«В природе все мудро продумано и устроено, всяк должен заниматься своим делом, и в этой мудрости — высшая справедливость жизни…» Леонардо да Винчи
…Максим шёл за отцом, стараясь не отставать и ступать след в след - так легче идти и меньше скользишь на крутом склоне…
Спустились в неширокую долинку захламлённую валежником и упавшими в ветролом стволами - она в этом месте плавно поворачивала вправо и под маряной, полого поднималась вверх, огибая большое открытое пространств на склоне. Зверь зимой по низине ходил редко, а держался на гриве, спускаясь на кормёжку в вершины распадков - наверху было просторнее, меньше снега, виднее и легче убегать, если вдруг появятся человек или волки.
…И в этот раз пара изюбрей-маток лежала недалеко друг от друга в заросшем подростом редком сосняке, почти на гребне. Они по очереди дремали и изредка, поднимая голову прислушивались...
Стоял яркий солнечный день, с морозным синим неблестящим солнцем и лёгкими облачками на горизонте. Белый кристаллический снег казалось дымился, отражая солнечные лучи и над дальним каменным останцем, поднималось марево испарений…
Та оленуха что постарше, услышав какие-то шорохи на склоне, среди мелкого ельника, насторожилась и вскоре различила мерные шаги человека. Несколько раз под его ногами хрустнула под снегом ветка и старшая матка вскочила, замерла, вглядываясь в тень неширокого распадка. Младшая тоже поднялась и насторожившись, несколько раз, в нетерпении, переступила высокими стройными ногами…
Матки тронулись с места медленно, то и дело взглядывая под склон. Старшая, выдвинувшись вперёд, пошла по гребню вверх, чуть заворачивая в сторону склона. Младшая следовала за ней…
… Максим постоял, подождал, пока отец скрылся за заснеженными елями в распадке и потом, не торопясь пошёл вдоль склона, часто останавливаясь и прислушиваясь. В одном месте он вышел на небольшую полянку, с торчащей сквозь снег, бурой, прошлогодней травой и высохшей медвежьей дудкой. Посередине открытого пространства, рос черёмуховый куст с тёмными, длинными ветками, тонкими штрихами перечёркивающих белую поверхность снежного поля.
В кусте, вдруг спокойно и деловито запела маленькая, зеленовато-серая пичуга. «Интересно, - подумал Максим, - где она ночует? Кругом снег, ночью сильные морозы. И как ей не холодно?»
Птичка слетела с куста, перепорхнула на сосну и сев повыше, на солнце, снова запела. «А ведь тоже кому-то сигнал подаёт. Человек разговаривает, собака лает, а птичка поёт. У каждого свой язык».
…Изюбри, втыкая в снег острые копыта, прошли сквозь пушистый ельник и выйдя на склон остановились - замерли, слушая и принюхиваясь. Струйки пара выходили из их ноздрей, высвечивались на солнце и таяли в синеватом воздухе.
А позади, метрах в двухстах, по их следам уже шёл человек…
Он вышел на вчерашние следы оленей неожиданно – вначале увидел длинные бороздки – следы старшей оленухи, потом к ней присоединился след младшей…
Гена подобрался, стал внимательней, двигался осторожно. Дойдя до лёжек, подробно осмотрел почти круглые вмятины - проталины, определил, что это две матки. После, забирая влево, обходя следы чуть выше по склону, стал двигаться параллельно им, держа следы в поле зрения. Он, как бы подталкивал зверей вправо и вниз… Метров через двести, Гена понял, что матки уходят под гору и порадовался: «Там, где-то Максим должен идти» - предположил он.
…Время шло… Солнце двигалось по дуге и тень горы накрывала долину, превращая снег из искристо-белого в синевато-пушистый…
Максим остановился, долго всматривался в еловые заросли, зелёной полоской протянувшиеся вдоль склона. Вдруг, чуть позади, на склоне, с ели упал большой ком снега, а немного погодя, уже в другом месте, раздался треск веток. Максим замер и увидел, как длинно и высоко прыгая, тёмно-коричневый зверь на махах мчится прямо в его сторону…
«Отец вспугнул – быстро мелькнула мысль и дрожь азарта прошла по телу!
Охотник укрылся за толстым стволом и, удерживая прерывистое дыхание, приготовился – снял ружье с предохранителя, вскинул вверх и упёр приклад в плечо…
Вслед за первым оленем, метрах в двадцати за ним, из чащи выскочил второй. «Ого - тут сразу два оленя! Не промазать бы! – мелькнуло в голове.
