«Все болезни излечимы. Только многие из них мы пока не научились лечить».
[Услышано от Ивана Максименко].
1. Юрка Митрофанов
Мой сосед Митрофанов моложе меня на четыре года. Он работал в подвале чугунолитейного корпуса, в цехе выбивки отливок из литейных форм. Это вредная профессия. Там постоянный грохот выбивных машин, там формовочная пыль стоит такой стеной, что в пяти метрах не видно других людей. Там полагалось бесплатное молоко, много других льгот. В том числе и выход на пенсию на пять лет раньше.
Поскольку желающих там работать постоянно недоставало, то туда шли те, кого нигде не принимали, то есть освободившиеся заключённые. Естественно, что они пьянствовали прямо у выбивных машин. Их за это не преследовали, так как уволить их нельзя – совсем некому будет работать. Над ними шутили: вместо выбивщики литейного корпуса говорили «выпивщики питейного корпуса».
Начальником цеха был Владимир Сержантов. Мой старый знакомый. Мы когда-то жили с ним в одной комнате в заводском общежитии. Володя стал настоящим «выпивщиком». Пил в рабочее время у себя в кабинете. А за вином бегал Юрка Митрофанов. Благо, что недалеко был магазин – через забор от литейного цеха. Володя вскоре умер от сердечной недостаточности, а Юрка вышел на пенсию. Нам с Юркой в новом доме дали квартиры рядом. Расстояние между нашими дверями - семьдесят один сантиметр.
По интеллекту Юрка немножечко превосходил барана. Может, он даже имел аттестат зрелости, хотя вряд ли. Он не знал ни таблицы умножения, ни русского алфавита. Говорил косноязычно. Тематика разговоров в основном вертелась вокруг чекушек, выпивок и названий разных марок алкогольных бормотух.
2. Артур
С Юркой жил его сын Артур, врождённый паразит и алкоголик. Применительно к Артуру слово «паразит» – не ругательство, а характеристика, образ и философия его жизни. Они пропивали Юркину сначала зарплату, потом пенсию. Беспокойства нам не доставляли, так как не ссорились, не дрались, песен не горланили.
Когда Артуру исполнилось десять месяцев, его мама бросила пьяницу Юрку вместе с Артуром, вышла замуж, и её след простыл навсегда. И Юрка сына вырастил. Артур окончил десять классов, но дальше учиться не стал. Сказалась Юркина наследственность паразита и алкоголика.
Артур устроился в инструментальный цех, где выполнял простейшую технологическую операцию – разрезал наждачным дисковым кругом металл на заготовки для будущих резцов, зенкеров и свёрл. И стали они пропивать теперь уже и Артурову зарплату.
Потом завод разрушили в результате «реформ». Юрка вскоре захлебнулся водкой, когда пил в морозную погоду из горлышка возле мусорных баков.
В пятьдесят лет Артур остался без работы и без денег. Ни на что путное оболтус не годился, а работать дворником или сторожем считал ниже своего достоинства. Артур перестал платить за квартиру. И ему отключили электричество. А газа в доме не было.
Он стал альфонсом.
Может, не все знают, что такое альфонс. «Альфонсами» именуют мужчин, живущих на частичном или полном содержании у женщины в обмен на интимные отношения. Название происходит от имени героя-любовника пьесы французского писателя Дюма-сына «Господин Альфонс».
Почему-то молодым женщинам и девушкам Артур нравился. Может, их привлекала его двухкомнатная квартира. У него постоянно жила какая-нибудь девица. Женщины его кормили и поили спиртным. Пил он немного, так как оказался ослаблен своим образом жизни.
Потеряв надежду выйти замуж, очередная «невеста» покидала гнёздышко, а на её место поселялась другая претендентка на «руку и сердце».
Дольше всех задержалась у него Эмма. В отличие от предыдущих проходимок, Эмма его бескорыстно любила.
3. Эмма
Эмма окончила финансово-экономический институт по специальности «бухгалтерский учёт и аудит». При социализме работала и бухгалтером, и ревизором. Но после разгрома Ельциным государственной экономики ворюги, захватившие заводы и учреждения, толкали Эмму на нарушения, то есть на экономические преступления. Тюрьмы она боялась. И ушла с работы. Стала безработной. Но муж Эммы работал поваром в ресторане. Там она при поддержке мужа бесплатно кормилась объедками от богатых завсегдатаев. Ждала выхода на пенсию. Ей было пятьдесят лет.
Приключилась беда. Муж неожиданно заболел раком желудка. И вскоре во время хирургической операции умер. Детей они не родили. Осталась у Эммы одна опора – мать. Да и та попрекала её куском хлеба, скудно давала ей деньги.
