Б.Мельник. Часть вторая, раздел десятый. Перевод с польского Т.Цыркуновой.
Ещё в тот же день пополудни в Телеханах снова появились немцы. В маленьком автомобиле-амфибии приехали офицеры, а в большом грузовике несколько десятков жандармов. Обе машины были выкрашены в три цвета.
Два брюхатых офицера, объехав на амфибии местечко, выбрали для себя под квартиру часть дома господина Перовского. Выпровождая его из дома объяснили, что теперь они здесь будут хозяйничать. В это время жандармы заняли здание ещё неиспользуемой, построенной перед войной, новой больницы. Там также разместился немецкий комендант Телехан, который ещё в тот самый день издал приказ о расстреле нескольких жителей местечка и погребении их на месте расстрела за каналом.
Жертвами этой казни стали местные люди, мелкие большевистские плотки, которые работали в партийном аппарате. Это означало, что немцы имеют уже местных доносчиков. Люди стали прикидывать, что видели крутившегося возле жандармов уголовника Дегтярика, старавшегося выдавать себя при власти большевиков за коммунистического борца.
Этим драматическим происшествием и закончилась неделя, начавшаяся немецко-советской войной. Однако многие жители Телехан имели надежду, несмотря на пережитые ужасы, что людям непричастным к какой-либо политике, будет спокойнее жить под немецкой оккупацией, чем под прежней большевистской.
Этой абсурдной надежде подвергся даже ксёндз Тарногурский. В воскресенье, сразу после описанных событий, он в своей воскресной проповеди страстно благодарил Провидение за избавление из-под большевистской неволи и выражал глубокое убеждение в том, что вот уже на днях наступят лучшие времена.
Как же трагично ошибался почтенный пастырь. Спустя два дня немцы зверски уничтожили несколько десятков пленных солдат Красной Армии. Это были солдаты какой-то разбитой советской части, скрывавшиеся в околичном лесу. Во время стычки с немцами у них закончились патроны. Взятых в плен безоружных красноар- мейцев, немцы пригнали в местечко и расстреляли на берегу канала. А немецкий комендант Телехан свои первые официальные распоряжения издал буквально на следующий день после воскресной мши,в которой ксёндз Тарногурский выразил благодарность и оптимизм. Собственно, это был приказ для еврейского населения местечка,в котором говорилось, что с наступлением завтрашнего утра евреи должны носить на правом предплечье жёлтую полоску. Абсолютно все. При её отсутствии следует расстрел на месте. Еврей, который встретит немца на улице, должен уступить ему дорогу, снять шапку и низко поклониться. Так звучало первое немецкое распоряжение. Мои родители были напуганы таким отношением к людям. В местечке, в котором далеко не все были горячими приятелями евреев, распространилось мнение, что это распоряжение не что иное, как дикое варварство.
Тётка Маня сказала, что стыдится своего прежнего мнения о немцах. До этих пор она считала немцев культурным народом. Евреев она вовсе не обожает, но как можно так унижать людей! Сейчас она ясно увидела, какие эти немцы сволочи. Раз они так поступают, то она тьфу, проклинает их.
Очевидно, однако, что проклятия тётки не имели никакой силы, так как абсолютно не мешали немцам во всех их начинаниях. Комендант Телехан удивительно хорошо ориентировался в местных условиях. Уже через пару дней своего руководства среди жителей местечка он нашёл лиц, владевших немецким языком. Это означало, что он пользуется услугами местных доносчиков.
По его приказу молодая женщина Мария Струневская, бегло говорящая по-немецки, была привлечена к работе в жандармерии в качестве переводчицы. Бургомистром местечка комендант назначил молодого человека, двадцатидевятилетнего Якутовича. Его беда была в том, что он также хорошо знал немецкий язык. Однако этот бургомистр был только незначительным пеньком в тени коменданта немца. Во время своего «руководства» Якутович всеми силами старался никому не навредить.
