Летят годы, разматывая клубок жизни. Сначала, жизнь только начинается, клубок большой, красивый. Крутится медленно, дни тянутся, как хорошо разжеванный «бубльгум». Дожить до вечера – это целое дело. Причем можно за это время, особенно, если начать с самого утра, переделать очень много дел. Сбегать на речку за водой для полива клубники.
Водопровод на участке еще не провели. Потом, после завтрака, пойти на эту самую речку, плавать в теплой воде, нырять на самое дно омута, наблюдая, как темнеет с глубиной вода. Валяться на теплом, даже горячем песке пляжа. Единственная опасность – какие-то неприятные растения с листьями, похожими на огурцы. А вместо огурцов на них вырастают колючие шарики. Если наступить на такой шарик, то десятки иголок вонзаются в ногу, и, обламываясь на концах, вызывают неприятную, хотя не сильную боль. Извлечь все эти иголки почти невозможно – все равно несколько остаются в пятке или ступне, и дают о себе знать долго. А вечером – можно бродить по окрестностям, или сидеть у костра, пытаясь курить сухие соломинки, подражая взрослым. При этом непонятно, что же взрослые получают от курения? Дым – он и в Африке дым. Особенно от соломинок. Невкусный. Никакого удовольствия в этом не получаешь.
Да, вечером можно еще половить рыбку с берега самодельной удочкой. Клюют уклейки и мелкие плотвички. Вытащить даже маленького окунька – это большая удача. При желании, можно наловить мелочи на уху. Если эту рыбку почистить и бросить в кипящую воду, куда положить немного резаной картошки, морковки и лука, то получается очень наваристая уха. Верней, рыбный суп. Ухой такое варево язык не поворачивается назвать. Но, все равно, очень вкусна, как не назови. Конечно, эту мелкую рыбку есть трудно, хотя, если отделить хребет, то остальные косточки очень мелкие и мягкие, и их можно спокойно есть. Еще можно погонять на самокате. С надувными колесами, гэ-дэ-эровском. Красивый, мягкий на ходу. Толстые шины позволяют ездить и по траве, и даже по песку.
А потом поиграть в машинки около дачного домика. Короче, всех дел за день переделать трудно, но можно.
Но клубок разматывается дальше. Уже нет той легкости бытия. Лето, по прежнему, остается священной коровой, которую надо убивать очень долго. Хотя, заботы уже совсем другие. Еще не взрослые, но уже и не детские. Играть машинками в песке неинтересно, курить соломинки у костра на берегу реки – еще менее интересно. Но уже есть взрослый велосипед «Спутник», и можно изучить мир дальше, чем на расстоянии пешеходных прогулок. Мир становится шире. Дорога с редкими громыхающими грузовиками становится тем же, чем для средневековых мореплавателей был мировой океан. Но, географические открытия, сделанные самостоятельно, гораздо интересней тех, о которых рассказывается в учебниках и других книжках.
Потом клубок крутится еще быстрей. Надо помногу заниматься вечерами, пыхтя над сложными олимпиадными задачами по физике и математике. Гулять почти некогда. Единственная отрада – посидеть дома, листая разные интересные журнальчики типа «Техника молодежи», или даже «Моделист-конструктор». В последнем журнале иногда публикуются очерки о конструкторах-энтузиастах, которые строят самодельные самолеты в колхозных тракторных мастерских. А потом пытаются на них летать, на свой страх и риск. Или как они конструируют самодельные автомобили. Поскольку обычный автомобиль является предметом роскоши, на который надо работать почти полжизни. Вот и делают люди бог-знает-что с двигателями от мотоцикла «Урал» из стальных трубок, стеклопластиковых панелей, с колесами от мотоколяски «СЗА». Мечтаешь, что ты тоже построил такой самолет из досок и пусковым двигателем от трактора – так называемым «пускачом», мощностью всего десять лошадиных сил – и как ты взлетаешь по заснеженному полю на этом самолете, в самый последний момент разгона плавно беря штурвал на себя.
Потом – разрыв шаблона. Клубок дергается. Вступительные экзамены. Никакого лета не остается. Так, только съездить куда нибудь в короткий байдарочный поход с родителями.
Клубок начинает сбоить. То он крутится быстро – во время семестра. ТО начинает еле крутиться во время сессии. Думаешь: «Вот, лег бы сейчас спать на пару недель, а когда проснулся – то все экзамены в эту сессию сданы. И самое главное – ты не помнишь, как ты их сдавал. Не помнишь, как не высыпался, как нервничал, как с красными глазами тянул экзаменационный билет». А потом, после сданной сессии – клубок вновь бежит быстро.
