«Выходит, что жизнь, т. е. ее ощущение,
есть только взбаламученный нуль,
небытие, приведенное в колебание,
спокойствие, выведенное из равновесия».
К.Э. Циолковский
Спят бойцы красной армии беспробудным сном и видят они в эту ночь прямо таки дивные сны:
«Чапаев представил себе, что он в роли легендарного полководца Александра Македонского завоевывает все новые и новые земли. Повергая своих врагов в пух и прах. Он настолько породнился со своим любимым конем Буцефалом, что превратился с ним в одну неразрывную фигуру и в виде кентавра теперь в одиночку сражается с целым войском противника. Толпа древних воинов окружила его, ощетинилась разнообразным оружием: и копья и алебарды и секиры сверкают тут, топоры и дротики летят в него, стрелы вокруг своим острым свистом пронзают горячий воздух. Но бравый командир не сдается, рубя шашкой направо и налево, он ловко скакнул над толпой неприятеля, широко расправил свою мощную грудную клетку, грозно махая копытами над их головами. Но вдруг шашка его поломалась. Тогда он выхватил маузер, но тут вражеская стрела попала в него и выбила из руки. Тогда, выхватил он лук с острыми стрелами. Встал на дыбы. Зорко смотрит он орлиным глазом, а его длинные усищи гордо развеваются на ветру, мощные руки натягивают крепкую тетиву, лук изгибается от натуги…
…Наконец, отбился он от врагов. Спрыгнул с разбега через обрыв и очутился в реке. Обдала его вода белыми брызгами. Погрузился он разгоряченный и раненый в глубину холодных вод, но потом всплыл. Плывет, значит, этакий кентавр, через Урал, гребет одной рукой, вторая ранена, а под водой тяжелая туша коня копытами перебирает. Гребет-гребет Василий Иванович и видит, что над ним кружится некая птица. Кажется ворона. А ворона, как водится – символ темных сил. Кружится-кружится ворона, спускается вниз, смотрит на Чапаева и снова взлетает. Чапаев старательно продолжает переплывать через Урал. Ворона снова кружится-кружится, спускается вниз, смотрит на Чапаева и снова взлетает… Чапаев всё гребет одной рукой. Тяжело ему себя с конем в качестве кентавра одной рукой на плаву держать, а тут еще эта ворона совсем обнаглела, садится прямо на плечо Чапаю и спрашивает противным скрипучим голосом:
- А чё это ты одной рукой гребешь, товарищ?
- Ранили меня, в плечо. Очень устал, грести больно.
- А не брешешь?
- Кыш, проклятая, не видишь, раненый я! Тяжело мне!
Заглянул бы кто под воду, увидел бы, что Чапаю действительно тяжело грести одной рукой, потому как он так и остался породнившимся со своим конем, так и плывет кентавром! Таким образом, получается, его подводная часть гораздо больше и тяжелее, чем надводная! Но вороне, то невдомек, ей-то этого не видно.
- Гребешь, говоришь?- и наглая ворона снова уселась ему не плечо.
- Отстань, говорящая падла! Не видишь, и так я ели гребу, а тут ты еще!...
Тогда ворона прищурилась и хитро так говорит:
- Сдается мне, мужик, что ты дрочишь…».
А Петька в это время мечется по кровати, видимо, ему тоже снится страшный сон:
«Снится ему, что он среди голых баб один, как прораб. Они окружают его и лезут лобызаться, а он не выдержал таких нападок и принялся удирать. Вот наконец засел он в углу книжку почитать, но не тут-то было. Как только открыл он «Трех мушкетеров» на самом интересном месте, тут же к нему какая-то баба навязчиво лезет и мешает. Она и так, и эдак вокруг него вьется, в конце концов, положила свои огромные груди ему на уши, зажала голову и чуть ли не душит. А потом другая бабища и вовсе на него легла и накрыла его своими большими сиськами, дышать тяжело стало, вот он и мечется по кровати. Задыхается».
В ужасе от криков друг друга проснулись сразу одновременно Петька и Чапаев. Остатки сна разлетелись по углам хаты. Повыскакивали они из своих постелей и побежали в чем мать родила, то есть в портках и исподнем, искать банку с рассолом. Отхлебнули каждый по своей порции. Первым Петька рассказал, какой он увидел страшный сон:
- Просто ужас!!! Я чуть не задохнулся, – пожаловался он.
- Смотри, Петруха, как бы твой сон не оказался вещим! А то чую я, что погибнет от баб хороший боец, – сказал комдив с ухмылкой, накручивая свои роскошные черные усы.
- А тебе что приснилось?
- А мне опять какая-то херня приснилась, – сказал Чапаев и потянулся за банкой с рассолом.
- А что приснилось-то?
- Да я же говорю, что небылицы всякие… Снилось мне, что породнился я со своим конем на столько, что стал кентавром. Сильным таким, могучим и статным!
- Ой ли, Василий Иванович, так у тебя же кобыла была, – решил пошутить юный ординарец.
- Эх! Вот же зараза ты. Типун тебе на язык! Ничего больше не расскажу. Принеси мне лучше карту местности, буду стратегию атаки размышлять, - ушел от разговора боевой командир.
