Деловые бумаги

               
      Тяжело вздыхая, Анастасия Олеговна поднялась с табурета. Ограниченное пространство прихожей, сдавливая грудную клетку, словно натянутая пружина, выбрасывало её из квартиры.

Рюкзак собрала ещё с вечера. Сейчас же, надев темно-красный спортивный костюм, лыжные ботинки, вязанную спортивную шапку и аккуратненькую тёмно-синенькую курточку, подняла с пола рюкзак, продела руки в лямки, взяла лыжи. Всё как много-много раз в жизни, собираясь на очередную прогулку. Когда-то, проживая в центре города, чтобы добраться до лыжни ей приходилось ехать на метро, электричке или ещё каком-нибудь транспорте. Теперь же лесопарк, который она именовала лесом, располагался почти у её порога, что было очень кстати, так как сил на кругосветные путешествия почти не осталось.

Для намеченного ритуального действа она выбрала один из предпраздничных дней, когда трудовой народ парится над повседневным или носится по городу в поисках запредельного, а следовательно, никто не помешает. Зайдя в глубину леса, нашла облюбованную уже давно полянку. Небольшую, уютную, окутанную прозрачным кустарником и дремавшими соснами. Ставь палатку и живи. Но палатки в доме Анастасии Олеговны давно не было. Странно, что сохранился списанный из вялотекущей жизни за свой бомжеватый вид рюкзак. Конечно, Анастасии Олеговне больше нравился её ещё почти новый рюкзачок из светлой натуральной кожи, но, как оказалось, его вместительности не хватило, пришлось воспользоваться старым, которому сегодня предстояло сослужить государеву службу…

Когда заведующая отделом, в котором работала Анастасия Олеговна, Инесса Валентиновна, надменная дама (пятьдесят плюс) отдала приказание сжечь все бумаги, Анастасия Олеговна, обведя взглядом шкафы, расставленные вдоль стен, с трудом сдержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска. Однако удержалась и лишь удивлённо округлила глаза, опустила уголки губ.

- Кто же, если не Вы? Вы писали, Вам и жечь.

Да, это многотомное собрание сочинений – её рук дело, как и те бесчисленные каталожные карточки, которые она сожгла перед тем, как устроилась менеджером на взметнувшуюся до небес фирму по обеспечению зрелищных мероприятий необходимым антуражем.

Когда-то она недоумевала, услышав повелительное:

- Любезная, со всеми бумагами ко мне. Срочно.

Слишком много было бумаг и определить какую именно надо нести высочайшей особе в данный момент казалось затруднительным. Выручала Юлия. Без отчества. Молодая, нарочито отстукивающая каблучками мелодию ча -ча-  ча и прочих латинов. Она взлетала со своего стула и, схватив со стола первую попавшуюся под руки бумаженцию с горячностью спрашивала:
- Можно я?
     И Анастасия Олеговна, снисходительно улыбаясь, кивала головой. Девочке хотелось быть на виду. Но, не прошло и года, Юлия вспорхнула, покинув фирму, родителей и страну.  Кому-то из зарубежных партнёров она пришлась по душе…

     А Анастасия Олеговна всё носилась по крутой офисной лестнице со всеми бумагами, стучала по клавишам, вводила формулы в упрямые прямоугольники Exelя. Умножала клиентов, поставщиков, бумаги в папках и образцы в коробках.

 Но как-то Инесса Валентиновна, вернувшись из зимнего увлекательно-развлекательного круиза, слегла и разом пропал её интерес и к ча-ча-ча, и к танго, и даже к вальсу.  Назначила распродажу. Анастасия Олеговна обзванивала знакомые и незнакомые фирмы, предлагала им товары, стеллажи. Дошла очередь и до деловых бумаг: контракты, переписка с фирмами, отчёты, маркетинговые листы, таблицы… Вот тогда-то она и получила последнее указание: сжечь!

Собрала рюкзак, надела спортивный костюм, прихватила лыжи. И вперёд!

Стоя на поляне, развела костёр, пеплом поднимались и опускались к её ногам деловые бумаги. “Двадцать девять лет”, - сетовала она и прибавляла к ним годы проведённые за “Ятранью”, “Москвой” и прочими техническими средствами, избавившими её от женских привязанностей и капризов...

Трудно сказать сколько времени Анастасия Олеговна провела за этим занятием.

Но наконец-то вытряхнула в костёр остатки воспоминаний и, даже не взглянув на растворившийся в воздухе дымок, защёлкнув крепленья на лыжах, она взглянула на рюкзак, бережно разгладила его и повесила на ветку ближайшего дерева. Авось кому-нибудь пригодится! И заскользила по лыжне лёгко, непринуждённо, как в молодости!