Чтобы не спугнуть зверя, я перестал дышать.
Олень стоял неподалеку. Опускал голову, вытягивал шею, грыз листья молодого ясеня. Потом озирался.
На голове ветвистые рога, целых четырнадцать отростков. Шкура темно-коричневого оттенка, на брюхе и длинной шее почти черная. На спине и боках лежали рваные тени солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву. Тонкие изящные ноги из-за орешника виднелись лишь наполовину. Хвостик изредка подергивался.
Олень сливался с листвой деревьев и кустов, в изобилии росших вокруг.
Я любовался благородным зверем.
В верхушках деревьев посвистывал дрозд. Где-то далеко застучал дятел. Справа меня пролетела бабочка с черно-желтыми крылышками, опустилась на цветок люцерны.
Я щекой определил направление ветра. Двинулся к оленю с подветренной стороны.
Идти старался бесшумно. Все-таки потомственный королевский егерь. С пяти лет в лесу. Кое-чему научился за эти годы.
Когда олень встревоженно поднимал голову, я замирал на месте. Одежда скрывала меня от зорких глаз зверя. Зеленый кафтан с черной перевязью из валяной шерсти, на перевязи светло-коричневый рог. На поясе кошель с кремнем, земляными орешками, старый нож. Штаны тоже зеленоватого оттенка. На голове выцветшая желтоватая шапочка. На ногах мягкие кожаные сапожки.
Когда до оленя осталось совсем немного, под ногой предательски зашуршала ветка. Олень молниеносно вскинул голову, обернулся.
Я остановился. Олень глядел на меня в упор блестящими черными глазами. Ноздри раздувались. Животное с роскошными раскидистыми рогами на голове предстало передо мной во всей красе.
- Как ты, Вилли? - спросил я.
Олень прыгнул ко мне, изящно обогнул куст можжевельника. Нежно ткнулся мордой в руки.
Я потрогал рога, погладил шею. Почесал за ухом. Коснулся влажных ноздрей. Достал орешки, высыпал на ладонь.
- Угощайся, малыш.
Вилли понюхал руку, губами собрал орешки, принялся жевать. Я гладил его по теплой спине свободной рукой. Вскоре олень собрал все угощенье, потянулся за добавкой. Мокрый язык щекотал мою ладонь.
- Ты все слопал, малыш. Я загляну на неделе, принесу еще.
Я еще раз потрогал рога.
- Какой ты у меня красавец вымахал. А помнишь, был совсем махонький, когда я тебя спас от королевских гончих?
Вилли отвернулся. Кому понравится, когда напоминают о страшных событиях далекого детства? Когда мать лежит, пронзенная стрелами, а за стволами деревьев приближается лай разъяренных псов.
- Ладно, малыш, извини. Просто я так давно тебя не видел. Хорошо, что ты не забыл эти руки. Помнишь ведь, как я кормил тебя молоком?
Вилли фыркнул, благодарно лизнул ладонь. Влажные ноздри оставили на коже мокрые пятна.
- Мне пора идти, малыш. Будь осторожен.
Я еще раз погладил оленя по холке. Отошел назад. Оглянулся. Вилли смотрел на меня, чуть приподняв голову. Я махнул ему, поправил перевязь и отошел дальше. Когда раздвинул ветви орешника, еще раз обернулся, напоследок.
Олень стоял на месте и глядел мне вслед.
Потом его заслонил ствол дуба.
Я поспешил в замок.
***
К замку герцога Эгильмара Эйзерштадского я добрался к полудню. Мой конь устало взбирался к воротам по извилистой дороге.
Чертог владетеля местных земель был построен на возвышенности, чтобы контролировать все подступы. Густой зеленый лес подступил к самым стенам замка.
Я проехал по подъемному мосту через ров. Из темной воды во рву торчали прогнившие колья. Квакали лягушки, пахло тиной.
Стражник у ворот еще не сменился. Это он выпустил меня из замка ранним утром. Высокий худой мужчина средних лет. Лицо подвижное, тонкое. На грудь, прикрытую латами, падала длинная черная борода. Хотя герцог Эгильмар предпочитал носить короткую бороду и, по слухам, требовал того же от своих людей. В руке копье. Щит со вздыбленным единорогом - родовым гербом Эйзерштада - прислонен к стене.
Завидев меня, он крикнул кому-то:
- Карл, он явился!
А когда я проехал через ворота, сказал:
- Где ходишь, тебя обыскались.
Из сторожки у ворот вышел начальник караула. Плотный, здоровенный мужчина. Круглое мясистое лицо. Короткая стрижка.
Он вытирал руки тряпицей.
- Наконец-то изволил явиться, Ганс Черный камень. Ничего, что тебя срочно зовет королева? Или она должна ждать, пока ты прохлаждаешься в лесу?