Пока Петька вышел, Василий Иванович тем временем достал расческу и причесывая волосы и усы стал размышлять, причесывая так сказать, и свои мысли. «Так-с, надо бы вспомнить всё и расставить по полочкам. Начнем с того что давеча сгорел наш прошлый штаб при невыясненных обстоятельствах. Как-то это сомнительно, мол, от случайно брошенной Фурмановым сигареты он вспыхнул и сгорел дотла. Во-первых все таки Фурманов не курит. Хотя может и в правду, закуришь тут с горя. Засим, никто не кинулся его вовремя тушить. Так-с, ну это можно оправдать тем, что почти все бойцы тогда перепились. Спьяну и мои комбаты не уследили… Хотя, какое уж тут оправдание, оправдания им конечно же нет. Красное знамя пропало, как и когда? Да и зачем оно кому-то понадобилось? Неужто действительно диверсанты решили таким образом деморализовать наших бойцов. Хм, это как-то смешно звучит. Но тем не менее, без красного знамени мы воевать не можем. Думается мне, что скорее всего знамя кто-то просто использует сейчас не по назначению, может на сеновале для девки накинул его вместо простыни… Ух негодники! Сегодня же всех надо на ковер вызвать. Но скорее это Фурманов виноват, надо будет к нему присмотреться, что-то он скрывает. – уставился Чапаев немигающими глазами в одну точку, - Ах, еще и эти диверсанты ходят в тылу нас как по базару. Как это можно было допустить? Совсем развязался личный состав! Выпороть бы всех как сидорову козу! Подозрение опять падает на нашего комиссара Фурманова, никак он стал крысой, и тайно договаривался о чем-то с этим диверсантом? Ведь этот лазутчик не мог пролезть к нам просто так за знаменем, скорее всего, была у него более веская нужда. В общем надо будет собрать сегодня совет и создать оперативную группу по исследованию этих вопросов.»
Убрав походную расческу, Чапаев стал рыться по хате и подбирать предметы, те, что потяжелее, захотелось ему зарядку сделать. Ухват для печки не подошел, трехлитровые банки с огурцами показались ему слишком легкими. Вот наконец подвернулся ему увесистый бюст Ленина, потряс его Василий и удовлетворенно хмыкнул. Тогда поднял он Ленина вверх на прямых руках и стал опрокидывать его несколько раз себе за голову, сгибая и разгибая руки в локтях, так он прокачивал себе трицепсы. Затем он взял в обе руки по тяжелому стволу от пулеметов и стал прокачивать теперь бицепсы, стараясь держать их ровно перед собой и считая вслух.
Солнечное утро было в самом разгаре. Сходил Петр до ветру, возвращается обратно в хату и хитро так ухмыляется:
- Василь Иваныч! А ты барыню можешь?
- Могу, Петька, могу, - отвечал комдив размеренно, не отрываясь от упражнений и считая теперь про себя.
- А цыганочку?
- Могу, Петька, - с натугой проговорил Чапай, краснея от упражнений.
- А буги-вуги?
- А это еще что за лярва? – напрягся комдив.
- А если всех троих, Василь Иваныч?!
- Пожалуй, могу и троих! – выдохнул Чапаев и перешел к следующему упражнению, сменив позу. Теперь он, наклонившись, оперся одной рукой на лавку, а другую с пулеметом отводил назад, прокачивая себе трицепс и широчайшую мышцу спины.
- А мужика, Василь Иваныч, сможешь?
- Не, Петька, мужика не смогу... Мы, Петька, в консерваториях не обучались! И вообще, что за грязные инсинуации и намеки у тебя?
- А это я к тому, что сон мой и вправду вещим оказался!
- Да ну?
- Помнишь, нам Фурманов обещал, что новый взвод на подмогу пришлет, так вот этот взвод кажись прибыл.
- Ну да?!
- Василий Иванович, ты будешь поражен до глубины души. Но я все равно скажу, к нам женский взвод прислали!!!
- Не может быть, Петро!? – Чапаев аж с грохотом уронил ствол на пол и пошатнулся назад.
- Так сам выйди, посмотри.
Чапаев выглянул в окно и от увиденного взялся за голову, запустив пальцы в гущу волос:
- Ишь ты! Ешки-матрешки! Что же нам делать с таким количеством баб?!
- Как что? На войну отправить!
- Хм. Это верно…
Василий Иванович встал, застёгнул ширинку, надел гимнастерку, поверх неё широкий командирский ремень с портупеей, оправился, затянул складки на широкой гимнастерке сзади за ремень, так что на груди и животе она стала облегать ровненько, подчеркивая его скульптурное тело. Не забыл он и про маузер и про бинокль. Замотал плотно портянки, вставил ноги в черные сапоги, предварительно устанавливая ноги по очереди на скамейку, вытер сапоги тщательно тряпочкой (в походных условиях ваксу и гуталин достать было негде). Не забыл еще раз взглянуть в зеркало, чтобы поправить чуб и закрутить усы.
- Так, Петька, убирай козу с дивана.
- ???
- Ладно, шутки прочь. Значит так, Петька, приводим себя в порядок и идем смотреть, кого это нам привезли? Хм-м, женский взвод, что за безобразие такое!?
***
Вышел Василий Иванович Чапаев перед взводом женщин в полной амуниции и боевом духе. От неожиданности такой ситуации и незнания, как вести себя с непривычки перед таким количеством женщин, он нацепил даже бинокль, папаху и надел бурку, несмотря на то, что утром не было ни облачка на небе и этот августовский день ожидался жарким. Вышел перед собравшимися, потянулся, заправил пальцы за солдатский ремень и широко расправил плечи. А самого мыслишка гложет: «Если у Петрухи сон был вещим, как бы и мой не оказался вещим!? Жди беды… Предчувствие у меня какое-то нехорошее.»
- А ну, бабы, в шеренгу становись, грудь вперед! – гаркнул он.
Бабы, заметя, что комдив приближается и услыхав этот клич, стали выстраиваться в строй, подбадривая и подгоняя друг дружку. Надо прямо сказать, что из вновь прибывшего состава ни одна женщина раньше в боях замечена не была, это были сплошь новобранцы. Потому и встали они разношерстной толпой, и одеты были кто во что горазд. Тут были и дородные доярки с большими пшеничными косами, и смуглые южанки, и чернобровая румяная цыганка, и пышногрудая болгарка, и стройная, но одетая в лохмотья нищебродка…
Некоторые красноармейцы очухавшиеся с утра и услыхав про такое диво стали подтягиваться к площади перед штабом и наблюдали хоть и с любопытством, но издалека.