Первый изюбрь в считанные секунды оказался почти рядом…
В тишине, пугающе грянул выстрел: бам-м-м и сразу второй – бам-м. Матка не смогла остановиться сразу и ещё какое-то время бежала. Потом её передние ноги подогнулись и падая, она зарылась в снег, и ударившись шеей о толстую осину перевернулась на бок и замерла. Вторая матка, пытаясь передними ногами затормозить бег, оставляя длинные, глубокие следы двигалась по дуге, на виду у Максима.
Вскинув винтовку, охотник чуть повёл стволом и вновь выстрелил, ещё два раз: бам - м, бам - м… Пуля с треском ударила во что-то твёрдое. Олень продолжал бежать, но уже не было натуральной лёгкости в его побежке и его поведении немного изменилось - зверь стал как-то проваливаться вперёд, в каждом прыжке касаясь головой снега. Немного поднявшись по склону, отбежав от стоящего охотника метров на тридцать, олень остановился в осиннике.
Дрожа от волнения, Максим выцелил грудь зверя, виднеющуюся в прогале кустов и деревьев и только хотел нажать на спуск, как олень пошатнулся и упал. Максим видел, как зверь беспорядочно двигается в чаще, пытаясь подняться. Он кинулся бегом вверх по склону - большими прыжками через глубокий снег - выбежал на прямой выстрел, остановился, выцелил лопатку лежащего оленя и выстрелил. Бам-м!.. Звук, зеркально отразился от противоположного склона и слабо повторился в вершинах ближних распадков - бам, бам, бам… И затих…
…Гена, со дна долины услышал выстрелы…
- Раз, два, - считал он, потом, не дождавшись продолжения ускорил шаги… Он осторожничал, зная что олени могут выскочить ему навстречу. Вдруг вновь грохнуло: Бам! Бам! и после недлинной паузы: бам-м-м – уже чуть ближе.
«Добил!» - догадался Гена и напрямик пошёл вниз, по ходу движения сгребая ногами глубокий снег… В долинке было темновато и он, не сразу заметил лежащего, коричневого изюбря, зарывшегося глубоко в снег. «Один» - констатировал охотник и вдруг услышал откуда-то недалеко сверху: - Папа! Я здесь, - и подняв голову, увидел среди осиновых стволов фигуру сына, машущего ему рукой. Было тихо, и потому отчётливо прозвучал голос Максима: - Тут ещё один…
Гена, снял варежку, потрогал первого оленя, погладил короткий мех на ушах, перевернул голову на другой бок, удививился её тяжести и подумал: «Какие всё-таки крупные звери эти олени». Потом стал подниматься к сыну. Максим не мог сдержать улыбку, взволнованно радовался и автоматически гладил щетину на щеке.
- Ну вот. Теперь мяса для дома не пол зимы хватит.
Он на мгновение вспомнил, жену, дочку Анюту и совсем ещё ползунка - сына Ваньку.
- Не надо будет на рынки ездить, выбирать мясо. Оленина – самое лучшее дикое мясо: сытное, чистое, вкусное. А тут матки. Мясо мягкое, - он ещё шире улыбнулся, когда отец сдержанно похвалил:
- Молодец! – и потом спросил, - как ты их? Максим, сбиваясь начал рассказывать:
- Я смотрю, выскакивают один, а потом второй. И прямо на меня. Даже не по себе стало. Думал, стопчут. – Максим засмеялся. – Я первую, навстречу пару раз стрелил, так что она почти к моим ногам упала. А вторая, глаза выкатила и заворачивает, заворачивает от меня, - рассказывал Максим, заново переживая случившееся. – Я стволом веду, а до неё метров двадцать, двадцать пять. Только повернулась чуть в угон, я её – бац, бац – а она скачет от меня в склон. Я тут чуть не бросился бегом её догонять… А она поднялась сюда, встала за деревья, а потом упала и подняться старается. Я выбежал на прямой выстрел, - бац! – и готово.
Максим рассказывал быстро, громко. Отец слушал, разглядывая вторую матку.
- Я подошёл, осмотрелся и вдруг понял, что у неё нога пулей перебита - болтается почти на коже. Тут я понял, почему она на прыжках зарывалась и почему подняться не смогла, лёжа ворочалась.
Гена всё внимательно осмотрел оленуху, потом выпрямился, вздохнул предчувствуя трудную, но приятную работу.
