Рассказы АнтИфа. Каскыр против веганов

   
 
 
     Силёля своей десятипудовой тушкой врезался ледоколом в отару овец, и пригнувшись, принюхиваясь ставшими рублёвыми ноздрями, стал рассекать их корпусом, двигаясь к точно намеченной цели. Два волкодава, бдящие за отарой с небольшого холма, вывалив языки из широко раскрытой пасти, сомневались. Нет, волка они враз, а вот того, как-то… Может ну его? Вон и хозяин, тоже молчит, рот открыв. Вот и сомневались волкодавы, капая слюной на песок, и изредка, в боевом раже конечно, судорожно её сглатывая. Ну это он собакам молчит, а мне, или себе, непонятно, бормотал, как в трансе:
   - Ой бай… Каскыр! Каскыр… Ой бай… - Ежели по-нашенски, то это означало:
   - Вау! Волк! Точно — волк! А может и оборотень! Вау!
Ну, это он догадки строил, а я знал! Точно знал, что Силёля - волк, каскыр, влкъ, но не оборотень! Живой человек, большой, пожрать любит, выпить в меру, женщин без меры. Ну, и какой оборотень водку так, как он, жрать будет? Вот!
     Силёля схватил за шкуру приглянувшегося барашка, и так, на вытянутых руках, притащил и бросил к ногам чабана. Чабан замотал головой:
   - Э, брат, этого не продам. Это лучший, из молодых. Кошкаром его хотел. Главным бараном. Нет, не продам.
Силёля молча достал пачку денег, отсчитал, протянул чабану:
   - Тройная цена. Купишь другого, и в наваре останешься. Этого же покупал, вот и ещё купишь.
Чабан вытаращился на Силёлю:
   - Э, брат! Откуда знаешь?
Силёля цыркнул сквозь зубы:
   - Запах, брат, запах. Этот по-другому, вкусно пахнет. Отсюда учуял.
Чабан ошалело замотал головой, тихонько бормоча — Каскыр...ой бай, каскыр…
     Оглядевшись, убедившись, что жёны тихо-мирно бродят по степи, цветочки собирают, Силёля начал командовать:
   - Ямку выкопай. Вон видишь, где кострище? Саксаул принеси с багажника, давай, Пончик, давай.
Ну, ему можно, детским прозвищем.
   - А ты, брат — обращаясь к чабану, — поможешь разделать. Ну, и поучишься, как делать надо. – Интересно, конечно, чабана учить барашка разделывать... Зарвался Силёля, — конечно я только подумал, молча, и пошёл копать яму, саксаул таскать, да и чайник не помешает. Оно хоть и май месяц, но солнце уже печёт, опять же воздух сухой, ну, не колу же пить.
     Выкопать ямку меньше метра в песке труд небольшой, да и саксаула не грузовая машина, так что управился быстро, а Силёля уже. Уже ободрал барашка чулком, выпотрошил, каурдаком желудок набил, побросал мясо в чулок шкуры, вон и завязывает дыру. Чабан, опять же, в трансе, только глаза с восхищением бегают за Силёлей. Ну, он и так быстрый, а тут и старался, быстро так к женщинам сбегал, за травками, что те собрали. Чабану показал, мясо приправил, быстро так. Вот уже и в яму тушку закладываем, рядом желудок. Песком засыпаем, сверху костёр. А саксаул жаркий, вмиг песок прогреет. Да вот, и чайник закипит быстро. Чаю попьём, и сто грамм не грех, с устатку, да для разминки.
     Сидим, пьём, чай. Не торопясь, часа три не торопиться. Чабан насвай сосёт, я сигарету курю, а Силёля восторгается. Степью. А и то, май месяц. Ещё не выгорела, а наоборот, травы спеют, цветами расцветают. Всякими. Большими и малыми, красными и жёлтыми, фиолетовыми и пурпурными. Всякими, и главное яркими. Как раз мужику в цвет. Ну, не различаем мы нежности в цветах. Да и жаворонки, опять же, в сентиментальность вгоняют.
   - А что, ваши жёны?
Спросил чабан, давно поглядывавший на бродящих в степи женщин.
   - А! - махнул рукой Силёля:
   - Они - веганы. Теперь пока в машину не сядем, не подойдут. Вон, бродят, пищу щипают, - хохотнул ехидно.
   - Да, брат, не повезло тебе. Где травку зимой брать? Дорого! - посочувствовал чабан.
   - Они для здоровья, или принципа?
Силёля покачал головой, покосился на меня, я молчу, приучен:
   - Принципиальные. Трупы животных, убиённых, нехорошо говорят. Вот и не кушают мясо. Только травку. Дорогую, зараза…
Чабан опять головой покачал:
   - Да, брат… Ты им так скажи — барашка можно кушать. Он смерти не понимает. Так что можно. А травка понимает, кричит, мы только не слышим.
     Силёля махнул рукой безнадёжно, ну, вбили себе в голову, кто их переубедит? Опять же вес, цвет лица… Чабан оживился:
   - Слушай, брат, они цветы любят?
   - Ну?
   - Так ты им скажи… Скажи, брат, что это половые органы. Вот как дарить половые органы?
     Тут уже мы оживились. Классная идея! Расписать правильно, так и перестанут коситься, а что это цветы не дарим? Половые органы… Хи…
Силёля зашевелил ноздрями, принюхался - пора!
     Псы, сидевшие с каменным видом после съеденной требухи барашка, взвыли. У меня промокла на груди майка, слюной. Женщины решительно направились к нам. Запах вынутого из ямы барашка убивал всякое сознание, вызывая нестерпимые спазмы желудка. А женщины, добрые создания, водки принесли. Какая водка? Жрать! Немедленно!
     У бедного чабана глаза стали стеклянными. Уважение к Силёле на грани обожествления. Когда увидел, с какой скоростью веганы поедают Силёлин мясной шедевр.
     Так мы и уехали вскорости, оставив беднягу в полной прострации. Силёля заржал, жеребцом стоялым:
   - Ну как, веганы, доказал, что только мужик может хорошо мясо готовить?
Женщины, неохотно согласились, однако уколов, что борщ с косточкой только женщине по силе. А мы и не спорим, а вдруг и вправду травой нас кормить начнут. А я так совсем молчу. Знаю, не выдержит. Ну, хвастунишка ещё тот. И вправду:
   - А как я чабана развёл! Он и вправду подумал, что по запаху нашёл... Гы..
Тут Лена, его жена, не вытерпела, вставила свои пять копеек:
   - Ой, развёл! Даже я увидела, что баран чужой в отаре. Цвет другой, сторонятся его..
Силёля подхватил:
   - Значит покупной, а чабан плохого для себя не купит… Но он повёлся! Точно!
Я цокал языком, восхищаясь, и правда, Шерлоки Холмсы…
 
А чабан...Что чабан? Тот по сотовому в другую отару звонит:
   - Давай, брат, того рыжего, что захромал, утром подвози…
   - Да… да… Умный, сразу засёк, что барашек не из этой отары… Да… Так что вези, так и распродадимся, выгодно...