Марширует комдив перед женским взводом бойцов Красной Армии, заложив руки за спину, закинув голову, украшенную черными, как смоль, кудрями, подходит к «одному из бойцов» (или бойниц, как теперь правильнее, прямо не знаю! - Автор) и спрашивает:
- Так, почему серьга в ухе?
- Виновата, товарищ командир, забыла вытащить!
- Это батя твой вовремя забыл вытащить! – заорал Чапаев так, чтобы ни у кого даже мыслишки не зародилось не уважать его как командира.
- Василь Иваныч, так это же девки, им положено серьги носить, – встрял Петька.
- Хм, – растерялся комдив перед взводом девиц. Крякнул и не знает, с чего начать. Решил стрелки перевести:
- Так, Петька, а ты почему это честь мне не отдаешь?
- Виноват, Василий Иванович, должно быть уснул.
- Ну, слава богу, а то я подумал, что ты меня не уважаешь!
- Как тебя зовут, солдат? – подошел он с вопросом к еще одной барышне.
- Вика!
- В моей дивизии не место девчонкам. Теперь ты - рядовой Сергей. Понял? Как тебя
зовут, рядовой? – рявкнул Чапаев.
- Рядовой Сергей! – отчеканила Виктория.
- Хм-м-м. Что-то в тебе есть, рядовой Сергей...
В это время подоспела их давняя боевая подруга Анка, та, что пулеметчица, и остановилась в сторонке, исподлобья посматривая на вновь прибывших. Она давно уже была одета по форме (кожанка, приталенная и затянутая на поясе пулеметной лентой, волосы собраны в «конский хвост» и перетянуты алой атласной косынкой, кожаная мини-юбка, сапоги-ботфорты) и с любопытством ожидала, какой будет реакция её родных солдат на новобранцев девичьего пола.
- Анка, а ты почему родному комдиву честь не отдаешь?
- А я её давно уже Петьке отдала.
- Хи-хи-хи, – смущенно захихикали девушки в строю.
- Бр-р-р. Непотребности какие-то.
- Хи-хи-хи.
- Так. Взвод, отставить лясы точить. Хватит зубы на ветру сушить. Вижу, одеты вы неподобающе для бойцов Красной Армии. Да еще и чумазые какие-то. Посему слушай мою первую команду. Сейчас ваш старший товарищ Анна Максимовна сопроводит вас в баню. Там вам, товарищи барышни, предстоит почиститься и помыться! А тебе, Анна Максимовна, надо будет приодеть бойцов Красной Армии (КА) в надлежащий вид. Дабы, вашу мать, то есть вашу честь не растоптали, её не надо ронять! И тогда мы вместе поднимем боевой дух нашей доблестной Красной Армии! Понятно?
- Ага. Боюсь не только дух у бойцов поднимется, – шепотом проговорил собственные мысли Петька.
- Есть! – наконец отдала честь своему комдиву Анна Максимовна и развернулась к женскому отряду.
- Дорогие товарищи женщины, идите вы все в баню! – громогласно пропела Анка и указала руками, в какую сторону им направляться. – Заодно и помоетесь.
- Петро, а ты пересчитай всех вновь прибывших бойцов, чтобы Анке знать, на какое количество баб. Тьфу, ты. То есть бойцов! Обмундирование готовить.
Женщины стали нагибаться за своими котомками и дружной гурьбой потянулись в нужном направлении.
- Очко, Василий Иванович, – рапортовал Петька.
- Что очко? Петька, на что ты пялишься? Ты что, команду не слышал?
- Ну, новобранниц к нам прибыло ровно 21 штука! Итого бойцов женского полу у нас получается ровно очко!
- Ладно. Очко так очко. Не густо, но все ж лучше, чем пусто. Если что, поможешь Анке одежу для них подобающую подобрать, чтоб на форму армейскую подходила.
Спустя час подготовка и помывка бойцов женского дивизиона в бане шла полным ходом. Прослышав про такое событие, несмотря на ранний час, уже начали скапливаться редкие протрезвевшие звенья Чапаевской дивизии. Первыми появились прапорщик Микола и комбриги Самвел и Леха.
Петька пытался подсматривать в замочную скважину бани, но его постоянно отодвигали в сторону Самвел, Микола и Леха, также жутко любопытные до женского полу. За всеми их телодвижениями спокойно наблюдал комдив, стоявший неподалеку и куривший папиросу. Ему надо было поразмыслить, что в такой нелепой ситуации делать дальше.
- Эх, любил я в юности за бабами в бане подглядывать, – с удовольствием сказал Леха и отодвинул товарищей, чтобы самому лучше видно было.
- Эй, я тоже не прочь лицезреть и получать эстетическое наслаждение, – парировал Петруха и протиснулся к щелке вперед всех.
- Мда. В юности мечтаешь о шапке-невидимке для того, чтобы незаметно проникнуть в женскую баню, в зрелом возрасте – чтобы проникнуть в банк, а в старости - в рай, – заметил Чапаев и смачно расправил свои густые усы.
- А знаете, Василь Иваныч, что такое "и хочется, и колется"? – спросил Леха.
- Что?
- Небритая женщина.
- Тьфу, на тебя Алексей.
- Василий Иванович, а ты когда-нибудь спасал девушек от изнасилования? – спросил Петька.
- Ну, спас одну, Петька.
- А как?
- А я ее уговорил.
- А вот как спасти девушку от беременности? – нашел, что спросить Самвел.
- Раскудахтались тут, как да как? Мальчиком, вот как! – завелся Чапаев.
- Мальчиком? Это как? – удивились Микола и Леха.
- Мальчиком ей для этого надо было родиться! – лязгнул Чапаев.
- Вах-вах, тьфу, тьфу, тьфу! – возмутился Самвел.
- А вы знаете, как распознать военного на пляже или в бане?
- Как?
- По орфографическим ошибкам в татуировках.
