Квартирка была та ещё. Все внутренние органы этого жилища страдали застарелыми болезнями: кухонный кран – обильным насморком, унитаз – энурезом, доисторический холодильник безостановочно бился в припадке эпилепсии. Медицинскую диагностику можно было бы продолжать, но я малодушно подумал, что не выдержу этого и сбегу отсюда куда подальше. А ведь ещё год назад Серёгина однушка была очень даже неплохой партией для нуждающегося холостяка. Только вот с тех пор, как он стал сдавать её добрым дехканам, всё радикально изменилось.
Я вытащил из-за пазухи своего пушистого питомца и поставил на пол:
- Ну, иди, обживайся…
В известной сказке младший сын получил в наследство кота, стал маркизом и счастливствовал forever. А у меня даже сапог нет, чтобы предложить своему питомцу. Да и не кот это, если уж быть точным, а очень даже кошка – Ксаня, Оксана то есть. Когда-то меня, пребывавшего не совсем в адекватном состоянии, пробило на милосердие, и я притащил жалкое погибающее создание с улицы домой. Утром вместе с просветлением мозга в голову закралась мысль об ошибочности поступка, но простой закон мудрого Лиса, того самого, от Экзюпери, не позволил совершить злодейство и вернуть несчастную в привычную ей среду обитания.
Так Ксаня осталась жить у нас и сразу вошла в контры с моей супругой, точнее наоборот, супруга невзлюбила это мирное и покладистое существо, которое поначалу даже солёные огурцы безропотно трескало. В какой-то мере я готов был понять жену, кому же понравится, что приблудную кошку зовут так же, как и тебя. Вдобавок Оксана (та, которая жена) увидела грязный намёк во всём этом. Когда-то, ещё до нашей женитьбы, в её жизни тоже был трудный период, в преодолении которого есть и моя заслуга. Теперь, уже давно оправившись от невзгод и став совладелицей нашего небольшого семейного не бизнеса даже, а так, делишка, Оксана вспоминать об этом не любила.
Наш разрыв получился будничным и даже скучным. Его репетиции проходили за последний год неоднократно, и я понял одну очень невыгодную для себя вещь: мне в этой схватке не победить. Я не умею быть таким жёстким и последовательным, не умею переходить за красные линии, убедительно отрицать очевидное и винить в происходящем только других. Когда-то давно мне попалось на глаза изречение о том, что не надо играть в шахматы с голубем. Даже если вы честно выиграли, голубь раскидает все шахматы, нагадит на доску и полетит всем рассказывать, как он вас уделал. В этой сентенции меня всегда удивлял только выбор птицы: почему именно голубь? Со временем и развитием наших семейных разногласий удивление постепенно сошло на нет – Оксана была именно тем самым голубем.
Поэтому, когда в очередной раз мне было предложено «сваливать, раз ты такой», я окончательно понял, что мне и действительно пора. Любовь давно истаяла, детей не завели, на повестке дня к тридцати пяти годам оставались только банальные материальные ценности. О том, как мы их будем делить я старался пока не думать, от одной мысли о предстоящих схватках становилось тоскливо. При этом не сказать, что я был изгнан на улицу «без штанов». На данный момент кроме кошки и чемодана с самым необходимым были ещё неплохой компьютер и о-о-чень неплохой автомобиль. Жить на колёсах не хотелось, да и в целом перечень моего хозяйства мало сопрягался как между собой, так и с автомобилем. И тогда я вспомнил про Серёгину квартирку.
Ксане жилище не понравилось. Мне – тоже. Но на какое-то время нам с ней придётся с этим смириться. Остаток дня я потратил на апгрейд запущенной берлоги, а на невозможное к изменению просто плюнул.
Оставалось загрузить себя на ближайшее время каким-нибудь необременительным, но хорошо отвлекающим от «текущего момента» делом. Ну-ка, давайте подумаем, чем там обычно занимаются брошенные мужья? Уходят в длительный запой со случайными друзьями на радость своей бывшей? - «Вот видите, я же говорила!» Отмечают свободу в кругу не менее случайных подруг? Убивают себя работой? Уходят в «сухую» и от этого ещё более страшную депрессуху?
Все подобные варианты мне, в общем-то, были известны на примере относительно близкого окружения и пока за собой не звали. Нет, то есть я могу и в запой – некоторый опыт имеется, но потом придётся искать избавление уже от этого состояния – бр-р-р. Не хочу. Да и к выходу на люди я был сейчас не расположен. И тут решение возникло само собой: если не на люди, значит – от людей? А не отправиться ли мне в виртуал? Построю себе какую-нибудь цивилизацию и буду там царствовать и узурпировать себе на радость.
И я приступил. С большим энтузиазмом бездельника, изображающего занятость. Только сначала обеспечил едой свою Ксаню, а себе выставил на стол заранее приготовленную на вечер пару тёмного «Гримбергена» и пачку ядовитых чипсов. Потом дело дошло до моноблока «НР», который я пристроил на том же столе по соседству с пивом. Как ни удивительно, Wi-Fi присутствовал, видимо прежние постояльцы были не только добрыми, но и пытливыми дехканами.
