ЛТПшник

               
   Сурай арестовали из за мужа. Сотрудники отдела уголовного розыска  привезли её в прокуратуру района. Прокурор района лично допросил её. Пытался узнать от неё местонахождение её мужа Тиркиша. Не услышав  ничего конкретного, он начал разговаривать с ней на повышенных тонах. Сурай отказалась отвечать на его вопросы и назвала хамом. Прокурора
рассердили её слова и он начал угрожать ей арестом. Угрожал и осуществил свою угрозу.
           Не стоит показывать прокурорам свой страх,  считает муж ее Тиркиш. Они делают ставку на страх.  Если даже боишься, не подавай вида.   Их радует и объединяет чужой страх,   и они, как стая волков, почуявшие кровь у жертвы, окружают, и налетают на него.
          В приемной прокурора встретила его  приветливая секретарша. 
         - Прокурор еще не пришел. Подождите в коридоре, - сказала она.
          В узком коридоре не было ни одного стулья. Стоял и ждал у двери, на которой от солнечных лучей блистал надпись: «Прокурор района Валиев Шухрат Сапарович».
         Подошла пожилая женщина.
          Секретарша:
        -Прокурор еще не пришел. Подождите в коридоре.
        - А тут нет стульев,- сказала она.  - Можно я возьму стульчик?
        -Да. Конечно. Берите.
        - По какому вопросу ты сынок? – спустя некоторое время спросила она у Тиркиш.
        - У меня сложная ситуация. Жену арестовали за незаконное хранение и сбыт героина.
        - Да? Много ли нашли у нее?
        -Не у нее. Это мое было. Я сам употребляю. Я в бегах был. Разозлившись на это, прокурор арестовал  мою жену. Она не продавала и не употребляла героин. Не знает даже, что это такое. Из хорошей семьи. Дочь профессора, известного.
            - Сколько нашли?
             -Около ста грамма.
            -Что теперь собираешься  делать?
             - Я пришел просить, чтобы арестовали меня и отпустили жену.
             - Не помогут.  Не отпустят ее. И тебя арестуют, - сказала с уверенностью пожилая женщина с видом человека, знающего кое – какие правила  здешние. – И мой сын сидит не за что.  Продавцом работал в универмаге. Однажды не пришел с работы. Сообщили, что арестовали за грабеж.  Прихожу к прокурору, спрашиваю, что, к чему, а он грубит мне. Твой сын грабитель, вырастила преступника, говорит.  Потерпевшим называют одну женщину, которая сто раз изменила свое показание.  То говорит, мой сын сорвал с ее шеи золотую цепочку, то сомневается в этом. А недавно сказала, что видела в городе настоящего грабителя. Пришла я с ней к прокурору, объяснили ситуацию, на что прокурор так разозлился. Не выйдет, говорит, твой сын из тюрьмы. Говорит, если отпустят моего сына, это большой минус для прокуратуры. Получается, что они столько времени незаконно держали под арестом невиновного.  Вот,  опять пришла я просит об этом.
            Валиев пришел через час, но не принял  никого. Еще около получаса пришлось ждать. Новоявленные чиновники  любят, когда люди ждут возле их двери часами.
            - Вы опять по тому же вопросу?- спросил он Тиркиш.
            - Я и тебя закрою, и твою мать… закрою. Могу арестовать любого члена твоей семьи.  Почему ты в бегах был?  Почему не явился вовремя? - спросил прокурор строго и почти что нецензурно.
              - Я собирался приходить.  Как узнал об аресте жены, пришел сразу.  Отпустите ее, она вообще не виноватая.
               - Выйдет она. Не надо бегать туда - сюда как ошпаренный. То вышестоящему прокурору жалуешься, то начальнику департамента полиции города жалуешься. Они - то думают, что ты огораживаешь свою жену. Выйдет она без твоих хлопот. Скоро Великий наш вождь подпишет амнистию. Женщины в первую очередь попадут под амнистию эту.  Если тебя арестую, то ты никогда не попадешь под амнистию.
               И действительно через полгода её освободили.

       Безлюдной стала она после отсидки.  Избегала людей, встреч, разговоров.  Не рассказывала почти ничего о том, что испытала в местах лишения свободы.
              – Где ты пропадал тот день, когда обыскали дом?
               - Я подойдя к дому, увидел возле ворот милицейский газик и убежал. Мне и в голову не приходил, что арестуют тебя. Поверь. Струсил немного.
               
