ШАР

               


               




  -Только к концу  августа 1999 года, добрались мы до Харькова , пройдя таким образом почти добрых семь тысяч верст- записал в своём личном дацзыбао  Евгений Розенберг, сравнительно ещё молодой русский дворянин худощавого телосложения с серыми печальными глазами.
 Евгений на мгновение задумался, и снова обмакнув колонковую кисть в густую чёрную тушь старательно вывел на рисовой бумаге, от усердия высунув кончик розового  языка.

-Родные мои Роза и Клара, не скоро мы увидимся, увы мне! Но я в мыслях с вами, несмотря на все тяготы и лишения, которые мы надеюсь преодолеем, с помощью посланца предвечного, и новый год нового тысячелетия встретим вместе...





-Ваше благородие! Евхений Николаевич! подбежал  артельный  Фома с бельмом на левом глазу.

-Люди  уморились, передых  бы нужен-сказал он почтительно склоняясь перед Посланцем Предвечного.

  Евгений задумался.
  Бережно отложил кисть.
 -Хорошо!-махнул он рукой. Пусть мужички отдохнут.

-Шабаш ребята!-  обедать будем! закричал радостно Фома и ученики отхлынула от шара и без чувств попадали на густую траву.
Шар отполированный ладонями, отражал  русскую природу-которая казалась краше чем  была на самом деле.

Отдышавшись мужички стуча топорами выстроили три кущи, одну Равви, одну Илии, а ещё  одну Моисею, споро развели костёр, и вскоре чечевичный кулеш в казане забулькал.

-Дедука, а как мы через Днепр реку перейдём- спросил малой  чувашин сирота.

-Так и перейдём,  как по суху, как спаситель наш через Йордан-море перебрался, пяточек своих не замочив-подумав  объяснил малому  артельный староста Михеич.
 Он задумчиво стругал ножичком липовую ложку,то и дело кудрявая стружка застревала в его седой клочковатой бороде.

 
-К зиме по льду перейдём, даст бог- обяснил подошедший Фома. Он помешал  густой кулеш  .
-Готово!-рассудил он, пробуя  варёное зерно из горсти.

Дедука подал ему свежевыструганную ложку и Фома черпанул кулеш в щербатую миску.


-Иди барину отнеси-сказал он малому, небось оголодал сердешный- а сам поплевав на ладони принялся споро копать  лопатой.

Запахло свежим чернозёмом.


Евгений вольно раскинулся на травушке муравушке, смотрел бездумно через редкие ресницы на кудрявые облака, вспоминал Розу и Клару, как гуляли они по тёмным тенистым аллеям Гофсимана, взявшись за руки.


-Барин!-кашлянул малой. Кашки отведайте.
 С поклоном подал миску.

-Спасибо милые мои-дрогнувшим голосом ответил Евгений, привставая.

-Русский народ!
 -Как он прекрасен, ничего нет милее моему израненному  сердцу- но как далек он со своими чаяниями от  европейского либерализма-
-Прав был Некрасов, ой как прав!- думал растроганно Евгений пробуя кашу на зубок. Каша чуток отдавала грибным запахом и  дымком костра.

Неплохо заценил он!

-Лицемерный  запад, что он понимает в руссом человеке, ничего!

Думал Евгений поглощая кулеш.

-Запад заменил любовь, ненависть на толерантность, растерял стыд и отучился преодолевать трудности жизни...

Он сьел пол-миски и оглянулся, почувствов взгляд.

Все мужички разом отвернулись и завздыхали.



Вдруг нутро Евгения пронзила резкая колика. Он вскочил, замахал руками зашатался и рухнул на землю.

Завертелся волчком, серая пена с кусочками грибов полилась изо его рта.
  Вскоре конвульсии закончились и Евгений затих.


-Отмучился. Сказал Фома бросая лопату. Тащи хлопцы москаляку.


Малой с дедукой за ноги оттащили Евгения и сбросили тело в свежевыкопанную яму
-Хороший барин был, ласковый- худого не делал, рассудили обстоятельные мужички.


-Ну шо  хлопцы! Отдохнули, пора и честь знать.
 -  Айда покатили!- призвал народ дедука

Все  мужички упёрлись ладонями о кованное железо шара, упёрлись покрепче лаптями об родную матушку землю.   Поднатужились.

-Эх дубинушка ухнем!-затянул тенором дедука.

  -Сама пойдёт,сама пойдёт!-отозвалась хором артель нутрянным басом, толкая шар что есть мочи.

   


Переделкино 1976 год