- А я в баню больше не хожу. В женскую не пускают, а в мужской не интересно, - сказал Леха.
- И не говори, первые пару месяцев и так хорошо после баньки. Пока грязь кусками не начнет отваливаться, – подтвердил прапорщик Микола.
- Хотите, анекдот расскажу? – предложил Петька. - Выходит колобок из бани и говорит: «Ой, я голову забыл помыть!». Ха-ха-ха.
- Вах, вах, вах! Я сейчас два таких аппетитных колобка увидел, – восхитился Самвел, который наконец дождался своей очереди подглядывать. – А вот и булочки, и персик, и дыньки… Вах, а тут аж арбузы!
- А ну подвинься. А то, ишь, нашел тут себе плодоовощную базу. – возмутился Петька и толкнул Самвела в бок.
- Есть много мужских увлечений - футбол, рыбалка, баня... И чем дальше от жены, тем менее всё это похоже на футбол, рыбалку и баню... – сказал Микола.
В этот момент к ним подошел опоздавший Фурманов, который еще не очень разобрался, в чем тут дело, и чтобы хоть как-то поддержать разговор, решил блеснуть своей эрудицией. Подходит он к Петьке и спрашивает:
- Вот ты, Петр, если хочешь быть умным, то должен понимать, в чем разница между логикой, диалектикой и философией.
- Интересно, и в чем же?
- Смотри, Петька, я тебе сейчас на простом примере объясню. Вот идут в сторону бани два мужика, один чистый, другой грязный. Кто из них идет в баню, а кто мимо пройдет?
- А черт их знает.
- Эх, ты, Петька. В баню идет грязный, он потому и идет в баню, чтобы помыться. Понял?
- Да.
- Вот это и есть логика.
- Здорово, а скажи тогда, что такое диалектика?
- Очень просто! Я тебе на том же примере объясню. Идут опять два мужика - один грязный, другой чистый. Так кто из них идет в баню?
- Грязный, ты же сам сказал!
- Казалось бы, грязный. Но чистый он потому и чистый, что часто моется. А грязный мыться не любит. Так кто же из них на самом деле идет в баню?
- Ага, понял! Чистый идет в баню. Интеллигент-чистюля блин! А грязный... как обычно, на поле или на завод работать идет.
- Правильно, Петька. Это и есть диалектика. А знаешь, что такое философия?
- Не-а.
- Ну, вот смотри, опять идут два мужика - один грязный, другой чистый. Кто из них идет в баню?
- Да... хрен его знает! Это ж чушь какая-то! Отстань ты уже от меня со своими мужиками!
- Вот. Это для тебя чушь, а по-научному это и есть философия!
- Дмитрий, отойди, прошу по-хорошему. Тут бабы голые вокруг, а ты со своей философией лезешь! – наскочил на него комбриг Леха.
- Как? Где бабы? – удивился комиссар.
- Да вон, в бане моются!
- Ух, ты ж! Дайте тогда и мне подсмотреть?
- Ладно, отставить подглядывание! Не по-джентльменски это! Приказываю всем отойти вон на ту полянку и ожидать там, пока помывка барышень не закончится, – скомандовал Чапаев.
Решение это было обусловлено тем, что стали скапливаться остальные разрозненные части солдат из Чапаевской дивизии, а перед ними уж было совсем некрасиво, что руководство стоит в неприличных позах, да еще и подглядывает. Тем более, что вокруг собралось удивленных красноармейцев уже порядка нескольких десятков.
Только все отошли на полянку вместе со своим родным командиром, как тут же прогремел оглушительный взрыв. Все попадали от ужаса на землю и прикрыли головы руками. Это взорвалась баня. Казалось, всё пространство вокруг заполнилось яркими сполохами искр, огнем, дымом со множеством щепок и осколков. Далее наши герои увидели разлетающиеся во все стороны обломки как будто на кадрах замедленной кинопленки. Странно, но в таких экстремальных ситуациях не только обостряется внимание, но и время имеет свойство менять свою структуру. Так что в данном случае время замедлилось.
Одно из бревен от стены бани отлетело прямо к их головам, на мгновенье зависло тяжелой черной тенью над ними, казалось вот-вот оно их пришибет и раздавит, но волею судеб оно не долетело (иначе прервался бы наш рассказ). Бревно вдарилось грузно в рыхлую землю буквально в паре сантиметров от Петьки, Фурманова и Чапаева, осыпав их землей. Они попятились назад, тяжело выдохнув от того что пронесло.
- Едрид Мадрид, Перегидрид! – закричал комдив.
- Еханый кот обоссаный! – ругнулся Петька.
- Ебашь же раскалдашь! – вторил им Дмитрий.
Остатки от шаек и полок, крутясь со свистом, пролетали мимо. Одна фанерка свистя как секира, рубанула воздух и впилась в почву рядом с локтем Чапаева. Но самым главным и удивительным было то, что женщины, которые мылись в бане, также разлетались с визгом по сторонам кто куда. Однако они оказались целехонькими, как будто невредимыми.
- Мда-а-а-а. Я много повидал за свою жизнь. Но чтобы бабы голые по небу летели, так вижу в первый раз, – удивился Фурманов, уставившись вверх на пролетающих обнаженных особ.
- И я ни разу не видал! – изрек Петька. – Голые бабы по небу летят, в баню попал реактивный снаряд.
- Ёкарный Бабай, удивительная картина! Такое на всю жизнь запомнишь. – подтвердил Василий Иванович.
- А я уже видел нечто подобное, – поделился информацией Микола, только что подползший к ним по-пластунски.
- Где это видел-то? – удивился ординарец Чапаева.
- В первую мировую, когда воевали супротив германцев, рядом снаряд взорвался, так из той воронки прямо к нам в окопы немецкую радистку перебросило. Так мы, солдаты, изголодавшиеся по женскому телу, оприходовали её и так, и сяк.
