Иллюстрированный вариант этой книги ("Критика чистого чувства") смотрите и читайте:
- на авторском сайте Анатолия Бочкарёва "Ревущаябочка.рф"
https://bo4ka-rev.ru
- на авторском канале А.А.Бочкарёва - в Яндекс Дзен - "Ревущаябочка".
Статьи и нарративы из книг автора. С использованием документальных фото, картинок и анимации.
Источник изображений: https://images.yandex.ru
* * *
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ МОРАЛЬ не зависит от обучения. Должна быть врождённая предрасположенность. С моралью появляются на свет, а не приобретают её потом. Поэтому человек от рождения либо нравственен, либо уже безнравственен. В этом смысле многих нацистских руководителей трудно упрекнуть. Они просто родились такими.
Когда фюрер сидел у огромной карты, расстеленной на столе, например, в Генеральном штабе сухопутных войск, и водил по ней своим художническим пальцем, важнее всего смотреть не на него, а на тех, кто толпился за его спиной, живописно повиливая хвостами, с выражением чрезвычайной озабоченности на лицах: как же, решаются судьбы мировой истории. На «делающую свиту».
Какая нравственная категория среди них всех могла бы тогда прокатить?! Допустим, элементарный стыд.
Эффектная получилась бы картинка - пунцовые от стыда заглавные гитлеровцы!
«Ой, а о это мы такое натворили или только собираемся?! Ф-фу, это не есть карашо-о!..»
ИТАК, ВО ВТОРОЙ ЗОНЕ ОККУПАЦИИ, в отдалённых от фронта областях России (зоне "Б") основную власть держал Розенберг и его имперские комиссары.
Здесь была сфера приложения уже его "Коричневой папки" директив, планов и программ.
Тут простиралась территория захватывающих дух радикальных перестроечных амбиций главного эшелона нацистских ортодоксов. В том числе и политических амбиций.
В СВОЕЙ ВОТЧИНЕ Розенберг пытался ни в чём не уступать Герингу и тоже держал руку на продовольственном и сырьевом ресурсном кране.
Рейхсминистр проводил ещё более масштабные экономические реорганизации, а также подобно рейхсмаршалу занимался ещё и русским искусством и культурой. Благо имел русский университетский диплом по архитектуре.
Особенно его привлекала архитектура царских резиденций.
Ф.М.Достоевского вообще считал своим духовным отцом, признавался, что «взрос на его книгах».
Рейхсминистр Розенберг окружил себя вероятно самыми образованными помощниками: В.Штрик-Штрикфельдт, Г.Лейббрандт, В.Дайц и другие руководители Восточного министерства.
Когда они все вместе посещали царские места отдыха в Крыму, даже с давних фотоснимков тех мероприятий просто ощущалось, что на многие памятники архитектуры эти пришельцы всё-таки смотрели со знанием дела, понимали настоящую цену всему здешнему богатству. И вовсе не собирались кормить нацистских лошадей, к примеру, в Ялтинских дворцах. Как это было у Геринга в Ясной Поляне.
УЖЕ С 1 апреля 1941 года рейхсляйтер НСДАП (тогда даже ещё не «русский царь») приступил к организации оперативных команд по захвату под свой контроль русских культурных и исторических ценностей.
«Тупоголовые нацисты», по очередному чистосердечному признанию большевистских историков, довольно толково разбирались в русской культуре, прекрасно понимали, что именно
составляет истинную ценность России, за что в первую очередь её нужно было брать и выворачивать наизнанку. Чего, конечно, совсем не скажешь об их необразованных последователях - главных русских перестройщиках Н.С.Хрущёве и М.С.Горбачёве.
Про дремучего Б.Н.Ельцина вообще приходится молчать. Его Розенберг и на пушечный выстрел не подпустил бы к России.
А Гитлер сразу расстрелял.