- Когда она вызывала?
- Да уж с час прошло, когда последний посланец являлся.
- Последний? Их было несколько?
- Да. Трижды от нее являлись люди. Требовали достать тебя из-под земли.
- Черт подери - я ударил коня пятками - Тогда поспешу к ее величеству.
Через полчаса придворная дама сопроводила меня в покои королевы.
Ее величество Августина Монтжельская была женщиной поразительной, неземной красоты. Высокая, статная, белокожая. Большие черные глаза прожигали насквозь. Платье сегодня, по привычке, тоже одела черного цвета, щедро усыпанное золотым шитьем и жемчугом. На воротнике обшито соболиным мехом.
Хотя, говоря по чести, ее предшественница, Валентина, была гораздо милее моему сердцу и нраву.
Нынешняя королева злилась. Высокая грудь яростно вздымалась. Ноздри точеного носика раздувались.
- Где ты шляешься, Ганс? Мне срочно нужна твоя помощь.
Я поклонился.
- Полностью к услугам вашего величества.
Комната, в которой поселили королеву, принадлежала покойной герцогине. Просторное помещение с высокими потолками. Стены украсили коврами со сценами охоты и пиров. Осветили множеством свечей. Поставили комоды и столики с изогнутыми ножками. В дальнем углу будуар, на стене овальное зеркало в рост человека. И пять кресел, обитых шелком. А еще большой деревянный сундук красного цвета посреди комнаты, с решеткой на боках.
Королева отошла к окну, из которого открывался восхитительный вид на окрестности замка.
- То, что я сейчас тебе скажу, должно остаться секретом.
- Я скорее умру, чем позволю когда-нибудь раскрыть содержание нашей беседы, ваше величество.
Королева повернулась и задумчиво посмотрела на меня.
- Ты суровый человек, Ганс. Самый беспощадный из всех егерей. Совершенно равнодушен к виду льющейся крови. Недаром тебя прозвали Черный камень.
- Я привык убивать зверье, ваше величество. И рад, что моя служба отмечена.
- Все это верно. - королева села на кресло, помолчала, а потом сказала - Ганс, ты должен в точности выполнить мою просьбу.
Ну говори уже, сколько можно тянуть?
- После того, как с нашим королем произошло несчастие на охоте, тяжесть правления легла полностью на мои плечи. Я тружусь день и ночь во благо подданных королевства.
Как же, во благо подданных. День и ночь королева кружилась в танцах на балах.
Уж с месяц прошло, как король упал с лошади, и с тех пор лежал без памяти. Это произошло здесь, в Эйзерштадском герцогстве, на охоте. К счастью, ловчим тогда был Йозеф Бильброк, и едва он оправился от двухнедельной попойки, как его сразу повесили.
- Мы процветаем под вашим управлением, ваше величество.
- А эта мерзкая девчонка постоянно мешает мне, - черты красивого лица исказились. - Сует нос везде, где не следует, позорит семью. А недавно пробовала отравить короля.
Я не мог скрыть удивления.
- Принцесса? Она же совсем ребенок и обожает его величество. К чему ей…
Королева подняла руку.
- Ганс, не смей меня перебивать. Все, что я тебе говорю, является тайной, известной только мне и дворцовому лекарю.
Я поклонился.
- Сегодня утром моя падчерица подложила крысиный яд в питье для короля. Это установлено с полной достоверностью.
Я молчал.
Королева вскочила с кресла, опять подошла к окну.
- Чтобы сохранить драгоценную жизнь нашего короля, я приняла трудное, но необходимое решение.
Повернулась ко мне. Тонкие изящные пальчики нервно тискали батистовый платочек.
- Какое решение, ваше величество?
- Отвези принцессу в лес. Казни. И в доказательство своих действий привези мне ее печень и легкие.
Сначала я онемел. А потом осторожно сказал:
- Ваше величество, я правильно расслышал…
- Да, Ганс. Ты должен сделать это прямо сейчас.
- Но, ваше величество…
- Ганс, я попросила тебя об этом, как самого верного слугу короля. Это страшное поручение, и мне нелегко просить его выполнить. Но это нужно во благо нашего королевства и сохранения жизни короля. Наградой тебе будет титул графа, поместье и тысяча золотых марок.
Я молчал.
- Если ты откажешься, Ганс, я попрошу другого человека. Однако тогда ты, к сожалению…
- Я сделаю это, ваше величество.
Королева шумно выдохнула.
- Хорошо, милый Ганс, очень хорошо.
Подошла к сундуку, раскрыла, скрипнув крышкой. На дне лежала маленькая черноволосая девочка и крепко спала. Шелковое серебристое платье с кружевным воротником сильно помялось. Это, конечно же, была принцесса.
