Мерещится, что будто в сказке,
В неведомом краю иду.
Который год, словно в бреду.
Вот холст. Там грязно-серой краской
Малюет Темнота беду,
А так же страх, враньё, нужду.
На перепутье тот же камень.
Лишь надписи уже не те -
Обман в граните на плите.
Другой закон внесён в пергамент,
Где Шут клянётся в правоте,
Плюя на Образ на Кресте.
Отныне мудрость Василисы
Утеряна взамен вещей,
Среди которых Царь-Кощей.
Он правит балом за кулисой
Во тьме сплошной, где нет свечей,
И страшных для него речей.
Иван-дурак в палатах царских,
Емеля на печи при нём –
Играют партию Конём.
Набравшись закидонов барских,
Мечтает каждый стать царём,
Или, на край, секретарём.
И лишь Яга в своей избушке
Спокойно дрыхнет не у дел,
Вдали от суеты и дел.
Горыныч тут же на опушке
Трёхглавой тушей разомлел,
Забыв на время беспредел.
Испить бы мёд, испить бы пиво,
Коль в эту сказку занесло,
Испить по первое число.
Но нет – ведь что-то тут тоскливо,
Боятся тут правдивых слов.
Всего боятся, даже снов.