ЕЩЁ ДО ВОЙНЫ, до своего назначения рейхсминистром по России, Розенберг назначил и оперативное руководство по русской культуре, распоряжающееся своеобразными "культурными командами"
(прежде всего туда были определены верные люди рейхсляйтера — руководитель соответствующего главного имперского управления и Оперативного штаба самого Розенберга - Герхард Утикаль и его заместитель Бер).
(Фотоматериал бундесархива, датирован ноябрём 1943 года. Одно из ведомств Восточного министерства. Горы документации, папок, книг, справочников. Ощущается скрупулёзный, предельно вдумчивый немецкий расчёт всего и вся. Так что перестроечные штабы рейхсляйтера Розенберга даже внешне немного отличались от помпезных «штабов» его «демократического» «коллеги» - наобум рулившего страной сельского механизатора М.С.Горбачёва, никогда досконально не знавшего что делать и куда его в итоге вывезет на этом очень большом тракторе).
СЛЕДУЕТ ОТДАТЬ в этом должное и прагматикам. Хотя и не прорвавшиеся в силу своего русофильства к командным рычагам в России, они тем не менее пытались как-то всё же реализовать свои подходы к ней.
Притом, зачастую всё теми же методами, что и все остальные нацисты.
Так, овладеть культурным богатством и важнейшим средством воздействия на русских стремилось и имперское министерство иностранных дел, хотя распоряжением фюрера
оно не один раз отстранялось от дел на Востоке.
РЕЙХСМИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ Иоахим фон Риббентроп тоже решил спасать русскую культуру от большевистских варваров. Он распорядился создать при германском министерстве иностранных дел
батальон особого назначения под командованием майора СС Люнсберга.
Каждой из трёх армейских групп, наступавших на Россию, придавалось по одной роте этого "культурно-дипломатического" батальона. Они должны были разыскивать и брать под охрану
(в том числе "депортируя" в рейх) различные культурные и исторические ценности России.
Впрочем, затем в результате многочисленных демаршей Геринга фюрер окончательно запретил Риббентропу вмешиваться в русские дела. (Телегин Ф.Н. Из истории подготовки немецко-фашистской агрессии против СССР. — М.: Знание, 1960. с.15).
ПРИЧИНА ЭТОМУ - не в русофильстве или русофобстве Гитлера, он просто всегда пытался предельно жёстко распределять полномочия среди своих соратников и полагал, что
для них (более чем для кого бы то ни было) применима затёртая арийская императивка "Каждому своё".
Уже 16 июля 1941 года на директивном совещании у себя в канцелярии, посвящённом проблемам русской Перестройки-оккупации и кадровым вопросам становящейся новой русской политики рейха,
фюрер указал на опасность бесконтрольных схваток его соратников друг с другом на одном поле деятельности и потому уже тогда постарался максимально разграничить и
обозначить полномочия своих верных соколов.
ДВОЕВЛАСТИЕ ПО МНЕНИЮ ФЮРЕРА — вот причина губительного безвластия и последующего краха любых начинаний. Поэтому каждый германский руководитель обязан не просто заниматься только своим делом, но должен быть при этом по-настоящему полновластным только в отведенной ему сфере деятельности, а значит по-настоящему ответственным лишь за неё.
Тогда-то и вся политика рейха в целом приобретёт устойчивый характер и не станет шататься, колебаться между разными способами-мнениями. Каждый будет твёрдо знать, что он он должен делать, и упорно двигаться к поставленной цели. Задача состоит только в том, чтобы все, отвечая каждый за своё, стремились к одной и той же цели.
Поэтому основной расклад такой: за культурные ценности России в ЗОНЕ «А» воюет только Геринг, а в ЗОНЕ «Б» - только Розенберг.
