- …Я – змей. Я родился из рисунка. Мое рождение предрекали великие, моего появления ждали и старались приблизить. Но я пришел тогда, когда это было необходимо. Я пришел и остался с тем, кто помог мне прийти. Нет, это не моя мать и не мой отец. Это великий художник всех времен. Его именем назовут улицу в Среднеречном. Когда-нибудь, после того, как он умрет.
- Умрет?! – воскликнул Нюк.
Спокойное летнее утро приятной прохладой врывалось в комнату через открытые ставни. Солнце давно выбралось из-за горизонта, но видно его не было, так как окна смотрели на запад. Тень замка огромным темным пятном накрывала почти всю видимую часть сада до ограды, и обычно кто-нибудь прогуливался в это время по изгибающимся дорожкам, но Нюк видел только двух садовников, пытавшихся выровнять непослушный цветочный куст, чьи стебли расползлись слишком обширно. Мальчик сидел на подоконнике, свесив ноги наружу и время от времени колотя задниками ботинок по неровной каменной стене под собой. Иногда он оборачивался, прислушиваясь к змею.
Зз же восседал за большим письменным столом, поставленным по его требования по центру их общей комнаты. Стол завален бумагой – исписанной и чистой. Змей выводил пером слова, делая иногда резкие, размашистые движения, если очередная буква позволяла такие вольности. Записав строчку, он тут же читал ее Нюку. Мальчику часто не нравилось прочитанное, но скрывать это он не додумывался.
- А как? – спросил Зз, сквозь зубы.
- Ну, как-нибудь, по-другому. Какое-нибудь другое слово.
Глаза Зз сузились, косматые брови нахмурились.
- Кто тут писатель я или ты? Я лучше знаю, какое слово лучше! И что тут еще можно написать?
Змей сгреб письменные принадлежности на край стола, точно Нюк покушался на них.
- Просто не надо писать непонятно что! – выпалил мальчик.
Зз медленно повернул голову и принялся сверлить Нюка взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Нюк тут же пожалел о последних словах.
- Что?! – взревел змей. – Непонятно что?!
В следующий момент Нюк соскочил с подоконника и бросился прочь из комнаты, следом полетела чернильница. Склянка разбилась, а чернила некрасивой огромной кляксой испортили нарисованные на стене цветы и листья. Досталось и ковру на полу. Змей расстроено взвыл, швырнул листки и забрался на свою кровать в гнездо, устроенное из подушек и одеял.
Выскочив в коридор, Нюк наткнулся на слугу. Пожилой, небольшого роста, с жидкими белыми волосами по краям лысины - это был личный слуга принцессы Мирэ.
- Уважаемый Нюк, принцесса уже ждет вас, - сказал он.
- Да, я иду, - ответил Нюк, с облегчением думая, что у него будет чем заняться, пока змей успокоится.
Слуга, как обычно, сопроводил его до самых дверей в королевскую библиотеку, располагавшуюся этажом выше. Чуть дальше по коридору виднелись приоткрытые двери в королевскую столовую, где Нюк так же неоднократно бывал. Кроме того, на этаже располагались покои принцессы и Правителя. Но посещать те части замка могли только министры, охрана, личные слуги и звездочет, конечно же.
Нюк потянул за длинную резную ручку и протиснулся в помещение, слуга остался стоять в коридоре. Особенный запах, которым пропитаны все библиотеки, запах пожелтевших страниц и старого книжного клея, смешанные с пылью, окутал и набился в ноздри. Мальчик поморщился, схватил себя за кончик носа и подергал его.
Высокие полки вырастали из пола и тянулись вверх до самого потолка, преграждая путь. Касаясь кончиками пальцев твердых разноцветных корешков, мальчик медленно пошел вправо, единственно возможным путем к просвету между рядами стеллажей и дальше по проходу, заглядывая в широкие и обманчиво бесконечные пространства, заполненные книгами. Наконец, проход вывел его в светлый читальный зал со столами, стульям и окнами во всю стену.
Библиотека пустовала. Нюк подошел к ближайшему столу, что стоял у окна, и опустился на широкий, обитый мягкой бордовой материей, стул. Из окна была видна не сама красивая часть сада, скучный забор и крыши городских домов, убегавших вдаль неровными кусками серо-синей мозаики. Мальчик хотел отвлечься, разглядывая город, но неприятные воспоминания о ссоре не давали покоя.
