На лесной поляне, окруженной горами с высокими соснами и березами, расположилась Елань. Станция Елань.
Центром деревни была именно станция, она притягивала к себе словно магнит.
В деревне всего одна улица. Она никак не называлась. Хотя могла бы называться Центральной или Рельсовой. Вдоль всей улицы тянулась дорога. Насыпь, шпалы и блестящие рельсы, такой была она.
Днем и ночью, стуча колесами, шли по ней поезда. Паровоз гудел, прибывая на станцию. От него шел пар, из трубы шел дым. Он и его вагоны, имели необыкновенный запах железной дороги. Кажется, деревня, и все ее жители тоже пропитались этим запахом. Люди помнят его через много-много лет.
Для них он - запах детства.
Шум от проходящих поездов никак не мешал жить. Железная дорога, проходящая посередине деревни, никого не раздражала. Наоборот! Еланские жители любили ее. Зимой, например, по ней хорошо идти – кругом сугробы, а она всегда расчищена. Ранней весной она первой освобождалась от снега, вокруг насыпи пробивалась ярко-зеленая травка, расцветали желтые цветочки. Весной и осенью, когда все другие дороги раскисали, по ней легко можно было пройти, не пачкая обувь.
Днем дети по рельсам ходили как по канату, балансируя руками, показывая свою ловкость.
Молодежь вечерами гуляла по шпалам, распевая песни.
Мужики частенько усаживались на рельсы, раскуривая папиросы.
Даже животные бывало, располагались вдоль рельсов. Куры – гуси клевали мелкие камешки насыпи.
В общем, на дороге всегда кипела жизнь. Она притягивала к себе, так же как и станция. И была главной в деревне.
Поезда не всегда останавливались на Елани. «Товарный» часто проходил «напроход», обменявшись на ходу жезлами с дежурными.
А «Классный», так называли у нас пассажирский поезд, останавливался всегда. Иногда надолго, поджидая встречный.
Приходил «классный» ближе к вечеру.
Его ждали, даже если некого было встречать. Он был развлечением. Своего рода маленьким спектаклем, а пассажиры – артистами, каждый со своей ролью. Поэтому к приходу поезда сюда приходила молодежь. Пассажиры высыпали на улицу. Забегали в магазин. Ходили вдоль состава, заходили в здание станции.
Было интересно смотреть на них. Здесь встречались знакомые, друзья, родственники.
К пассажирскому составу обязательно прицеплялся почтовый вагон. Через него жители отправляли письма, а получали их у дежурного.
И это тоже становилось поводом прийти на станцию, когда прибывал «Классный».
Почему «Классный»? Кто так назвал его, никто не знал, не удивлялся и не задумывался даже. Он был для всех просто Классный!
На станционном щите вывешивались объявления, афиши кино. И тогда жители с предвкушением ждали Культ-вагон.
Раз в месяц он привозил новое кино. В вагоне располагалась небольшая библиотека с книгами, журналами, газетами и обязательно фотооткрытки артистов.
Вагон отцепляли от состава, он стоял до завтрашнего утра. Вечером в маленьком клубе «крутили» кино. Это было прекрасным событием для деревни. Все принаряжались и собирались от мала до велика в небольшом зале. Во время сеанса громко комментировали, смеялись и иногда шмыгали носом, прикладывая к глазам платочки. А если вдруг обрывалась лента, стучали ногами и свистели. После кино не спешили расходиться. И потом еще долго обсуждали увиденное.
У деревенских было еще одно очень важное событие. Когда не стало магазина в деревне, раз в месяц на станции появлялась Вагон- лавка. Она привозила все, что требовалось жителям Елани.
Иногда люди занимали друг у друга деньги, чтобы купить побольше товара. Помогали довезти до дома продукты.
Дружно жили Еланцы. Знали друг о друге все. Вместе работали на железной дороге, вместе отдыхали, играли свадьбы, праздновали и провожали в последний путь.
В общем, как одна семья, делились радостью и горем.
И жила бы Елань до сих пор, кабы не грянула перестройка и не разрушила этот уютный маленький мирок нашей станции и еще множество других таких же красивых и дорогих нашему сердцу, при ликвидации железной дороги. А с нею всю прошлую жизнь, раскидав моих земляков, и уничтожив чуть ли не половину.
Когда на Родину напали враги, то воевали бойцы, в том числе и мои земляки, и мстили фашистам за разрушенные города и села.
Ну, и кто же сейчас ответит за наши разрушенные большие и маленькие станции Белорецкой железной дороги?