В ОТНОШЕНИИ ОБЩЕГО ХАРАКТЕРА русской Перестройки Гитлер высказался уже тогда жёстко и недвусмысленно: "Ни в коем случае мы не должны проводить "колеблющейся" политики, как это было до 1918 г. в Эльзасе. Англичанин всегда отличается постоянным преследованием одной линии, одной цели. В этом отношении мы обязательно должны учиться у англичан". (Преступные цели — преступные средства... с. 49) Они бы русским поблажки не дали! Это уж точно.
ПЕРЕСТРОЙКА ДОЛЖНА БЫТЬ предельно компактной: и по задачам и по способам их решения. Ни в коем случае не аморфной (как это потом вышло у Н.С.Хрущёва и М.С.Горбачёва).
Многоцелие, многомнения - вот главная опасность. Пусть уж выбранный способ, сделанная ставка на кого-то окажутся ошибочными, это всё же поправимо в сравнении с тем хаосом, который может наступить в результате войны "неразграниченных" прорабов, их дезориентации в отношении главной цели установления "нового порядка", непримиримого столкновения их методов, всеобщей грызни.
Тогда уж разбирать кто прав, а кто не очень, будет поздно. Перестройка обязательно и сразу кончится развалом всего и вся. И снова задумчиво повторил: предмет должен быть один. Но у каждого строго своя зона подхода к нему.
(Никогда и никому не узнать, о чём же фюрер всё чаще думал, склоняясь над картой России. Может - «Боже, куда мы попали?!»)
ОДНАКО, УЖЕ НА ТОМ САМОМ установочном, "судьбоносном" для России и Германии совещании (первой перестроечной планёрке 16 июля 1941 г.) сам же Гитлер проявил и серьёзную непоследовательность. Он к концу совещания слегка «сдулся» и всё-таки выдал каждой своей сошке по большой ложке, КАЖДОМУ ФУНКЦИОНЕРУ по отдельной задаче,
не очень-то гармонирующей с общими целями-задачами, а зачастую и вступающей с ними в серьёзное противоречие.
В итоге очертания индивидуальных зон подхода к единому предмету сразу же размылись.
Таким образом, уже в июле 1941 года каждый национал-социалистический прораб получил от фюрера некий индивидуальный аванс в счёт будущего всеобъемлющего успеха, фактически мандат на его всемерное развитие.
КАЖДЫЙ СМЕКНУЛ, что со временем сможет стать единовластным хозяином уже и на всём Востоке, а не только в своей зоне или области. Так фюрер пытался стимулировать у каждого из них ещё и конкурентное отношение к делу. Чтобы все соревновались между собой. Словно каждому шепнул на ухо: будешь стараться - всё твоё будет. Весь Русланд тебе отпишу.
НИ ДЛЯ КОГО ИЗ НИХ не снималась возможность до конца отстаивать свою точку зрения и на самые общие пути и средства перестраивания России, даже на глобальные цели "нового порядка" в этой стране. А не только говорить о деле в пределах своей зоны ответственности. Более того — такие революционные высказывания на самом деле только поощрялись. ПОЛУЧИЛОСЬ ИМЕННО ТАК, что с самого начала Перестройки ни для кого из новых производителей русских перестроечных работ дорога к полному доминированию не оказывалась закрытой.
Прорабская смута, номенклатурный раздор и шатанья, грызня под ковром, как бы фюрер ни опасался этого, всё равно оказались, по сути дела, им самим заложены на первой же его реформаторской планёрке по России. Отсюда, как сам опасался, в итоге вышла и аморфность русской Перестройки и скорый её развал. (Впрочем, настоящие корни этих внутри-нацистских столкновений уходили ещё глубже, к заре самого германского национал-социализма.)
УЖЕ ТОГДА, С НАЧАЛОМ ВОЙНЫ И Перестройки России стала губительно сказываться стратегическая противоречивость фюрера германской нации. Вот Гитлер утверждал так: "Мы всегда обязаны выступать в роли защитников права и населения". "Новоприобретённые восточные районы мы должны превратить в райский сад. Они для нас жизненно важны. Колонии по сравнению с ними играют совершенно подчинённую роль". (Там же). Таким образом, Россия вовсе не колония, но "райский сад" Германии. Этим благим намерением канцлер и постелил себе дорожку в ад.