Прошло не меньше четырех месяцев с тех пор, как змей вздумал писать книгу о героях Холодной Войны. Для того потребовалось купить бумаги, самых лучших чернил и перьев. В первый раз Нюк с радостью выполнил просьбу, сбегав в канцелярскую лавку. Но он не предполагал, что вскоре станет ее завсегдатаем. «Великий писатель» швырял чернильницы, когда не мог ничего написать, рвал бумагу, когда ему мешали (а мешали ему всегда), ломал перья – они недопустимо скрипели.
Раздражение срывал на Нюке. Мальчик устал, но продолжал ходить в лавку и вступать со змеем в перепалки.
- Ты задумчив сегодня, - сказала принцесса.
Нюк поднял глаза, понимая, что за раздумьями не услышал, как она подошла. Он поспешно встал и поклонился.
Девушка была одета в простое легкое платьице в мелкий цветочек; волнистые волосы, доходившие по половины спины, подвязаны узкой голубой лентой и лежат объемной рыжей шапкой. Недавно ей исполнилось семнадцать лет. А тогда, в момент их первой встречи у покоев Альгебриона, принцесса показалось Нюку сверстницей или старше, но не намного, такая она была маленькая. За три прошедших года она вытянулась, была теперь выше Нюка на голову и значительно изменилась, повзрослев. Она стала больше походить на отца. Необыкновенные бирюзовые глаза ее смотрели так же проницательно и недоверчиво, точно желая поймать любого на вранье. Пухлые губы иногда складывались в жесткую бескровную полоску, после чего говорили что-нибудь неприятное. С недавних пор Нюк стал замечать складку между бровей, которая появлялась в минуты размышлений или разногласий с кем-то. Изменились ее интересы и увлечения. Она стала больше интересоваться делами государства и часто спорила с Правителем, однако же, Нюк сам никогда не видел и не слышал этих споров. Руководила королевской и городской библиотеками. Управлялась с работниками, следила за состоянием книг, искала старинные экземпляры. Совсем недавно побывала в экспедиции в бывшей Холодящей стороне, привезла какие-то старинные книги из найденной там библиотеки. Переживала за безграмотность детей и многих взрослых. Из-за этого, узнав, что оба героя не умеют ни читать, ни писать, взялась за их обучение.
- Да, принцесса, немного расстроен, - ответил Нюк.
- Что же случилось?
Нюк представил себе, с чего же ему начать рассказ и понял, что двумя словами тут не обойдешься. К тому же он подозревал, что идея писать книгу принадлежит принцессе, и любые жалобы могут ее обидеть.
- Лучше приступим к занятиям? – сказал он, наконец.
Принцесса Мирэ, пересилив любопытство, кивнула. Усевшись напротив, она усадила Нюка и протянула тетрадь, которую держала в руке.
- Так, - сказала она. – Вот, я проверила…
Нюк открыл тетрадь и пробежал глазами по странице, на которой старательно писал диктант на позавчерашнем занятии. Мирэ исправляла его ошибки чернилами зеленого цвета. И этого цвета было слишком много.
- Нюк, мы занимаемся с тобой уже больше года, а успехов никаких, - сказала принцесса сдержанно. – Я не могу понять. Ты делаешь ошибки даже в тех словах, какие мы несколько раз писали. В чем дело?
Нюку стало душно, противный книжный запах раздражал все больше. За окном деревья беззаботно колыхались от ветерка и делам им не было до слов и ошибок в них.
- Я не знаю, - пробормотал мальчик, потому что принцесса ждала ответа, и надо было что-то сказать.
- Я тебя никогда не ругала и…
- Не в вас дело! – воскликнул Нюк. – Я просто не могу запомнить.
- Но почему? Это не трудно. Даже змей выучился за месяц.
- Змей и книги прочитанные сразу запоминает. А я… я просто не понимаю – зачем?
Мирэ открыла рот и закрыла его, не находя, что ответить.
- Ну, а как иначе, Нюк? – спросила она, наконец. – Писать грамотно – это… это… это уважение к тем, кто тебя прочитает.
Нюк смотрел на нее непонимающе.
- А они сомневаются?
- Кто?
- Ну, те, кто прочитает?
