И снова мне твердят – не осуждай,
Живи, как птица, ни о чём не думай.
Представь, что за окном цветущий май.
И жизнь твоя не будет столь угрюмой.
Но не люблю я раннюю весну,
Хотя её воспели все поэты.
В чём восхищенье ваше не пойму?
Что прославляете, строча свои куплеты?
Исчез под окнами прекрасный белый снег,
Словно корова языком слизала.
Он землю покрывал, - как оберег,
Как бинт на ранах, – а теперь не стало!
Открылась грязь людская, гной невежд,
Куда не кинешь взор везде помойки.
И некого винить, и нет в душе надежд,
Что человечество способно к перестройке.
Ну, хоть убейте, не люблю я раннюю весну. Развернул поутру кресло к окну, поднял свои очи вверх, смотрю ввысь. Небо синее, синее, а по горизонту алая зорька. По верхушкам пирамидальных тополей, которые вымахали выше пятиэтажки, скользят первые лучи солнца.
Приоткрыл окно, птицы поют, воробьи скачут по веткам, чирикая. Словно спрашивая в ожидании, - когда я им наконец-то насыплю в кормушку пшено. На серых ветвях черёмухи сидит рыжая белка, распустив по ветру свой необыкновенно пушистый хвост и, что-то перебирает в своих передних лапках. Вдалеке, над дачами кружит стая ворон, о чём-то громко споря и перекаркиваясь. Всё, как прежде! Точно так же было и всю зиму. В природе всё идёт своим чередом.
Но стоит опустить взор чуть ниже горизонта и всё восторженное, лирическое настроение улетучивается как лёгкое воздушное, чуть заметное облачко. Пред взором открывается мир непуганого зверя - HO;MO SA;PIENS (че¬ло¬века ра¬зум¬ного).
Серая тоска мгновенно вгрызается в мой мозг. Голые кроны деревьев переплетены паутиною безмолвных проводов. Сквозь эту прозрачную, древесно-проволочную «защиту», которая в данное время года ни от чего не защищает, хорошо видна дорога. По ней, за минуту проносится до ста двадцати машин. Так и хочется открыть окно, взять мегафон и крикнуть:
– «Ау – у! Люди! Куда вы мчитесь? Вы на часы смотрели? Время половина шестого утра! Куда вас черти несут в такую рань! Что же вам на месте-то не сидится!»
Скажу честно, машины меня не беспокоят, да и шума я их за тройными стеклопакетами не слышу. Они даже вносят разнообразие красок в серые тона природного ландшафта. Не беспокоят, пока не останавливаются в пробке и не начинают сигналить. Тут уж появляется сожаление о том, что в магазинах нет в свободной продаже РПГ, (ручных переносных гранатомётов).
Уныние вызывает лес, который сажали мои ученики в 90-х годах ХХ века. Точнее не сам лес, кроны которого поднялись уже чуть выше моих окон на третьем этаже, а то, что находится на земле под этим лесом.
Такое ощущение, что кто-то всю зиму сюда сваливал мусор и закапывал в снег, а теперь белый снег растаял, а помойка осталась.
По пешеходной дорожке бредут унылые серые капюшоны, да сгорбленные старушки с ожиревшими серыми болонками. Иногда, правда появляются и с белыми лохматыми собачонками одетыми в какие-то нелепые собачьи сюртучки. Их трудно отличить от пластиковых пакетов, которые летят вдоль тротуара гонимые ветром. Собачонок, я почти всех знаю поимённо, иногда разговариваю с ними, открыв окно:
- Ну что Линда опять свою хозяйку на прогулку вывела?
Линда поднимает приплюснутую мордашку вверх, виляет всей задней частью своего тела, так как хвостик слишком короткий, и она видимо боится, что я его не разгляжу, и начинает радостно лаять, ожидая награды. Я бросаю заранее приготовленную сосиску. Линда вразвалочку, слегка прихрамывая подходит, обнюхивает, окидывает меня своим томным взглядом, как бы в знак благодарности и неспешно съедает лакомство. Это именно то, что радует круглый год.
– Ой, балуете вы нас Сергей Александрович, говорит старушка. Они чинно шествуют дальше, завидев идущих им навстречу Чука и Феничку, непрерывно чихающих от пыли.
Ещё один атрибут моего созерцания, это дед. Каждое утро прогуливаясь, он останавливается под моими окнами. Подкладывает на пенёк варежки и, усевшись на них, внимательно глядит по сторонам. Выбрав подходящий момент, когда ни собачников, ни пешеходов не видно, он тяжело поднимается, заходит в кусты, повернувшись к дому спиной, мочится и, переваливаясь, шагает дальше.
Под самыми балконами земля захаркана окурками, будто бы сосед снизу, всю зиму собирал по городу курильщиков на свой балкон и заставлял бычки выбрасывать в снег под окнами. Видимо хотел весной удивить соседей. Скажу честно – ему это удалось!
Ко всей этой обозримой грязи, которую устроил себе «homo sapiens» добавляется помойная вонь и неимоверная пыль, не говоря уже о проснувшихся клещах, вирусах и бактериях.
Скорей бы уж пришла настоящая весна, с зеленеющей травой и распустившейся зеленью на деревьях!