Но вот в другом месте Гитлер оставляет своё "русофильство" и вовсю пылает радикальной горячкой и совершенно нетерпелив в стремлении побыстрее снести Россию с лица планеты, сровнять с землёй не только Петербург и Москву, но и многие русские территории превратить в болота, а саму безусловную колонизацию оставшейся части провести предельно жёсткими подавляющими средствами,хотя и по другим меркам, чем мягкотелые старые колониальные державы.
(Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера: Пер. с нем. — Смоленск, фирма "Русич", 1993. сс. 36-37, 82).
В ТРЕТЬЕМ СЛУЧАЕ Гитлер опять почти "постепенничает", круто развернувшись к политике осторожного "изоляционизма" от традиционных метрополий: "...Поскольку колонизация не является той деятельностью, к которой призвана Германия, Германия никогда не должна иметь ничего общего с колониальными странами и должна всегда воздерживаться от поддержки их колониальных устремлений. Нам нужна доктрина Монро для Европы: "Европа для европейцев!". Следствием этой доктрины должно быть воздержание европейцев от вмешательства в дела других континентов" , (Цит. по ст. А.Гроссман. Завещание Гитлера. Альманах исторических сенсаций. — М.: Раритет, 1993. с.122) но и не допущение в обиду всех своих, в том числе и русских европейцев.
ПРИ ЭТОМ рейхсканцлер часто сам отдавал себе отчёт в своей прогрессирующей непоследовательности, даже некоторой поверхностности, непринципиальности. Он понимал, что мечется, что сам меняет и свои решения и свои обличья. Более того — ему ясно было и то, что это своё врождённое свойство сам изменить не может, поскольку с детства был такой. Поэтому он неизменно «плыл по течению», с энтузиазмом культивировал в себе это, как якобы важнейшую свою способность, как залог всех своих успехов.
ФЮРЕР ВСЕГДА СЧИТАЛ, что только такие как он вервольфы, волки-оборотни в состоянии справляться с обществом людей, именно меняясь по сто раз на дню — лишь так и можно вести более или менее разумную государственную политику. (Герман Раушнинг. Говорит Гитлер. Зверь из Бездны. — М.: Миф, 1993. с.110).
Чем больше всевозможных кульбитов, переодеваний, чем более в состоянии лидер откинуть какой-нибудь кунштюк на любую тему, полностью отринув прежнее её рассмотрение, тем это полезнее для страны и для мира в целом. Гитлер старался полностью соответствовать установленному для себя образцу волка-оборотня, чем бы ни приходилось заниматься, о чём ни приходилось высказываться, какие бы и чьи бы полномочия ни предстояло разграничивать, кого бы и чем ни наделять.
ВОТ РЕЙХСКАНЦЛЕР ГОВОРИТ о безусловном вреде знаний для немцев, не только для русских, о дьявольском "искушении интеллектом", разумом, о пользе эмоционального чутья, важности чувствований, а не рассудочности, о великой революции опрятного инстинкта, производимой им. (Там же. с.207).
ЗАТЕМ ОН ВНОВЬ обращается к своей излюбленной теме конструктивного ограничения знаний и просвещения для одних только славянских унтерменшей, которые в силу своей пассивной, женской природы попросту не в состоянии так владеть такой опасной штукой как интеллект, как разум (и по здоровому, природному своему инстинкту не зря так опасаются его!).
Поэтому нет никого хуже русского с интеллектом! Русские люди, мол, просто не смогут использовать разум для практической созидательной деятельности, даже если они основательно овладеют этим не свойственным им мужским оружием.