- Ну что, разделывать будем? – спросил он сына и первый разу улыбнулся…
Солнце, спряталось за гребнем, но ещё ярко освещало противоположный склон, на котором пушистые сосны охристо проблескивая стволами, зеленели хвоей на вершинах, словно плыли по яркому небу в предвечерней синеве. А здесь, в сивере, было прохладно, темновато и пахло промороженной хвоей…
Охотники, сволокли вторую матку вниз, поближе к первой. Набрав вымороженных коряг и сухих сосновых веток, разожгли костёр. Потом, каждый начал разделывать своего зверя и Максим, в этой работе почти не отставал от отца. Сначала сняли шкуры, выпотрошили, разделали тушу на куски, удобные в переноске. Отрезали по большому куску мякоти с задних ног и отделили печень. Остальное укрыли шкурами, завернув и прикрыв мясо сверху.
В сумерках пошли в зимовье, до которого было километра полтора…
…Неожиданно вернулась усталость накопленная за весь день, наполненный ходьбой, волнениями добывания и разделкой. Максим шёл за отцом и непрестанно зевал, словно не спал несколько ночей. Гена, слыша эти зевки подумал: «Это от пережитого волнения … Вряд ли он сможет сегодня заснуть до полуночи…»
…Дойдя до избушки, сбросили рюкзаки под навес, быстро растопили печь, достали из-под крыши сковороду, подогрели воду не успевшую за день замёрзнуть в тёплой зимовейке. Помыли мясо и печень, порезали на кубики и бросив на сковородку жир, положили мясо и печень на шипящую поверхность и накрыли крышкой. Потом, выйдя на воздух, поливая друг другу из кружки, вымыли руки и лица… Наступила долгая, морозная зимняя ночь…
Небо потемнело, отодвинулось в глубь и появились первые россыпи серебристых звёздочек. Где-то внизу, в пади, влажная кора на осине промёрзла и громко щёлкнула, отдаваясь эхом в вершине… И вновь наступила холодная, почти обморочная тишина… Ночная мгла, чуть подсвеченная россыпью звёзд на небе охватила тайгу, которая продолжала жить своей жизнью…
… В вершине распадка за невысоким хребтиком, неподалеку от незамерзающего ручейка, поднялся из лёжки голенастый, чёрный, крупный лось. Он вошел в мелкий сосняк вперемежку с осинником и стуча по тонким стволам «долотами» передних зубов, стал обламывать и жевать осиновые вершинки…
Откуда-то из-за горы раздался заунывный волчий вой. Лось поднял голову, насторожился вслушиваясь, а потом, убедившись, что это ещё очень далеко, продолжил кормиться…
… В зимовье было жарко натоплено, ароматно пахло сочным жареным мясом, на подоконнике горела свеча, отражаясь в запотевшем стекле. В печи, потрескивая догорали дрова чуть искрясь и бросая всполохи света на пол и противоположную стену. Охотники сидели за столиком в углу, и алюминиевыми ложками ели кусочки мяса, соскребая по очереди со дна сковороды прилипшую аппетитную корочку…
Потом долго пили чай и Максим рассказывал отцу, как он в этом году сдавал экзамены на кафедре сердечной хирургии в мединституте.
- Когда подошла моя очередь, я сел напротив экзаменационной комиссии и начал, не глядя в подготовленные заметки, бойко рассказывать, что и как надо делать врачу, когда привезут пациента с сердечным приступом… Слушая меня, седой профессор одобрительно кивал головой и я ещё бойчее раскрывал тему экзаменационного вопроса…
…Между тем снаружи стало светлее: кривобокая луна поднялась над южным хребтом, и в темноте забелел снег, лежащий всюду ровным, пушистым одеялом. На склоне за зимовьем, в свете от луны выделились отдельно стоящие, крупные деревья…
Сова, неслышно маша крыльями слетела с ветки на толстой лиственнице, и по дуге, вдоль склона, мелькнула тёмным пятном вниз и уселась на обломанную сосну…
Чуть вращая лунообразной головой с крупными чёрными выпуклыми глазами, она, в ночной тьме пристально вглядывалась, в светящееся оранжевым, окошко зимовья…
Ей, хорошо был виден огонёк свечи, были слышны какие-то редкие шорохи и человеческие голоса, доносившиеся из избушки…
В вершине небольшого распадка, в чаще молодого осинника всё громче и тревожнее слышались «выстрелы» рвущейся от мороза, заиндевелой коры. Над речной долиной поднимался серый, холодный туман…
К утру мороз обещал быть нешуточным…
Лондон. 17 февраля 2004 года. Владимир Кабаков.
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal