Глава 1.
Стена, словно истекавшая кровью, наносила на себя тени деревьев, смотрящих в мое окно. На полу, довольно-таки, чувствительным образом развертывался рассвет. Единственный выходной на неделе, и я знал, как его проведу! Едва только проснувшись, уже возникает противоречие вставать. Подольше бы полежать в кровати со свежими простынями, почувствовать этот влажный и сырой запах утра. Внизу было слышно, как брат, разбивая яйцо, смело опрокидывал его на сковородку. Как с легким треском поджаривался в тостере хлеб. Я быстро принял душ, и постарался тихонько прокрасться на кухню. Мартин делал последние глотки кофе со взбитыми сливками.
– Доброе утро, я как вижу, ты давно встал, – спросил я, но он даже не посмотрел в мою сторону. – Если ты со мной никогда больше не будешь разговаривать, мне плевать!
– Ты сам знаешь, что ты натворил? Черт побери, да в этом весь ты! Алекс, пойми, твой поступок, он неправильный. Один год учебы насмарку, нет, ты не появлялся в университете больше месяца. И я, твой старший брат, узнаю это от твоих же преподавателей, – ударив кулаком по столу и продолжая бросать свой острый взгляд, он показывал свою агрессию в мою сторону.
– Ты мне не отец, и не указ! Откуда тебе знать, как все происходит? Ты сейчас несешь бред, доказывая, что ты прав. На сегодня хватит, мне пора.
– Мы еще не закончили. С того момента ты очень изменился, скажи, что происходит? – он смягчил голос.
– Да? Ты, правда, хочешь слышать? Ты сам все прекрасно знаешь. Кульминация, которой стала дорожная авария. Она все изменила, все, что только можно. А отец с матерью не виноваты были, не виноваты! Ты пытался заменить их с сестрой, но нечего не вышло, а стало еще хуже. Вы воспитали меня, помогли закончить школу. Сестра стала независимой, угнав со своим муженьком, после этого ты изменил свое отношение ко мне, и тогда я стал обузой. Тот гад, из-за кого это произошло, ходит на свободе. А они лежат под землей около пяти лет. Родные уходят, а ты искать нечего не можешь. Постепенно до нас это доходит и бесит, страшно бесит.
Мое состояние было до того мучительно, что я просто терял над собой самоконтроль. Я кричал внутри себя, не жалея глотки, метался, сбивая каждый угол помещения. Вскочив из-за стола, я достал шапку из дальнего угла шкафа, схватил флюсовую куртку и выбежал на улицу. Мартин кричал, чтоб я немедленно вернулся, но мне было до того тошно возвращаться в тот дом, где все напоминало о прошлом. Я так за него всегда хватался, словно после него нечего не будет.
Раньше, в гостиной, стоял сервант, где мы с отцом любили собирать сухих насекомых. Нет, это было не коллекционирование, а простое увлечение. Всегда, когда он приходил с работы, я садился к нему на коленки, и мы, перелистывая альбомы с сушеными веществами, и каждый раз удивлялись, как же можно такое придумать: овал с шестью ногами, голова и хвост. Хотя и хвост не всегда встречался, да и вместо ног могли быть крылья. Мама очень любила много времени проводить за плитой. Скорее, благодаря ей мы семьей собирались за столом, поедая ее вкуснейшую запеканку из творога с вишневым джемом. И все это запивали облепиховым соком. Сестра всегда была немного странная. До того, когда родители были живы, они только и делали, что показывали, как ее любят. Конечно, единственная дочь. Хелен Смитс часто, закрываясь в своей комнате, разговаривала с растениями, всегда игнорировала людей, и много раз перечитывала Клайва Льюиса.