ВОТ НЕМЦАМ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ, знания порой действительно необходимы как воздух, а русским — попросту опасны, абсолютно никчемны, да и не впрок. (Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера... с. 96). Потом фюрер вновь проникается скепсисом к немецкому рационализму и утверждает, что "если бы мир на несколько веков доверили немецкому профессору, то через миллион лет нас бы окружали сплошные кретины: огромные головы на крошечных телах". (Там же. с.81).
В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ он вдруг опять проявляет прежнюю озабоченность по поводу возможного слишком эффективного усвоения русскими вредных им знаний и что, мол, не следует давать им такое оружие, а нужно искусственно удерживать за одной лишь Германией значение самой умной страны, за немцами же — нации мудрецов-интеллектуалов.
"Прежде всего мы не должны направлять немецких учителей на восточные территории. Иначе мы потеряем и детей и родителей. Мы потеряем весь народ, так как вбитые в его головы знания впрок не пойдут. Самое лучшее было бы, если бы люди освоили там только язык жестов. По радио для общины передавали то, что ей полезно: музыку в неограниченном количестве". (Там же, с.96).
ВОТ идёт мужичок с ноготок по улицам оккупированного Смоленска - сверхчеловекам на загляденье. Истёртый тулупчик, перепоясанный верёвкой, на ногах натуральные лапти, мотанные-перемотанные, на голове облезлый треух, за плечом котомка, в руках палка, бородёнка жидкая, взгляд практически не просматривается. Настолько задавленный беспросветной нуждой человек, что и на небо нету сил посмотреть. А вот «музыку в неограниченном количестве» он теперь должен просто обожать. Ведь должно помочь. Фирменный германский рецепт счастья. Сам Гитлер так сказал.
БОЛЬНО УМЁН для русского мужика немец и тем не менее самое опасное, когда русский эту мудрёную немецкую грамоту всё же хорошо усваивает, перестраивается-таки под немца... Учитель должен всегда оставаться недосягаемым учителем, наставником, преобразователем. Грамота только тогда хороша, когда ей очень трудно научить, когда не всякий в состоянии её осилить. Иначе чтоб то за мир был, если мудрость его стала бы легко даваться всем и каждому?!
МИР ИЛИ ТЁМЕН ИЛИ НЕТ ЕГО.
В другом месте мудрейший вождь немецкого народа и всего европейства в очередной раз признавал: "Немец... повсюду в мире возбуждал к себе ненависть, так как, где бы он ни появлялся, везде начинал всех поучать, но народам это не приносило ни малейшей пользы". (Там же. с.36).
ТАК ЧТО полезнее и безопаснее будет, если вместо поучающей немецкой грамоты от новых перестройщиков и вправду всё-таки будет звучать лишь одна безобидная музыка, долгая, тупая, неосмысленная, почти без-текстовая, как по новоперестроечному "русскому" радио "Европа-плюс"!
Чувствовалась тонкая натура Гитлера-художника. Вот так его обижали желающие учиться немецкой грамоте колониальные народы. Толпами, как кровососы на нерест - всё шли и шли к немцам на учёбу! Как такое перенести тонкой, ранимой натуре вождя?! Вот он и обижался часто.
Сидит такой заинька в мягкой широкополой шляпе, с мушкой под носом, с нежной поволокой во взоре, в бюргерском галстучке, ссутулившийся и как-то пространно, задумчиво смотрящий сквозь снимающий его объектив. А во глубине этого всё никак не улавливаемого взгляда уже свищет-посвищет ветер новой глобальной изменчивости, готовящийся целиком захлестнуть «эту планету». Обычно из таких тихих омутов самые страшные черти и выскакивают. И ведут за собою всех.
НО ВОТ Гитлер снова скакун-радикал и теперь кричит об опасности заражения чистой крови арийцев низкой кровью недочеловеков и что для предотвращения этого на естественный ход событий полагаться нельзя, ибо природа сама косна, тупа и склонна к Хаосу. Мол, если сами не соблюдём свою расу в чистоте — никто за нас не сделает этого.
