Таисия любила ходить по поляне босиком – так, чтобы кончики травы кололи кожу. Обувь у неё была, её было даже очень много, но Туся её вообще старалась не носить – только уж в морозы. Болеть совсем не хотелось – ведь тогда нельзя будет пойти на поляну.
- Начиталась ерунды, - ворчала её мать, косясь на полку с толстыми литературными журналами.
Первый раз она пошла на поляну в пятнадцать лет – с тех пор, как увидела журнал из библиотеки, а в нём – схему посадочной площадки космического корабля. Уговорила оформить подписку. Как тут можно было устоять, если буквально с каждой страницы тебе слали послание из далёкого космоса.
Да, космос Туся любила. Она была влюблена него. Ведь если инопланетяне прилетят на Землю, то они сядут именно в их районе, в их рабочем посёлке, на этой самой поляне. Той самой, которая весной зеленеет травой, летом благоухает душистыми цветами, осенью укрывается ковром палой листвы, а зимой - белеет снежной подушкой.
Туся не знала покоя весь год. Не разгибая спины, выкашивала она серпом на зелёном полотнище поляны странные узоры. Плела толстые, пёстрые венки из пижмы и ромашек, и развешивала их на шесты, самостоятельно вбитые в землю. Шурша широкой залатанной юбкой, разбрасывала она мокрыми ногами листву, рисуя на коричневой земле желто-красную спираль. В драном полушубке и валенках на три размера больше чем положено, со смехом месила снег и косила его косой.
В посёлке про неё ходили слухи, что у неё в предках были ведьмы, но Тусе не было до этого дела. Каждый день она шла на поляну, слушая, как вдалеке шумит шахта и машины, рвущие её изнутри и снаружи.
Один раз там произошёл обвал. До него, земля стучала снизу всю ночь, так что Тусе пришлось ночью бросить в шахту венок из чертополоха. Когда охранник её заметил и вызывал врача, из штольни повалили дым и пыль. Произошёл обвал - но никто не погиб. Тусю потом допрашивали, но отпустили – все знали, что она никогда никому зла не желала и не делала.
- Чертей спугнула, они и всполошились. Живых людей ждали, а тут – венок им колючий, - вот и всё что она сказала тогда.
- Двадцать три года девчонке, как жаль её, жаль, - охали соседи. – Дурочка она.
Туся не обижалась. Старшая в большой семье, она сбегала от родителей, братьев и сестёр на поляну вновь и вновь. На вопросы она всегда отвечала так.
- Здесь все копаются в земле, лезут внутрь, берут так, что скоро ничего на Земле не останется. А я ввысь хочу, космос. Вот увидите, инопланетяне прилетят к нам, рано или поздно. Именно к нам, я это чувствую! И я буду первой, кто их встретит! Я ангелом поднимусь ввысь к ним и улечу с этой планеты!
В такие моменты, Таисия казалась почти нормальной, почти здоровой, глаза горели, а речь была счастливой и чёткой. Её не мешали – все решили, что так будет лучше.
- Блаженная, - говорили ей вслед, когда она поутру выходила из двухэтажного многоквартирного дома и шла по каменистой улице к поляне на окраине посёлка. Чтобы снова и снова посылать сигналы и знаки в космос, чтобы снова ждать инопланетян.
Восемь длинных лет это продолжалось, пока не пришла пора прощаться.
***
Шахта истощилась быстрее, чем предполагалось. Посёлок быстро пришёл в упадок, приказ о расселении пришёл спустя месяц, в жаркий день июня. Туся слышала новость от отца, но ничего не сказала – только кивнула и продолжила клеить пластырь на сбитые ноги.
В день отъезда Таисия пропала. Искали её всем посёлком, но не нашли. Только на её любимой поляне нашлась ленточка для волос.
Красная полоска болталась привязанной к одной из жердей, на которой висел венок из лесной земляники. Верх шеста был опалён, а на примятой траве поляны отчётливо виднелись углубления от больших лап и выжженный силуэт в виде ангела, распахнувшего руки и приготовившегося к полёту. Некоторые вспомнили, что ночью над лесом был странный гул и громко кричали птицы.
- Блаженный ангел, - сказали все и медленно пошли прочь от поляны.