ПОРА ЗОЛОТАЯ...
Я со своего детства и школьного периода немало помню, причем, именно ощущений/впечатлений. Уже со среднего школьного возраста я начал жалеть о быстротечности времени, о том, что пора беззаботного детства стремительно кончается. Конечно, новая жизнь манила, но и очень грустно было, что легкость и беззаботность бытия кончится. Именно в таких понятиях и думал: эта простая, насыщенная и уютная жизнь кончится. Все будет иное.
Тонкопряжка то и дело вздыхает: скорее бы вырасти! Да, в ее возрасте я тоже такое настроение имел: скорее бы взрослым стать. А то ведь то и дело слышишь: еще мал; тебе еще рано; вот вырастешь, тогда и будешь! Возможно, возраст первоклассницы в самом деле маловат, и референции "вот подрастешь, поймешь" действительно неизбежны. Она все еще путает не то что материки со странами, она наше озеро ставит обширнее Тихого океана; спрашивает, сколько лететь до Венеры (планета как раз сейчас по вечерам допоздна видна) самолетом, путается в наречиях времени (я уже ни разу не покупала).
Ложатся чады в десять. А мы сидим до двух ночи как минимум. Болтаем и пьем чай, жена фильмы смотрит, а я читаю. Под выходные Тонкопряжка упрашивает нас разрешить ей остаться и посидеть с нами. Ей кажется, тут самое таинство взрослой жизни! Помню, что тоже просил не выгонять спать, чтобы послушать и посмотреть жизнь взрослых. Родители обсуждали текущие дела: готовность хозяйства к зиме, запасы угля и дров, закупки на зиму картошки и овощей (когда и с кем поехать в какой колхоз за луком или кабаками). [В деревне да в советское время овощных магазинов не было как класса. Каждая семья запасала на зиму в погреб весь набор: картошку, капусту, лук, чеснок, морковь, бураки, кабаки, яблоки. Что-то выращивалось на своем огороде, прочее закупалось в колхозах. Между прочим, зимний сорт наших домашних яблок свободно долёживал до апреля в погребе, нужно было только периодически перебирать и начавшие загнивать использовать первыми. Помню, как поздним вечером по хрустящему снегу идем с отцом к удаленному погребу, отгребаем наметенный сугроб и спускаемся; в погребе - по сравнению со стужей снаружи - тепло и пахнет летом: луковой кожурой, морковной ботвой и яблоками!] Так вот, я с настоящим интересом эти их разговоры слушал; а сейчас бы не стал: ну нафиг мне бытовые заботы и дела, если я от них освобожден! Так и Тонкопряжка: она с интересом слушает и вникает во всю нашу текучку: спор с отопительной компанией и кому в МФЦ пойти за справкой, составить список закупок бытовой химии сразу на год, как согласовать отпуска и каникулы, лететь лучше в ночь, зато к утру уже быть на месте, или же дольше, дороже, но днем. Чаду кажется, это и есть восхитительная и прекрасная взрослая жизнь; оно правО- это взрослая жизнь, вот только в части восхитительности... да я бы все эти заботы с радостью и безоглядно свалил на кого-то, найдись этот кто-то! А Тонкопряжка сидит счастливая и слушает наши заботы. Эх, чадо, чадо... немного грустно на нее смотреть: у нее волшебная пора, а она забивает голову какой-то ерундой!