- Что, правда? Да, не уж то, она прямо так вам и взад и в перёд давала? – поразился Петька.
- А как же, могу побожиться!
- Запомни, Микола, у нас теперь не божатся, а клянутся на красном стяге! – заметил Чапаев.
- Что, и в рот она брала? – продолжал удивляться Петька.
- Не-е-е. Врать не буду, чего не было, того не было. Так она ж к нам без головы прилетела.
- Бве-е-е. Фу! Вот зараза, ничего путного не расскажешь, одни только у тебя мерзопакости на уме! – обиделся Петька.
- Фу!.. – Фурмонова чуть не стошнило, но комок к горлу подкатил.
- Дурак ты, Микола и шутки у тебя дурацкие! – возмутился комиссар.
- Замолкли все! – рявкнул Чапаев.
Поскольку шуму больше не было и ничего не взрывалось, пора уже было подниматься с земли.
- Всем встать и произвести осмотр на предмет кого ранило, кого убило, – зычно крикнул командир.
Солдаты и командирский состав с осторожностью поднялись, стали отряхиваться и озираться. Некоторые ощупывали сами себя, но практически все были живы, без серьезных увечий. Некоторых только осколками слегка зацепило. А вокруг были раскиданы деревянные и каменные обломки, а так же и голые женщины, развалившиеся в разных позах: кто на траве, кто перегнувшись через изгородь или колодец, а некоторые девицы на березе повисли и даже на соломенной крыше дома застряли.
- Кхе. Ну прямо картина маслом! – поразился, оглядываясь, Василий Иванович.
- Так, может художника того позовем? - предложил находчивый Петька, - Этого, как его… Петрова-Водкина?
- По попке тебе на! Извращенец! – оборвал его командор, - Давай-ка не будем нарушать нормы пролетарской морали и глумиться над изувеченными! Я кажется приказал осмотреть всех на предмет травм и увечий.
- Мертвых нет? Все живы! – кричали хором солдаты, поднявшиеся и пришедшие в себя.
- А, нет, вот тут один малец весь погорел! – крикнул кто-то.
Чапаев тут же бросил в ту сторону свой взгляд и увидел знакомого паренька-негритёнка 8-9 лет. (Откуда он взялся и как пригодился - об этом речь пойдет в следующих главах - Автор).
- Так це ж наш Антоха – сын полка. Он и так негр, чего ему гореть? – крикнул в ответ Петька.
- Приказываю всем с этими шуточками завязать, – негодовал Чапаев, – сейчас не до них. Так-с, Микола, Леха, Самвел и все остальные, проверьте быстренько, кто там из женского состава оказался жив и целехонек. Этих отправить в медсанчасть. Ну, а тех, кто помер и для жизни непотребен, складывать вон там, будем делать братскую могилу. Или как её сестринскую что ли…
- Вот тебе и прибыл взвод на подмогу, - как тут же все и погибли! – сокрушался Фурманов.
- Ужасть! – подтвердил Петр.
- Мда-а-а-а. Как же досадно получилось! – расстроился Чапаев. - Надо в этом деле разобраться…
Солдаты вскочили и разбежались искать живых девушек.
- М-да-а-а. Это как же так угораздило бане взорваться. Там и взрываться-то нечему. Разве кто мог бомбу заложить? Ну да, ну да, при такой расхлябанности личного состава, обязательно могло произойти все что угодно. Могло и нас ранить, да изувечить... Или этот взрыв для нас как раз и предназначался? – рассуждал вслух Чапаев.
- Да, Василий Иванович, нам сильно повезло, что ты вовремя скомандовал отойти от бани. Прямо как чуял, что опасность где-то рядом! – восхитился Петруха.
- Только вот жалко, что вновь прибывший взвод бойцов так быстро потеряли, – с сожалением опять повторил свою мысль политрук.
- Вот я докопаюсь до дела. Я выясню, кто это такую диверсию организовал! А ну-ка, Петька, распорядись, чтобы этого вражеского лазутчика-шпиона доставили тотчас до меня! – приказал начдив, - Кажется… Точнее, я спинным мозгом чую, что он в этом деле принимал непосредственное участие.
- Будет сделано, – ответил верный порученец и тут же убежал исполнять.
- Товарищ командир, разрешите доложить? – подбежал один из солдат.
- Докладывай.
- Ни одной нету!
- Чего нету?
- Ни одной мертвой бабы!
- Как так?
- Так точно, ни одной погибшей не нашли, все живы-здоровы. Руки-ноги на месте! – доложил солдат.
Василий Иванович огляделся вокруг и пораженно увидел, как сквозь остатки легкого дыма солдаты несли голых женщин: кто тащил их в паре, подняв за руки и ноги, кто на своих плечах, кто, накинув сверху на неё шинель, опирал на себя. Все они приближались к месту дислокации командного состава. А кое-кто притащил лестницу и стягивал за пятку лежащую и раскинувшую руки и ноги бабу с соломенной крыши соседней хаты. С округи на шум и взрыв начали подтягиваться остальные бойцы, жители села и даже местные собаки. Вскоре вокруг них образовалась толпа.
- Как же так! Не может этого быть!? – Чапаев был сильно удивлён.
- Точно так. Всех проверили, все живы, товарищ Чапаев, – продолжал докладывать боец красной армии.
- Так ведь они же все находились как раз в эпицентре взрыва!? Как же они смогли все целы оказаться?– продолжал поражаться начдив. – Ну-ка, всех, кого привели, осмотреть на наличие травм и увечий!
Бойцы Красной Армии стали щупать барышень во всех местах: руки, ноги... Кто посмелее, даже груди поднимал вверх, дабы пропальпировать ребра. Некоторые из стеснительных солдат, осматривали у обнаженных оглушенных барышень только голову и уши. Но помимо синяков и ссадин на них никаких серьезных травм обнаружено не было. Они были только слегка контужены и чуть измазаны сажей. О чем солдаты тут же доложили начальнику.