                Переживала она и за свою судимость, за испорченную биографию.
               
                - Никакая ты не преступница. Они сами преступники, - сказал Тиркиш имея в виду Валиева и его подчиненных.
               
   Тиркиш не  держит  на нее зла, хотя она накатала   на него заявление в полицию. Содержанием заявление  ознакомили его в суде. 
                Начальнику отдела полиции
                От Мурадовой Сурай
               

                Заявление
             Прощу принять меры в отношении моего мужа Мурадова Тиркиша, так как он является наркоманом, состоит на учете  в наркологическом диспансера, и не желает лечиться добровольно.  Его необходимо направить на принудительное лечение, о чем прошу заявлением.
            Прилагаю : объяснительные записки от себя и от двух соседей.
 Подпись, дата, 2002 год, месяц февраль, число 4.

           После отсидки она стала такая.  Раньше бы не выносила сор из избы.
         Отец ее преподавал историю в университете.
      -  Чем ты занимаешься? - спросил  старый профессор, когда познакомились.
       - Ничем, - ответил он.

 В то время Тиркиш нигде не работал.
       -А я вот всё время думал, что только пожарники ничем не занимаются.
       Предметом его исследований была «История Туркменистана в эпоху социализма».

И хобби был у него необычная – собирательство деревяшек.  Возвращаясь с работы  то и дрело, приносил с собой деревяшку какую – то, найденную где – то.  Просто кусок дерево или доски.
      Когда он умер, в кладовке нашли целую кучу деревяшек, собранных им. Для чего он собирал их, неизвестно? Сурай говорит, чтобы обставит стен баню и покрывать лаком хотел он.  А Тиркиш считает, что собрал он этих деревяшек для своей поминки.  Как раз на его поминке положили их под казан, в костерь.
    
      Рассказывал он однажды, что Великий вождь провел заседание историков, где поставил перед ними новую задачу.
-История должна начинаться с меня.

     После того заседание ничего он больше не писал. Только преподавал.

                * * *

   Сегодня день  выдался какой – то непонятный.
 Утром находился в хорошем расположении духа,так как смог достать немного "героина".
Прекрасная утро,  прекрасная погода. Хотелось дышать и дышать.  Какой чистый город. Везде чистота. Улицу только что помыли. Тротуары только что подметали. Такой чистый, добрый город, такие добрые люди. Улыбаются дружелюбно…
-Куда идешь придурак. – Пардон ошибся, не все, наверное, дружелюбные, подумал Тиркиш.Это мне что – ли? Наверное, это тот человек, у которого имеется справка в кармане;
               

                СПРАВКА
Гр.(ф.и.о) имеет право назвать любого человека придурком .
                Подпись   Начальник Всех. 


-Уйди с дороги ты, … -   Он, скорее всего   хозяин всех улиц, распоряжается,   кому,  откуда ходить, кому как ходит, кому как двигаться, кому как жить, кому как думать.
-Уйди, тебе говорят. Сейчас отсюда проедет кортеж Президента страны.   
  Тиркиш повернулся  хозяину грубого голоса. Чего с него взять,  недалекий он человек, то есть полицейский, сержант, или младший сержант патрульно - постовой службы.      Толстый и  самодовольный. 
Работник полиции разговаривал ( если это можно назвать разговором) уже с другими.
- Уйди с дороги девушка. Че, мужа себе ищешь  что - ли здесь.- Потом достался пожилой женщине – Куда? Куда?  Давно пора тебе в гроб ложится, а ты все ходишь, нарушаешь дорожное движение. Иди отсюда. Пройди дорогу с другого места. Вон муж твой идет, иди к нему.
 Одним словом с утра все настроение испорчено.
Этим дело не закончилось. Милиционер получил по рацию какое-то приказание и скомандовал еще резче.
- Все сойдите с улицу и спрячьтесь вон за тем домом.
-Зачем прятаться ? – спросил он.
- Просто стойте вон за тем домом. Когда проходит по улице президент, никого около дороги  не должно быть. Че вам трудно что - ли!?
 