У тебя на руках диплом. От клубка отмотался изрядный кусок, и он явно уменьшился в размерах. Ты устраиваешься на работу. Дома у тебя уже жена. Свободной жизни не осталось. На работе с тебя пока ничего особенного не требуют. Это расслабляет. Вот, если бы так же требовали, как когда писал диплом – то был бы толк. А здесь – что ты ходишь на работу, что не ходишь – ничего в жизни не меняется. Зарплаты хватает, лишь чтоб с трудом свести концы с концами.
Потом появляются дети. Первый ребенок. Жена – в декрете. Хоть она и получает единоразовую выплату в виде декретных денег, но в целом все остается на тебе. Лишь потом, где то через два года, когда ребенка удается пристроить в детский сад, жена тоже начинает работать. В кармане в последние дни перед зарплатой иногда остается рубль. А иногда лишь двадцать копеек, чтобы купить булку хлеба. Садишься на велосипед, едешь куда нибудь в лес, где люди проводили пикник. Находишь пяток пустых бутылок. Они грязные – пролежали в лесу всю зиму. Дома их отмываешь, сдаешь и получаешь за это целый рубль! Еще можно прожить день-два. При всем том, что ты – специалист, закончивший МГУ, с дипломом и хорошей специальностью. Но на работе к тебе относятся, как к расхожей дармовой рабочей силе, и, по мере возможности, посылают то на картошку, то на субботник. Это не прибавляет квалификации, а, наоборот, отбивает желание работать. Потому что бесплатная работа унизительна для человека. Или работа только за еду. Об этом поняли еще классики марксизма, которые хотели более справедливого переустройства общества. Но, в итоге, пришло к тому, к чему пришло. ОТ свободного труда – к рабскому бесплатному труду. Пусть и частичному.
Потом удается устроится в Центр переводов внештатным переводчиком. Становится полегче с деньгами. Но похуже со временем. Его совсем не остается. Потому что вечерами и в выходные дни, а также и в праздники, вместо того, чтобы повышать свой культурный уровень, посещая театры и музеи, сидишь, как проклятый, за пишущей машинкой, и переводишь на русский язык чужие мысли, пусть местами и умные.
Клубок крутится еще быстрей. Уже почти половина осталась. И тут устраиваешься на такое место, где труд оплачивается гораздо выше, чем в государственных учреждениях. Но и спрашивают гораздо больше. В итоге, полностью уходишь в эту работу. Забывая даже об отпусках. Уже отдых на море вспоминается, как старый добрый сон. Бесконечные командировки, жизнь на колесах. Такая работа приводит к тому, что здоровье начинает кончаться. Оказывается, нам его выделяют свыше лишь ограниченно. И, чтобы его укреплять, нужно тратить на это время и деньги. Деньги уже есть, а времени – нет.
Клубок крутится все быстрей. Иногда думаешь: «Да я уже пять лет, как не отдыхал нормально. Неделя отпуска на даче под Москвой – это не отдых. Это – тоже работа. Только на сельхозугодьях. И на дачном строительстве.
Появляется машина. Собственная. Но это – настоящий троянский конь. Я бы все машины запретил. Потому что она создает иллюзию свободы. Хотя ты уже становишься ее рабом. И без нее ничего не можешь. Даже не можешь представить себе, как ты сможешь жить без нее. Хотя, все с удовольствием пользуются тобой. Просят: «Свози туда, свози сюда».
А тебе машина основательно подтачивает здоровье. Потому что она приводит к полной гиподинамии. Двигаешься только тогда, когда надо добраться до нее. Или от нее. Ну, конечно, еще в командировках. Но там тоже много сидишь. Иногда по десять часов в кресле самолета. И потом еще часов по четыре-пять на переговорах. Или на обучении.
Когда начинаешь приходить в себя от этой круговерти, то оказывается, что клубка осталось совсем мало. А здоровья – еще меньше. С трудом бросаешь курить. Потому что курение совсем убивает. Когда не можешь ограничить число сигарет, чувствуешь себя самым больным и несчастным человеком на земле.
Пить тоже бросаешь. Потому, что после сильных попоек вдруг случаются неприятные вещи. Падая с лестницы, разбиваешь себе колени и ломаешь ребра. Подворачиваешь ногу на ровном месте. Иногда даже можно попасть в обезьянник на одном из вокзалов и провести там всю ночь. Поэтому, приходишь к решению, что с попойками нужно просто завязать. Да и уже не с кем. Тех, с кем пил, уже нет. Уходят бойцы невидимого фронта. Унося с собой наши воспоминания, нашу молодость. И оказываешься один на один с врагом. Имя которому – вечность. Против которого твой жалкий короткий уже клубок – сущая безделица. И тогда понимаешь, что нужно жить каждым днем. Что каждый день – это подарок судьбы. Жалко, что не понимал это раньше, разбазаривая нить клубка по пустякам. Хотя, вся наша жизнь – это коллекция пустяков. Не правда ли?