Мелькнул свет – я понял, что неизвестный зажёг спичку. Что это он, прикуривает?
- Он хочет дом поджечь, - тихо, но внятно прошелестел мне на ухо Холмс. – Я слышу запах палёной шерсти. Это трут. Тлеет столько, чтобы дать время злоумышленнику уйти. Здесь это обычный способ насолить соседям, насколько я знаю.
- Зачем ему это надо? – спросил я, стараясь говорить как можно тише. – Зачем ему нам солить?
- Может быть, он хочет имитировать пожар, чтобы заставить тех, кто в доме, выскочить из него? Они так лис выкуривают, и нас из логова, если помните, так же выкурили.
- Дом Идэма – не логово, и Вернер в нём законный владелец. Ну, как он не выкурится, а пальнёт из ружья по непрошеным гостям?
- Я же сказал: трут даст время непрошеному гостю исчезнуть, - нетерпеливо повторил Холмс. - Он загонщик. А вокруг дома, уж наверное, охотники залегли. Это их привычки, их манеры, я узнаю. Это егеря Клуни. Он им не поверил, что в доме нет посторонних, и теперь хочет в этом лично убедиться.
- Клуни?
Холмс покачал головой:
- Думаю, профессор…
- Тот самый профессор? Вы полагаете, он сейчас здесь, откуда-нибудь наблюдает за домом?
- Навряд ли. Скорее, подослал верного человека. Вот что, доктор, осторожненько вернитесь в дом, разбудите Вернера и расскажите ему, что здесь происходит, пока огонь не разгорелся. Мне ваша идея пальнуть из ружья нравится, только с этим лучше поторопиться.
- А вы?
- Я останусь здесь. Им снизу меня не видно. Да не медлите же!
Медлить я не стал – скользнул обратно на чердак, сбежал по лестнице и заколотил в дверь комнаты Вернера:
- Эй! Какой-то человек как раз сейчас поджигает ваш дом. Холмс считает, что это уловка, которая заставит Магона, коль скоро он здесь скрывается, выскочить и обнаружить себя. Надо поторопиться, пока огонь не разгорелся, не то так и придётся.
Дверь распахнулась, и Вернер появился в её проёме – заспанный, в ночной рубашке, босой, но с ружьём в руках.
- Будите остальных, - бросил он мне на ходу и выскочил на крыльцо, грозно вопрошая:
- Это кто там впотьмах шастает? Чего надо? Пристрелю!
Из той же комнаты выглянул уступивший отдельные гостевые апартаменты Роне Мэртон.
- Веселье продолжается, я так понимаю? – спросил он, зевая с завидной флегматичностью уравновешенного человека.
Рона тоже вышла из комнаты, полуодетая, в накинутом на плечи овечьем платке.
- Пожар! – завопил снаружи Вернер. – Поджог! Караул! – и два раза подряд сухо треснули выстрелы.
- Он это так, в воздух? – озабоченно спросил Мэртон. – Или у нас к завтраку будет свежая человечина?
- Да прекратите вы! – рассердился я. – Здесь юная девушка. И ваш загробный юмор не…
- А я читала, будто человеческое мясо напоминает телятину, - невинно заметила Рона. – Только слегка сладковатое.
Мэртон закаркал смехом, натягивая сапоги.
Я не стал его ждать и тоже выскочил. Одна стена сарая уже горела, дым струился вверх, и пахло гарью. Вернер, подскочив к колодцу, вертел ворот. Ружьё он закинул за плечо.
Судя по всему, поджигатели покинули место преступления.
- Вы их видели? – спросил я у Вернера.
Вместо ответа он дёрнул подбородком в сторону сарая:
- Тушите огонь, пока он на дом не перекинулся. Отец с матерью не должны пострадать и лишиться жилья из-за наших приключений.
Мы похватали вёдра, какие нашлись, и принялись поливать на стены сарая, а Вернер неутомимо наполнял наши вёдра из бадьи, которую таскал туда-сюда, как заведённый. Я видел, как на кажущихся тонкими руках его и узкой спине играют нешуточные мускулы. Как и мой друг Холмс, Вернер на вид казался слабее, чем есть.