Созданные немцами силы правопорядка представляла так называемая чёрная полиция. Набиралась она в основном из местного и околичного люмпен-пролетариата, но к удивлению большинства людей, в ней оказалось и несколько молодых, так называемых, достойных мужчин. Немцы выдали полицейским чёрные мундиры с голубой отделкой и вооружили их маузерами.
Некоторые среди полицейских бандитов, из числа местных отпетых уголовников, стали настоящими страшилищами для людей. Почувствовав вкус безнаказанной власти, приставали к людям по любому поводу. С наглыми рожами при каждом удобном случае толкали людей прикладами винтовок и пугали «пулей в лоб».
Как-то случилось так, что на дворе одного дома восьмилетняя девочка играла с красным платком своей матери. Проходящие по улице два полицейских дебила решили, что это, скорее всего, какая-то коммунистка. Вошли во двор и выволокли перепуганного ребёнка на улицу, «чтобы её расстрелять». К несчастью, в доме не было никого, кто мог бы её защитить. Неизвестно, как могло бы это закончиться. Однако, наверное, Бог охранял девочку. Именно в это время по улице проходила женщина, бывшая приятельницей матери одного из полицейских. Обложив тяжёлыми матами полоумков в чёрных мундирах, вырвала из их лап перепуганного ребёнка. Криков ребёнка и её освободительницы было столько, что из всех ближайших домов выбежали люди. На их глазах оба вооружённых кретина поспешно убрались, сопровождаемые проклятиями разъярённой женщины.
Особой свирепостью среди полицейских отличался один телеханский уголовник, Викторович. Его настоящую фамилию в местечке знали немногие, известен он был по своему имени – Жорж. Этого типа даже коллеги называли Гадом. Викторович неоднократно жаловался своим сослуживцам, что в 1939 году большевики куда-то отправили полицейского, господина Патка. Говорил, что «его живым бы резал, да посыпал бы солью». Патэк, как страж общественного порядка, не один раз преступнику Жоржу досаждал.
Сейчас Викторович весь свой садизм выливал, главным образом, на евреев. Однажды остановил на улице проходящую еврейку, которая, по его мнению, слишком поздно сошла с тротуара на проезжую часть. Ударил её кулаком в лицо, а когда женщина упала, стал бить её вырванной из забора доской. Затем приказал женщине слизать языком пыль со своих сапог.
Довольный своим поступком, отошёл на несколько десятков шагов и, остановившись там, наблюдал, чтобы никто не пришёл избитой женщине на помощь. За короткое время Гад расстрелял на улице несколько евреев, которые осмелились ему сопротивляться.
И вообще, немцы в Телеханах создали для евреев настоящий ад. Обозначенных жёлтыми полосками людей немцы использовали на самых тяжёлых работах, зачастую абсолютно бессмысленных. Безумием было, например, выданное распоряжение, чтобы неасфальтированную улицу, на которой размещалась жандармерия, засыпать толстым слоем жёлтого песка. Для его транспортировки служили специально изготовленные для этой цели, огромные ящики с ручками для переноса. Наблюдавшие за работой евреев чёрные полицейские, тщательно следили, чтобы ящики заполнялись песком полностью. Эту непомерную тяжесть несли четверо мужчин. Это было свыше сил нормальных людей. За каждое падение или снижение темпа движения, чтобы немного отдышаться, были биты. Били их прикладами винтовок и палками.
