Я постоянно ударяюсь об этот город. До синяков! С детства.
Жаркое казахстанское лето. Я на «взрослом» велосипеде, пусть и «под рамой». Конечно, так далеко не уедешь, но нам и не надо далеко – только до Колутона, а то трусы уже высохли. От Колутона начался мой путь к ледовитому океану – через Ишим, Иртыш… Дразнилка пацанов больше не действует, привык. Да и им надоело. А первое время каждый норовил обстоятельно порассуждать, что означают на логотипе (конечно, этого слова тогда мы не употребляли) моего «велика» буквы «ПВЗ». Как расшифровываются? Не Петровский ли Валерий – засранец!? И отказывались верить, что это – Пензенский велосипедный завод! А Пенза – город…
- Нет такого города!
- Есть! У Коли спросите!..
Коля – мой старший брат, в знаниях непререкаемый авторитет не только для сверстников. И я еще до школы читал его старые учебники. И Пензу не мог не знать. Это сейчас стал забывать то одно, то другое. Брат считает, что первым велосипедом в нашей семье был «газон», а по моим – «ПВЗ». Хотя уверенность моя поколеблена. Но не будем забывать, что Коля – старший (!) брат. Сейчас мы живем в соседних домах…
Вскоре мне купили «Школьник» - детский велосипед. Но совсем как взрослый! Даже «бардачок» с ключами есть. И уж тут-то никто не сомневался, что он сделан в Горьком, на автомобильном заводе, который всеми и везде именуется как «ГАЗ». А еще через несколько лет, я уже учился не дома, отец купил новый велосипед, больше для себя, «ЗИФ», что обозначало, что сделан он на Заводе имени Фрунзе. А это знаете где? – В Пензе!
Потом о Пензе долго не слышал. Ну, разве что, проходя Лермонтова, узнал, что усадьба его бабушки – Тарханы находилась в Пензенской губернии.
Не так давно я побывал в Тарханах. Во время командировки в Заречный, являющийся практически микрорайоном Пензы, закрытым. Ну, уж и усадьба! Конечно, все по музейному аккуратно, чисто. Барский дом уютный. Но куда ему до какого-нибудь коттеджа на Рублевке или в Барвихе. Правда, пантеон! Бедная бабушка!.. 27 лет внуку! Проходя по небольшим аллейкам, по мостикам, бросая взгляд на первую линию деревенских домов, где, скорее всего, раньше стояли крестьянские избы, трудно представить праздного курчавого барчука. Он проглядывает призрачно за Печориным с Грушницким, его затушевывают Демон и герои Бородина, делают нереальным Мцыри и Бэла… Всего 27! А ведь он успел еще побыть и просто человеком… К такому выводу очень осторожно подводила нас экскурсовод. 27 лет!
Эта командировка была продолжительной. Несколько раз заезжали в Пензу. Но велозавод не встретился. Из интернета узнал, что сейчас этого предприятия нет. Его приватизировали в 90-х, в нулевых – начали продавать-перепродавать, банкротить… С 2014 или 2015 года завод прекратил свое существование. Ничего необычного.
А в самом начале 2000-х, будучи здесь по делам медицинского страхования, я успел увидеть замерший завод, металлические буквы над покривившимися воротами которого указывали, что здесь когда-то делали велосипеды для Барышевки, для нас. В то время у меня был очередной новый этап жизни. Уже жил в Нижнем, с трудом попал работать в только что сформированный фонд обязательного медицинского страхования. Случайно обнаружил, что на аналогичной должности в Пензе работает мой давний коллега по средмашевскому здравоохранению, созвонился, договорился…
Кстати, с принимавшим меня Владимиром Михайловичем связана еще одна, заочная встреча с Пензой. В свое время в Пензу из Целинограда, где я учился, уехал наш ректор Хоменко Николай Михайлович. О нем я писал раньше, писал о том, что очень многим ему обязан. Уехал, потому что - Россия, предложили возглавить институт усовершенствования врачей.
Ну, уехал и уехал. Тем более, мы уже разлетелись кто куда. Я, например, в 3-й Главк, в специальную медицину. Там много учили. На очередных курсах, когда я был уже начальником в Полярных Зорях, которые представляли собой двухгодичный очно-заочный цикл по организации здравоохранения, в нашей группе был и Владимир Михайлович М. – начальник одной из пензенских медсанчастей. Разговорились. Оказывается, он пришел в нашу систему из Пензенского горздравотдела, хорошо знаком с Хоменко – в том числе, «по бане». Я, естественно, передал привет. Но вот не могу вспомнить, по какой причине мы не встретились с ректором во время моего посещения Пензенского фонда ОМС, о котором упомянул выше.
Пенза… Пенза… Пенза…
С годами жизнь не становится менее интенсивной, менее интересной. Интересы меняются, часто – помимо воли. Стало напоминать о себе сердце, вернее, стало чаще напоминать, ярче. Дошло до кардиохирургов. Где оперироваться? Среди рекомендуемых немногочисленных отечественных центров упоминается Пензенский! Нижегородский – в одном ряду с ним.
Предлагают заняться клапанами сердца. Износились. Возможно, придется менять. Искусственные, механические делают в Пензе! И отзываются о них весьма хорошо, сравнивают с американскими. Не знаю точно, как сами американцы? Но все равно опять – Пенза! Не Москва, не Сыктывкар, не Краснодар, наконец. Пенза! Мне, правда, скорее показаны другие протезы, биологические. Но это еще не скоро. Пока решаем…
Вот выдалось несколько свободных дней. Сейчас у многих могут появляться такие дни. Коронавирус. Поэтому, кстати, и начал этот рассказ. Не рассказ – очерк, быль… Всегда прихожу в замешательство, когда на сайте нужно классифицировать очередное повествование – под какой рубрикой разместить. В перерывах заглядываю в Ютуб. Коронавирус. Пикеты. Митинги. ОПЕК. Обвал курса рубля. Знать бы, куда этот курс.
Вижу свежее лицо. Девушка. В красном. Звонкая речь. Открывает митинг. Первые слова – об обнулении. Против обнуления. Она – первый секретарь горкома партии - КПРФ. Необычно. Обычно, когда первые секретари посолиднее. Но времена меняются. Номенклатура, даже бывшая комсомольская, отсеивается. Естественный отбор. Вернее, естественный процесс! И имя у нее свежее – Юлианна! А горком-то какой? – Пензенский! Приехали!
За ней слово взял молодой человек – однопартиец, секретарь одного их городских райкомов. Так у них там целая сеть, коммунистическая! Тоже безупречное выступление, что называется, на злобу. Людей на митинге, правда, было немного. По некоторым данным – 500 человек. Может, уже действовали эпидемиологические ограничения?
И о сети. Мысли споткнулись на этом слове. Будоражащее в медийном пространстве «Дело «Сети» - это веха, и это, между прочим, тоже Пенза! Ну, и немножко – Питер. И Пенза - не «между прочим»! «Дело» накрепко связано с этим городом. Хотя касается каждого. Что – дальше?..
Нижний Новгород
2020, март