Вдох. Преодолеть боль в лёгких, забыть о ноющем сердце и воспалившихся шрамах. Выдох.
Облегчение приходит постепенно, снимая незримые оковы с седой головы, иссохших рук и ног. «Должен жить!» - бьётся пульсирующая мысль. Вдох и выдох, и ещё. Только борьба и преодоление помогут ему.
Стодесятилетний ветеран, лежащий на больничной койке, отчаянно боролся со смертью, что подступала всё ближе. Врачи не верили в него, считали, что старик обречён, но он продолжал жить - и вспоминать.
Оповещение по радио - пришла война! Тревога за родных и близких. Первые бомбёжки и сражения. Первоначальный ужас стирался, забывался со временем. Молодой парень с горечью в сердце осознавал, что одного за другим терял не только боевых товарищей, но и ставших почти родными соотечественников. Разве можно привыкнуть к убийствам и ранениям, к бомбёжкам и обстрелам?
Пение птиц за окном отвлекло ветерана от воспоминаний. «Они встречают утро», - простая, но такая живительная мысль. Солнце всходило и слабыми, робкими лучами пробивалось в окно больничной палаты. Закончилась очередная долгая ночь, полная боли и страданий.
«Светило... Почему же оно так мало даёт Земле? Отчего оно умирает вместе со мной? Нет, нет, нам нельзя погибать, мы должны продолжать бороться!» - вихрь мыслей проносился в голове ветерана, последнего живого свидетеля Великой Отечественной войны.
...Долгое время учёные считали, что Солнце угаснет только через миллионы лет. Но полгода назад оно стало терять свою силу - до Земли доходило меньше тепла и света. Никто не мог даже предположить, из-за чего это произошло. Прогнозы и расчёты не давали человечеству никакой надежды - максимум пять лет, и Солнце перестанет быть звездой.
Когда до ветерана Ярослава Перова (имя выдумано – прим. авт.) дошли эти новости, он мгновенно почувствовал себя хуже. «Неужели всё, за что мы сражались, погибнет?» - подумал он тогда.
В тот день у него случился сердечный приступ. Ветеран не знал, как ему удалось выжить, но теперь ему не хотелось умирать вопреки всему.
Боль терзала его измученное тело. Шрам на левой ноге воспалился, напоминая о том, что случилось много лет назад.
...Они шли в атаку. Немцы обстреливали всё поле, повсюду рвались снаряды, но упрямые и отчаянные храбрецы всё равно продолжали движение навстречу врагу - быстрыми перебежками, от окопа к окопу. Один ранен, другой убит, третий взметнулся в воздух разорванным телом. Грязь, кровь и слякоть смешались, превратив просторное поле - гулять бы по нему босиком под мирным небом! - в бесформенную кашу.
Ярослав бежал изо всех сил. До окопа оставалось ещё пять шагов, и тут слева рвануло, град горящих осколков посыпался ему прямо под ноги. Острая боль пронзила всё тело, когда он наступил на то, что осталось от разорвавшегося снаряда. Осколок пропорол подошву сапога и резанул по ступне, вгрызаясь глубоко и оставляя кровоточащую рану.
Остановишься - умрёшь. Ярослав продолжил бег. Крича от безумной боли, что терзала ступню, он добрался до окопа. Затаившись, улучил минутку, чтобы извлечь осколок. Кровь хлынула во все стороны. Подошва сапога в любой момент могла развалиться на части. Сняв его, Ярослав перемотал портянку так, чтобы хоть как-то забинтовать рану.
Он знал: отсидеться в окопе не удастся. Пришлось сапог с правой ноги кое-как натянуть на левую. Так и бежал дальше, преодолевая боль.
Их атака увенчалась успехом: советские солдаты добрались до позиций немцев и перебили врагов, обратив часть из них в бегство. Только спустя час Ярослав смог отдохнуть. К тому времени он уже еле шёл, чуть не теряя сознание от потери крови. А потом был госпиталь, где он долго восстанавливался. Но шрам от раны, протянувшийся от большого пальца до подъёма стопы, остался и до сих пор беспокоил его.
...Птицы по-прежнему пели, радуясь утру. Их звонкие голоса придавали сил Ярославу, и он отгнал прочь жуткие воспоминания о войне. «Если я тогда смог преодолеть себя, сумею и сейчас, - подумал он. - Вот только как бы помочь солнышку? Мы сражались за него, и нельзя, чтобы оно угасло...»
Ветеран погрузился в глубокие размышления, не замечая, как его дыхание стало прерывистым. Ярослав так сильно задумался, что даже его сердце почти перестало биться. Птицы за окном, чувствуя надвигающуюся беду, перестали петь. Они подлетели ближе, чтобы заглянуть внутрь палаты.
- Дурная примета! - охнула вошедшая медсестра. Она подбежала к ветерану, щупая пульс на его тонкой шее. - Врача, быстрее!
Едва дыша, Ярослав продолжал напряжённо думать. Мысли его хаотично перескакивали с одного на другое, но он старался сосредоточиться и постоянно повторял про себя: «Вечный огонь в память о всех погибших не должен угаснуть, как и само солнце».
Ветеран не обращал никакого внимания на возникшую в палате суету. Шрам на его ноге воспалился, а температура тела стала резко подниматься. Ярославу казалось, что внутри него бушует пламя. Подбежавший врач коснулся его плеча, и тут же одёрнул руку.
- Он весь горит! - в замешательстве произнёс доктор.
Мгновение - и тело ветерана полыхнуло. Персонал больницы увидел, что от койки, не опаляя её, взметнулся столб пламени, устремившись вбок, к окну. В воздухе запахло горелым пластиком.
Ярослав превратился в огонь и, вырвавшись наружу, полетел ввысь, к солнцу. Он нёсся с огромной скоростью, пронзая атмосферу и не замерзая в открытом космосе, стараясь как можно быстрее помочь светилу. Несколько минут - и вот он уже у солнца. Но одного столба пламени, чтобы оживить его, недостаточно. Тогда, став его лучами, Ярослав снова полетел к Земле. Освещая могилы павших во время войны соратников, он оживлял их души, и они следовали его примеру, как и другие ветераны, умершие в разные годы.
Миллионы пламенных столбов присоединялись к Ярославу, отправляясь с Земли к Солнцу - и становились частью светила, оживляя его.
...Так погибшие за мирное небо снова спасли всё человечество, утверждая навечно: «Огонь не угаснет!»