Иногда на место этих работ приходили жандармы, совсем ещё молодые люди. Стояли на широко расставленных ногах, громко разговаривали между собой, хохотали. Фотографировали развёртывавшиеся перед ними сцены. В это время наблюдавшие за евреями полицейские выказывали особую жестокость, толкая и избивая евреев. Евреи принуждались к выполнению работ не только тяжёлых, но и глубоко унижающих человеческое достоинство. И так, например, приказано было им из уборной, расположенной у здания, в котором при большевиках находился НКВД, руками выбрать фекалии. С этой целью наблюдатели в чёрных мундирах палками загнали двух евреев в яму уборной. Затем, наблюдая за несчастными, перепачканными отходами НКВДистов с безопасной дистанции, «чтоб нам большевистским говном не смердело», хохотали до слёз. А в это время жандармы и администраторы, с комфортом размещённые в Телеханах, начали жиреть, находясь в состоянии полного покоя. Полностью отдались всем доступным удовольствиям жизни, обильно поливая эти занятия самогоном.
Не было никакого сомнения в том, что единственным их желанием было дождаться здесь скорого окончания этой победной для них войны.
Т. Цыркунова «Наши Телеханы»
Сколько раз я убеждалась в том, что ничего в нашей жизни не происходит просто так, без причины и следствия. Каким-то непостижимым неведомым путём неизвестные ранее мне факты обнаруживаются совершенно неожиданно и дополняют друг друга, цепляясь между собой, как соединяются на прочной леске бусинки в бусах. И этим соединением выясняются интересные и не известные мне ранее дополнения к рассказу Богдана Мельника. А может быть, само Провидение даёт нам понять, что иногда и на нашей грешной Земле торжествует справедливость.
Так произошло и на этот раз.
Я уже подходила к финальным страницам этой книги, оставалось написать несколько заключительных её глав, как вдруг в телефонном разговоре со своей хорошей приятельницей и родственницей Валентиной Фёдоровной Ярмолович, услышала неожиданное продолжение истории о Жорже Викторовиче, и о том, что этот садист и недочеловек всё-таки попал в руки «Фемиды» и понёс заслуженное наказание. Впрочем, нам лучше всё узнать из первых уст.
Рассказ Ярмолович Валентины Фёдоровны (моя литературная обработка):
– «Много лет тому назад мои родственники: бабушка Феодосия Ивановна Лукашевич, моя мама и дядя Петя проживали в одном из бараков, принадлежащих Телеханскому райпромкомбинату. Таких больших бараков, разделённых на крошечные квартирки, было несколько (на фото – Ярмолович Валентина Фёдоровна). Находились они по левой сто- роне нынешней улицы Ленина, если идти из центра посёлка к лесу, и на нынешней улице Макарова, составляя своим расположением большую букву «Г». Сейчас на месте бывших бараков построены несколько домов, принадлежащих нынешним жителям наших Телехан.
В одном из этих бараков в годы моего детства жила семья поляков Ковалевских. В этой семье было двое детей – две дочери, как звали этих девочек, я уже не помню. Жили они очень бедно. Это были интеллигентные, культурные люди, гостеприимные и приветливые. Я была ещё совсем маленькой, но запомнила, что Ковалевские всегда меня чем-нибудь угощали, когда я по детской наивности и непониманию заходила к ним на «огонёк».
В том же бараке проживала и семья Хомушко, имён и отчеств этих взрослых людей я не запомнила, а вот имена их детей отпечатались в моей памяти навсегда. Мальчика звали Казимиром, а девочку – Марысей. Семейство Хомушко владело трофейным не- мецким мотоциклом. И не было большей радости для нас, послевоенных детей, чем прокатиться на этом мотоцикле. Скорость этого средства передвижения была небольшой, но нам казалось, что мы мчимся на нём со скоростью ветра. Моё детское впечатление от езды на мотоцикле – незабываемое!
После смерти Сталина, в пятидесятых годах прошлого века, когда полякам был разрешён выезд в Польшу, эти две польские семьи уехали из Телехан в Польшу на постоянное место жительства. О том, как сложилась дальнейшая жизнь бывших телеханцев в Польше, я не могу рассказать подробно, но один факт из их жизни за границей мне известен из достоверного источника.
