Ей надо было улететь во чтобы то ни стало , как можно скорее.
Рейс отложили. Какие-то ни от кого не зависящие обстоятельства.
Наташа так спешила, что даже не помнит, заперла ли она дверь своей квартиры.
Да и какая разница? Что там осталось?
Старая мебель, голые серые стены, на одной из них фото в разбитой рамке, а на кухонном икеевском столе на шатких ножках, стоит синяя
разбитая чашка.
Этой самой своей когда-то любимой чашкой она и запустила а стену , целясь в фотографию.
Теперь вот фото пострадало, а чашка осталась почти невредима, только
от неё откололся кусочек в форме лепестка какого-то диковинного цветка.
Она взяла тогда кисти и свои любимые акриловые краски и нарисовала
этот цветок: каким бы он был...
Каким бы он был...
Он был довольно щуплый и невысокий, в шляпе, надвинутой на глаза.
Смотрел внимательно, не рассматривал, а именно смотрел.
На неё.
Рейс отложили на неопределённое время.
Этой неопределённости в Наташиной жизни было уже чересчур, больше
она не выдержит.
Он откуда-то это знал, поэтому подошёл именно к ней и спросил:
а не хотела бы она составить ему компанию, у него частный самолёт и он
направляется именно туда, куда отложили рейс.
Это было немного странно, но все странное всегда так притягательно.
Она согласилась.
В самолёте она уснула и ей снилось море или океан, вокруг много воды,
и существует лишь маленький кусочек суши: необитаемый остров.
И они с пилотом оказались там вдвоём, как Пятница и Робинзон.
И почему-то совершенно обнаженные.
Хотя нет, не так..
Сначала он снимает с неё ее свитер и джинсы, его движения нежные и бережные, но все более страстные по нарастающей.
Потом надевает на неё белые кружевные чулки с синими подвязками.
Достаёт шелковый пояс и связывает ей руки.
В одной руке он держит цветок, именно тот, который она рисовала,
вернее срисовывала с осколка разбитой Синей чашки.
Цветок очень красивый, но токсичный, она откуда-то это знает и кроме того, пахнет чем-то таким знакомым, от запаха кружится голова...
Но это ещё не все, он с шипами.
Шипы впиваются в нежную кожу, оставляя капельки крови, которую слизывает незнакомец.
Его губы в крови. Он целует ее и она чувствует на губах вкус своей крови.
Потом он медленно снимает с неё чулки, один, потом другой...
Его возбуждают чулки и кровь, ей страшно, но одновременно интересно,
что будет дальше, но тут она слышит его голос:
—Просыпайся, посадка.
Наташа смотрит в иллюминатор и не верит своим глазам: они приземлились на том острове, из сна.
И она уже знает, что будет дальше.
Но так не интересно.
В этом сценарии надо что-то поменять и она уже знает что.
Всего лишь детали, этого достаточно.
Паузы, детали—вроде бы мелочи, но меняют многое.
Он так и не представился.
Как его зовут?
Робинзон это слишком по-детски, а игрища во сне были вовсе не для детей.
Значит, будет Робин.
А она будет Натали, любители французского кино это имя оценят.
Робин и Натали поменялись ролями.
Теперь у него связаны и руки и ноги и совсем не шелковой ленточкой,
а какой-то веревкой. Она нашла ее у него в сумке, пока он ходил рвать цветы.
Там же были наручники, но Робин почему-то не сопротивлялся, так что они не понадобились.
Опять этот странный цветок с шипами, токсичный, но такой красивый...
Натали сама надевает белые кружевные чулки и проводит стеблем с шипами по возбужденному телу Робина, он стонал, то ли от боли, то ли от
наслаждения, а она слизывала языком выступившие капельки крови.
Одна, вторая, третья, ее чувственные пухлые губы становились ярко алыми и Робин умоляюще смотрел на неё, шепча: —хватит, развяжи, больше не могу, я сейчас взорвусь...я не знаю, чего хочу больше: покрыть поцелуями твоё тело или раздавить его...
И в этот момент, когда Натали развязала все веревки и пленник, наконец, вырвался на свободу, мгновенно пронзив всю ее насквозь, в момент
самого острого пика наслаждения, этого самого короткого и сладостного
эпизода их любви, перед тем как провалиться в сон...
В этот долгожданный момент завыла сигнализация. Роберт мгновенно
подскочил и кинулся к самолёту , но не добежал, упал, хорошо что не успел...
Самолёт взорвался.
Звук взрыва оглушил Натали на какие-то секунды, а потом она опять услышала вой сигнализации.
Протянула руку, выключила телефон.
Начинался новый день: опять серое неприветливое утро, разбитая чашка
ждала ее на кухне, ее уже нельзя склеить, надо купить новую...
Какой странный сон приснился, ей совсем не запомнился этот мужчина,
только тепло и сила его рук и цветок... такой необычный экзотический синий цветок...
Натали зашла на кухню и замерла: чашки нигде не было, зато на подоконнике стоял горшок с синим невероятно красивым цветком с маленькими шипами и от его запаха кружилась голова.