки, зараза - задел. Позвоночник. Поэтому ноги у Данилина теперь больше не двигались. И ниже пояса он себя тоже не чувствовал. Он лежал молча, лицом к окну, а приходившая сестричка делала ему нужные уколы, ставила мочевой катетер и проводила еще всякие очень неприятные для него процедуры. Данилин терпел.
Продолжение следует