Отрывок из "Балийского дневника".
Полуостров Букит.
Меласти – место, зацелованное солнцем. С утёса обзор манящих просторов и вся мощь океана завораживают неописуемой красотой. По серпантину дороги через каньон спускаемся к «расколотым» воротам Кори Агунг. На Бали подобные религиозные сооружения повсюду, но здесь, открытый ветрам, символ добра и зла воспринимается особо чутко.
Мучной песок золотистый, местами белый, словно просеян огромным ситом и прогрет впрок. Солёные волны лижут берег, обжигаются и с шумом отступают, оставляя пену. Вдоль набережной в скалах много пещер, в них можно укрыться от жары и чужих глаз. Коса из белых камней заканчивается красным флажком, вдали рыбацкие лодки напоминают разноцветных бабочек. Огромное небо – идеальный фон для природных шедевров. На пляже много русских. Популярность Меласти понятна, кроме бесподобных пейзажей, сам воздух насыщен духовной энергией. Волшебный плен магического места вызывает состояние абсолютного счастья. Кажется, нет силы, способной нарушить безмятежную идиллию.
Белокурый малыш с чертами ангела забавлялся, перебирал камешки под присмотром собак. Три ротвейлера играли с ним, при этом не выпускали из круга. Стоило ребёнку направиться к воде, одна из собак ложилась, преграждая дорогу, тыкалась в него носом, либо тянула за майку назад. Няньки не теряли бдительность и прекрасно ладили с подопечным. Молодой мужчина с телом атлета, мокрый после заплыва, присоединился к маленькой компании, шутливо подкидывал ребёнка, тот смеялся заразительно звонко. Собаки же подобрались, еле успевая переводить взгляд с маленького человека на взрослого и обратно, при этом махали обрубками хвостов, явно разделяя настроение.
Хозяин собак направился к океану, два ротвейлера не отставали, резвились, забегая вперёд. Третий довольно быстро передвигался на передних лапах, волоча по песку заднюю часть тела. Мужчина брал одного из питомцев, заходил в воду по плечи и бросал животное, возвращались вплавь вместе. Затем то же проделывал с другим. Опытные собаки справлялись со стихией относительно легко. Выбравшись на берег, отряхивались, бурно выражали собачьи эмоции, прыгая и подавая голос. Чувствовалось, что такие тренировки не впервые. Поражало бесстрашие и полное доверие хозяину, но когда мужчина подхватил больную собаку и решительно потащил в воду, сердце ухнуло.
Океан поднимал пса на гребень волны, не щадил, сбрасывал вниз, а он исчезал, появлялся снова и плыл, задрав морду, наперекор властной мощи. Труднее всего справиться с обратным течением, слишком неравны силы собаки и прибоя. Но он был отважен и силён, это сказалось в решительном толчке искалеченного тела у самой границы воды и суши. Выбравшись, ротвейлер тяжело и часто дышал, помаргивал бровями, при этом не выглядел испуганным. Напротив, кажется, он был доволен собой.
Собачий вождь достал мяч. Гибкие ловкие братья прыгали вокруг хозяина, отбирая игрушку. Калека на двух лапах не уступал четвероногим соперникам в желании первенства. Ему удалось схватить мяч, в азарте пёс его даже прокусил и не отпускал, зажав между лап. Вид победителя не оставлял сомнений в том, что собаки тоже умеют улыбаться. Пёс старался и заслуживал поощрения, ловил взгляд большого человека, но тот не спешил хвалить, выделять особо от остальных. Стало не только жаль, но и чуть обидно за пса. Скорей всего, он попал под машину и, несмотря на увечья, остался лидером. Его стойкость символична и достойна признания.
– Он не понимает, - Арина имела в виду ротвейлера, за которым тоже наблюдала.
Спорить не хотелось. Да, без понимания ситуации, наверное, ему было б проще, но интуиция или что-то иное подсказывало – пёс прекрасно осознавал своё положение и каждый день, час доказывал право на жизнь.
Владелец собак – черноволосый, с бородкой на благородном, обветренном лице – характерный представитель русской братии серфингистов. В движениях, манере вести себя – уверенность и строгость. Достойно держал марку. Он глянул на пса инвалида, вдруг взгляд его стал бархатно-влажным. Лишь на миг. И спрятался за счастливыми искорками. Приоткрылась тайна…Но остался вопрос, что труднее – проявлять жёсткость(не жестокость!), когда переполняет жалость или бороться, выжимать волю до предела даже если безумно тяжело, практически невозможно физически?
P.S. Эпизод философского стоицизма врезался в память. Вспоминая отважного пса, мысленно прошу:
— Живи, пёс, живи!