- Не может быть! Как же так? Кроме того, что они были в эпицентре взрыва, они еще и пролетели такое расстояние, почти пару десятков метров! И ни одна при этом не изувечилась!? – удивлялся Чапаев. – Так-с, а где же наша Анка-пулеметчица? Её нашли? – забеспокоился он.
- Так вы же сами приказали ей переодеть вновь прибывших бойцов. В бане её не было, значит, она отправилась за одёжей, – ответил внимательный Микола.
- Пока Анна где-то ходит, приказываю всем прикрыть срамоту этих барышень. – всполошившись крикнул Чапаев так громко, чтобы всем было слышно, - А то пялятся тут. Как бы глаза не сломали! А если кто будет продолжать пялиться на этот срам, самолично глаза выколю!
Солдаты начали шевелиться и кто чем - кто носовым платком или фуражкой, кто фуфайкой, кто стянул с себя портянки - стали вежливо прикрывать срамные места этих пострадавших и опозоренных женщин, которые до сих пор были еще оглушены взрывом и не понимали, где находятся и что случилось.
- А вот и Анка подоспела, – крикнул из толпы темнокожий паренек Антошка, который то и дело вращал головой и таращил глаза во все стороны. Похоже ему одному эта ситуация доставляла удовольствие. – Вот она, тащит чего-то.
Действительно, из-за угла дома показались Анка и Петька, они вдвоем, взявшись за ручки тележки, тяжело везли её, полностью груженную различным тряпьем.
- Итак, слушай мою команду. Требую быстро переодеть вновь прибывший личный состав нашей дивизии в надлежащую форму. Прикройте, наконец эту наготу, с глаз долой! Для этих целей займите ближайшую хату, – продолжал распоряжаться Чапаев.
Почти половина жителей деревни сбежалась посмотреть на это диво. А дивиться было чему. На фоне темной разрухи села, грязи и потрепанности бойцов уж больно ярко и пошло сверкали белые отмытые телеса этих никому доселе не известных девиц. Сельчане возмущались в голос, но при этом смотреть, выпучив глаза, не стеснялись. Однако были жители, которые прибежали на шум со своими детьми, и теперь прикрывали им глаза ладонями. Но пострадавшие от взрыва девицы, как ни старались, полностью прикрыть свои опозоренные чресла не могли, как будто специально показывая вульгарные округлости всему миру. Тем не менее, они направляемые Анкой, гурьбой продвинулись к ближайшему дому и скрылись в хате. Солдаты помогли им сделать это аккуратно и организованно, подавая руки и поднимая за плечи, а затем помогли Анке затащить внутрь горы одежды из тележки, которые она насобирала у сельчан. Многие из армейцев, конечно же в шутку, просились к Анке в помощники, мол раз они хорошо умеют женщин раздевать, то и одевать тем более будут еще лучше. На что Анка всем дала от ворот поворот и грубо захлопнула перед их носами дверь.
- Так-с, а ты, Петька, привел мне этого шпиона?
- Никак нет. Василий Иванович, близнецы говорят, что он сбег.
- Как!!! – заорал комдив, – ЁКЛМН! Срочно ко мне - этих двоих пи…!
- А вон они, уже подошли, – махнул головой Петька на двух ковыляющих бойцов.
- Что, новый хозяин, надо? – хором пропели близнецы, которые, услышав грохот взрыва и упустив пленника, решили покинуть свой пост.
Василий Иванович Чапаев, увидев Митю и Петю, подбежал к ним:
- Мрази, я вас спрашиваю, как вы допустили побег опасного шпиона? – взъелся он.
- Мы, мы, м… - начали мямлить братья.
- И запомните, раздолбаи, хозяев у нас теперь нет. Мы их всех истребили. Теперь мы все равны, как на подбор. У вас есть только непосредственный армейский начальник, которому вы должны беспрекословно подчиняться! Поняли? Вам было приказано сторожить шпиона, диверсанта и глаз с него не спускать до сегодняшнего дня, пока я его не допрошу! – орал он.
- Но, Василий Иванович, мы его стерегли с этой стороны сарая. Три дня глаз не смыкали. А он, зараза, успел с другой стороны сарая подкоп под стеной сделать. И сегодня прополз под ней, – заголосили, перебивая друг друга, Петя и Митя.
- Эх, что б вас, ЁПРСТ!.. – поскольку от негодования слова у Чапая закончились, он стал махать кулаками и топать сапогами. В конец разошелся Чапай. Схватил у одного из братьев винтовку и, выводя из себя злость, согнул голыми руками её штык в рогалик.
- Поняли! Я вас так же в бараний рог согну!
- Не наша это вина. Не губи нас, батька, – взмолились Петя и Митя, теребя и сминая шапки в руках.
- Ладно. Слушай мой новый приказ. Найти СРОЧНО, по горячим следам этого шпиона и привести ко мне на допрос. Если этого не поймаете, то приведите любого другого! Ясно?
- Ясный пень, Василий Иванович, – ответил тот брат, которого звали Митей.
- Будет сделано. Это нам вообще как два пальца обоссать, – подтвердил второй, который именовался Петей.
- Так действуйте быстрее! Вы еще здесь! Сгиньте с глаз моих. Выполнять немедленно! И чтобы к вечеру язык был добыт! – рявкнул раздосадованный Чапаев.
Братья повесили свои винтовки на плечи, надели шапки и двинулись исполнять новый приказ.
- Да это ты, удод! Это ты его недоглядел, – возмутился Митя на Петю.
- Сам ты удод. Ты на себя посмотри, козлина невообразимая! Это ты его упустил, – парировал Мите Петя и лягнул его сзади ногой.
- Ах, ты ж бычья мошонка! Какашка подзаборная! – не растерялся Митя и, извернувшись, тоже лягнул Петю.