В ДРУГОМ МЕСТЕ великий вервольф и в этом утверждении с неменьшим пылом пере-утверждал иное. Теперь он считал, что природа в высшей степени мудра и по-настоящему самодержавна и только она одна может прийти к окончательной цели своего развития — а именно к подлинному упорядочиванию мира, к истинному порядку в бытии, автоматически поддерживая расовый гомеостазис, чистоту, вселенское этническое равновесие:
"В общем уже природа обычно принимает определённые корректирующие решения в вопросе расовой чистоты. В многочисленных случаях, когда раса сохраняется, гибрид терпит крах. В этом следует видеть коррективы природы".
(Буханов В.А. Европейская стратегия германского фашизма. 1933-1939. — Свердловск: Изд-во Урал.ун-та, 1991. с. 23.\
ВОТ ПОЭТОМУ-ТО разграничение полномочий и одновременно борьба за "расширение и углубление зон ответственности", перманентно производимые Гитлером среди выпестованных им национал-социалистических руководителей русской Перестройки, сопровождавшие его чисто по-русски нарастающие "колебания генеральной линии", отражали глубинную суть и его самого как явления, и всего того, что этот «сильно ранимый художник» нёс с собою в мир.
ЧЕГО ЖЕ ТЕПЕРЬ удивляться тому, что даже твердокаменный, непоколебимый Альфред Розенберг, следуя бесконечным превращениям вожака-оборотня, своему главнокомандующему эталону, тоже вдруг нет-нет да и давал такой оборот вокруг оси, что диву можно было только даваться. Так рвал амплитуду, так зашкаливал, что и на себя непохож становился.
Вот «сильно ранимый архитектор», буквально только что, почти в точности по фюреру уверявший, что всем-всем славянам не следует давать образования выше четырёхклассного, внезапно разворачивается и теперь столь же убеждённо высказывает мысль о необходимости всячески пробуждать историческое самосознание украинцев и других славян, просвещать их, развивать их национальную культуру на высшем уровне. А для этого в частности следует всемерно развивать сеть высших школ, открыть университет в Киеве, институты, училища и школы в других городах на Востоке.
(Преступные цели — преступные средства ... сс. 49-50).
(Когда оба «сильно ранимых» вервольфа, Гитлер и Розенберг, сходились рядышком, фюрер уже не скрещивал руки, словно защищаясь, как обычно проделывал находясь поблизости от Геринга или Гиммлера. И не всплёскивал ими, не жестикулировал, как с Геббельсом. Он их складывал между собой и тупо вместе с Альфредом смотрел сквозь пространство перед собой, будто медитируя и западая в некую каталепсию. Им всегда было хорошо помолчать вдвоём. Они слишком давно были вместе).
НЕПРИМИРИМЫЙ ПРОТИВНИК СЛАВЯНСТВА, косный, неповоротливый прусский воевода фельдмаршал Вильгельм Кейтель — и тот совершал аналогичные "колебания" вслед за неугомонно прыгающим "генеральным курсом" от фюрера, но всё больше, разумеется, по линии ОКВ, вермахта.
То он категорически отрицал за славянами всякое право носить какое-либо оружие, иначе оно будет повёрнуто против властей, а то, немного погодя, с такой же непоколебимой обоснованностью начинал требовать диаметрально противоположного - вооружения славянских граждан, последующего сведения их в дружины и специальные отряды.
КЕЙТЕЛЬ НАХОДИЛ для этого весьма убедительную аргументацию: поскольку вермахт даже в начальный период наибольших успехов не в состоянии "ставить охрану для каждого сарая, для каждого вокзала". Отсюда, следовательно, крайне важными и необходимыми становятся полнокровные местные национальные вооружённые формирования, в первую очередь для исполнения охранной, карательной функции, а затем уже и для ведения полевых военных действий против регулярного противника.