Вспомнив о Холмсе, я, естественно, посмотрел на крышу, но там уже никого не было.
Сарай с шипением исходил паром. Стена почернела от копоти, но оставалась цела. Грязная вода стекала нам под ноги. У коновязи волновались лошади – и моя смирная кобылка, и та, на которой ездила Рона, и, разумеется, вороной Магона. Я даже побоялся, не начали бы они паниковать и не сорвались бы, но едва огонь от наших усилий сделался потише, они начали успокаиваться – только ржали встревожено, но не рвались и не пытались вставать на дыбы. Мы прибили пламя, Мэртон куском рогожи добивал и затаптывал последние язычки. Вернер бросил, наконец, ворот и с кряхтением разминал пальцами натруженные мышцы плеч.
- Это был выстрел в воздух? - спросила Рона. – Или…
- Я не собирался никого пристрелить, если ты об этом. Думаю, и нас сжечь никто не хотел – просто надеялись, что пожар выгонит кролика из норы – у вас же, Уотсон, описано что-то такое в одном из рассказов, если память мне не изменяет.
- И выгнал бы, если мы с «кроликом» заблаговременно не выбрались на крышу подышать и не видели поджога с самого начала, - сказал я.
- А кстати, - Вернер закрутил головой, - где сам «кролик»?
- Здесь, - услышали мы голос Холмса, и он сам появился – почему-то от коновязи, тяжело опираясь на подобранную в дровах палку.
- Как вы там оказались? – удивился Мэртон.
- Спрыгнул с крыши по ту сторону от входа, где меня в темноте никто не увидел.
- Спрыгнули? Вот как вы выполняете предписания врача и бережёте ногу! – возмутился я.
- Кони беспокоились, - объяснил он. – Я прыгнул на здоровую ногу и покатился кубарем, больную ногу я щадил. Кони боятся огня, могли бы оборвать привязь и покалечить кого-то из вас или сами покалечились бы.
- Ах, так это вы их придержали? – дошло до меня.
- Придержал я Чёрта. А остальные смирились, глядя на него. Кстати, когда огонь разгорелся, сделалось светло, так что с крыши я хорошо разглядел поджигателя. Это был человек, который приходил осмотреть дом, когда я прятался в одеяле. Закончив, он отступил вон в ту маленькую рощицу, где его ждали вооружённые люди в чёрном. Не егеря Клуни, а те, другие. Они были на конях, и его коня тоже держали в поводу, пока он ходил закладывать трут.
- И вы всё это разглядели с крыши? – не поверил Мэртон.
- Кое-что с крыши, на остальное предпочёл посмотреть вблизи.
- Подождите, - остановил Вернер готовые сорваться с моих уст упрёки в нерадивости Холмса, как пациента, а сам повернулся к нему:
– Дом осмотреть приходил не один человек. О ком из них вы говорите?
- О коренастом коротко стриженном с грубым голосом, который держал себя, как начальник.
- Лассар? – вспоминл имя Веренер.
- Да, это он устроил поджог сарая.
- А может быть, - вслух задумался Мэртон, - имеет смысл дать делу законный ход? Подать в полицию жалобу на поджог, сказать, что заметили поджигателя и опознали. Канители будет много, но мы нашим неизвестным противникам хоть руки свяжем.
- Вот уж нет, - немедленно возмутился Вернер. – Здешняя полиция вам не Скотланд-Ярд - пока-пока они пробудятся, да потянутся, пока напишут свои документы и ордера, пока вообще сообразят, что происходит, мы уже или сами со всем покончим или, напротив, покончат с нами.… И рук нашим противникам связывать как раз не нужно – если у них будут развязаны руки, они скорее активизируются, начнут действовать, а мы сможем понять, какие у них цели, чего они хотят, почувствовать их логику. Смотрите, даже сегодняшний поджог сколько всего нам дал: теперь мы знаем, что нам не поверили, что Магона ищут не егеря, а люди в чёрном, что Лассар если не предводитель всех, то, по крайней мере, ведает каким-то подразделением.