Тиркиш, еще подростки двое, та пожилая женщина которой со слов милиционера давно пора в могилу и та девушка которая искала себе мужа со слов того же милиционера перешли за четырехэтажный  дом.
Стояли минут пять или семь.
- Повернитесь в противоположную сторону дороги – поступил новое указание от милиционера, то ли шуточный, то ли серьезный.
-Вы что шутите!? -  негодовал он. – Издеваетесь что - ли!? Мы и так за домом стоим. Зачем отвернутся еще. От кого отвернутся, от дома что – ли.
Еще немного подождали и вышли из «укрытия». 
-  Проехал президент, можете идти - сказал чуть угомонивший милиционер.
              Скорее бы в свой уголок.  Хотелось ему побыстрее дойти до дома, достать из тайника миниатюрную самодельную кружечку из фольги, высыпать туда маленькую дозу героина, который достал сегодня с трудом.  Зажечь зажигалку и держать под фольговой кружечкой и выдыхать дым через бумажную трубку.  Из-за тепла на дне кружечки появляется коричневая капелька, которая прыгает как чертенок.  Пытаешься поймать его трубкой, а она вскакивает. Быстрее бы дойти до дома и гонять чертенка туда – сюда на дне самодельной фольговой кружечки и приобрести покой для своей изводившееся из за ломки тела.
      Дверь открыла Сурай. Открыла и сдала его двум полицейским, которые сидели и ждали его в зале.
     - Вот он.
      А те самодовольные такие. Думают, если нацепили на себе на плечи погоны, можно и не уважать никого. Не стоит их страшится, а то сядут они тебе на шею. Пытался треснуть вазой одного, но не успел. Скрутили руку и посадили в милицейский "газик".
      Привезли его в медвытрезвитель, где и проводили обыск в карманах. А у него, в тайнике кармана был "порошок"  0,0… какого - то грамма. Малая доза. Не нашли. Искали – то поверхностно. Спешили оформлением.
        Полноватая женщина написала его данные, после чего втолкали в комнату, где сидели еще несколько десятков наркоманов. Людей было много. Кучками сидели они.

      Поместившись там кое – как,  Тиркиш обнаружил, что  он одинокий там, как сирота какой - то.  Другие сгруппировались. Разделились на касты. А он из какой касты? Куда пристроится? Тут в лучшем положении те, которые занимали центр комнаты. «Брахманы». А «шудры» сидят по бокам. У «брахманов» мест свободнее, и находясь между ними можно и чайку попить, и сигарету курнуть.

   «Шудры» тут, как прислуги, как сиротки, у которых умерли оба родители. 
   
Через одного из этих  «шудр» передал он «брахманам» весточку, что у него есть немного порошка. Тут же нашлись «родственники»  среди «брахманов». Напоили чаем, угостили сигаретой и достали шприцы из под пола. Готовили слишком жидкую субстанцию, чтобы многим досталась. Кололся он вместе с «брахманами». И под "кайфом" пошел судится, когда вызывали.
      «Год принудительного лечения» - так гласила решение суда.

    Имея в своем распоряжении такой мандат, милиционери опять посадили его в газик. Наверное, тот мандат уполномочивал  их стукнуть Тиркиша по лицу кулаком и заставлять держат голову вниз, как можно низко, и тихо перенести причинение боли наручниками. Он сидел, склонив голову и через маленькую дырку на дне автомашины несколько часов посмотрел на бегущий асфальт. И думал он как дошел до этого?

       Когда возвратился домой после Армии,  отец (старый коммунист) сказал;
-Иди сынок, учись.  Передай привет Чары. (Через несколько лет скончался старый коммунист, не выдержав крах родной компартии).
      

       Дядя Чары  работал  начальником цеха в вино – водочном заводе.  Через него проходило  бог знает сколько денег, через него кормились бог знает сколько людей. Он с «ворами в законе» был на «ты». Они уважали и охраняли его.

 Если Гендиректор решал какие – то вопросы, то это только с согласием его дяди.  Гендиректор был декорацией. Дядя Чары составами отправлял в Россию туркменское вино «Чемен», «Тербаш» и другие.  И учтенные составы, и не учтенные. Если возникали какие – то претензии со стороны Российских  заказчиков, то дядя Чары с портфелем денег полетел в Москву. Вечером полетел, а утром опять на своем рабочем месте сидел.  За ночь еще успевал в ресторанах дорогих посидеть.

     Он и посоветовал, сдать документы не в педагогический институт, где изначально хотел учится Тиркиш, а в техникум «Советской торговли».
     В день экзамена пришел одним из первых. Возле двери экзаменационной комиссии ждала только одна девушка.
- Началось? – спросил только ради того, чтобы она обратила внимание.
-Нет еще. Преподаватели не пришли. 