Каждое воскресенье мы выбирались за город, проезжая весь путь на велосипедах. Мы бросали их где-то в середине поля, и мчались все глубже и глубже, охватывая заросли травы. У нас, за невысоким лесом, была своя поляна. Где на костре мы жарили зефир, играли в бадминтон, пели песни под гитару, и просто прятались друг от друга за кустами. И главное, об этом никто не знал. Не знал, кроме нас. На обратный путь домой уже просто не хватало сил. Потные, уставшие, мы еще умудрялись запевать песни из детства родителей, правда, это было очень увлекательно. Родители часто говорили, что мы будем об этом вспоминать, приезжая к ним через много лет. Будем вновь и вновь запевать песни, жарить зефир, но уже за домом, с соседями, мистером и миссис Вербеке. Сейчас я где-то дальше, может за теми зарослями, что следовали после поля, в мире самых чокнутых людей. Почему это не может быть моя реальность?
Когда произошла автокатастрофа, она всю мою жизнь перевернула на до и после. Мне было пятнадцать лет. Возраст не маленький, но я очень сильно переживал, что их больше никогда не будет рядом. Мартину на тот момент исполнялось двадцать один, сестре Хелен восемнадцать. Незадолго до этого она уехала учиться в Америку и осталась там жить. Ее всегда привлекало все, связанное с журналистикой.
Я, после потери родителей, остался жить с братом. Раньше у него был славный голос, тихий и мягкий, мальчишеский. Он читал мне книги о приключениях, о пиратах, о домиках в лесу и о лесорубах тоже. Жаль только, что детство иногда заканчивается слишком стремительною. Тогда мы и начали с ним плохо ладить, этот человек заставлял меня всегда подчиняться его указаниям. Сейчас Хелен старается нас навещать, хотя бы раз в два месяца. У нее своя семья. Стиджен, ее жених, уж очень нудный и вредный человек. Стараюсь, как можно меньше с ним общаться. Да и в огромную радость, что приходится с ним видеться только тогда, когда они приезжают. А вот по сестре я очень скучаю.
Я, как можно быстрее открыл дверь на улицу, молясь, чтоб мир хоть чем-то меня удивил. Прогуливаясь по улице один, мне, что и делали, как в голову лезли всякие мысли. Да, в безжизненной толпе не так одиноко. Вокруг ходили разные люди. Кто-то куда-то пропадал в тени, кто-то проносился по улице, оставляя позади дома и фонари. Я знал, все остальные далеки и фальшивы, ведь мне не интересны зеваки. Я вернулся домой спустя несколько часов, вошел наверх, обошел весь первый этаж. Мартина нигде не было. Стояла одна священная тишина. Было бы неостроумно, если бы он нарушил мой покой. Я взобрался на чердак, и шел на зазывание пронизывающего ветра за окном. Я долго продолжал вжиматься в стекло и всматриваться в небо, прижимаясь коленами к батареи. Снежные облака все также продолжали медленно тянуться по темному пятну. Сумерки были близки. День подходил к концу. Внизу, в коридоре дверь так и не издала звука, что кто-то пришел. Так я и задремал на холодном деревянном полу возле окна, под старым бабушкиным пледом.
Глава 2.
– Алекс, Алекс! Вставай, нам нужно, как можно быстрее идти, собирайся. Тебе надо развеется после случая, который произошел утром. Скорее, я прошу тебя, - бормотал Мартин, но я, делая вид, что сплю, продолжал лежать. – Просыпайся, Алекс!
– Что ты делаешь, гад!? Посмотри на часы, время двенадцать часов ночи, какого черта, ты меня разбудил? Никуда я не пойду с тобой!
Это длилось недолго. Ему легко удалось переубедить меня, и я отправился вслед за ним. Одевшись потеплее, мы вышли на улицу. Поймали самое первое встречное такси и куда-то направились.
– У тебя все в порядке, ты выглядишь не важно, – спросил он.
– Ну как сказать, все просто замечательно. Скорее, когда тебя посреди ночи будит брат, и куда-то зовет с собой, у меня все будет в порядке!
– Перестань, пожалуйста, я желаю тебе только добра. И в данный момент тебе лучше помолчать, – сказал он, будто мягко заткнул мне рот.
