Дом призраков *
Я живу в одиноком доме, который я знаю, Он исчез много лет назад,
И не оставил никаких следов, кроме стен подвала,
И подвала, в котором падает дневной свет,
И растет дикая малина с фиолетовыми стеблями.
Разрушенные заборы ограждают щит виноградных лоз.
Леса возвращаются на косящее поле;
Дерево сада выросло на одну рощу
Из нового дерева и старого, где дятел рубит;
Тропинка к колодцу исцелена.
Я живу со странно ноющим сердцем
В той исчезнувшей обители там, далеко друг от друга,
На той заброшенной и забытой дороге,
У которой нет пыльной ванны для жабы.
Наступает ночь; Чёрные летучие мыши падают и стреляют;
Козёл отпущения будет кричать, замолкать, трещать и трепетать:
я слышу, как он начинает достаточно далеко,
Много времени, чтобы сказать свое слово, прежде чем он придет, чтобы сказать это.
Это под маленькой, тусклой, летней звездой.
Я не знаю, кто эти немые люди, Которые делят со мной неосвещенное место ...
Эти камни под деревом с низкими конечностями
Несомненные имена медведей, которые портят мхи.
Они неутомимые люди, но медлительные и грустные,
Хотя двое, близкие по духу, глупы и отважны, -
Никто из них никогда не поет, И все же, с учетом того, сколько вещей,
Каких сладких компаньонов, как могло бы быть.
Ghost House*
I dwell in a lonely house I know
That vanished many a summer ago,
And left no trace but the cellar walls,
And a cellar in which the daylight falls,
And the purple-stemmed wild raspberries grow.
O'er ruined fences the grape-vines shield
The woods come back to the mowing field;
The orchard tree has grown one copse
Of new wood and old where the woodpecker chops;
The footpath down to the well is healed.
I dwell with a strangely aching heart
In that vanished abode there far apart
On that disused and forgotten road
That has no dust-bath now for the toad.
Night comes; the black bats tumble and dart;
The whippoorwill is coming to shout
And hush and cluck and flutter about:
I hear him begin far enough away
Full many a time to say his say
Before he arrives to say it out.
It is under the small, dim, summer star.
I know not who these mute folk are
Who share the unlit place with me--
Those stones out under the low-limbed tree
Doubtless bear names that the mosses mar.
They are tireless folk, but slow and sad,
Though two, close-keeping, are lass and lad,--
With none among them that ever sings,
And yet, in view of how many things,
As sweet companions as might be had.