А тут встретила Артура и влюбилась в него. Стала у него жить. Она готовила у себя дома простенькую еду, картошку или вермишель без жира, привозила Артуру. У матери выпрашивала деньги и стремилась привезти Артуру чекушку водки.
На пропитание Артура денег не хватало.
И Эмма стала приторговывать сексом. Но не проституткой. А так, по случаю, дикарём. Поэтому очень дёшево. Артур знал об этом, был не против, он не ревновал, поскольку Эмму не любил. Тем более, что он уже стал полным импотентом.
Часто Эмма просила у нас деньги вроде взаймы. Моя жена ей сочувствовала. Давала деньги. А когда Эмма пыталась наскрести где-то и отдать, жена прощала долг. Жена окончила тот же институт, что и Эмма, только на двадцать лет раньше и по другой специальности. А всё равно - одна у них альма-матерь.
Ко мне Эмма часто обращалась то вскипятить воды «Артур хочет чая», то дать ей вермишели или манной крупы: «Артур есть хочет».
Эмма считала нас с женой добрыми людьми. Мы по возрасту годились ей в родители. Эмма была с нами предельно откровенна, а со мной так даже и в интимных делах.
Она по секрету и сказала мне, что приторговывает телом, и что Артур импотент.
Однажды она сказала мне, что заразилась от кого-то ВИЧ. В венерическом диспансере анализ дал положительную реакцию.
Эмма просила меня никому не рассказывать.
Ослабленный и одурманенный алкоголем Артур вскоре умер.
Эмма перестала бывать в нашем доме. Квартиру купила другая семья. И я долго о ней ничего не знал.
4. СПИД
Примерно через год я случайно встретил Эмму на улице. Она хорошо выглядела и казалась довольной жизнью.
- А я вылечилась от СПИДа, - радостно сообщила она мне.
- Как? - удивился я. - Пока нигде в мире он не лечится.
- Лечится! Три месяца сдаю анализы в платной поликлинике. И все они отрицательные. А до этого на протяжении года у меня были все реакции положительными.
- Так что же, всех больных теперь вылечат? - спросил я.
- Нет. Не вылечат. Не научились ещё лечить.
- Как же ты вылечилась?
- Меня вылечили не в диспансере, а один старик.
- Как?
5. Загадочный старик
- Меня познакомили с ним в диспансере. Он пришёл туда и попросил врачей дать ему самого неблагополучного, самого безнадёжного пациента. Дескать, он попробует вылечить. «Я лечу у родственников и друзей все до единой болезни: диабет, рак, простатит, эпилепсию, гипертонию, варикоз, псориаз, эмфизему лёгких и даже седину. Вот хочу попробовать вылечить от СПИДа». Я в это время была в кабинете. Вижу, врачи смотрят на него с насмешкой. Спрашивают:
- Вы врач?
- Нет, не врач. Я по образованию и по работе инженер-машиностроитель, я также журналист и я же кандидат экономических наук.
- Как же вы можете вылечить, если вы даже не врач?
- Не всякий человек, имеющий диплом врача, – врач. Вот вы имеете дипломы. А врачи ли вы, если не можете вылечить от ВИЧ?
- Нет, не можем. Медицина пока бессильна. Но мы укрощаем вирус, притупляем его развитие.
- Это не медицина бессильна, а вы все тут бессильны.
Врач меня спросила:
- Лиля, хочешь рискнуть и полечиться у этого гражданина?
- Хочу, - ответила я. - Хуже не будет.
Мы вышли с ним на улицу...
Я спросил Эмму:
- Скажи, почему ты Лиля?
- Я у них лечусь анонимно. Там я у них числилась Лилей.
- Это ты поступила мудро.
- Потом старик мне сказал: «Я тебя, Лиля, обязательно вылечу. Но ты представляешь, что будет?»
- Что будет? - спросила я.
- Первыми о том, что я умею лечить СПИД, узнают врачи из диспансера. Они же у тебя будут брать анализы. Они попытаются найти меня, чтобы выведать мой метод лечения. И потом будут огребать большие деньги с богатых пациентов. Не только у россиян, но и у иностранцев всего мира. К ним устремятся миллионы больных. Это будет невиданный бизнес для тех, кто умеет лечить СПИД.
- Это же хорошо, - предположила я.
