Ирке и Наташке было по пятнадцать. Иркиному племяннику Илюше около двух. Он еще плохо выговаривал слова, но уже знал множество детских стихов.
Озорные девчонки часто троллили малыша, но он этого не понимал и на просьбу прочесть стишок отзывался моментально. Личико его при этом становилось серьезным, худенькое тельце вытягивалось в струнку, руки опускались по швам и он декламировал с чувством:
Миська аховатий
По ису идёть,
Сиски убияет,
Казиночку кадёть!
Сиська отськасила,
Плямо Миське еб
На этом месте он бил себя кулачком по лбу, а девчонки хватались за животы, утирали слезы и канючили:
- Илюшенька, еще разок!
Малыш милостиво улыбался и все начиналось сначала.
В пять лет Илюша знал наизусть много сказок, которые ему рассказывала бабушка Нина, любившая после поездок забирать его к себе с ночевкой.
Когда же она отправлялась в очередную поездку, поскольку работала бригадиром поездного состава, Илюшка любил рассказывать сказки маме, папе и младшей трехлетней сестре.
В один из вечеров он рассказывал сказку «Три медведя». Дойдя до того места, где маленький Мишутка становится на стульчик, заглядывает в свою кроватку и видит спящую Машеньку, он, вместо слов «держи ее, держи», выдал перл:
- Родители, гасите свет, завтра будем разбираться!
Мама и папа сначала онемели, а потом закрыли рты ладонями и начали судорожно всхлипывать. Кроватная сетка ходила при этом ходуном, но смеяться вслух нельзя было ни в коем случае, иначе сын почувствовал бы себя героем вечера.
Мама и папа так никогда и не узнали, кто научил Илюшку так заканчивать сказку о трех медведях. Возможно это были все те же озорные подруги Ирка и Наташка, которые к тому времени бегали на свиданки и вовсю целовались с парнями.