- В чем?
- Что я их уважаю.
Большая складка появилась между ее бровей. Принцесса скрестила руки на груди и какое-то время молча смотрела в пол.
- Знаешь, Нюк, я думаю на сегодня достаточно. Встретимся… Пэль оповестит тебя о времени.
Нюк встал, снова поклонился и вылетел из библиотеки, точно за ним гнались. Слуга Пэль прогуливался по коридору, увидев мальчика заметно удивился, но промолчал. Нюк кивнул ему и отправился по коридорам уже один, раздумывая, куда пойти. Возвращаться в комнату рано – змей еще злится. Церистен, скорее всего, занят своими делами, да и раздражал старик скучными нравоучениями и попытками заинтересовать мальчика науками. Только Альгебриону Нюк всегда был рад, но того уже как неделю не было в замке.
Свернув за угол, мальчик попал в широкий коридорчик, где стояли тележки, на которых слуги привозили в королевскую столовую блюда с едой. А сами блюда приносили поварята с кухонь на первом этаже, поднимаясь по винтовой лестнице, что располагалась тут же за полукруглым бездверым проемом. Воспользовавшись этой лестницей, Нюк спустился на нижний этаж и через малоприметную дверку вышел на улицу, тут же оказавшись под ветвями раскидистого кустарника и нескольких деревьев, посаженных слишком близко и точно по ошибке. Выглянув из-под густой листвы, Нюк оглядел пустую дорожку и быстро перебежал ее, желая остаться незамеченным. На противоположной стороне двумя рядами росли низкие некрасивые ели, которые зачем-то обсадили можжевельником. Выглядело это уродливо, но деревья и кустарник образовали вместе место, скрытое от посторонних глаз. Нюк часто прятался здесь, чтобы подумать и помечтать.
Забравшись под одну из елок, мальчик устроился на мягкой от опавшей хвои земле, положив руки под голову. Кусочки неба голубели в просветах веток, тянуло горькой смолой, насекомые стрекотали в траве, которую в этой части сада подстригали редко.
Прошло почти три года с того дня, как Зз растопил сердце Холодящей и они вдвоем стали героями. Правитель потребовал, чтобы они остались жить в замке. Им выделили просторную комнату в тихом крыле, на этаж выше, чем покои Альгебриона. Кормили, одевали. Раз в год, в тот же день, что и Праздник Большого Пирога, отмечали День Победы. Садили героев на почетные места, говорили речи. В другие дни вспоминали изредка.
Нюк подрос. Он не знал, сколько ему лет, но многие давали на вид десять или одиннадцать. Иногда мальчик смотрел на себя в зеркало и отражение ему не нравилось. Фигура его становилась угловатой, плечи, колени и локти торчали кочками; уши казались слишком оттопыренными, нос курносым, а рот вдруг больше, чем хотелось бы.
Змей рос вместе с ним. Но происходило это красиво. Роста он был почти такого же, как Нюк. Мягкая шерсть его приводила в восторг кухарок, которые и без того любили змея за хороший аппетит и вежливость. Золотые чешуйки на спине увеличивались, стекая от центра по бокам языками пламени. Крылья выбрались однажды из-под скрывающих их щитков и теперь постоянно лежали на спине, как сложенные зонтики. Змей оказался жаден до знаний, показал великолепную память и ум. Звездочет с удовольствием делился с ним своими познаниями и опытом, Зз перечитал половину его библиотеки, часто помогал в экспериментах.
Нюк же никогда книгами не интересовался. Читать выучился быстро, а вот с письмом сладить не мог. Буквы скакали перед глазами, менялись местами и писались не в ту сторону, в какую нужно. Мирэ была терпелива, но больше года бесплодных усилий кого хочешь утомят. Нюку было стыдно перед принцессой, но стараться, чтобы ее порадовать, мальчик не собирался. В тайне, он надеялся, что пытки прекратятся. И, возможно, сегодня настал тот самый долгожданный день.
Внезапно, неподалеку раздались голоса и женский смех. Нюк замер (обычно в эту часть сада никто не забредал), пытаясь разглядеть людей. Скрытый от все, он хорошо видел идущих. Две дамы медленно приближались, покачиваясь на тонких ножках и держась друг за друга, точно боялись упасть.