    Какая красивая девушка,  прямо с обложек журнала. Вот бы познакомится с ней, встречаться, ходит по городу, думал он.

      Зашли одновременно и сидели рядом. Девушка все время переписивала с его текста.
- Подвинь свой лист поближе ко мне, не видно, - сказала она тихо, чтобы не заметили преподаватели.

    Когда вышли с экзамена, у него уже не было желание познакомиться. Решил для себя: «двоечница». Это по понятием советской школы, почти, что дезертирство во время войны.
     В списке поступивших в техникум  в 1987 году были и его данные.  Он считал,  что это дело рук дяди Чары, так как не билистал знанием и довольно плохо отвечал на вопросы преподавателей.
-Поживи пока в моем недостроенном доме, сказал дядя Чары.
«Недостроенным» назвал он полно приличную дом.
   Проживая несколько месяцев там, стал заводить друзей. Неразборчиво заводил.
                * * *
    После техникума устроился купажистом в бальзамном цехе,  то есть мастером по приготовлению бальзама. На двадцать тонн спирта добавляли девятнадцать тонн пчелиного мёда и семнадцать видов лечебных трав.
Бальзамный цех находилась на первом этаже, а прямо над ними, на втором этаже распологался водочный цех.  Он с некоторыми мастерами водочного цеха, через резиновую шлангу вносил спирт в наружу. В каждую смену десять или пятнадцать бидонов продавали. И появились денежки у него.
 К этому времени, в 1994 году появился и «героин».  Тогда он впервые пробовал этот белый порошок. В доме дядя Чары пробовал. Несколько дней в доме дядя Чары погостил друг его закадычный, начальник какой – то хлопковой базы. Несколько дней тот искал по городу продавца порошка. Нашел и купил. Продавал порошок ему студент из Афганистана. Афганский туркмен. Туркменистан оказал помощь Афганистану по подготовке кадров, и они оказали нам «помощь» в виде героина. Первый раз в жизни пробовал он тогда героина.
               
     И всесильный дядя Чары оказался слабым человеком перед порошком. Растратил он уже к началу двухтысячного года всё свое состояние. Любовница её Лиза , которая работала в плановом отделе,  вместе него стала начальником цеха.
           Сверху требовали, чтобы ушел дядя Чары, и гендиректор уволил его.      
          Тиркиш раньше считал, что гендиректор просто декорация, простак. Оказывается всё не так просто. Он и при Советском союзе был вхож во власть и при Великом вожде. Дальновидный мужик. А дядя Чары не такой. Он и племянника испортил, и состояние утратил, и сын его в автоаварию попал и стал инвалидом.  А недавно нашли труп дядя Чары с ножовыми ранениями.
        Всеми теперь руководить Лиза, бывшая любовница дядя Чары, которая молоденьким пришла на работу в коротеньком мини юбке. От этих ног дядя Чары  окончательно потерял голову.  Обеспечивал её и квартирой и автомашиной и дачой. 
   
     * * *
 
- Иди. Принеси мне «героин», - приказал он  младшему брату, когда побывал у них.  Побывал он там  не по своей воле. Отец Сурая  договорился с братьями Тиркиша и заперли они его под замок. Держали в неволе почти  месяц. Не было, ни копейки. Одичал он к этому моменту.  Постоянно конфликтовали с Сурай и она часто уходила в отцовский дом.
-Не знаю где найти героин, – отвечал брат.
-Как не знаешь? Гайип ведь продает. Не прикидывайся дурачком. Пять метров ходьбы. Иди.
Пошел он. Вернулся не с героином, а с вином.
-Нет у них.
-Как нет. Дай мне денег, сам пойду.
-Пока пей вино,  позже принесу.
Брат ушел и не вернулся долго. Он налил содержимое бутылки  в большую пиялу после чего положил в холодильник. Через примерно полчаса дрожащей рукой достал и пил с жадностью
Помогал немного. Гонял кровь по чуть- чуть, но не заменил героина.
-Иди, принеси, прощу тебя, - повторил он и в следующий день. Тот опять принес вино. Опять ушел, обещав найти героин. Опять не было его до ночи, а  Тиркиш довольствовался холодным  вином.
Не было сил, не было активности, все потел и потел.

