В деревне мужик жил, вдовец, было у него пятеро детей, а он сам инвалид, ещё с первой мировой войны, пальцев у него на обеих руках не хватало. Но как-то кормил детей, занимаясь пчеловодством. А по соседству жила его сестра. Между их участками сестра поставила штакетник, что было редкостью на деревне и считалось в те времена признаком богатства. Но сестру его, старушку, особенно в достатке не замечали, правда дом, в котором она жила, имел две русских печи, что тоже было редкостью и жила она одна, и, конечно, пользовалась только одной печью.
Племянников своих она не любила, были ли у неё когда свои дети, или не было, о том история умалчивает.
И вот умерла сестра мужика и остался дом её бесхозным, и люди говорят мужику: - Ты берись, обустраивайся в этом доме, будет твоей старшей дочери и гнёздышко, как замуж выйдет. И был тот дом всего о двух комнатах, как войдёшь, одна налево, другая направо. Но в каждой из комнат была своя огромная печь, с полатями, а такая печь, она сколько места занимает. И люди советуют: - Ты одну печь-то разбери, для чего их в доме-то две штуки?
И начали ту печь разбирать, кирпичи отбили, а там глядят - один ящик с хозяйственным мылом, другой тоже с мылом, третий полон спичек, потом этих немецких термосов - цилиндров несколько штук, с какими немецких солдат можно видеть в хрониках, с плотно закрытыми крышками, тяжёлых. А там до краёв монет золотых и серебряных ещё царской чеканки.
Но это же деревня, слухи быстро разлетелись, все об этом знали.
На третий день приехали из района, чтобы всё описать, оформить. Подробности неизвестны, но, видать, инвалида с детьми не обидели, сделали, как по закону положено. После этого построил он на том месте дом хороший и жил с детьми, не бедствовал, и дочь замуж выдал.
А о сестре его говорили, что она в царское время при церкви работала, стирала покрывала, полотенца для служб. И кто на самом деле тот клад спрятал, так и осталось тайной, и знала ли покойная о нём, тоже неизвестно. А только говорили, что она никогда даже мылом не пользовалась, всё своё только на реке стирала, а вместо мыла этими цветочками, которые мыльной травой называются натирала бельё. И вообще казалось, что живёт она небогато, разве что штакетник этот, да две печки. Одно все точно знали, что она в жизни ни копейкой брату и племянникам не помогла.