- Ах, Люми, вы меня постоянно смешите! – воскликнула одна из дам в красивом платье из белых лент и кружев и такой же шляпе, из-под которой выбивались светлые кудри. – Вы остроумны! Но согласитесь, он не дурен собой? Храбр и умен.
Вторая женщина, темноволосая, идущая рядом с первой, в очень узкое платье мышиного цвета, посмотрела на себя в маленькое зеркальце и, польщенная похвалой, возразила:
- На счет ума, моя милая Алет, я бы с вами поспорила. Умный мужчина, при таком положении, не стал бы кидаться в опасные предприятия. Может быть он и не дурен, но как жить с таким человеком? Да к тому же, вы ведь знаете о его любви. И объект ее еще раз показывает, что ума там совсем немного. А тех дурочек, кто страдает по нему, мне просто жаль.
- А вы знаете, что даже…, - Алет наклонилась к уху Люми, что-то прошептав.
- Неужели? – изумилась Люми.
Алет кивнула и снова засмеялась.
- Что же… наш премьер-министр, как раз сегодня прибыл из очередного непонятного исчезновения. Будет ей радость!
И обе снова расхохотались, удаляясь по аллеей.
Нюк еще на середине разговора понял кого обсуждали сплетницы. Злые речи задели, стало обидно за друга, захотелось выскочить из укрытия, напугав двух болтушек для начала, а потом сказать что-нибудь, чтобы пристыдить обеих. Но женщины уже скрылись среди деревьев и кустов, а он так и не вышел. Раздумывая над своей нерешительностью, мальчик вспомнил, что Альгебрион в замке. Эта новость заставила забыть все неприятности сегодняшнего утра. Он, наконец, выбраться из-под ели и помчался в свою комнату. Вдруг Альгебрион ждет его там? В комнате никого не было. Ветерок проникал через распахнутое окно, шевеля разбросанные по полу листы бумаги. Гнездо на кровати Зз прикрыто покрывалом, значит, змей ушел надолго.
Нюк вышел в коридор и огляделся. Возможно, премьер-министра у себя? Отдыхает с дороги. Мальчик побежал вниз, переживая, что снова, как уже бывало ни раз, опоздает, и друг снова исчезнет из замка не повидавшись. Остановившись около знакомых дверей, Нюк осторожно протянул руку и дернул холодную металлическую ручку. Дверь гулко сопротивлялась. Заперто. Нюк отошел и встал посередине коридора. Досада начала охватывать его, он тут он услышал шаги. Альгебрион поднимался по лестнице и, увидев мальчика, ускорил шаг. Подойдя, опустился на одно колено.
- Ну, здравствуй, Нюк, - промолвил он. - Как ты тут поживаешь?
Мальчик не часто виделся с другом, но ему казалось, что тот нисколько не меняется. Одежда его могла быть разной, волосы отрастали неровными прядями почти до плеч или аккуратно подстрижены, как теперь, но глаза и лицо оставались прежними.
- Я поживаю хорошо, - ответил Нюк. – А с тобой что?
Альгебрион вскинул брови, попытался улыбнуться, но грустные глаза выдавали его. Наконец, он сдался, промолвив:
- Ты всегда видишь больше прочих.
- Неужели стране снова грозит опасность? Или у тебя неприятности?
Мужчина покачал головой и поднялся.
- Нет-нет, ничего не угрожает. Я просто давно не отдыхал. Что если нам с тобой устроить сегодня выходной?
- В город, может, пойдем в город? – спросил обрадованный Нюк.
- Лучше погуляем в саду.
В тот день они долго гуляли, смеялись, вспоминали свои приключения. На какое-то время Альгебрион вновь стал таким, как прежде. Но к вечеру премьер-министр снова вспомнил о той тяжести, что носил в себе. Друзья давно покинули парк и теперь отдыхали в комнате Зз и Нюка. Змея по-прежнему не было.
- Нюк, - промолвил Альгебрион, глядя в окно на алый закат. – Если тебе когда-то скажут обо мне что-то неприятное, ты, пожалуйста, постарайся не верить.
Нюк тут же вспомнил разговор неприятных дам. Ну, конечно, он им не поверил!
Альгебрион что-то рассказывал, когда Нюк уснул. Премьер-министр перенес мальчика с кресла в кровать, накрыл одеялом.