Мы продолжали ехать. И только за нами оставались горящие фонари, вывески магазинов и пустой город с холодным ветром. Машина завернула на Пеперстраат, и остановилась у джаз-кафе «Снигел». Вдыхая воздух, я вышел из автомобиля. В кафе играла приятная музыка. Справа располагалась сцена, где два саксофониста пытались продемонстрировать свой талант. И у них неплохо получалось. Барная стойка, где бармен только, что и делал, как кружил и вертел бутылки, только успевая подавать сосуды с жидкостями. Мы завернули в левую сторону, где нас уже ждала кучка нетрезвых людей. Видимо, некая компания собралась на вечер, всем полагается быть веселыми. Мартин, похоже, их, всех знал. Я был одержим. Нужно уходить, пока не поздно, но это будет неудобно по отношению к брату. Ладно, займусь тратой ночного времени впустую.
Это забавное кафе собирало всех поклонников джаза, рок-н-ролла и этники. Это было место встречи творческих людей, которых объединяло одно отношение к жизни – наслаждаться каждым моментом. Люди выстраивали шаблоны и пытались впихнуть в них всех, но нечего хорошего не выходило.
– Дружище, начинай развлекаться, почувствуй запах свободы, а завтра с новыми силами отправишься на учебу. Мне нужно ненадолго отойти, не скучай, – сказал он, разговаривая одновременно еще с одним человеком, и отправился в сторону выхода. Мне интересно, он сам осознал, какой бред сейчас нес. Похоже, он также, как и другие, был не трезв. Хотя дома и в машине я вовсе этого не заметил.
Да, мне страшно, что ничего не получится, и я вылечу из университета. Что в последний день я поругался с родителями, перед их смертью, что я никогда не смогу ничего изменить. Бояться совершенно нормально, я только этим себя и успокаиваю. Все чем-то были заняты. Кто-то пытался подпевать девушке, стоящей на сцене в платье угольно-красного оттенка, кто-то бросался в такт музыки и начинал танцевать. Я продолжал сидеть один за столиком, ожидая, когда мне принесут мой коктейль «Лонг Айленд». Внешне он напоминал обычный стакан холодного чая. Конечно, но с текилой они, как всегда переборщили.
Я долго наблюдал за всем происходящим вокруг, попивая свое крепкое варево. Мартин так и не появился, часы показывали половину пятого. Худо стало. Допивая шестой стакан, я решил перейти на апельсиновый сок. Звучит смешно, но в животе так все перекручивало, что лучше об этом не знать. За соседним столиком сидела приятная на вид девушка. Мне натерпелось узнать, что она здесь делает в такое время и могу ли я ей чем-то помочь.
– Добрый вечер, извините, что вас отвлекаю, вы давно здесь? Я Алекс Смитс, как ваше имя? – в ответ она только улыбнулась, и я не решался заканчивать этот, только начавшийся, разговор.
– Мне не с кем этим больше поделиться. Позвольте, с вашего разрешения, я расскажу вам немного о себе. Не могу сказать, что собой доволен, но не хочу ныть. Около пяти лет назад я потерял родителей в дорожной аварии, что крайне изменила меня самого. Тот, молодой человек, который вышел около четырех часов назад, вы еще с ним о чем-то разговаривали, я уверен, вы с ним знакомы. Это мой брат, нудный человек, из-за него у меня часто происходят потери настроения, периоды спада. Но все же, одно помогает другому. Вышло не очень убедительно.
Она поднялась, поправила шарф на плечах и скромно улыбнулась. Я никогда еще не видел такой откровенной улыбки, ее голубые глаза с плавающими кубиками льда. Одну минуту, еще одну минуту видеть ее. Мне кажется, ей было нечего сказать, я очевидно выбрал неподходящий момент, по моему состоянию было видно, что алкоголь сказался на мне и дал о себе знать. Трудно это было описать словами. Она встала и ушла в неизвестном для меня направлении, оставив кружку с недопитым зеленым чаем с мелиссой в стороне. Я осознал, что просто поделился своими переживаниями с чужим для меня человеком, да и переживаниями это нельзя было назвать.
После, я сделал, что и сделала она. Встал, и отправился, но только уже домой.