Закончив приготовления, я устроился на кривом табурете у аппарата, но перед тем, как погрузиться, ещё раз оглядел комнатку, удивившись ранее не замеченному бумажному портрету Президента на стене за спиной. Видимо, постояльцы, держали его от сглаза и на случай облавы миграционной службы.
Однако с миротворением пришлось повременить. Услужливый компьютер развернул последнюю не закрытую мной вкладку, а я уже и подзабыл про неё со своими житейскими хлопотами. Это была страничка литературного портала, на который я последнее время пристрастился заглядывать. Ещё, кстати, одна причина супружнего неудовольствия:
- И чего ты там торчишь, на графоманов время тратишь? Или сам вознамерился нетленку миру предложить? Так ведь всё равно не заметит мир твой шедевр. Приличные люди сюда не ходят, а уж читать и тем более опасаются. Чтобы вкус не испортить!
Что греха таить, дерьма вокруг этого портала было навалено изрядно, но Интернет приучил относиться к словам с осторожностью и даже с разумным недоверием. Меня зацепило другое. Как-то раз я наткнулся на конкурс «Биеналле». Причём, судя по двухзначному номеру, их было проведено уже достаточно много. Стало интересно: а что такое может происходить в литературном конкурсе с таким названием? Всё оказалось достаточно просто: надо написать сочинение по картинке, как когда-то в школе. «Утро стрелецкой казни» или «Боярыня Морозова». Учителя нам всё больше Сурикова почему-то подсовывали. Ужасно мне тогда это занятие не нравилось. «Этой картиной художник Василий Суриков хотел показать… и бла-бла-бла…»
А тут, на «Биеналле», заклинило насмерть: мне надо попробовать. Захотелось вдруг испытать себя, понять, научила ли чему-то послешкольная жизнь вкупе с институтом и каким – никаким бизнесом. Одно уже было ясно – ученическое отвращение к такому занятию благополучно и бесследно рассосалось. Тем более, вход на конкурс оказался необременительным – заходи и испытывайся. И я зашёл.
Странные это были картины. О художественной ценности судить не берусь – как говорится, не копенгаген. Но фантазию будили.
И я поучаствовал, целых два раза. Лавров не снискал, но от этого ещё более завёлся: неужели не могу?
И вот я сижу в чужой квартире за чужим столом, никому на данный момент, кроме, пожалуй, пушистой Ксани, не нужный и смотрю на картину очередного номерного «Биеналле». А в голове мысль: этим ли надо сейчас заниматься? Расскажи я кому, что пишу сочинение по картинке, будучи только что изгнанным из дома и из прошлой жизни, да кто же поверит? Так ведь я никому рассказывать об этом и не буду.
В этот раз картина была такая. Хорошо обставленная комната, мебель, пейзажи на стенах, всё на более чем приличном уровне. На переднем плане - человек за монитором, смотрит то ли на экран, то ли на тебя. Монитор, правда, пожиже моего будет. А человек этот даже как будто на меня чем-то неуловимо похож. Такое кривое зеркало получается. Как если бы неумелый художник встал передо мной и всё, что видит, нарисовал, только основательно поприукрасить решил. А уж похоже или нет, дело другое.
Название у картины было под стать, в смысле, ничего не объясняющее: «Желание». Я погуглил в поисках информации, пробудившей бы во мне бурный творческий процесс, и почти ничего не обнаружил. Только пару ссылок, туманно подтверждающих существование такой картины и её автора. Ну и ладно. И без этого справимся.
Для начала я придумал, кто это там за монитором и что с ним происходит. Работалось хорошо, все мысли за пределами моего текущего занятия куда-то сгинули и не беспокоили совершенно. Я только мимоходом подумал, что объём сочинения придётся сокращать, и что в этом ничего страшного нет, и что я из всего этого ещё пару идей на будущее смогу оставить.
Подошла Ксаня, ей наскучило быть одной. Легко вскочив на стол, она потерлась пушистым боком о край монитора, а потом навострила уши и к чему-то прислушалась. Видимо, услышанное её как-то по-своему взволновало, потому что она напружинилась и прыгнула. Прыжок оказался весьма смелым и изящным и закончился по ту сторону монитора, в картине. Я зевнул и потянулся. Задремалось, что ли?
****
Я зевнул и потянулся. Задремалось, что ли? Посмотрел под стол - кошка была на месте.
За дверью послышалось натужное сопение и звуки ожесточённой возни.
- Я первый!
- Нет, я первая!
- Я первый загадал!
Всё ясно. Данька и Анютка делят первенство рассказать папке что-то сверхважное.
- Тише вы, малышарики! Папа работает! – А это уже Оксана.
Одновременно со звуками активной жизнедеятельности в комнату начали проникать и запахи чего-то вкусненького. Ну её к черту, эту «Галерею», потом допишу. А сейчас не пойти ли нам пообедать в тесном семейном кругу?
Я ещё раз посмотрел на экран. Странная всё-таки картина. Обшарпанные стены, человек за дорогущим монитором, совершенно не вписывающимся в интерьер. На стене какой-то важный деятель на плакате, видно, большая шишка. На столе бутылки пива и кошка. А человек за компьютером вроде даже немного на меня похож, только депрессивный какой-то. Интересно, и что хотел художник сказать всем этим?
Я последний раз посмотрел на картину и нажал «Escape».