- А ты тогда, титька тараканья…
- Ребята, ребята, орлы, успокойтесь, – разнял их старлей Самвел, – а ничего, так на минуточку, что вы близнецы? Постыдились бы. А ну марш исполнять приказ командира!
***
Наконец Анна Максимовна выводит преобразившихся девушек из хаты на свежий воздух. Вся толпа жителей села Гадюкино вместе со всеми рядовыми красной армии собралась подле этой хаты в предвкушении. Ждали-ждали и наконец, дождались!
Петруха, Чапаев, Самвел, Микола и Леха аж присели от увиденного, челюсти у них отвисли, и потекли слюни. На крыльцо вышли красавицы - все как на подбор. Да еще и сексапильно одеты. Анка постаралась не хуже импортного кутюрье. Мужики зацокали языками и присвистнули. Петька старался цокать особенно хорошо, аж язык прикусил.
- Выглядят они даже еще сексуальнее, чем без одежды, – первым восхитился комбат Алексей.
- Ага, так и хочется их снова раздеть, – облизнулся Микола.
- Вах! Чем короче юбка - тем больше недостатков она скрывает, – заметил юморист самородок Самвел.
- М-да, самая богатая мужская фантазия скрывается под самой короткой женской юбкой,– подмелил комиссар Дмитрий Андреевич, уставившийся немигающими глазами на дефилирующих по одной барышень перед толпой потрепанных солдат, сельчан и собак, как будто невольно состоялся сельский конкурс красоты.
- Эге-гей, красавицы! Ну, просто слов нет. Хоть сейчас проводи конкурс красоты «Мисс Вселенная»! – восхитился Петруха.
- Люди до сих пор сомневаются, есть ли жизнь на других планетах, но у нас хватает наглости проводить конкурс "Мисс Вселенная", – заметил Фурманов.
- А действительно, есть ли жизнь на других планетах? – спросил Петька, - я вот, думаю…
- Петруха, сейчас не до этого. Анна Максимовна, а ну-ка строй взвод! – приказал Чапаев.
Анка скомандовала:
- Девчата, в шеренгу становись! Ать, два!
Девушки, не умеючи, стали вразнобой выстраиваться в одну кривую линию плечом к плечу. А тем временем красноармейцы - русский Леша, украинец Микола и грузин Самвел - начали упражняться в красноречии и вспоминать поговорки.
Русский Леша говорит:
- Ща бы чаю с булочкой, да на печку с дурочкой.
Хохол Микола не отстает:
- Зараз салу с ветчиной, да во садочек с дивчиной.
Грузин тоже нашелся что сказать:
- Вах, сейчас би вина с шашлыком да в горы с иша..., э-э-э.., нэт, нэт, адын пайду.
- Самвел, что-то у тебя нескладно получилось, – усмехнулся Петр.
Прохаживается петухом командир Чапаев вдоль взвода девиц, подходит к одной:
- Так-с, почему не все пуговицы на гимнастерке застегнуты?
- Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда размер груди восьмой?!.. – пропела девица.
- Хм. Отставить шуточки!
- Зато орденов больше поместится, – весело подсказал ординарец Петруха.
- Отставить! Я имел в виду, что все должны быть одеты подобающе, по уставной форме! - Чапаев грозно бросил взгляд в сторону Анки, мол, это она не справилась, не смогла подобрать обмундирование по размеру. - Взвод направо… развернись! Раз-два. Шагом марш!
По началу, девушки стали поворачиваться вразнобой, кто куда. Сталкиваясь мягкими местами друг с другом и путаясь, где какая сторона, неправильно подсказывая друг другу, что очень развеселило всех окружающих. Создавалось ощущение, что вместо бойцов в их дивизию приехали скомарохи с куплетистами. Командующий парадом недовольно хмурился, шевелил усами влево и вправо, но старался набраться терпения. Наконец, он рявкнул:
- Право это там где ваша правая рука. Понятно! Вот туда и нужно повернуться. Причем по приказу, всем одновременно! Ясно?
- Ясно, товарищ командир. – заголосили девицы и опять стали поворачиваться кто куда, но это у них явно не получалось.
- Так! Отставить эти непотребности! Смирно! – такой позор его явно раздражал, - Сейчас по приказу направо, вы должны одновременно повернуться вон в ту сторону. Равнение держать на наше пролетарское будущее, то бишь на солнце! А у кого не будет получаться, сейчас Самвел, Алексей, Петр и Анна Максимовна помогут вам. – он указал жесткой прямой рукой куда именно им развернуться, а потом строго посмотрел в сторону перечисленных выше имен и кивнул им головой. – Ита-а-ак, слушай мою кома-а-анду… На-пра-во!
Девицы по прежнему стали неумело поворачиваться, задевая друг друга. Тогда Петр, Анка, Савел и Леха подскочили к ним и стали дергать за плечи, силой разворачивая их в нужном направлении. Петр с таким усердием разворачивал их, что у девушек пружинно дергались под одеждой большие груди, что ему очень нравилось. Тем не менее, вскоре они выстроили правильно строй, отошли и тогда Чапаев скомандовал:
- Шагом марш! Ать, два!
Девушки зашагали по периметру двора, стараясь подобрать свой шаг. Наконец у них это худо-бедно стало получаться.
- Держать строй! Раз-два левой! – продолжал, подбоченясь, Василий Иванович. – Анна Максимовна, командуй взводом дальше ты.
Постепенно их шаги стали выравниваться и тогда все услышали четкий ритм метронома, это отбивали удары их подошвы об гладкую сухую землю двора.
- Раз, два. Раз, два. Левой. Левой – только и командовала Анна Максимовна.
- Красиво идут..., - уважительно пояснил Фурманов.
- Интеллигенция! - едва переводя дыхание, шепчет Петька, внимательно рассматривая покачивающиеся части тел девушек, старательно чеканящих шаги, от ударов которых сотрясались их девичьи мягкие округлости.