ДА И ПРОСТО для поддержания общественного порядка на улицах, в помощь полиции. (Из этих формирований потом вышли народные дружины, унаследованные большевиками.) Впоследствии, "постепенно", следует онемечить их, держа под всё возрастающим германским контролем. (Там же. с.51).
След в след за фюрером шёл главный немецкий фельдмаршал. Как и все остальные «отзеркаливая» вождя. Заглядывая ему в глаза и преданно повиливая хвостом.
У него была соответствующая кличка среди самих нацистов: «Ла-кейтель». На снимках рядом с бледным фюрером фельдмаршал всегда выглядел краснолицым и «сильно застенчивым павлином». Однако генштабистом был очень толковым, в правительстве рейха его весьма уважали. И даже новый боевой устав вермахта во многом составлялся под непосредственным руководством этого старого и всячески умудрённого, опытнейшего служаки.
ТАКОЙ ЖЕ СТИЛЕВОЙ исторический тон Гитлер задавал "постепенновцам"-прагматикам, главному из них — Геббельсу. И те, хотя и в меньшей степени, чем начальник Генерального Штаба, но тоже не уставали "колебаться вместе с генеральной линией".
ПОСЛЕ ВСЕХ бешеных антиславянизмов прорабами Перестройки столь же искренне была подхвачена и глубокая мысль Гитлера о важнейшем ключе возрождения славянских культур — о необходимости воскрешения, а точнее создания у них - настоящего общественного мнения. (И тем самым они зацепили за жабры самую неизбывную русскую актуальность!)
В ЧАСТНОСТИ путём возрождения и создания "действительно независимых газет" и иной национальной славянской периодики, на страницах которой разные слои русского населения смогли бы (скорее всего как обычно НЕ смогли бы!) - по-разному выражать свои конкретные культурные и иные запросы и мнения и конечно через которую, исподволь, осторожно, постепенно, Германия смогла бы влиять на развитие культурного славянства и заодно сама определяться относительно его. Причём цензуре подвергались бы только военные сводки.
(Там же).
С ГЕББЕЛЬСОМ РЯДОМ фюрер раскрывался как ни перед кем. Оба чрезвычайно незаурядных и неглупых оратора зачастую предугадывали словесные ходы и выпады друг друга. Взаимопонимание буквально с полуслова. Но это не означает, что Адольф так уж слушался Йозефа, но с семьёй министра пропаганды и культуры он очень дружил, особенно любил фотографироваться с его красавицами дочками. Геббельс, считавший себя ангелом-хранителем фюрера, просто настаивал на реальном введении настоящего «общественного мнения» для России, мол, тогда и страна эта станет совершенно другой. Всё полегче будет с ней. Гитлер слушал-слушал его, соглашался, а делал всё равно, как получалось. Идея-то его была изначально.
ЭТА И В САМОМ ДЕЛЕ серьёзная мысль оборотня-фюрера послужила в частности "руководством к действию" не только Розенбергу и Герингу, не только рейхсминистру пропаганды доктору Геббельсу, которого не надо было упрашивать содействовать русским, но и новым восточным редакторам и журналистам, которые на освобождённой от большевиков русской территории с жаром принялись создавать искомое "общественное мнение", задав соответствующий тон и своим конкурентам - большевистским «собратьям» по ту сторону линии фронта.
В Москве тоже вдруг озаботились созданием «общественного мнения». В кои веки, но, конечно, совсем-совсем с другим «вектором». Известно каким. С известно какой цензурой.
ТЕПЕРЬ УЖ ПОЛУЧАЛОСЬ ТАК: кто больше преуспевал в выполнении поручения фюрера, тот и выигрывал Перестройку. И войну. Долгое время большевики всё же явно проигрывали. Ибо давно сказано: кто раньше встал - того и тапки. Возможности «внезапно», «вероломно» их атаковать долго сохранялись поистине уникальные!
Ну как было немцам ими не пользоваться?!