- Езжай в лес, Ганс. Я буду ждать тебя с отчетом сразу, как только вернешься.
Я захлопнул крышку. Обхватил сундук, поднял. Не такой уж и тяжелый. Сказал:
- К вашим услугам, ваше величество.
И вышел из комнаты.
***
Второй раз за день я очутился в лесу.
И впервые в жизни не мог разобрать, кто поет в ветвях. Кажется, вьюрок. Нет, у меня что-то со слухом.
Солнце опустилось к горизонту, скрылось за деревьями. Скоро вечер, здесь быстро темнеет.
Еле заметная дорога привела меня на небольшую поляну. Вокруг стояли кусты боярышника и шиповника, росли дубы и осины. Ветер шумел в кронах деревьев.
Я остановил коня. Выпрыгнул из повозки, вытащил сундук, поставил на траву. Выпрямился. Достал кинжал.
И услышал тихий плач.
Открыл крышку.
Принцесса, оказывается, давно проснулась. По щекам размазались слезы. Села, потерла глаза. Тонко зарыдала. Черные кудряшки разметались в стороны. Воротник платья запачкался. Туфелька с золотой пряжкой слетела с ножки.
Потом прекратила плакать и сказала, задыхаясь:
- Пожалуйста, милый егерь, отпустите меня. Оставьте меня в живых. Я убегу в этот лес и никогда, слышите, никогда, не вернусь обратно.
Я молчал.
Принцесса встала на коленки, не вылезая из сундука. Сложила ручки.
- Я вас умоляю, милый егерь. Моя мачеха давно невзлюбила меня. Она хочет сжить меня со свету. Пожалуйста, не убивайте.
Даже сейчас, в пыли и горе, маленькая принцесса была прелестна. Как можно поднять руку на это прекрасное создание, дочь Валентины? Той самой, которую я так и не уберег от напастей сего беспощадного мира?
Я вынул из кармана клубок ниток, отдал девочке. Указал на лес.
- Беги, несчастное дитя. Брось этот клубок, он будет разматываться и укажет дорогу к хорошим людям. Мне подарила его Валентина, твоя матушка. Когда я спасался от… Впрочем, неважно. Главное, чтобы ты осталась невредимой.
Принцесса поднялась на ноги. Вылезла из сундука, ободрав руку. Взяла осторожно нити, уронила в траву.
Клубок перво-наперво лежал не шелохнувшись. А потом дрогнул и тихонько покатился по земле, подпрыгивая чуток от сухихи веточек.
Девочка слабо улыбнулась мне, приподняла подол платья и побежала, не оглядываясь, к деревьям. Вскоре лес поглотил ее без следа.
Я вздохнул. Второй раз в жизни я, Ганс Черный камень, дал слабину.
И еще не забыть.
Где теперь раздобыть животное, чтобы вырезать печень и легкие? Медлить нельзя. Если королева заподозрит обман, мне несдобровать. Она скора на расправу. Чуть что не так, и уже завтра утром мое бренное тельце будет раскачиваться под слабыми порывами ветра на виселице перед крепостным рвом. А вслед за этим она пустит гончих по следам юной принцессы.
Надо поймать какого-нибудь оленя. И чем скорее, тем лучше.
Сбоку зашуршала трава. Я оглянулся. Только бы не вернулась принцесса.
На полянку из леса вышел Вилли. Подошел, ткнулся ветвистыми рогами.
Все еще не веря глазам, я привычно погладил оленя. Он доверчиво понюхал мои руки, потерся влажными ноздрями о руку с зажатым в ней кинжалом.
***
Королева не ложилась спать, ждала меня.
Я вошел, поставил сундук на пол.
- Ваше поручение исполнено, ваше величество, - и со скрипом открыл крышку. - Мне пришлось нелегко, ваше величество и я принес только часть внутренностей.
Королева заглянула внутрь. Удовлетворенно улыбнулась, заметив в луже спекшейся крови кусочки печени и легких.
- Ты самый лучший слуга, Ганс Черный камень. Отдай эти, скажем, доказательства нашему повару. А сейчас иди, утром получишь награду.
- Благодарю, ваше величество.
Честно говоря, мне было наплевать, доживу ли я до утра или и впрямь получу завтра титул, земли и деньги. Главное, что принцесса осталась жива. И теперь королеве очень придется постараться, чтобы узнать правду. Уж точно не от меня.
И еще.
Перед тем, как испустить дух, Вилли напоследок успел схватить губами мою руку. Как будто, по привычке, искал угощенье. Моя ладонь до сих пор горела в этом месте.
Королева уселась в кресло перед зеркалом.
Выходя из покоев, я услышал, как она бормочет:
- Зеркало, зеркало на стене, скажи, кто всех красивей во всей стране?
Кажется, наша правительница совсем рехнулась.