- А знаешь, Петька, когда начинается пожилой возраст? – встрял Микола.
- Неа. – Петька не мог оторвать глаз от колыхающегося в тельняшке бюста одной из высоких блондинок.
- Когда вид красивой девушки вызывает не надежду, а лишь воспоминания... – сказал Микола и сдвинул на затылок фуражку, чтобы почесать лоб.
- Микола, да брось ты мысли такие, ты же еще не старый!? – пытался подбодрить его Самвел.
- Ага, не старый, зато скоропостижно и неумолимо женатый! – обреченно ответил Микола, у которого до сих пор еще сверкал огромный синяк под глазом, поставленный женой.
- Женатиком делать нечего, но побывать там надо всем, – вставил свое слово Леха.
- Когда мужчине плохо, он ищет женщину. Когда мужчине хорошо, он ищет еще одну. Но сейчас нам с выбором повезло. Аж глаза разбегаются, – подсказал, облизываясь, Самвел.
- Ага, я уже не так далек до окосения от представившихся возможностей, – подтвердил Петька.
- В повседневной жизни человека так устроено, что вначале он должен изучить теорию, а потом набираться практики. В любви же все наоборот. Теоретиками становятся тогда, когда практика уже закончилась, – философски заметил Фурманов.
- Давайте проверим всё на практике, – понял буквально его мысль Петька. Подбежал он к одной девушке и, подстраиваясь под общий шаг строя, спрашивает:
- Мань, а Мань, что вы делаете сегодня вечером?
- Но-но!
- В лошадку играете что ли?
- Я вообще-то не Маня, а Лиза. И я вообще-то грамотная, на занятия в мединститут ходила. У меня вообще-то глубокий внутренний мир!
- Хе-хе, внутренний мир? Вот про иноземный мир я слышал, а про внутренний что-то нет? - смеется Петька и подмигивает своим товарищам. – И какой же он у вас глубины?
- Такой, что до дна не достанешь! Вот лучше скажите, Петр, какой из органов человека может увеличиваться в десять раз?
- Хи-хи-хи, ха-ха-ха, – краснеет Петька, а позади него Микола, Леха и Самвел сгибаются от смеха в три погибели.
- Ну, как какой… Знамо дело какой… - пытается выкрутиться Петька, но Лиза его перебивает:
- Отвечаю: зрачок. Зрачок глаза может увеличиваться в размерах в десять раз!!!
- Хм-м-м-м???
- А этот ваш хи-хи да ха-ха только в два с половиной раза.
Все девчонки, маршировавшие по соседству, прыснули со смеху.
- Ах, так. Тогда, Лиза, слушай мою загадку. Какой у человека самый большой орган? – спросил Самвел.
- Ну, это просто. Конечно эпидермис, – ответила девушка.
- Чего это еще за ругательство? Не угадала. Ха-ха-ха! – засмеялся Петька.
– Эпидермис - это кожа! Кожа, Петюня. Кожа - это очень важный орган у человека.
- Конечно, важный. Если бы не кожа, то яйца пришлось бы в руках носить! – согласился Леха.
- А вы "Писающего мальчика" видели? – не унимается Петька, догнавший в шеренге следующую красавицу и пытавшийся теперь подкатить к ней.
- Нет.
- Показать?
- ???
- Петр, сокровенные желания интеллигентного человека трудно распознать сразу, – остерег его командир. Петька опять покраснел.
- Не дури, Петр, лучше приведи пример вопроса, чтобы ответ звучал одновременно как отказ, как согласие, как вопрос и как восклицание, – изрёк Дима Фурманов, стоявший подле Чапая.
Петька, подумав немного, отвечает:
- Ну, это просто. "Водку пить будешь?" – обратился он, подбежав к следующей красавице, даже не спросив её имя. "А то нет!?" – ответила она.
- Ох, верно, Петруха, мыслишь! Есть предложение, сгоняй за пивом! – крикнул, улыбаясь, комдив. Честно говоря, ему было не до смеха. В этих марширующих барышнях он заметил подвох. Потянуло запахом подрыва красной армии, как-то исподтишка. Поэтому он пристально в них всматривался и озирался по сторонам, играя смоляными бровями, как орел перед охотой. Он даже внюхивался в воздух и как собака чуял, что откуда-то дует ветер опасности! Раздраженный от собственной беспомощности перед леденящей неизвестностью, Чапаев сжимал скулы так, что у него желваки ходили по щекам, отчего казалось, что его усы шевелятся сами собой, как у таракана. Он пристально вглядывался и контролировал каждого не только из своих красноармейцев и прибывшего взвода девиц, но и всех из сбежавшихся сельских бродяг. Но вот откуда именно придет беда, он не знал, поэтому решил занять выжидательную позицию, а чтобы не выдавать своих подозрений, присоединился к веселой словесной перепалке друзей.
- Чего это вдруг?! – немного обиделся Петька.
- Петр, это не просьба! – сказал Чапаев и демонстративно лихо закрутил пальцами левый ус вверх.
- Это же олигархическое проявление тирании социума! Прекратите меня эксплуатировать! Всё, это фиаско! Я коллапсирую как личность!
- Так. Знаешь, Петр, кто такой дурак? - Это человек, который выражается так, что другой его понять не может. Понял? – жестко отрезал Чапаев.
- Нет...
- Дурак - это такой человек, который не умеет прикидываться умным, вставил своё, блеснув умом, Фурманов.
- Так, отставить пиво!!! Петя, лучше отсыпь и мне немного того, что сам вкурил.
- Да берите, пожалуйста, сколько влезет, мне не жалко. Вот только давайте чуток Фурманову оставим.
- Он же не курит!
- А давайте подарим ему пиджак в ананасах, штаны такие из бамбукового плетения и...
- И ты не кури! – жестко оборвал его комдив.
Читать дальше: Читать дальше: http://www.proza.ru/2020/03/24/1590