  К концу месяца он уже смог выходить во дворик. А через еще несколько дней запретых дверей не осталась.
-Дайте мне денег, – попросил он у сестры.
-Нет. Не дам. Ты покупаешь героин.
-Не дадите!? Ладно. Я пешком дойду до Ашгабада, – сказал с раздражением и вышел на дорогу. Сестра догнала его и отдала несколько тысяч манат.
-На брат, только не кури героин. Не надо, – сказала она со слезами на глазах. – Отца теперь нет, вы на месте его должны быть, но ты стал наркоманом. Кто тебя будет уважать, если ты наркоман. Скажи мне?-  сказала она рыдая.  - Не  кури героин, и верни Сурай. Она ведь такая хорошая.  И дочка у Вас чудная такая, умница. Все беды твои от героина. С работы ведь тоже выгнали из – за героина, – продолжала она.
-Нет, не из – за героина выгнали.  Я сам ушел.
      Сел на  мини автобус,  уселся возле окошки. Подошла молодая женщина с ребенком и девушка. Попросили пересесть:
-Мне надо сесть возле окошки. Ребенку жарко.

    Не стал он возражать. Пересел, а по дороге слегка флиртовал с девушкой. Она даже встречаться обещала. Думал он, надо было давно бросать героин, видимо и мировоззрение расширяется теперь.

    Но не выдержал  даже несколько дней.
        Он встречался не с девушкой, а с героином. Встречался долго. До подачи заявление Сурай в милицию.
                * * *


       В первый же день в ЛТП  пропускали его и других несколько новичков через двойную шеренгу милиционеров, где каждый из них бил или кулаками или ногами. Они видимо хотят, чтобы каждый поступивший  в дальнейшем вел себя покорно, чтобы не качал  свои права.  Видимо беспокоятся о своем завтрашнем дне, чтобы подручные вели себя тихо и мирно. Таким образом, их заботы о завтрашнем дне прозвалось отголоском сегодня.
      Тот, который не бьет человека, не может работать тут. Не могут работать в полиции, в местах лишения свободы. Таких людей они считают слабаками. Бьют все. И молодые, и офицеры пожилые. И уходя, последние посвящают в тонкости своего дела вновь прибывших полицейских. Бьют искусно, со знанием своего дела. С каблуком по копчику, чтобы потом сидеть не могли. Бьют по ногам, что потом когда пытаешься сделать шаг, земля уходит из под ног.
         Сурай наивная такая. Думает, что если «лечебно – трудовое профилактория» то лечат. Так должно быть, но не так.  Это в правильных странах название совпадает с действительностью. Это в правильных странах если «лечебное» то, в самом деле «лечебное». А в этой стране все до точности наоборот.
              Она  думает, направила мужа на лечение. Думает, люди в белых халатах ему головку поглаживают, и спать укладывают.
       Какое это лечение, когда врачи ждут, кто что принесет им на лапу. А лекарство в санчасте только масло какое – то, то ли технического то ли пищевого происхождения, в ведре, в углу санчасти. Этим маслом и болячки мажут, и в лоб мажут, когда жалуются на головные боли.

                Частые гости у них оперативники из разных отделов полиции, которые с помощью лтпешников поправляют показатели работы. Улучшают раскрываемость преступлений.  От лтпешников пытаются получит информации о преступлениях или вещают на этих подневольных свои нераскрытые преступлении. Направляют родни наркомана или алкоголика на лечение, а потом узнают, что тот сидит за кражу, за грабеж в местах лишения свободы. Иногда и за убийство. Некоторые наркоманы, вроде Байрама, чтобы получить несколько граммов героина соглашаются брать на себя преступлений, которые не совершали.
             Байрама он знал еще до ЛТП. Он жил  на улице Чайковского.  Иногда вместе отоварились у одной барыги.
-Соси, - сказал молодой милиционер, изображая свою резиновую дубинку как свой член, держа между ног. А Байрам, идиот такой, тянулся сосать. Остановил его Тиркиш рукой, и сказал:
-Что ты делаешь идиот!?, - и сразу получил этой резиновой штукой   по голове. В дальнейшем посыпались удары за ударами. Байрам хитрый еще. Как только начали бить, он падает и как бы теряет сознание. В основном колотили Тиркиш. Били по копчику, чтобы потом сидеть не мог. Били по пятке дубинкой, чтобы потом ходить нормально не смогли долго.
      Ночью говорит ему Байрам, что собирается есть хлорку с далняка.
-Ведь можно же умереть так?- спрашивает.
-Не делай. Слышишь? Не делай никогда так. Они сейчас бьют. Со временем перестанут.
         Как он сказал эти слова, милиционеры  сразу  же вызывали  Байрама, и через примерно час вернули избитым еще сильнее.
-Ты сказал, что не будут. Бьют же.
-Я сказал со временем перестанут,- отвечал ему Тиркиш. - За что били то?
- Просто так били. Говорили "найди пятый угол кабинета", и били. И смеялись, что я не умею найти пятый угол.
    
      
            До Сурая даже донести не возможно, что не лечат тут, пока сама не видела глазами.
               Сообщили выходить  на свидание. Сказали что приехала жена.

     Он хотел побыстрее увидеть жену и дочку Марал.
     Дочка была маленькая тогда. Четыре годика.

          Тиркиш спешил встретить их и  не обратил внимание на очередь, на  порядок, на надзирателей и попал под немилость. Били дубинкой два милиционера, и как раз в это время другой милиционер заводил в комнату Сурайя и Марал.

      Когда зашла Сурай с  дочкой милиционеры перестали бить. Однако успела увидеть Сурай, как они  били Тиркиш. Сурай и стерла с его губ кровь и все время повторяла;
-Что я наделала, что я наделала.- Больше она ничего и не сказала. Все время плакала. До конца свидание только и плакала.
     Скоро привезли родственника Байрама - старика, который  жил на улице «Дружбы народов». Улицу эту перед распадом СССР переименовали на « Мир», почуяв, что дружба народов висит на волоске.
     Высокий старик горбился, переступая порог ЛТП.
       Он рассказывал историю про своего сына – барыги по имени Бобак.

   Его и несколько его подделников поймали с поличным. Показали их по телевидению, клеймили, что, дескать, алчные и бессовестные люди. Как говорится «унизили»  публично. Но его сын Бобак, сделал с ментами какие – то махинации и после экспертизы обнаруженный у него «опий» превратился в малую дозу. А эти несчастную дозу взял на себя его отец, семидесятилетний старик, которого потом отправили на лечение. Всех арестовали, отпустили кроме Бобак. Самый крутой из задержанных, самый что есть виноватый оказался невиновным. Но отца он обеспечивал капитально. Через каждые три дня полицейские сами приносили ему блок сигарет и один грамм «опий». И еще он перед отправкой отца в ЛТП снабдил его чудо – шубой (так они называли его шубу в штуку).  Шерсть его шубы почти полностью был  предварительно замазан  опием.

       Приглашает он Байрама к себе, тот готовит старику ему чай и вместе добавляют в чайник шерсть от шубы. Угощали часто и Тиркиш. 
      Кромсали лезвием чудо – шубу долго. Зажился  Байрам. Поправился.

     И менты уважать его начали, пока не забрал своего отца Бобак. Когда тот ушел,  на Байрама опять начали нападать, и он решил сбежать. Удачный его побег закончился  на местном рынке, где опять задержали и опять били. Перед строем били. И били безжалостно. Бил зам. начальник ЛТП и еще два офицера. А  начальник ЛТП в это время смотрел с окна второго этажа.
        Когда освободили Тиркиша,  Байрам лежал на койке.  С трудом вставал и ходил.  Просил он Тиркиш?;
- Сообщи моей жене, пусть продаст телевизор и направит деньги. Еще махорку с заваркой.
          Зашел он к ним после освобождения. Жили они на четвертом этаже, в однокомнатной квартире. Жена  Байрама что – то готовила в  кухне.По запаху было заметно, что жарилась лук на сковороде.  А двое ребятишки Байрама, (мальчик и девочка - обоим еще не было и десяти лет), смотрели телевизор.  Они смотрели мультик «Том и Джерри» и громко смеялись. Вот этот телевизор  видимо и имел в виду  Байрам, думал Тиркиш. Хотел отнимать у детей единственную радость.
 Не решался он сообщить  жене Байрама о том, о чем попросил сказать Байрам. Телевизор видимо было единственное ценное имущество в доме. О бедной жизни говорила всё: и занавески,и шкаф у которой не закрывался ни одна дверца, и старый палас на полу, кровать в углу комнаты, и изношенная одеяла на нём. Всё это опись имущества в зале вместе с более менее приличным телевизором. Всё было ужасающе старым и грязным. После "нашествия" Байрама осталась выженная земля.Находясь в ЛТП за несколько сот километров, в другом городе, он еще пытается лишить детей радости, отнимая телевизор.

Он попрощался хозяйкой и с детьми.
      Нельзя же отнимать  радости у детей. Нельзя.