Помню, как родственники одного убитого молодого чеченца пытались помешать вскрытию его трупа в морге для установления причины смерти. Родственников было немного и омоновцы без труда выдержали их натиск. Причина смерти – огнестрельное ранение грудной клетки.
Застрелил его скромный застенчивый русский парень по имени Сергей. Сергей проживал с молодой женой в комнате общежития Лесотехнического института. Жена работала в библиотеке, а он, кажется, электриком. Получилось так, что она стала открыто изменять Сергею с молодым чеченцем, и пока они занимались в комнате общежития сексом Сергей ждал на лестничной площадке. Он был слаб, любил свою жену и ничего не мог противопоставить самоуверенному и наглому сопернику. Его позорные ожидания на лестничной площадке происходили не раз и не два, до тех пор, пока чеченец в очередной раз, выйдя покурить из комнаты, не бросил ему в лицо: «Ты не мужик, тряпка. Я твою жену уже месяц имею. А ты стоишь тут, сопли жуешь и ничего мне даже сказать не можешь!» Сергей сходил в комнату, вышел уже с ружьем и ни слова не говоря, выстрелил тому в грудь.
Я не помню сейчас подробностей: откуда у него появилось ружье, было ли оно зарегистрировано, где и как хранилось. Что запомнилось, то и рассказываю.
После убийства Сергей не тревожился за свою дальнейшую судьбу. Он в тюрьму шел с тем же чувством, с которым из нее выходят. Человек как будто кандалы с себя снял.
По требованию прокурора вменил я ему умышленное убийство, а дело отправил в суд.
Суд усмотрел в действиях Сергея убийство в состоянии аффекта, а это совсем уже другая статья. Приговор нами был ожидаем и никто его не оспаривал.