- Кто опубликует метод лечения, - продолжил старик, - получит Нобелевскую премию. Поэтому желающих узнать секрет, будет много. Особенно у криминальных мерзавцев. Приложат все усилия, чтобы меня найти. Если я открою секрет, меня вскоре убьют. Им конкурент не нужен. Если я не буду посвящать их в свою методику, меня выкрадут, прикуют цепями в каком-нибудь подвале и заставят выдать секрет. Выкрадут мою жену и детей. Будут мучить у меня на глазах. Поэтому я ни тебе не скажу, ни врачам из диспансера, ни кому-либо другому о своей методике. Не скажу и своего имени. Это для меня опасно. Согласна?
- Да, согласна.
- Обо мне не проговорись никому. Пока я тебя не вылечил, ко мне интереса со стороны врачей не будет. Ведь они считают меня ненормальным. Но как только у тебя появятся отрицательные анализы, они сразу заинтересуются мной.
- А для меня это опасно?
- Да опасно. Они же подумают, что ты знаешь методику лечения. Будут пытать. Поэтому наше молчание в твоих и моих интересах.
- Почему бы вам не опубликовать методику и не получить Нобелевскую премию?
- Я слишком стар. Пока я не представляю, как можно опубликовать. Предположим, пошлю в медицинский журнал статью по почте. Владелец журнала опубликует под своим именем. И получит Нобелевскую премию.
- А если опубликовать в Интернете? - спросила я у старика.
- По-моему, публикация в Интернете не является научной публикацией. Кто-то, у кого есть доступ к публикации в журнале, напечатает в нём и получит Нобелевскую премию. Хватит об этом. Вот тебе первая доза лекарства.
Он достал из кармана пластиковую чекушку то есть двести пятьдесят граммов с жёлтым раствором цвета мочи.
- Выпей при мне и отдай мне бутылочку.
6. Лечение
- Я выпила, - продолжала рассказ Эмма. - Раствор оказался явно растительного происхождения с каким-то незнакомым мне запахом. Противный на вкус, немного горьковатый.
- Завтра встречаемся в два часа дня на трамвайной остановке «Кленовая аллея». И помни: никому ни слова. Это в наших общих интересах.
Дальше Эмма мне рассказала.
- Лечение продолжалось ровно месяц. Каждый день старик приносил свою чекушку, я при нём выпивала и возвращала ему тару. Я обратила внимание на то, что в первую неделю был один раствор, во втору. – другой, зеленоватый и немножко с кислинкой. В третью неделю – новый раствор, жёлтый и без вкуса, но с сильным запахом. А в четвёртую неделю – тот, что в первую неделю.
- Лечение окончено, - сказал мне старик. - Иди в диспансер на анализ. Если результат будет отрицательным, ты постарайся улизнуть от них навсегда, не вызывая подозрений. Они сразу не осознают значения моего открытия. Будут думать, что ошибка в анализе. Решат сделать повторный. После второго отрицательного результата будут ожидать, что я приду перед ними хвастаться «ах, какой я умный!».
7. В диспансере
- Я сдала анализ крови на ВИЧ. Сказали прийти через два дня. Анализ оказался отрицательным. Они сразу не поверили, что я вылечилась.
- Лиля, - сказала мне врач, - приходи через месяц на повторный анализ. Может быть ошибка в анализе. Может случиться и рецидив.
- Конечно, - ответила я и сразу ушла.
Второй анализ тоже оказался отрицательным.
- Потом мы встретились со стариком. Он сказал мне: «Ну, вот, наше лечение закончено. Для верности через месяц сдашь анализ на ВИЧ в платной поликлинике под новым псевдонимом, например, станешь Тамарой. Я оплачу анализ. Он стоит триста рублей. Там уже тобой никто не заинтересуется. Отрицательный анализ не вызывает подозрения. Он у большинства людей. Они же не знают, что ты болела».
- Спасибо вам за лечение. Вы спасли мою жизнь, - сказала я старику.
- И тебе, Лиля, спасибо за сотрудничество. Больше мы не встречаемся. Об этой истории со СПИДОМ не говори никому ни слова. Рецепт я публиковать не буду. Боюсь. Посвящу в методику сыновей. Может, им пригодится.
8. Доверие
- Эмма, - спросил я, - почему ты мне рассказала? Ведь старик предупреждал: никому ни слова.
- Я вас, дядя Витя, и вашу жену давно знаю и бесконечно уважаю. И верю вам. Вы помогали мне, когда я испытывала с Артуром страшные бедствия. Вы – единственный человек, кто знал о моём грехопадении и заражении. Поэтому я сочла возможным вам всё рассказать. Чтобы вы порадовались вместе со мной. Я в платной поликлинике регулярно сдаю анализы. Пока все они отрицательные. Теперь у меня есть деньги. Я получаю пособие по безработице.