Как-то в начале шестидесятых годов Телеханы потрясла сенсационная новость: в Польше арестован и привлечён к суду известный всем в местечке своим садизмом и звериной жестокостью чёрный полицейский – Жорж Викторович, тот самый Викторович, кличка которого даже среди его дружков была – «Гад». Оказалось, что Жорж Викторо- вич уехал из Телехан вместе с немцами и осел в Польше где-то в районе Познани. Органами госбезопасности он был разыскан и арестован.
Началось судебное разбирательство по его делу. Фактов его злодеяний было изложено великое множество. Были привлечены к судебному следствию в качестве свидетелей многие жители Телехан и деревни Вулька-Телеханская, то есть, тех населённых пунктов, в которых осталось больше всего «кровавых следов» этого «Гада» Жоржа.
В Польшу на судебное заседание поехали все свидетели, которые что-нибудь знали о преступлениях, совершённых во время немецкой оккупации Жоржем Викторовичем. Там же состоялся и суд над этим преступником, руки которого были запятнаны человече- ской кровью по локоть. Люди по очереди выступали, давая показания под присягой, как требовала тогда Конституция Польской Народной Республики.
В качестве свидетеля был привлечён и поляк Хомушко, который к тому времени жил уже в Польше. Возвратившиеся с судебного заседания люди рассказывали о процедуре суда, о наказании Жоржа Викторовича, я уже не могу вспомнить о применённой к нему мере наказания, а наугад говорить не буду. Мне только хорошо запомнилось из всех разговоров это имя – «Жорж». Оно прочно и надёжно отложилось в моей детской памяти и хорошо запомнилось мне.
И ещё я навсегда запомнила рассказы возвратившихся из Польши свидетелей о том, что пришедший на суд тоже в качестве свидетеля, поляк Хомушко, был одет в старенькое, потёртое, видавшее виды пальто, то самое пальто, в котором он десять лет тому назад уехал из Телехан. Он общался с приехавшими из Белоруссии земляками и очень сожалел о том, что покинул родные Телеханы. Эти рассказы жителей Вульки-Телеханской запечатлелись в моей детской памяти навсегда». Конец рассказа Ярмолович Валентины Фёдоровны.
Из других источников я услышала версию о происхождении Жоржа Викторовича. Это, вероятнее всего, просто местная телеханская легенда, но она весьма любопытна, и вызвала у меня большой интерес. Мы все хорошо знаем, кто такой Нестор Иванович Махно, знаем, какими кровавыми делами отмечен весь путь банд махновцев во время гражданской войны. Подписывался он только как «Батько Махно», да так и звали эту одиозную личность, навсегда вошедшую в историю, как один из самых мрачных образов прошлого. 11 января 1920 года приказом Льва Троцкого Махно был объявлен вне закона из-за отказа воевать против Польши.
Вот с этого момента и начинается местная легенда. Нестор Махно появился в Польше. В наших Телеханах в то время жила очень красивая девушка, имя её не сохранилось в истории, а фамилия девушки была и остаётся весьма распространённой и в наше время – Викторович. Её имя не сохранилось в истории только потому, что все звали девушку не иначе, как «Красавица», очевидно, что она и была такой. Каким-то образом пути Нестора Махно и телеханской «Красавицы» пересеклись, и она стала любовницей знаменитого анархиста.
Вот от этой кратковременной связи и родился незаконнорожденный Жорж, получивший от своей матери фамилию Викторович. Так ли было на самом деле, никто уже нам рассказать не может, до нас дошли только ужасающие подробности о зверствах этого «Гада» Жоржа, который убивал невиновных ни в чём людей даже перед входом в церковь, о чём сохранилось много свидетельств жителей Телехан. Если предположить, что отцом этого садиста и в самом деле был Нестор Махно, то становится вполне понятным, откуда у этого
«Гада» Жоржа появились подобные черты. Всему виной генетика, от осинки не родится апельсинка. Так или иначе, но кровавый след, оставленный этим отбросом человеческого общества, намертво вписался в историю наших Телехан, как пример того, что никогда не должно появляться на свет.